Зимняя вишня

Холод. Такой терзающий зуд по телу и тянущая вниз пустота. Перед глазами толпилась кучка людей, захватывающая спортзал школы, но казалось, что перед глазами лишь пустота. Такая тяжелая, такая громоздкая. Такая черная. Слезы словно заканчивались. Плакать уже не удавалось, силы на это почти что иссякли. Вместо этого девушка периодически бормотала одни и те же слова себе под нос слабым и дрожащим шепотом, пропитанным невыносимой душевной болью: — Он не придет. Остатки туши, не смытые водой до всего происходящего, пачкали мокрые веки от уже застывших слез. На ватных ногах Диана брела до дома. Через снег, наваленный на пешеходные тропинки, через легкий снегопад. На плечах по прежнему был накинут полосатый плед, найденный где-то ее другом. Повсюду, куда не посмотри, шли толпы людей, желающих посмотреть на столь масштабный пожар, отовсюду слышались бурные разговоры, сливающиеся в один сгусток шума. Но для девушки вокруг была лишь смутная пустота, похожая на дым, который ей удалось увидеть во время эвакуации. Терпение заканчивалось. Хотелось упасть в снег и просто лежать, смотря в одно лишь серое небо, без желания больше видеть его снова, без желания жить. Ключ в дверной скважине издал знакомый звук, расходящийся по всей лестничной площадке из-за плотного эхо. Дверь закрылась. Приятного домашнего уюта больше не было. Все, находившееся внутри такой родной квартиры больше не имело красок. Даже мольберт, на котором раньше девушка обожала писать портреты выдуманных людей или какие-то неброские пейзажи. Больше никого не осталось в ее жизни. Ни родителей, ни родной сестры, ставшей для неё смыслом жизни, ни любимого человека, дарящего позитив и теплоту, ни лучшего друга, находящегося всегда рядом, который всегда был готов поддержать, без которого она больше не сможет кому-то открыться. Жизнь Саши могла была быть спасена, но через несколько дней он скончался в реанимации. Парень не смог справиться с сильнейшими ожогами как кожи, так и дыхательных путей. Парень, найденный в пустом задымлённом коридоре отныне был мертв. Теперь Диана окончательно осталась одна. Время тянулось также медленно, как кружились белые хлопья за окном. Вскоре они и вовсе исчезли. Наступил долгожданный апрель. Хоть маленькому сибирскому городку и не свойственно быть теплым в этот вечерний месяц, все-таки температура начала подниматься наверх, маленькими шажками по градусной мере. Напротив большого зеркала, облепеленного наклейками, больше не сидела девушка, строившая какие-то планы на жизнь, веселящаяся порой с мелочей. Напротив зеркала теперь сидела разбитая и потерявшая смысл в жизни одиночка, чей взгляд устремился в одну точку. Слез уже не было. Они засохли. Скорбь не давала Диане даже нормально поесть или принять душ. Любая привычная вещь отныне являлась рутиной. Только инстинкт самосохранения заставлял девушку съесть хотя бы кусок хлеба, оставленный когда-то в шкафу. Каждый день нагонял ей новую мысль о самоубийстве, но она стремительно прогоняла возникшее желание. Какое-то время к ней лезли навязчивые журналисты, стремящиеся заработать на чужом горе, а потом люди, предлагающие отправиться на заседание суда. Им так и не удалось разговорить одинокую и потерявшую близких девушку на что-то подобное. Возможно она бы дала несколько слов, начала бороться за справедливость, но сил совсем не было. Даже похороны она решила пропустить из-за понимание того, кто на них будет играть роль мертвеца. — Лучше бы я умерла вместе с ними, — эта мысль приходила в голову Дианы изо дня в день, не давала мыслить трезво и принимать какие-то решения. Впрочем все это вечно продолжаться не могло, и на ватных ногах, и на потрёпанном маршрутном такси брюнетка оказалась на кладбище. В глаза бросались свежие могилы и обилие венков, цветов, игрушек. Было сразу понятно, в какую сторону ей идти. В знак признательности ей и семьям других погибших платить за похороны не пришлось. Хотя бы это радовало и без того ненавидящую власть и владельцев торгового центра Диану. Почти что с грохотом она оказалась на коленях перед могилой своей сестры. Нежным движением руки девушка коснулась фотографии, прикреплённой к деревянному могильному кресту и тихо заплакала, сжимая пальцами второй руки ледяную землю. — Прости меня. Прости за то, что не уберегла тебя. Мне так тебя не хватает...Вот бы снова услышать твой голос, твой смех. Тебя, Андрея, Сашу, — дальше последовала горькая улыбка, пропитанная горечью. Из небольшой черной сумки трясущаяся рука достала рисунок, нарисованный ею в далеком детстве. — Я все вспоминаю, как я рисовала его...Вернуться бы в то время. Когда была ты, родители. Да даже наша тетя, — прикусила губу, чтобы сдержать новый прилив слез, — мы еще с тобой поссорились из-за сломанной куклы. Такие глупые были...Еще обижались из-за мелочей... Такие глупые... Когда сдерживаться не получалось и вовсе, девушка заплакала. Громко, выдавая всю боль, накопившуюся за все годы. Боль за потерю всех своих близких. За каждого поочередно. — Все ведь могло случиться иначе. Я не могу не винить себя. Я должна была отказаться, предложить что-то другое. Я не должна была вести хотя бы тебя. Почему я вообще жива?! За что мне эта мука?! — Диана все больше и больше выходила на крик. Невыносимо было держать все в себе. — Я поняла одно: самое страшное — это не оказаться мертвым, а оказаться живым, когда все твои близкие погибли. Сглотнув, она приподнялась на дрожащие и заморатые в могильную землю ноги, чуть пошатнувшись. Железная и почти что ледяная оградка не позволила ей упасть. Захоронение Андрея и Саши было близко друг другу. Об их похоронах позаботилась их компания друзей, что не могла оставить место памяти об своих мёртвых друзьях. Они часто приходили сюда, Андрею оставляли конфеты как истинному сладкоежке при жизни, а Саше лилии, которые он так обожал и выращивал. Позже, а именно летом его мать посадила несколько цветов прямо в оградке, и постоянно приходила, чтобы поливать их, вспоминая как заботливо и довольно делал это её сын. — А я даже ничего не принесла. Ну хотя бы себя смогла, — горько усмехнулась над собственной жалкостью. Диана опустилась перед могилой Андрея и прикрыла веки, пока струйка слез стекала с ее заплаканных и розовых глаз. — Зачем эти билеты достались тебе? Ты так радостно их получал, а ведь даже не знал, что из-за них ты умрешь. Эти полгода, которые мы были вместе, были лучшими в моей жизни, несмотря на мои истерики по ночам и все прочее, чем я не могла с тобой поделиться. Если бы ты сейчас был жив, то я обо всем бы рассказала. Ты был достоин знать все. Абсолютно всё. Знаешь, ни один парень, с которым я когда-либо встречалась, не был таким хорошим. Все были поверхностные, всех интересовало одно и тоже... Ты же полюбил меня по-настоящему. С тобой я чувствовала себя живой. Я хотела видеть тебя в своем будущем. Хотела этим летом снова поехать на речку, шутить про вас с Сашей... А сейчас я мертва. Хоть не физически, но морально. У меня нет сил. Мне просто хочется к вам. Я бы все отдала, чтобы снова услышать ваши голоса. Я хотела бы тебя как тогда обнять. Так крепко... Так нежно, — голос дрожал от слез, как и руки, касающиеся фотографии, — я так люблю тебя. И буду любить. Я не смогу полюбить кого-то так же, никогда. Поднявшись и отойдя, брюнетка последовала к последней могиле, расположенной правее всех. На ней больше всего было венков и ленточек. У Саши было много знакомых, друзей, родственников. Он был достойным учеником своего колледжа, у него было много грамот и медалей, над которыми наверняка сейчас плакали его родители. Парень был настоящей гордостью своей семьи. Мог бы стать спасателем, а может кем-то другим. В любом случае его самоотверженность и мужество могло спасти кому-то жизнь. Он и погиб, желая спасти кого-то, но к сожалению все сложилось иначе. И его жертва оказалась напрасной. Перед ним девушка ощущала куда большую вину. Почти что обессиленно она села поближе к кресту и ухватилась, снова пошатнувшись. — Прости меня., — дальше последовало долгое молчание, пропитанное виной. — Я до сих пор помню наше знакомство. Тогда, на речке. Наше знакомство с Андреем, да вообще со всей вашей компашкой. Я еще подумала, что вы те самые, что парят мозги девушкам, а потом сливают их. Но я так ошибалась. Вы те, которых правда мало в нашем мире. Особенно вы с Андреем. Я очень виновата перед тобой. Я знала, что нельзя отпускать тебя туда. Что там столько дыма, но все равно отпустила. Посчитала, что ты сможешь спасти их, но., — пальцы впились в землю, отчего черные частички забились под ногти, — ты умер зря. Еще ты раздобыл где-то этот плед, а сам ходил по холоду в одной лишь футболке. Почему ты был таким смелым? Твоя смелость и погубила тебя. Ты был тем, кто поддержал меня. Саша, ты один единственный человек, которому я все рассказала. И чем я тебя отблагодарила? Тем, что ты лежишь здесь, да? — тело трясло то ли от холода, то ли от эмоций, кипящих в ее разуме, — ты был не достоин этого, все вы, все шестьдесят четыре человека и двести животных были достойны жить, но из-за чьей-то жадности и халатности вы теперь здесь. Надеюсь, что все причастные к вашей гибели будут гореть в аду. И я в том числе, — рука соскользнула, и земля посыпалась прямо на неё синхронно с новой порцией плача, расходящегося по одинокой и мертвой тишине, иногда разряжающейся с карканьем ворон или шорохом ветра. — Рано или поздно мы встретимся. Скорей бы этот день настал. С каждым днем становилось лишь хуже. Говорят, что время лечит, но оно лишь напоминает нам о давности последней встречи с близкими нам людьми. Лечат лишь люди, окружающие вокруг и их поддержка, еще сила воли, заставляющая жить дальше и находить новый смысл жизни. А если всего это не будет, то ничто не излечит рану. Она будет лишь разрастаться, гноиться, пока не потянет за собой в черный и глубокий омут. Помимо депрессии у Дианы на почве вины возникли и галлюцинации. Каждый день ей приходилось видеть своих близких, винящих ее в своих смертях. Ничто не помогало ей справиться с голосами в своей голове. Заткнуть уши и забиться в угл было недостаточно. Никакие мольбы об прекращении ей не помогали. Одним днем перед ней возникали фигуры родителей, обвиняющие дочь в смерти их второй дочки. Мать ревела кровавыми слезами и кричала, показывая всем видом разочарованность в Диане, а отец высказывал мнение о ее слабости и ничтожестве, о её бестолковом существовании, о том что ей не место в этом мире. Другим днем к ней приходил голос Андрея, обвиняющий невинную в том, что она не доверяла ему, что с ней он не был счастлив, а возможно мог обрести счастье с Дашей. В этих галлюцинациях он оскорблял ее двуличной сукой и обвинял в возможности её измены. Третьим днем возникала фигура Саши, который разочаровано смотрел ей в глаза и твердил о том, что она отправила его, что побежала вниз вместо того, чтобы предпринять хотя бы что-то. Обвинял в том, что она насмехалась над ним и не ценила как истинного друга. Четвертым днем появлялись галлюцинации с Дашей. Она безумно улыбалась и смеялась, глядя на свою сестру. Она смеялась над ее беспомощностью и винила в том, что там, в том ужасе, не спасала ее. Говорила, надобности Диане быть вместе с ней. — Я любила Андрея, ты это отлично знала, сестренка, но ты все равно на моих глазах целовалась с ним. Тебе наплевать на чужие чувства. Ты эгоистка. — Нет, не говори так, пожалуйста, нет., — брюнетка кричала в темноту, забившись в угол и зажимая уши, чтобы побыстрее это закончилось. — Ты эгоистка, — твердили абсолютно все голоса в голове, звучавшие когда-то, которые только были возможны. Девушка ревела, молила прекратить, но они все продолжали и продолжали. Все эти муки происходили с ней на протяжении двух лет. Бывали недели, когда галлюцинации ее не беспокоили, тогда и жилось лучше, но потом снова наступала невыносимая мука. Одним днем девушка окончательно поняла, что это все не может больше продолжаться. На ватных ногах она отправилась в продуктовый магазин. Накинув куртку на плечи и скрыв обрезанные неаккуратно под каре волосы под капюшоном, она последовала внутрь. Несколько миллионов, выплаченные ей после смерти сестры в той ужасной трагедии, оказались средствами для жизни. Но на днях она перевела весь остаток в фонд, оставив себе считанные копейки на счету. Купив сигареты, новую зажигалку и бутылку водки, девушка покинула стены магазина. Он располагался на закутке, где кипела жизнь. Бабушки продавали ягоды, орехи, рыбу. Повсюду были слышны разговоры, чьи-то сплетни. Посмотрев влево, Диана увидела знакомое место, которое так ненавидела. На месте сгоревшего торгового центра теперь был уютный городской парк, ставший не только местом памяти, но и местом силы для некоторых. Вытерев слезы с глаз, под которыми ярко виднелись синяки, девушка продолжила путь по пешеходному переходу, обхватив себя руками. Где-то сбоку послышался осудительный голос ребенка: — Мама, посмотри это наркоманка? — оглядев внешний вид девушки, произнёс мальчик, обращаясь к своей матери. — Не обращай внимания. Видишь же с бутылкой идет. Повсюду алкашня. Что с людьми становится?! Наконец ноги добрели до квартиры. В ней по прежнему было пусто и одиноко. Был беспорядок, обои по истечению времени начали отклеиваться, после двухлетнего отсутствия надзора наступала разруха. Бутылка водки с грохотом оказалась на кухонном столе, зажигая сигарету, Диана облокотилась на кухонную тумбу, делая очередную затяжку параллельно кашлю. Прямо как в тот злополучный день. Только тогда это была не крохотная сигаретка, а целое облако густого и токсичного дыма, через который не было видно даже ярких неоновых полос коридора кинотеатра. Голоса снова начали отзываться в голове. В этот раз не было понятно: мужские или женские они? Кому принадлежат? Все слилось воедино. — Хватит. Я знаю что вы в моей голове. Хватит, пожалуйста. — Покончи с этим, Диана. Хватит себя мучить. — Пожалуйста. Хватит. — Сделай это. Это давно пора. Она закричала, сбрасывая с тумбы ножи, что в хаотичной траектории тут же разлетелись по полу. Она снова плакала, сжимая руки в кулак, поддаваясь ансамблю своих страданий. Голоса по прежнему твердили ей лишь одно: — Сделай это. Умри так же, как мы. — Нет. Уйдите. Пожалуйста. Хватит! Но галлюцинации продолжались. Пройдя в комнату своей погибшей сестры, девушка содрала со стены фотографию. На ней было всего одиннадцать человек: она, Даша, Андрей, Саша и остальные парни из компании. Пустым взглядом кареглазая посмотрела на фото. На нем все они были вместе, все они были счастливы. Пройдя назад на кухню, она закурила новую сигарету, с уже каким-то равнодушием вглядываясь в их лица. Открывая бутылку водки, она отпила содержимое. Жгучая жидкость тут же разливалась по горлу, отдавая жар по всему телу. Поставив бутылку назад, брюнетка взяла в руки зажигалку и подожгла фотографию, что стремительно поглощалась ярким пламенем, а потом и вовсе Диана бросила горящий кусок бумаги на штору, скрывающую за окном раннюю весну. Сегодня было ровно два года с момента трагедии. Бутылка, наполненная водкой, снова оказалась в руке Дианы, девушка последовала в зал и включила там телевизор, включая новости, где рассказывали про новые открытия в кемеровской области, про невероятное спасение больного мальчика столичными врачами и конечно же не могли не упомянуть событие, изменившее жизнь многих семей, произошедшее в тот день, но только двумя годами ранее. Равнодушно отпивая все больше и больше алкоголя, Диана смотрела на пламя, уже выходящее за пределы кухни. Оно все ближе и ближе подбиралось к ней, а она вместо возможности спасения закурила очередную сигарету, вглядываясь в одну единственную точку. — Зато теперь я буду свободна, — голосов в голове больше не было, поэтому Диана безумно усмехнулась и с нетерпением ждала своей смерти. В тот день окончательно закончились ее мучения. Неизвестно, есть ли жизнь после смерти. Если есть, то она наверняка встретила всех тех, по кому так сильно скучала, без кого ее жизнь стала одним сплошным адом или черным омутом, тянущим на самое дно. После смерти близких она полностью закрылась в себе, ведь не было больше тех, кто был хотя бы как-то заинтересован в помощи. Какое-то время к ней испытывали жалость и понимание, а потом для многих она стала посмешищем. Глядя на человека, мы судим по его виду, предполагаем, что он такой по своей воле, но обстоятельства бывают различны. Не узнав человека, мы никак не сможем понять его судьбу и причины, почему он оказался на самом дне этой жизни. Если говорить о последствиях пожара в более обширном масштабе, то после него сменился областной губернатор, в самом центре города образовался огромный митинг, где люди требовали возмездия. На скамье подсудимых оказалось довольно много обвиняемых. Сложно было предположить, но судебное разбирательство длилось целые пять лет. И вот недавно уже отпустили одну из трех владельцев торгово развлекательный комплекса. Вместо тринадцати лет она сидела всего пять. Также по всей России появились проверки пожарной безопасности, и не только в России. Но все мы знаем, что рано или поздно люди забывают об подобном и продолжают ставить деньги выше безопасности людей. Среди семей погибших кто-то смог пережить горе, а кто-то до сих пор не может оклематься, и с невыносимой душевной болью вспоминает тот день, 25 марта 2018 года, которое изменило для их жизней многое.