ультранасилие

это не было круто это не было прекрасно и окрыляюще он чувствовал себя так, как будто его уронили в лужу. быстро, неожиданно и неприятно.  точнее, как будто до этого он много лет был парализован, но вдруг он смог подняться на ноги и упал в лужу. лицом. и это было первое его впечатление о мире. и оно было чудесно.  знаете, когда вы впервые посмотрели какой то фильм и он показался вам самым лучшим в мире, потому что вам не с чем было его сравнить. но потом вы ходите в кино все больше, смотрите все больше фильмов и понимаете, что тот самый, первый фильм – был полным дерьмом, но не хотите это признавать, потому что питаете к нему какую то особую любовь и все равно держите ее в своем сердце. вот знаете? и америка знает. он знает, что это было отвратительно и совсем не хорошо, но он любит. он скучает. о боже, он даже помнит все свои чувства в тот момент, когда он понял. помнит каждую ранку на обкусанной губе, каждый сломанный карандаш, каждый свой жалостливый взгляд в зеркале по утрам.  это было так неожиданно. как будто на него, спокойно идущего по улице, свалился кирпич. тогда он чувствовал себя ужасно, просто хуже некуда, он помнит страх, неподдельный ужас, когда он понял. он так давно этого не чувствовал.  да, америке было страшно. до трясучки в руках и сведеного желудка. он двести лет такого не чувствовал, конечно ему было страшно.  нет-нет, не подумайте, он не из тех, кто хранит себя для того самого. просто… так трудно иногда различить увлечение и эту ублюдскую влюбленность. увлекался америка много чем – машинами, растениями, ядами, людьми, странами. людьми особенно.  ему кажется, что если бы за произнесенное «люблю» в жизни давали призы, то он бы давным давно взял свой за 3000 раз. он слишком часто повторял это кому попало, тем, кто просто привлек его. потому что люди такие интересные. он определенно любит людей и почему-то все этому удивляются. эта любовь похожа на что-то всегда живущее в тебе, но настолько прозрачное и незаметное, что ты просто не обращаешь внимания на него большую часть времени. но когда оно накапливается, то в один момент тебя прорывает. тебя охватывает волна нежной, нуждающейся любви, которая может заставить тебя визжать и хрюкать от чувства щекотки изнутри. иногда с америкой так бывает. он старается ограничить количество людей, видящих это, потому что это всегда слегка смущает. но это… это со странами у него всегда другое. и всегда, черт возьми, приходит в неподходящий момент.  любовь этого разряда всегда кажется чем то неправильным и чаще всего и оказывается. она скребется изнутри, она не щекотит, а режет, пытаясь выбраться на свободу, заставляет конечности коротить в судорогах, а сердце метаться в страхе. она похожа на деготь, на бензин, вязкий и липкий, который горит прямо в тебе от силы, от страсти твоих чувств. это пламя согревает и сжигает тебя. оно совсем не такое, как пишут в книжках человечки, счастливые маленькие любимцы судьбы. но америка так любит, любит до сих пор. любит большие руки, светлые внимательные глаза, шуршание твидовых жилеток друг о друга, когда они целуются ядерные бомбы кудрявые завитки темных волос, смешно скручивающихся от влажности  от влажности слез каждый шрам на чужом теле, впалый или выступающий, живо бьющуюся, даже во сне, венку на шее которую он перережет едва едва заметные веснушки на плечах, широкую спину с немного выступающими косточками от голода свое волнение, кружащееся где то между желудком и горлом, каждый раз, когда серьезный взгляд  встречался с его и в нем появлялись смешинки, которые мог видеть только он сам, тонкие губы, опухшие от его поцелуев синяки на бедрах и шее, кровавые укусы с глубокими следами зубов, вывихнутые суставы, сломанный двести тысяч раз нос и кровь, красящая зубы.  страх за свою жизнь, напряжение, насилие, насилие, насилие. слова и действия, последствия которых вырезаются не на сердце, а на коже, неспособность говорить от сорванного не от любви голоса, отравления, зависть, злость, насилие, насилие, насилие америка скучает. америка помнит его любимые цветы. америка раз в три месяца ходит на кладбище. старое доброе ультранасилие