Оказалось, может
Проводя свое время в том мире, он не особо следил за событиями. Просто спокойно проводил свое время, коротая его разговорами со смертными или чтением в библиотеке. К счастью, его обличие человека могло позволить ему «анонимности». И все было спокойно, до того момента, пока от своих новых знакомых, он не услышал про маньяка. А после, из интереса, решил выведать об этом человеке. В конце концов, у него было больше возможностей, нежели у смертных. С того момента, начались его неспокойные дни. У него была привычка, ходить по квартире или комнате, в которой он какое-то время проживал. И так, бродя по выученному маршруту, его взгляд каждый раз цеплялся за окно, что хоть и было прикрыто шторами, но если встать под нужным углом… Каждый раз казалось, что на него кто-то смотрит. Каждый раз казалось лицо того маньяка, что после убийства, оставлял замысловатые картины убитых. Больше всего, пожалуй, его поразило не то, что убийца порой носил кожи своих жертв. Не то, что убийца всячески уродовал людей, детей… Да этот ублюдок, даже повесил совершенно невинного месячного ребенка, оставив после себя картину « «Имя ребенка» с длинной шеей». Больше всего… Его поразило смерть детектива, что расследовал убийства. Мирец не помнил точно, но вроде говорилось, что убийца проник к нему в дом. Завязалась драка и… Детектив, что было очевидно, проиграл. Единственное, что люди обнаружили, это следы крови уходящие на кухню. И картина, с надписью «Человек в трубах»… Думаю и так понятно, где обнаружили детектива… Междумирец не помнил, когда испытывал такое чувство, как — страх. Он возможно редко его испытывал… А то и вовсе, никогда. Когда имеешь силу, что способна многое уничтожить, мало чего боишься. Но даже сила и знания того, что тебе ничего не сможет угрожать, не могут полностью успокоить твое сознание и дух.Те ужасы, что он увидел… Просто. Просто омерзительные.
Из груди вырвался тяжелый звук, напоминающий нервный выдох. Забавно ведь получается… Что миры, в которых есть боги, не настолько ужасны. Даже наоборот, напоминают фантастическую сказку или увлекательную историю, что так и ждут, когда ты разгадаешь их тайны. Самое смешное было то, что он не спешил покидать этот мир. Попросту оправдывая — маньяк находится в совершенно другом месте. Ему ничего бояться. Он может дать отпор, если они встретятся… Ведь так? Но внутри его тревожил животный страх. И так, бродя по пустым улицам, что были освещены ночными фонарями, что оказались довольно на длительном расстоянии друг от друга. Что не сильно расслабляла ситуацию, особенно с учетом того, чего он так остерегался. Каждый раз, краем глаза ему казалось лицо маньяка. Каждый раз, ему слышались шаги, направляющиеся в его сторону. Каждый раз, ему слышался протяжный крик, что разносился эхом по улице. И каждый раз, в его голову лезли мысли, с не очень хорошим финалом. Возможно, он бы продолжил приукрашивать, если бы не шум, что раздался по левую его сторону. Междумирец остановился, чувствуя как тело покрылось мурашками. Голова медленно повернулась в сторону, а глаза оказались широко раскрыты. Перед ним был тот самый человек. Тот самый маньяк, чья внешность была известна многим. Благодаря записям камер, которые убийца позабыл уничтожить… Или же, он сделал это специально? Он сделал шаг назад, под пристальным взглядом маньяка, что убирал темные волосы со своего лица, дабы лучше рассмотреть жертву. Междумирец не спешил что-либо предпринять, он был слишком шокирован происходящим. Слишком шокирован тем, как на чужом лице облегала кожа очередной жертвы… И то, как маньяк щелкал зубами, широко улыбаясь, что явно не делало эту картину привлекательной. — Я давно тебя поджидал… — после услышанного голоса, демиург вышел из своих мыслей, напрягаясь — Все ждал, когда же я осуществлю задуманное… — человек медленно передвигался вперед, доставая из-за своей спины холодное оружие, которым планировал по всей видимости, убить его — Думаю… «Человеческий пазл» отличное название для картины. Не беспокойся, я буду нежен с разделением плоти от костей. Дрожь снова пробила его. Он чувствовал, как дрожали его ноги, не в силах унести его подальше от убийцы. А маньяк все приближался, подобно хищнику, широко улыбаясь. И уже совсем скоро, чужая рука обхватила шею междумирца, сдавливая. Вот правда совсем скоро, рука убийцы была отбита, как и сам хозяин руки, оказавшись на достаточном расстоянии. — Хах… Мало кто мог мне противостоять. По всей видимости, наше время провождение будет довольно заня… — убийца поднял на него взгляд, застыл. А широкая улыбка, внезапно пропала с его лица, на которое было натянута кожа прошлой жертвы. Так… Что же послужило удивлением, на лице серийного маньяка? Кажется… Междумирец потерял над собой контроль, от чего половина его лица перестала быть человеческой. Правая рука, так же приобрела свой истинный облик, вместо привычной, человеческой руки с нежной кожей, превратилась в руку, что покрывали темные пластины брони, между щелями которых выступало свечение фиолетовых оттенков. Глаза демиурга замерцали, имитируя моргание или же мерцая от злобы и презрения. — Что ты… Такое — выдохнул убийца. То ли со страхом, то ли с восхищением. Междумирец не знал. Сколько бы он не наблюдал за людьми, ему все ещё не были понятны человеческие эмоции. Хотя… Можно ли назвать человеком того, кто стоял перед ним? Из мыслей его вырвал смех — Я не знаю, конечно, что ты такое… Но думаю, ты будешь моим идеальным творением — он провел языком по свои губам, слегка задевая натянутую кожу. Демиурга затрясло от ужаса. Это был ранее невиданный для него животный страх. Нормально ли было то, что ему было страшно? Мог ли он вообще чувствовать? Достоин ли он был этого? Пока междумирец был в замешательстве, палач успел сократить расстояние, касаясь своей рукой его лица, в районе щеки. — Поразительно. Я думал будет мя… — не успел он закончить свою последнюю фразу, как был внезапно оборван. Последнее, что он выдал, так это крик. Внезапный удар со стороны междумирца, что инстинктивно пытался отдалиться от своего объекта страха, принесло ему невыносимую боль. Преступник истошно закричал, хватаясь за лицо, отшатываясь от демиурга. Он кричал до тех пор, пока обладатель аметистовых глаз, не услышал тишину. Демиург осторожно повернул свою голову в сторону, уже испустившего дух, тела. Маньяк был повержен. Повержен его пустотной силой… Он положил конец тому, с чего начались эти кошмары. Он его убил… Он убил его… Позади послышался уже такой знакомый, звук открывающегося портала. Междумирец осторожно передвигался назад, не отрывая своего взгляда от тела, которые словно бы могло восстать из мертвых. Не сдержавшись, демиург сорвался с места, исчезая в закрывающемся портале, оставляя ещё теплый труп на земле. Через какое-то время, тело убийцы найдут органы порядка..***
Его нога ступила на землю, что не имела цвета. Постепенно, он продвигался вперед, выходя из портала, что чуть позже закрылся за ним. Шаги его эхом распространялись по длинным коридорам Тюрьмы Времени. Междумирец не знал, почему он выбрал это место. Не знал, почему ноги принесли его именно сюда. Что он может найти? Какое утешение он мог найти, в этом гиблом, проклятом месте? Приобняв себя за плечи, он остановился. Его взгляд оказался на полу, касаясь собственных ног. Он просто…Холодный взгляд Смотрящего ничего не выражает
От леденящей ауры тюремщика, он почувствовал как его словно бы сковали на месте. Тем не менее он довольно резво поднял голову, встречаясь с самим Смотрящим, что явно не ожидал его увидеть здесь… Они ещё какое-то время, смотрели друг на друга, в гробовой тишине. Тишину, которую совсем скоро разорвали шаги междумирца, что осторожно направился к Смотрящему, словно боясь спугнуть. Тюремщик все так стоял, пристально наблюдая за чужими действиями, вот правда после напрягся, когда междумирец внезапно для него, обнял его… — Мне страшно… — послышался приглушенный голос междумирца, что уткнулся лицом в чужую грудь. Это произошло так внезапно… Почему он вообще это сделал и сказал? Почему? Неужели он, надеялся найти утешение в том, кого называли «Смертью»? Неужели он, наплевав, что перед ним один из представителей богов, уничтожившие его расу, решил найти утешение в его объятиях? В этот момент, повелитель времени чувствовать себя предателем своего народа. Да уж… Испугался какого ничтожного человека, а сейчас искал утешение у Бога… Возможно, он бы продолжил себя корить и дальше, если бы не мимолетное касание, заставившие его дрогнуть. Ладонь тюремщика осторожно коснулась его макушки, кончиками пальцев касаясь волос. Правда совсем скоро, Смотрящий словно осмелев, начал гладить его по голове, свободной рукой проведя по спине. А ведь междумирец даже полностью не принял свой облик, так и оставшись наполовину человеком… Поджав губы, междумирец стиснул в своих руках ткани чужого плаща, внезапно постыдно громко всхлипнув. Он устал быть сильным… Почему он просто не может быть слабым? Почему он не может позволить себе плакать? Почему он просто не может жить в спокойной мультивселенной? Почему он всегда обязан сражаться, наплевав на свои чувства? Междумирец сжался сильнее, прячась в чужих объятиях, желая стать куда меньше. Сотрясаясь от начавшегося рыдание, он перестал понимать, что происходит вокруг. Чувствуя лишь холодные касания тюремщика, что по неизвестной ему причине, оставался рядом… Почему? Почему ты помогаешь мне?Взгляд Смотрящего выражает сочувствие