Бабочки

      Жизнь Сынквана перевернулась с ног на голову в момент, когда он поступил в университет вместе со своим другом детства Сунёном (однако Сунён поступил туда годом ранее, поэтому стал для него не только хёном, но и сонбэ).       Они вдвоём пережили вместе уже очень многое, даже переставали общаться на какое-то время, когда у Квана обострились депрессивные эпизоды еще во время учёбы в колледже, настолько, что он почти что изолировался от всех близких тогда, но через пару лет Сунён, пьяный в стельку, написал ему сам со словами, что соскучился по нему и хочет попробовать возобновить их общение, снова стать друзьями.       Так они переписывались друг с другом какое-то время, Квон рассказывал своему другу про его поступление в университет, про новых друзей, про то, какие люди там классные, присылал видео и фото, а Сынкван понял, что тоже хочет, хотя и с выпуска из колледжа он зарёкся не идти в высшее, а просто работать и зарабатывать деньги на жизнь, но приключения на задницу сами себя не найдут, верно? И кто будет бить за то, что он хотя бы попробует? Правильно, никто. Потому Бу начал подготовку к вступительным, благо, он всегда был сообразительным и умным, его лишь подводила проблема с концентрацией внимания. О таких детях обычно говорят «умный, но ленивый», и никто из говорящих не понимал, что не в лени тут дело. Однако Сынкван сумел справиться с этой своей особенностью, даже если всё равно большинство работ сдавал в последний день дедлайна.       Сунён поддерживал его весь тот период — во время самих экзаменов, на поступлении, даже на линейке первокурсников был с ним, хоть ему и влетело по шапке за то, что не был на собрании его потока, но ему всегда всё прощалось, как-никак, любимчик всех преподавателей и директора в том числе. Он прекрасно учился и участвовал почти во всех университетских мероприятиях, он лишь отказывался от должности старосты, потому что «не моё это, повесьте на кого другого», и принудить его так никто и не смог.       Зато Сынквана в первый же учебный день поставили перед фактом, что теперь он будет старостой своей группы, потому что «ну, парень хорошо учится, прилежный, видно, что ответственный», а отказывать он попросту не умел. В колледже Кван был больше одиночкой, хотя сам по себе любил общаться с другими людьми, но он был им неинтересен и не мог ничего с этим поделать. Зато с поступлением в универ он словно стал солнцем, вокруг которого крутится вся вселенная и, кажется, впервые в жизни получал то внимание, которое всегда и заслуживал.       И Сынкван расцвёл, словно вишня по весне. И сам он будто был весной, потому что рядом с ним цвели и другие люди, чем Сунён гордился, когда видел своего друга со стороны. Он не мог быть с Бу всегда хотя бы потому, что они учатся на разных курсах, но когда встречал его где-то в стенах учебного заведения, то и сам не мог отвести от него взгляд, потому что тот притягивал к себе людей своей добротой и харизмой, так еще и шутит смешно, не человек, а кладезь талантов.       Со временем Сунён знакомил его также и со своими друзьями со своего и даже более старших курсов, но Сынкван чувствовал себя с ними неловко, хотя и двоих, Джошуа и Вону, он уже знал по рассказам и даже успел познакомиться: ребята невероятно классные и дружелюбные, просто казалось, что он не вписывается в их компанию. Среди тех, кого он не знал, были также: Джихун, с которым он боялся даже просто здороваться, потому что тот всегда выглядел так, будто собирается плюнуть в лицо любому, кто с ним заговорит; Джун, казавшийся Бу попросту не особо разговорчивым и настроенным на новые знакомства; и Джонхан, поразительно красивый и приятный, настолько, что боязно было хоть как-то взаимодействовать с ним, чтобы случайно не очернить собой.       В один из дней в беседе группы Сынквана, которую создали буквально на следующий день после линейки первокурсников, вдруг стало слишком оживлённо. Оказалось, что его одногруппницы, Гаыль и Вонён, предлагали всем отметить поступление (конечно же, во всех рамках приличия) и сходить куда-то вместе, поболтать и познакомиться, даже создали опросник с тем, кто пойдёт, пока он всё это читал. Конечно же, Бу не мог остаться в стороне от общей движухи, потому проголосовал «за», просмотрев быстро, кто помимо них незамедлительно согласился. Это были также милая тихоня Дживон, подруга Вонён; иностранец Эрик, который, по наблюдению Сынквана, очень часто вставлял в свою речь английские слова; Хисын, по которому уже сохла половина их группы, по большей части среди девушек, и он же в чате уболтал своего друга Сонхуна пойти с ними, хоть тот и отнекивался, говоря, что не особо любит большие компании.       Помимо перечисленных собрались еще несколько человек, имена которых Сынкван еще не успел запомнить, и вся компания почти единогласно решила пойти в кафе. По пути Гаыль обмолвилась, что позвала своего старшего брата, который также учится в этом универе, он, в свою очередь, взял ещё своего друга. Все пришли в кафе и пошли к столику, куда повела светловолосая девушка, оказалось, что старший брат Гаыль — Юн Джонхан с третьего курса, а его друг никто иной, как Квон Сунён.       — Не ожидал вас тут встретить, — смеётся Сынкван. Он смотрит на Гаыль и Джонхана рядом и понимает, что, вообще-то, было очевидно, что они родственники, но он, как и всегда, был слишком тормозом, несмотря на то, что с Гаыль из всех девушек общался ближе всего.       — Зато я ожидал, я всё и подстроил, — шутит Сунён, приглашая всех сесть за столик, который он заранее занял на компанию.       Кафе было небольшим, у столиков не было возможности приставить дополнительные стулья, как обычно делают на крупных фудкортах, поэтому всем приходилось умещаться на двух не особо длинных диванчиках, так и расположились: с одной стороны сидели Джонхан, Сунён, Гаыль, Хисын и, кажется, Уён (Сынкван не был уверен, что запомнил имя одногруппника правильно), а с другой Дживон, Сынкван, Сонхун, Вонён и Эрик. Компания получилась весьма большой и шумной, но они правда старались не сильно мешать другим посетителям кафе.       Почти все друг с другом как-то общались, громче всего были препирания Сонхуна с Вонён, поскольку, как Бу узнал в процессе знакомства, они дружили вместе в школе, но к выпуску перестали общаться. Позже выяснилось, что они, не сговариваясь, поступили в один и тот же университет, так и возобновили общение. Сынкван смеялся с этой истории, потому что это немного напомнило ему их с Сунёном.       Сонхун большую часть времени залипал в телефон, несмотря на то, что Хисын его постоянно подпихивал локтём, мол, вылезай из своих гаджетов, пообщайся с реальными людьми, совсем позабыв о том, что Пак изначально и не хотел идти, потому отвечал что-то вроде «Радуйся, что я вообще пришёл».       Дживон скромно попивала свой напиток через трубочку, не поддерживая беседу, но слушая всех и смеясь с каких-то шуток время от времени и, что не ускользнуло от внимательности Сынквана, изредка задерживала свой взгляд на Гаыль, когда та заливисто смеялась. Когда он хотел тоже посмотреть на главный объект её внимания, то встретился глазами с Джонханом, который также сидел напротив, но, побоявшись слишком надолго задерживаться так, предпочёл сделать вид, что лишь пробегал взором мимо, будто оглядывая всех присутствующих, а не просто смотря на него.       Но не получалось. Пусть они не встречались взглядами более, но Кван не мог не задерживаться на Юне, потому что он слишком притягивал к себе, на него хотелось смотреть, пусть даже тайком, мимолётом, на одну секунду, но хотелось. За эти очень короткие промежутки времени он успел разглядеть мягкие карамельные глаза, которые красиво переливались при попадании на них света и розоватые губы, которые не особо сильно привлекли бы внимание Бу, если бы не перламутровый блеск на них. Из-за этого его голову на мгновение даже посетила очень мутная мысль, но он тут же отогнал её.       — Сынкван что-то сегодня притих, — говорит Гаыль посреди разговора, и всё внимание резко устремляется к названному.       — И правда, обычно он более разговорчивый. Что такое, тебе кофе слишком горький сделали? — шутит Сунён, делая вид, что задумчивые взгляды Квана в сторону его друга не были заметны.       — Да, как-то выпил более горький, чем обычно, и сразу помрачнел. Поэтому сладкий кофе — залог хорошего настроения, — шутит в ответ и смеётся, даже не замечая, что на этот раз сам стал тем, на ком задержали взгляд, с интересом и восхищением вслушиваясь в смех.

***

      Через время Сынкван понял, что Джонхан — староста с третьего курса и стал мелькать перед глазами как-то непозволительно (для самого Сынквана) часто, хотя это и не было удивительно, ведь они оба старосты. Джонхан всегда здоровался с ним, махая ему рукой, стоило завидеть на горизонте, чего Кван не понимал, они по факту едва ли могли назваться знакомыми, — друг с другом они не знакомились, лишь знали о существовании благодаря Сунёну, но Бу каждый раз здоровался в ответ, будет же некрасиво, если он проигнорирует старшего, правда?       Так они и пересекались раз в неделю-две на собрании старост. Указания для всех были почти одинаковыми, поэтому разделять по курсам директор не видел смысла, да и времени на это уходило бы куда больше, так что проще было собирать разом всех, докладывать необходимую информацию за десять-пятнадцать минут и отпускать по своим делам.       В одном из разговоров Сунён обронил, что они с ребятами своей компанией собираются праздновать день рождения Джонхана через неделю, но пока ещё не решили, хотят ли пойти в бар или кафе, или же просто собраться у кого-то дома.       — У Джонхана скоро день рождения? — интересуется Сынкван как бы невзначай.       — Да, у него в октябре будет, хотим к нему с тортиком еще прийти, и вот думаю…       Но дальше Кван не слушал, погрузившись в свои размышления, отвечая другу односложными предложениями, поскольку тот с темы на тему скакал, что не поспеваешь погрузиться в одну, как он болтает уже о другом, но это Сынквану в нём и нравилось.       В один из поздних вечеров, когда Сунён отдыхал от учёбы и работы, лёжа на кровати в телефоне и уже, в общем-то, собираясь ко сну, ему приходит сообщение.       «Слушай, а что нравится Джонхану? Я подумал, может, небольшой подарок ему сделать, но я-то с ним совсем не общаюсь, не знаю, что в его вкусе.»       Квон хмыкает и чуть улыбается, дочитав до конца. «А Сынкван всё такой же доброжелательный, как и тогда, любит же подарки по поводу и без всем делать»       «Он любит милых животных, банановое молоко и ему не нравятся конфеты» — отправляет Сунён в ответ и откладывает телефон, чтобы наконец уснуть, так и не прочитав «Спасибо большое! <3».       На одном из собраний старост, аккурат после дня рождения Джонхана, Сынкван неловко подошёл к нему и вручил подарок, поздравив с прошедшим днём рождения и словами «Просто захотелось сделать тебе приятно, надеюсь, тебе понравится», и Юн очень сильно сдержался, чтобы не хихикнуть с вспыхнувших красным щёк младшего, но лишь поблагодарил его за подарок и обнял, подумав, что может задеть его, если не сдержится (но посчитал его очень милым, а Сынкван посчитал объятие своей личной наградой).       За время учёбы Бу успел близко подружиться с одним из своих одногруппников, который появился на занятиях чуть позже, чем все первокурсники, Минхао. Ему было тяжело адаптироваться к коллективу, так как он был больше одиночкой, да и социальные взаимодействия давались ему не очень хорошо, но, по неизвестной для Хао причине, Сынкван с ним подружился и быстро нашёл общий язык, общаясь даже чаще, чем со всеми остальными, так и сблизились.       Когда его друг стал замечать неоднозначную реакцию Квана на любое взаимодействие с Юн Джонханом, он быстро словил что к чему.       — Тебе нравится Джонхан? — спрашивает Хао в лоб.       — Что? Ну, конечно, он хороший, почему бы ему мне не нравиться? — Сынкван отвечает с совершенно беспристрастным лицом, что не сразу поймёшь, он лишь включил дурачка или реально тормозит.       — Нет, ты не понял, у тебя краш на него, — несколько секунд лицо Квана остаётся прежним, но после резко краснеет.       — Нет, ты че? Я просто им восхищаюсь, он приятный человек, красивый, и добрый со всеми, еще и рисует красиво, а еще у него смех такой…       — У-у-у, всё намного хуже, чем я думал. Чел, да ты по уши, — Минхао больше не может сдерживаться, и ухмыляется во весь рот.       — Ты сдурел совсем? Я не могу быть в нем по уши, как ты говоришь, потому что мы даже не знакомы! Не могу же я испытывать что-то к тому, кого не знаю, — Бу словно закипает с каждой секундой, как Хао всё больше докапывается до правды.       — А я и не говорил, что ты в него влюблён, придурок, я говорю, что у тебя краш, симпатия, восхищение высшей степени, называй это как хочешь, но факт налицо: он тебе нравится, и не так, как тебе может нравиться Сунён, Гаыль или кто-либо ещё, — и Сынкван остаётся пойманным на лжи, так ничего ему на это и не ответив.       Каждый раз, когда Джонхан собирался поздороваться с Кваном, а тот уже вместо ответного приветствия улетал на первой сверхзвуковой с поля зрения, то Хао нарочно становился препятствием для бегства, а после наблюдал, как лицо Бу краснеет, но он сам всегда списывал это на то, что «ты меня бесишь иной раз просто до невозможности, вот и краснею от злости», на что Минхао усмехался и отвечал «да-да»       На какой-то период времени собрания старост прекратились, потому что, по сути, всё, что доносилось студентам, было одной и той же информацией, пережёванной и вывернутой другими формулировками, но вскоре и эти формулировки закончились, и Сынкван уже подумал, что натыкаться на Джонхана не будет, а значит не нужно будет избегать встречи взглядами, но, по его великому везению, он сталкивался с ним даже в тех местах, где они, по личным расчётам Сынквана, вообще не должны были пересечься, и одним из таких мест было кафе, где они часто зависали с Минхао вдвоём, а Юн, по воле случая, заглянул туда вместе с Сунёном, чтобы взять себе ванильный латте.       — Почему ты хотя бы просто с ним не подружишься? — Хао отпивает свой отвратительно горький кофе, который Кван не один раз пытался распробовать, но каждый раз лишь кривил лицо.       — Ты видел его вообще? Где он и где я, такому, как я, с ним не подружиться, — Бу в свою очередь делает глоток до одури сладкого клубничного милкшейка.       — Ты как-то слишком возводишь его в идеал, успокойся, он же такой же человек, как ты или я. Или Сунён, в конце-концов, — Су смотрит на него, ожидая какой-то реакции, но Сынкван лишь смотрит в стол, продолжая пить свой напиток.       Минхао давно понял, что о своих чувствах его друг говорить совсем не любит, особенно, если они подкреплены личными убеждениями или принципами, но если его никто подталкивать не будет, то он никогда с мертвой точки не сдвинется вообще, потому каждый раз мешал всем попыткам избежать встречи или собственных чувств Сынквана, ведь…       — Да-да, избеганием проблему не решить, я знаю, но не могу же я с пустого места диалог заводить?       — А как подарки с пустого места дарить, так ты горазд, то есть, по-мелкому не играешь, сразу идёшь в all-in? Умно, — Хао острит с улыбкой, зная, что Бу лишь ищет кучу отговорок, чтобы ничего не делать, хоть его понять и можно.       — Это другое, ты не понимаешь! — возмущённо восклицает Сынкван, будто Минхао его предал (а он лишь сказал правду).       — То же самое. Ну, поживём — увидим.

***

      Заканчивается вторая пара, Сынкван выходит из кабинета и устало плетётся к столовой, как чувствует явное утяжеление на своих плечах, а это всего лишь его подруга и, по совместительству, одногруппница Ким Гаыль.       — Кван-а, я не знаю, что делать, — она вешается на парне абсолютно беспардонно, не беспокоясь о том, тяжело ли ему, потому что и без того знает точно, что он не против.       — Ты всё о том же?       Бу слушал жалобы девушки уже миллионное количество раз на тему того, что ей очень нравится Ким Дживон, но та слишком стеснительная и сбегает каждый раз, стоит лишь Гаыль появиться в поле её зрения.       — Неужели ты не можешь просто взять всё в свои руки и, ну… Пригласить её на свидание? — интересуется Сынкван.       — Не могу. Восемьдесят восемь процентов разговоров сводятся к учебе, а остальные двенадцать попросту избегаются. Я не знаю, как к ней подступиться. Может, посоветуешь что-нибудь? — Гаыль наигранно дует губы, будто обижается, но Кван знает, что она действительно об этом переживает. Мог бы он сказать Ким прямо сейчас, что на самом деле их симпатия взаимна и ускорить весь этот процесс, он бы так и сделал, но не в его интересах выдавать свою одногруппницу, — Вот что бы ты сделал на моём месте, если бы хотел сблизиться с человеком, который тебе нравится, но он слишком няшка-стесняшка?       — Я? — Сынкван не ожидал услышать такой вопрос, и на долю секунды в его голове мелькает образ Джонхана. Действительно, как бы он поступил, будь он крутым и уверенным в себе, а Джонхан его избегал? Но представить стесняющегося Джонхана у него совсем не получается, образ не склеивается в голове.       — Ау, Кван-а? — девушка машет ладошкой перед лицом Бу, — Земля вызывает Сынквана, приём. Ты надолго в свой мир забрёл?       — Просто задумался, как мог бы тебе помочь в этой ситуации, но не знаю. Мне кажется, ей было бы приятно, если бы ты завела с ней разговор о чём-то, что ей интересно. Попробуй спросить её о значках на её рюкзаке, узнать, чем она увлекается.       — Но я ведь и так знаю! — обиженно тянет Гаыль.       — Дело не в том, что ты знаешь, а в том, чтобы дать ей понять, что ты интересуешься ей, — отвечает Сынкван, снимая со своего плеча руку подруги, и уходит к Минхао за стол, оставляя Ким наедине со своими размышлениями.

***

      Когда настаёт очередное собрание старост, Бу снова сталкивается с Джонханом, но старается вести себя как обычно, словно диалога с Хао пару дней назад абсолютно не существовало.       — Это у тебя брелок? — Юн показывает на телефон Квана и, не сдержав любопытство, осторожно берёт в руки бисерное украшение в виде петельки на руку, висящую красивым аксессуаром.       — Да, — Бу вздрагивает на секунду, когда старший сам начинает с ним диалог, — Я сам его сплёл, чтобы телефон было безопасно держать, — Сынкван демонстрирует практическую пользу петельки, продев её на своё тонкое запястье, что Джонхан совершенно не специально завис всего на секунду.       — Красивое. Тебе подходит, — он поднимает взгляд с украшения на Квана, снова замечая, как его лицо розовеет, — А можно попросить сделать такой для меня? Конечно, не за бесплатно, я заплачу за работу столько, сколько ты скажешь…       — Конечно, можно! — резко восклицает младший, словно ждал этой просьбы всю жизнь, — В каких цветах ты хочешь?       — Доверяю твоему вкусу, — и Джонхан улыбается так сладко и приторно, что у любого обычного человека бы заскрипело на зубах от сахара, а Сынкван сладкое обожает, и у него голову кружит от этой улыбки, потому что, кажется, впервые эта улыбка была не для кого-то, а для него.       Бу приходит домой и, войдя в свою комнату, первым делом раскрывает окно нараспашку, впуская в помещение освежающий воздух, и плевать, что на дворе конец октября, и он может легко простудиться, но если не подышит прохладой хотя бы пять минут, то, вероятно, просто задохнётся от своих чувств, которые его душат. Он падает на кровать спиной и задумывается, как один простой диалог может перевернуть его сознание настолько, что лицо никак не восстанавливает здоровый цвет, а в голове сладкая сахарная вата вперемешку с кашей, и непонятно, тяжело ли в голове или наоборот слишком легко.       С: «Хао, это пиздец.» — приходит парню на телефон.       М: «Ого, ты не ругаешься обычно. Что на этот раз?» — сначала ожидает получить жалобу на одного из студентов потока, которые не могут вовремя сдать необходимую для преподавателей информацию, но, когда Сынкван мгновенно читает сообщение, а печатать начинает лишь спустя минуту, понимает, что дело тут далеко не в учёбе.       С: «Я сошёл с ума» — как Минхао и думал, речь про сладкого третьекурсника.       М: «Я это понял ещё с первого дня нашего знакомства, а можно конкретнее?» — Сынкван прикусывает губу, читая это сообщение. Он не хочет писать прямо, потому что это будет означать, что он признаёт правоту своего друга, а это, в свою очередь, будет означать, что Кван снова получит тонну шуток по этому поводу.       С: «Неважно, забудь» — и он выключает телефон.       Минхао сообразительный, он и без слов поймёт в чём дело, Сынквану нет необходимости всё говорить четко и дословно, но Сынкван не осознаёт, что Хао хочет услышать прямо не для того, чтобы был повод подстебать, а чтобы Кван сам наконец принял свои чувства и перестал выносить себе мозг ежедневно после каждой его случайной встречи с Джонханом.       Когда в комнате становится достаточно прохладно, Бу поднимается с кровати и закрывает окно, после чего решает сразу же сесть и сделать брелок для Юна. Идеи для цветов и дополнительных бисерных украшений приходят ему в голову незамедлительно. Пара часов потрудиться, и красивая петелька нежно-голубого цвета со вставками в виде жемчуга готова. Своей изюминкой Сынкван добавляет полу-прозрачную бабочку, считая, что она идеально подходит Джонхану, а на следующий день находит в себе смелость впервые встретиться с Юном не случайно в кафе или пересечься на собрании старост, а целенаправленно пойти к нему.       — Привет, — стоило увидеть его, как смелость покинула его тело за долю секунды, — Ты говорил вчера про брелок…       — Ого, ты уже сделал? — Джонхан искренне удивляется и наблюдает, как Кван копается в своей сумке и достает украшение в пакетике, — Вау… — Он впервые не сдерживает свою искреннюю реакцию, и сам же себя на этом ловит, тут же беря в руки, — Это очень красиво, Сынкван-а, — Бу хочет провалиться под землю в секунду, когда старший произносит его имя, — Сколько я тебе должен?       — Да нет, всё нормально, считай, это по…       — Если не хочешь принимать деньги, может, тогда я угощу тебя кофе? — не успевает Кван закончить предложение, как Джонхан обрывает его на полуслове, а Сынкван и не верит своим ушам. Он чувствует, будто происходящее — не с ним, и даже на секунду мечтает, чтобы рядом оказался Минхао, ущипнул его за руку, сказал какую-то колкость или посмеялся над ним, чтобы Кван понял, что не спит, но никакого Минхао рядом нет, только он и Джонхан.       — Если, конечно, ты не против, и я не займу твоё время… — отводит взгляд от джонхановых карамельных глаз, чтобы случайно не утонуть.       — Нет, это же я предложил, — Юн улыбается и снова очаровывается румянцем на лице младшего, — Пойдём?       — Прямо сейчас? У меня еще пары…       — У меня тоже. Поэтому предлагаю сбежать.       В сердце ёкает. Сынкван всегда был примерным учеником и студентом, «умный, но ленивый», и никто из говорящих не понимал, что у него просто проблемы с концентрацией внимания, но теперь главная концентрация его внимания — Юн Джонхан, предлагающий сбежать вместе с ним с пар, хотя и тоже выглядит порядочным студентом. Вопрос о том, что подумают в универе, когда увидят, что двое прилежных старост отсутствуют на занятиях, даже не встаёт, да и Минхао бы точно прибил своего друга, если бы тот упустил такую возможность.       И они действительно убегают, потому что уйти из университета в учебное время — большая проблема, даже если ты староста. Проскочить мимо охраны на первом этаже — пол дела, но стоило им почти покинуть территорию, как их окликает директор. У Сынквана сердце — в пятки, нарушать правила — страшно, но именно сейчас — по-своему романтично.       — Бежим! — и Джонхан решает нарушить привычную границу, хватая младшего за руку и срываясь на бег, пока за этим наблюдает директор с порога и Су Минхао из окна кабинета, где сейчас идет пара, на которой отсутствует один староста в лице Бу Сынквана.       Они оказываются в почти ближайшей кофейне к универу и какое-то время пытаются отдышаться, а Сынкван еще и успокоить сердечный ритм, сбившийся не только из-за бега.       — И часто ты так сбегаешь? — спрашивает младший, глядя на Джонхана, который всё никак не восстановит дыхание.       — Вообще-то, впервые, — он неловко улыбается, — но, наверное, я должен был ответить, что постоянно так делаю, чтобы выглядеть крутым в твоих глазах.       — Ты всегда крутой в моих глазах, — вырывается у Квана, и он осознаёт лишь через секунду, что сказал это вслух, тут же округляя глаза от шока, боится, что сказал лишнего, — ну, в смысле… — он не успевает закончить мысль, как слышит смех Джонхана. Смех, предназначенный для Сынквана.       — Ты такой милашка. Пойдём, возьмём кофе и сядем отдохнуть, — казалось, что Юн так легко говорит подобные вещи, заставляя младшего затаивать дыхание от того, что сердце в такие моменты дрожит, но Хан осторожничает, сам боится сказать не то, но говорит, чтобы проверить реакцию, прощупать почву и понять, насколько далеко ему позволено зайти.       В течение пары минут оба садятся за столик со своими напитками, и между ними повисает неловкое (для Сынквана) молчание.       — Почему мы не могли просто пойти после учёбы или в другой свободный день?       — Хотелось сделать что-то сумасшедшее, — «с тобой» остаётся на кончике языка Джонхана, он не решается на это пока. Еще не время.       — И ты сделал сумасшедшее со мной, — смеётся Сынкван, а Юн удивляется, как он поймал его мысль, смотрит в открытую, даже не скрывает, что наслаждается моментом, когда Бу не похож на смущённую школьницу, а просто такой, какой он есть, — Знаешь, ты ведь не откупишься только одним кофе за то, что мне потом тоже влетит за твоё сумасшествие, — «хотя я тоже сошёл с ума от тебя» пролетает в голове Квана.       — Зато теперь я точно знаю, что ты не против сойти с ума со мной, — Сынкван поднимает взгляд и снова встречается джонхановыми карамельными глазами и на секунду боится, что он умеет читать мысли.       Парни просидели в кофейне еще немного, пока не допили свои напитки, время от времени перекидываясь короткими диалогами, а после разошлись по домам (ведь смысла возвращаться в универ нет, раз уже сбежали).       Сынкван вошел в свою комнату с привычном чувством, что реально сходит с ума и ловит себя на мысли, что начинает бояться сближаться даже совсем чуть-чуть, потому что ещё немного, и он вспыхнет. Это словно зажечь спичку в помещении, наполненным газом — всё взлетит на воздух за считанные секунды, если не будешь осторожным.

***

      Посреди пары на стол Сынквана прилетает записка со стороны Минхао. Он разворачивает её и читает «После пары встретимся в курилке». Бу ещё несколько секунд залипает в листок, после чего вопросительно изгибает бровь и думает «Мог же просто написать сообщением, придурок что ли?», но всё же приходит.       — Ты не заболел? — Хао шутливо прислоняет тыльную сторону ладони ко лбу своего друга, как бы проверяя температуру.       — В смысле? Ты чего меня сюда вообще позвал? — Кван одергивает чужую руку от себя и смотрит недовольно, что тот заставил его выпереться в лютую холодрыгу на улицу.       — Что значит «чего позвал»? Я жду подробностей вчерашнего дня. Или ты думаешь, что я не видел этот романтический кадр из BL-дорамы, в главных ролях которой выступал никто иной, как Бу Сынкван и Ю…       — Да понял-понял, — Сынкван затыкает рот Су своей рукой, не позволяя ему договорить, словно это имя того, кого нельзя произносить, — Я просто… Не хочу заострять на этом внимание.       — Издеваешься? Ты же, кажется, этого и хотел — сблизиться с Джонханом? — Минхао находится в ступоре от слов своего друга.       — Я… Не хочу с ним сближаться, — и смотрит куда-то вниз, не встречаясь взглядом с Хао. Лжёт.       Су находится на расстоянии вытянутой руки от состояния, когда будет готов ударить Сынквана.       — Боишься, что если сблизишься с ним, то влюбишься окончательно?       Ответа не следует.       Минхао вздыхает. У Сынквана всегда была проблема с принятием собственных чувств, накладывающиеся на его собственные принципы и страхи, что выливалось в избегание корня проблемы без попытки её решить. Хао решает закурить, раз они всё же пришли в «курилку», и Кван немного шутливо ловит себя на мысли, что если сейчас их поймают, то у него будет уже второе предупреждение за два дня.       — Оставить тебя одного? — Бу кивает на вопрос, его друг докуривает, тушит бычок о мусорку и уходит.       Сынкван остаётся сидеть в одиночестве. На улице уже холодно настолько, что нахождение на лавочке в такую погоду равносильно добровольной сдаче в лапы простуды, но сейчас было немного плевать на это — хотелось освежить голову и разобрать бардак в мыслях хоть как-то, но размышления ни к чему не приводили, поэтому он встал и пошёл обратно в помещение. И сталкивается с Джонханом.       — Ой, прости… Задумался и не заметил тебя, — говорит Юн. Сынкван засматривается на Хани всего на секунду, но сердце предательски вздрагивает, когда он видит красноватый от холода нос, едва торчащий из-под клетчатого шарфа, и растрёпанные ветром волосы, делающие его словно ещё прекраснее. «Он подходит осени».       — Всё в порядке, ты… Давно здесь? — он боится, что Джонхан слышал их разговор с Минхао и наивно полагает, что, даже если он всё слышал, то ответит правду.       — Я… Вообще-то, да. Я искал тебя, потому что, когда пришёл домой, обнаружил, что по ошибке прихватил твою перчатку со стола, когда мы уходили, — не по ошибке, и ты это знаешь, Хани, — увидел, что вы с твоим другом пошли сюда и… Да, я всё слышал, извини, не хотел, — карамель глаз Джонхана вдруг как-будто тоже замерзла на улице (или это потому, что на них не светит солнце сегодня), он смотрит виновато и искренне. Сынкван взглядом бегает по лицу Юна, пытаясь поймать отрицательную реакцию, но не видит её, — Я могу спросить?       — Да.? — неуверенно отвечает Бу.       — Я… нравлюсь тебе?       Сынкван очень заметно мнётся. Он мог и не отвечать, у него на лбу всё было написано, но Джонхан хотел знать наверняка.       — Да, ты мне нравишься. Как человек, у которого прекрасный смех, красивые глаза и потрясающие рисунки, а ещё холодные руки, — Кван смотрит куда-то в сторону, не решается поднять взгляд на старшего.       — А ты мне нравишься как человек, у которого милая улыбка, очаровательный румянец на щеках, красивые запястья и талантливые ручки, которые сделали для меня это, — Джонхан достаёт свой телефон, на котором висит тот самый брелок-петелька в светло-голубых цветах с жемчугом и бабочкой.       Сынквану понадобилось пол минуты, чтобы понять, что именно Хани имеет в виду, говоря «ты мне нравишься». Было ли это в том же смысле, какой вкладывал в это сам Сынкван? Юн видит растерянность во взгляде напротив и понимает, что пора сделать шаг.       — Позволишь? — те самые холодные руки мягко ложатся на лицо Бу, горящее от стыда и смущения, создавая контраст температур. Он не сразу понимает, о чем спрашивает Джонхан, но автоматически кивает, потому что с ним согласен на что угодно, и чувствует чужие губы на своих. Те самые, на которые он часто смотрел украдкой, подмечая, что они выглядят слишком красиво с розоватым блеском на них. Юн вкладывает в этот поцелуй всю нежность, на которую он способен, и Сынквану даже начало казаться, что это он здесь хрусталь, а вовсе не Юн Джонхан.       Ветер прекращается, Сынкван чувствует, как цветёт изнутри, а, как знается, на цветение всегда прилетают бабочки.