неПросто дитя

Сквозняки продувают это хлипкое здание до основания. Здесь всегда холодно, влажно и как следствие неуютно. Чернила, встречающиеся в каждой комнате, что порой затапливают целые пространства, окружая и сводя с ума. Доски скрипят, будто вот-вот сломаются не выдержав нагрузки. Тут нету даже нормальной еды, чтобы хотя бы от её однообразия не потерять голову. Да и не получается. Голова на плечах нужна, иначе твой труп утащат куда-нибудь последователи культа Чернильного Лорда и от тебя останется так же много, как от Бертрама. В таком страшно месте маленькая, хрупкая девочка, осторожно перешагивающая каждую чернильную лужу, кажется особенно нелепо и не уместно. Она выглядит слишком опрятной, чистой, невинной в конце концов! Она точно попала сюда по ошибке. Дети в принципе не частые гости здесь, а если конкретно, то их тут попросту нет. Ни одного ребёнка ни в одном закоулке этого проклятого места. Обычного ребёнка. Детёнышей пауков не считают за детей; голодные мерзкие твари, коими полна злосчастная студия. А это девочка. Совсем крохотная, такая светлая девочка. На ней аккуратно выглаженное платье с белым воротником, что в реальности наверное, было бы голубым, но даже так оно уже подпорчено следами липких чернил у подола, а так же оборванным в падении краем платьица, что чуть оголял вид на худенькие ножки в белых колготках. Но они уже не белые, замарались во время ходьбы по чернильным лужам. Так же как и чёрный лакированные палетки, одна из которых почти слетела. Чёрные взлохмаченные волосы норовили залезть в глаза, закрывая обзор. Сколько кроха бродит тут? Нету ни часов, ни солнца за окном, ровным счёт ничего, что помогло бы понять хотя бы примерно, сколько она тут ходит. Джоуи же говорил, что скоро заберёт её. Когда наступит это «скоро»? Когда он придёт её забрать? «— Дядя Джоуи, мне страшно… — говорила она сквозь страх и опасение, смотря прямо на дверь, ведущую в чернильный мир. — Ты побудешь там всего ничего Одри, — Дрю заботливо погладил девочку по волосам, поправляя их. — Я приду за тобой очень скоро, не волнуйся…» Теперь ясно, что слова эти ложь. Он не придёт. Уже слишком далеко она ушла. Да и как-то слабо верится, что он отправил её в этот мир чернил, где каждый второй хочет её убить, из добрых побуждений. Но это так больно. Джоуи обещал её забрать! Обещал прийти! Что же, маленькая Одри теперь знает правило номер один. Никому и никогда не доверяй. Все они рано или поздно предадут и бросят тебя. И тому нету оправданий. Теперь же всё в твоих руках… По округлому личку скатилась парочка слёз, что были золотого цвета. Это странно, но кроха не обратила на это внимание. Дав волю эмоциям, что надолго погрузили девочку с головой в мерзкое и липкое, такое же, как чернила, ощущение боли предательства. Одри обессиленно плюхнулась на скрипучий пол и залезла в ближайший ящик, и уткнувшись маленьким носиком в колени, тихо заплакала. Золотые слёзы вновь тонкими струйками украсили лицо девочки. Она ещё слишком слаба, мала и наивна для этого жестокого мира, в который её забросил создатель. Её тихие стоны и всхлипы разносились по студии, переполненные настоящий болью, обидой. За какие грехи, Джоуи?! Какого чёрта ты выкинул невинную девочку в студию полную огромных чудовищ?! Просто потому, что она не захотела называть тебя, омерзительного морального урода, отцом? За это платиться несчастный ребёнок? Ты настоящий монстр Дрю… Нельзя сказать, что такие жалобные звуки раздаются здесь впервой. К ним будто привыкли. Их слышат все и всем плевать, с кем и что происходит. Все пытаюсь спасти свою шкуру, не заботясь о других. Как говорится… Выживает сильнейший. А потом, никто даже не обратит на это внимание, так? Она просто немного плачет оставшись незаметной. А затем уйдёт дальше, в поисках хоть какого-то безопасного места для проживания. Ой простите, выживания… Потому что оставаться здесь не вариант. И Одри это понимает. Она сжимает маленькие кулачки и вытирает ими слёзы с слегка опухших глаз. Кроха пару раз шмыгает носом, а затем рваными вдохами вбирает в лёгкие побольше воздуха. Она вылазит из своего импровизированного убежище и отряхнув платье, идёт дальше. Но эта маленькая незванка не осталась незамеченной… Дорога кажется выматывающей. Горло пересохло, а желудок требует еды. Кроха заглядывает в каждый ящик, в поисках чего-нибудь съестного. Ничего, где могли бы храниться напитки или продукты не было ей ни осмотрено. Но так ничего и не найдено. А клокотания в животе нарастают. Урчание её желудка, кажется, слышно на других этажах. Одри почти обессилела. Голод всепоглощающей бездной рос внутри маленького тела. Сознание начало плыть. Ходить было тяжело, кажется вот-вот и малышка упадёт на хлипкий пол, проломив его и провалившись на пару этажей ниже. Вместе с голодом стало пробуждаться злоба. Агрессия, ненависть ко всему живому. Будто девочка превратиться в какого-нибудь монстра, к которому пойди — разорвёт в момент. Оголодавшая, она похожа на загнанного в угол зверька. Идея съесть какую-нибудь тварюшку, по типу тех же пауков, что иногда бегаю здесь, уже перестаёт ей казаться столь безумной. Как бы то ни было, еда и вода — залог выживания в любых условиях. Если нет еды и воды, то ты умрешь. А Одри ой как не хочет умирать. Она заглядывает в очередной ящик: — Пусто, — без эмоций произносит девочка. — В этом гнилом месте есть хоть крошка еды?! Это уже звучало злее, раздражённее. Конечно, Одри устала, ноги подкашиваются, хочется просто поспать, проснуться и осознать, что это был лишь глупый сон, а сейчас она дома и это всё было лишь плодом её богатой фантазии. А ещё хочется поесть. Наконец утолить безмерный голод, что слово цветок в саду расцветал в её животе. Одри собирается пойти к очередному ящику, как тут… — А-А-А!!! — Громкий крик, скорее даже визг прогремел в студии, заставив Одри вздрогнуть. Почти ничего не предшествовало этому мученскому крику, кроме тихого топота, будто от чьих-то копыт. Это визг, выкрикивания проклятий и звуки борьбы разрезали тишину к которой Одри почти адаптировалась. Вскоре вскрики переросли в подобие какого-то бульканья, а слова начали растягиваться и искажаться. Теперь было слышно только только это бульканье и чьё-то громкое чавканье. Наверное, это бы до чёртиков напугало любого другого ребёнка. Но Одри была почти спокойна. Только сбитое дыхание выдавало волнения. Пара волос выбились из общей массы, упав на лицо. Вжавшись в стену, Одри внимательно слушала бульканья и причмокивания из другой комнаты. Аккуратно, стараться не задеть ни одну из тех досок, что могли издать хоть малейшей скрип, девочка подобралась ближе к двери. Она сидела тихо, почти не дышала, набираясь смелости заглянуть в дверной проём хотя бы краем глаза. Глупо, Одри сама это понимает, но ничего поделать не может. Она почему-то уверена, что с ней ничего не случится, если выглянуть за дверь. Когда кроха делает морально непростой рывок и заглядывает за дверь, с планом тут же улететь обратно за дверь, она замирает, прикрыв рот ладошкой. Ужасная картина, предстаёт перед глазами маленькой Одри, что заставила бы любого другого ребёнка взвизгнуть в приступе страха и паники, отлететь в дальний угол комнаты, забиться, спрятаться и тихо плакать в коленки переваривает то зрелище, которое они лицезрели. Ведь прямо на неё глазах безжизненное тело одного из Потерянных, прижав к полу разрывают. Руки подрагивают в посмертной агонии, в одной руке есть труба, которой он кажется защищался, другая оторва и валяется где-то на полу. Глаза открыты и наверное, будь у него зрачки, то они бы давно закатилась к верху. Изо рта пузырями вываливаются чернила, пока во вскрытой грудной клетке копошатся огромные лапища. Кстати о них… Огромный монстр исполинских размеров вжимает одной своей лапой в пол тело несчастного. Другая, как уже было сказано, роется в чужих органах, в порванной на местах пальцев мультяшный перчатке. Его ноги, похожие на козлиные, не смотря на свой малый размер, достойно держат эту тушу. Тут же, из стороны в сторону летает по полу хвост, с окончанием больше напоминающем кисточку. Из спины, на том месте, где должны быть позвонки выглядывают огромные выросты. Но это не самое страшное. Его голова с огромными рогами, что вместе образуют полумесяц, с гигантской пастью, что жадно пожирает плоть невинного и скрытыми под плёнкой чернил глазами — вот самое страшное. Когда Одри смотрит на трапезу чудовища, что отдалённо походило на героя мультфильмов студии Джоуи Дрю, чьими постерами была заполнена студия, её не касается и капля отвращения. Будто это норма — убивать и поедать невинных. Будто ей не впервой смотреть на подобного рода зверства. Даже больше, кроха ощутила как живот с новой силой заревел, требуя еды. Одри не нарочно облизнулась. — Что ты делаешь здесь…? — голос чудовища был совсем близко, но так далеко. Тембр был размеренным, неторопливым, а голос хриплым и в меру громким. Одри вздрогнула, осознав, что он обращается к ней. Демон встал. Топая копытами, он подошло в плотную к девочке. Он мог бы разорвать её в клочья за пару мгновений. Хребет ребёнка меньше и тоньше, чем у взрослого. Ему не составит это большого труда. Но есть две причины, почему он не сломает эту дурочку пополам. Во-первых, Демон сыт, у него не желания убивать, что ради пищи, что ради удовольствия. Он получил свою долю экстаза пока его клыки рвали Потерянного. А во-вторых… Ни одно создание в Цикле не смело так близко подойти к нему — Чернильному Демону, от имени которого дрожала вся студия. — Насколько же ты глупа, раз осмелилась ко мне приблизиться? — вопрос без ответа. Одри уверена, что пусть она не видит его глаз, но их взор точно направлен на неё. И от этого становился не по себе. Тело потряхивает, а в горле встаёт ком. Одри боится. Дрожит, смотря прямо в лицо опасности. Когда когтистая лапа берёт её за подбородок, чуть поглаживая пальцем. Одри находится в настоящей панике. Демон склоняется ближе, кроха буквально чувствует тяжёлое дыхание чудища на себе. Он словно кот наклоняет голову. Одри делает тоже самое. — Как тебя зовут? — этот вопрос не проходит мимо ушей. Одри вновь смотрит на Демона с испугом, пугаясь то ли вопроса, то ли голоса монстра. Она поджимает нижнюю губу, отводит взгляд в сторону. Девочка чуть дрожит, пот мелкими каплями стекает со лба. Она собирается с мыслями, пока язык заплетается от волнения. Одри боится, что если ответит на вопрос неправильно или спутано, то эта огромная лапа попросту сломает челюсть. — Я — Одри, — она говорит тихо и аккуратно, будто от этих слов зависит её жизнь. Хотя так и есть. Демон смотрит внимательно, чувствуя сердцебиение девочки. Она волнуется, пусть виду не подаёт. От неё несёт страхом за километр. Он умеет его чуять. И не смотря на это, он продолжает осторожно держать рукой голову девочки. Некоторые длинные пальцы уже залезли и копошатся в волосах, одновременно расслабляя и настораживая. Но никакого действия. Лишь тишина, повисшая натянутой струной. Лишь сейчас она осмеливается сама что-то сделать, аккуратно хватая маленькой ручкой один из больших пальцев Демона. Ноль реакции. Тогда Одри сама разрушает тишину вопросом. — А как зовут тебя? — Одри делает самый невинный из возможных взглядов, чтобы не ощутить гнев Чернильного Лорда на себе. Демон молчит, будто на зло. Он дышит так же ровно, его чернильное сердце стучит так же размерно. Он смотрит на неё сквозь плёнку чернил. Одри начинает нервничать, сильнее сжимая такой большой по сравнению с ней палец. — У меня много имён, — наконец отвечает чудовище. Он совершенно спокоен, хоть и хочет придавить мерзавку за то, что та коснулась его без позволения. — Мне все дают своё имя. Но так я известен как… Чернильный Демон. Одри вновь смотрит на Демона с уже нескрываемым любопытством. Она не волнуется за то, что сейчас вполне может быть съедена. Нет, её это нисколечко не волнует. Имя её нового знакомого по мнению самой Одри кажется слишком длинным. — Значит ты не против того, что бы я звала тебя так, как хочу? — прощупывая почву. — Мне плевать… — Демон вновь смиряет дитя холодным взглядом, скрытым под пленкой чернил. Ему правда плевать. Его уже обозвали самыми разными именами, так что почему ему должно быть не наплевать на то, как зовёт его это маленькое создание? — Тогда… — Одри ненадолго задумываться. Взгляд жёлтых глаз наконец-то перестаёт быть прикованным к Демону и она начинает оглядываться по сторонам. На глаза попадается постер с мультфильмом о очаровашке крошке дьяволе и тогда голову Одри посещает гениальная мысль. — Тогда ты будешь Бенди! Демона передёргивает. Его могут звать как угодно, но только не это имя. Его так назвал создатель, а он не хочет иметь ничего общего с этим предателем. Все в студии уже давно усекли, что звать Демона именем, данным ему творцом — затея плохая. — Как угодно, но только не так… — с этими словами Демон сжал челюсть девочки чуть сильнее, всё ещё не переходя границы её безопасности. Что странно, ведь всех кто до этого звал Демона его настоящим именем ждала незавидная участь. — Тогда, — Одри снова задумалась. — Тогда мистер Би? Она не хотела отходить от концепции прошлого имени, но и умирать от лап нового знакомого тоже не хотелось. Он просто сократи имя до первой буквы — разве это плохо? Да и звучит намного короче, чем «Чернильный Демон». — Хорошо, пусть будет так, — голос Демона стал спокойнее, а хватка ослабла. Одри начала ровнее дышать и успокаиваться. Но очередная пауза не продлилась долго. Живот Одри снова заурчал, моля наконец-то поесть. Одри с виноватым видом посмотрела сначала на Демона, а потом на собственный живот. Она шумно сглотнула. В этот момент дошло ещё и то, как она хочет пить. Девочка вновь, как и в первый раз забегала глазами по комнате, в поисках ящиков. Демон всё это время молча продолжал держать Одри за подбородок, но отпустил и отошёл назад. Испугавшись, Одри приготовилась бежать, но на неё не напали. Монстр подошёл к свежему труп и оторвал руку, в которой болталась труба. Без каких либо слов, Демон кинул руку в сторону Одри и она с шумом упала. Одри еле подавила крик. Не хотелось его злить. Она же видела и знает, какой силой обладает чудовище. Кроха посмотрела на лежащую у самых ног руку. Она вновь сглотнула. Но не от паники или отвращения, нет. Она сглотнула скопившуюся слюну. Ей стало от самой себя не по себе. От осознания того, что у неё текут слюнки на чужую конечность. — Если хочешь жить — ешь. — безэмоционально бросил Демон, поднимаясь с пола. Взяв труп Потерянного одной рукой за они, он потащил труп за собой к выходу. Он даже не обернулся на кроху. Он только услышал звуки чавканья. Кажется, его подарок приняли.