The fight for Foxy

— Лис, я в шоке, почему я должен забирать тебя из такого места? — ворчал Чимин в трубку, в который раз закатывая глаза. — Ну сладость, я праздновал, — почти мурчал на том конце хриплый голос Мина. — Что праздновал, горе ты мое? — уже более спокойно спросил Пак, понимая, что злиться бессмысленно, да и не умеет он сердиться на Юнги по-настоящему. — Повышение! — Ты и так сам себе начальник, куда тебя повысили? — искренне опешил Чимин, понимая, что опять пропустил поворот в этот злачный клуб. Черт. У Чонгука, конечно, вкус на такие места специфический. Пак бы даже сказал, что у младшего нюх на всякий шлак. — Так ты же теперь у меня зам. отделения ветеринарии! — как самый очевидный повод оглашает Юнги, в конце стукнув кажется стаканом по барной стойке, чтобы придать вес своим словам. Хоть не разбил, и на том спасибо, еще проблем с баром не хватало. — Ты празднуешь мое повышение без меня? — Чимин аж остановился от нелогичности ситуации, хоть голос его и не изменился. — Ну, ты не пьешь, а Чонгук согласился отпраздновать! — Пак бы удивился, если бы этот мелкий отказался выпить за счет хена. Чимин не ярый противник алкоголя, хоть сам и не пьет, да и Юнги пьяный просто становится еще мягче и милее, никакой агрессии, просто сейчас жуть как не хотелось в своем пушистом, милом, бежевом свитере и широких штанах шастать по таким районам и нарываться на неприятности. А парень Пака выглядит чаще всего еще более не подходяще для таких мест. Юнги дизайнер одежды, поэтому его стиль далек от обычного, чаще всего это сочетание чего-то огромного сверху и безумно узкого снизу в разной цветовой гамме. Прям разнообразной и нетипичной. Когда они впервые встретились полгода назад, Юнги был в оранжевых джинсовых шортах и фиолетовом худи, в декабре, то есть сочетал он не совсем сочетаемое даже с погодой, но выглядел всегда стильно, тут не придерешься, вкус у него потрясающий. И Мин всегда говорил, что ему нравится мягкий и уютный образ младшего, как будто тот всегда в большой теплой пижаме, поэтому его постоянно надо обнимать по мнению Юнги, а Чимин и не против иногда необычайной тактильности своего парня. Однако, молодая пара не только выглядела по разному, но и характеры у них отличались во многом. Чимин мягкий до безумия, конфликты не любит, общение тоже, друзей у него мало, ему комфортно с ограниченным кругом лиц. Юнги же, наоборот, яркий, хоть и хмурый часто, спокойный, но общительный, ему нравится изучать людей и искать самых близких по духу, поэтому знакомых у него тьма, но друзей тоже не так много. И Мин чаще пропадает на таких мероприятиях, как сегодняшнее, Чимин же предпочитает проводить время дома или гулять в одиночестве, хоть иногда и встречается с Джуном и Хосоком, те вселяют в него спокойствие и уверенность в будущем как самая гармоничная пара. Наконец Пак увидел нужную вывеску бара в какой-то подворотне и проскользнул сразу туда, ища глазами у входа своего ненаглядного. И находит. — Вот, хён. Из рук в руки, — саркастично улыбнулся Чонгук, ничуть не чувствуя себя корнем зла в этой ситуации. Он передал еле стоящего Юнги Чимину, облокачивая того на бок Пака, а сам снова скрылся за дверьми клуба. Вот он сюда вписывался в своей кожанке, черных штанах и огромных ботинках-гадах. — Иди сюда, лисенок провинившийся, — заворковал по-доброму Пак, понимая, что ругаться на Чона он не хочет, тот просто согласился на предложение Юнги, вины младшего здесь точно нет. Неожиданно Мин более или менее пришел в себя, почувствовав родную мягкость и запах, и прошептал еле слышно: — Чимини, — Пак встрепенулся и повернул голову в сторону Юнги, остановившись, а тот воспользовался этим и затянул младшего в нежный пьяный поцелуй, хоть и недолгий, — скучал, — кратко выдал Мин, а Чимин еще ярче заулыбался. Он тоже, поэтому концерты и не устраивает, никогда не любил, можно ведь по-другому вместе провести время, а не ссориться, поэтому, воодушевившись, с новой силой младший потащил Юнги в сторону их дома — недавно снятую общую квартиру. И мог их вечер закончится хорошо и спокойно, несмотря на все обстоятельства, если бы через пару кварталов из подворотни на узком проулке не вырулила банда каких-то молодых оборванцев. Совсем зеленых еще, бывших школьников на вид, но с битой у одного. И Чимин знает, что такие чаще жестче всего, но он просто тащил Юнги и молился, чтобы их не заметили. Не тут то было. — О, пидорки, куда путь держите? — присвистнул один из этой злоебучей тройки, а Пак чуть в голос не простонал. Им пизда. — Я просто тащу пьяного парня домой, можно мы просто уйдем? — вполне спокойно попросил Пак, зная, что их не отпустят просто так, но и скрывать их отношения он не собирался. — В такой район, с такой мордашкой и с парнем не ходят, глиномес. Хотя ты больше на подстилку похож, да, парни? — отозвался второй, а другие засмеялись. — Бля, ребят, дайте просто пройти, мы не хотим конфликта, — встрял Мин, внезапно трезвея от чувства подбирающейся опасности. — Зато мы хотим, — отозвался в итоге третий, который выглядел в этой банде главарем и был с деревянной битой. И с это же битой он резко сделал поворот и вдарил Юнги по боку, на который тот не опирался. И на глаза Чимина упала пелена. Он уже не слышал хрипы Мина от удара и не видел его падения от того, что Пак резко перестал быть его опорой, он видел только цель отобрать биту и накостылять этим придуркам. Они могли сломать ребра Юнги, надо срочно решать проблему и ехать в больницу, есть угроза прокола легкого, Чимин не впервые в такой ситуации, у него тоже есть похожее прошлое. Уличное. И он знает, как надо отбирать у зеленых биты и учить их жизни. Его также научили, поэтому в стихийную драку он окунулся как в родное море. Очнулся из забвения Чимин от крика Юнги и того, что два мальчугана бросились наутек. Пак стоял весь в крови над телом третьего. На пушистом свитере, который он купил только недавно, расползались пятна крови, бита в руках скользила из-за неприятной подсыхающей красной жидкости, а запах окунал в ужасные воспоминания. Радовало, что в воздухе не витал запах спермы, иначе бы Пака вырвало, его и так сейчас тошнит сильно. Отвратительное состояние глухоты после драки, не слышно ничего. Только крик Юнги. Точно, Юнги, надо набраться сил и повернуться к нему. На счет три. А Юнги стоял рядом и в его глазах просто животный страх. Джинсы серые мокрые в районе коленей и грязные, потому что упал Мин прямо в лужу в итоге, руки тоже испачкал как и бирюзовую толстовку, которую на годовщину их недолгих трехмесячных отношений недавно подарил Чимин. И Пак понимал почему тот в ужасе, во время драк у него срывает тормоза напрочь, он больше не контролирует себя, тело берет управление на мышечную память, а та слишком хорошо помнит детство младшего. Кровавые побоища на улицах Пусана, погони полиции, противодействующие группировки. Мать с бутылкой соджу. Мунбель. На воспоминания о Бель он в последний раз пнул тело пацана и спокойно попросил Юнги, будто ничего тотально неожиданного не произошло: — Дай антисептик. Но тот в шоке и не совсем понимал своего парня. Вообще ничего не понимал, если честно. Старший стоял и смотрел ему в глаза, а у самого слезы почти текли по щекам бледным. — Юнги, солнце, у тебя в сумке антисептик, дай мне его пожалуйста, — максимально ласково просит его Пак, боясь двигаться с места в сторону своего парня, чтобы тот от страха не убежал. — Да, я… да, я сейчас, — пролепетал Юнги и стал рыться в своей сумке, а потом почти подбежал к Чимину, чтобы в следующую секунду отпрянуть от страха. Это сделало очень больно Паку, но он ничего не мог предъявлять на такую реакцию, не имел права. Издалека Юнги не было видно, что не только бита и руки в крови, но и на лице со свитером есть пара капель и подтеков. Выглядел его мягкий Чимини с этими атрибутами пугающе жутко. Но приглядевшись, Юнги увидел в глазах младшего столько отчаяния и сожаления, он видел, что это все еще его немного замкнутый и постоянно беспокоящийся парень, поэтому переступил через себя и подошел вплотную, чтобы вытереть лицо Чимина, а потом помог обработать биту, чтобы там не осталось отпечатков Пака. На всякий случай, хоть и вряд-ли эта шпана пойдет в полицию. И пока Юнги мог полноправно не смотреть в чужие глаза, он решился задавать вопросы. Все еще было страшно от осознания, что у его парня оказывается есть и такая сторона. — Это… где научился так драться? — стараясь звучать максимально нейтрально, спросил старший. — Сам, — выдохнул Пак, а потом будто немного замкнулся в себе и кратко протараторил, будто надеясь, что Юнги и правда не услышит. — я вырос на улице грубо говоря, пьющая мать, отец, сгинувший, надеюсь, потому что он бросил нас. И вот как-то так, — Чимин будто хотел отойти от него, но Мин уже прекратил протирать биту и кинул ее на землю к мычащему телу, а сам мертвой хваткой вцепился в руку своему парню. — Ты… боишься, что я отвернусь от тебя? — удивился Юнги, в который раз верно истолковывая поведение младшего, за столь краткий период их отношений он хорошо в этом преуспел. Это одна из причин их удачного союза, они понимали друг друга во многом. — У меня есть пунктик на агрессию, я плохо ее контролирую, — еле слышно прошептал Чимин, прикрыв глаза, он будто ждал какого-то приговора. — Но нас же задевают в универе, шепчутся за спиной, тот же Джэ постоянно… Вы даже ругались как-то, не помню из-за чего, но ты остановился и ушел… Не как сейчас… — «сорвался» так и не слетело с губ Мина, но оба поняли это по оборвавшейся фразе. — Сейчас была реальная угроза тебе, — как само собой разумеющееся объяснил Пак, а потом попытался вырваться из хватки Мина, но тот просто притянул его в свои объятия и тихо спросил: — Расскажешь? — У меня была… сестра. Старшая. Мы вместе мотались по жизни, она тащила меня на себе, я старался не светиться нигде, не доставлять проблем, — тихо начал младший, впервые рассказывая Юнги такую часть своего прошлого. — А ее доставали… Знаешь, сколько раз к ней приставали мужики, которые трахались с нашей пьющей матерью? А сколько пытались насильно ее нагнуть? Я вступался, оттуда такая реакция, — Чимин ненадолго замолчал, будто собираясь с силами, а потом еле слышно прошептал: — Ее убили, когда я уехал в лагерь в Японию по путевке, которую выиграл на Олимпиаде по биологии. Мамин хахаль, ее пустили по кругу и убили, — Юнги непроизвольно вздрогнул. Он знал, что Чимин потерял сестру в пятнадцать, но не знал, что при такие ужасных обстоятельствах. — Поэтому я рефлекторно реагирую так, защищая. И драки на улице грязные и ужасные, я удивлен, что не оказался в тюрьме в итоге. До парочки убийств могло дойти. — Ты хочешь уйти от меня сейчас, — это было утверждением, старший не спрашивал. — Почему? — Юнги явно ощущал эти порывы младшего вырваться, но держал крепко, хоть и понимал теперь, что тот сильнее, но, видимо, Пак не мог решиться на что-то. — Я опасен. Ты имеешь право просто выставить меня из нашей квартиры и приказать не приближаться, — признался Чимин как в чем-то максимально очевидном. — Но ты же объяснил все. Ты не причинишь мне вреда, я знаю, — запротестовал старший. — Но мое прошлое… детство, семья, наследственность, — начал перечислять младший, но Мин его перебил, чтобы остановить поток бреда: — У тебя самый здоровый образ жизни из всех, кого я знаю, ты безумно милый и добрый, ты, блять, ветеринар в конце-то концов. Думаешь, что я посмотрю на твое прошлое, вынужденное насилие в жизни и отвернусь от тебя? Чимин, ты самая сладкая и мягкая сахарная вата в мире, даже если можешь убить меня, — Юнги немного отстранился, чтобы посмотреть в глаза своему парню и передать взглядом все, что у него сейчас а уме. — Я не против умереть между твоими бедрами от удушья, — шутка вырвалась сама. — Мин Юнги! Как тебе не стыдно! — Чимин мгновенно мило покраснел, он всегда так реагировал на пошлости от старшего. — Я бессовестный, сам меня лисом называешь, — парировал Юнги, чмокнув младшего прямо в центр губ. — Хорошо, лисеныш. Тогда домой? — с надеждой спросил Пак, будто еще не верил, что парень так просто принял ситуацию. — Домой, — ответил Юнги и за руку повел Чимина в сторону главной дороги, чтобы вызвать такси и поскорее оказаться дома. Доказать хотя бы в постеле, как же Юнги плевать на ошибки прошлого и ситуацию, доказательством которой было бессознательное тело, оставшееся позади на земле.