— Ну, собственно, вот, — Дазай стоял посередине поистине поразительных размеров гостиной и пристально смотрел в синие глаза напарника в ожидании его вердикта.
— Не могу поверить, — отведя взгляд, Чуя продолжал осматриваться, — ‘Саму. Ты и вправду купил дом.
— Почему не можешь поверить, Чуя? — голос Дазая был очень мягким, от непривычки по коже альфы пробежались мурашки.
— Потому что это то, о чём я думал уже давно. И не предполагал, что-
— Что мы думаем одинаково? — Дазай уже стоял перед напарником, опустив руки ему на плечи и одаривая его очень лукавым взглядом.
— Ты прав. Конечно, ты прав. Мне не стоило так удивляться, — Чуя, наконец, впервые с момента, как они переступили порог этого роскошного особняка, улыбнулся. — Здесь очень уютно. Это — наш новый
дом.
Наутро Чуе предстояло улететь в командировку, Дазай же был настроен поотлынивать от работы под серьёзным предлогом — ему нужно было бережливо и внимательно обустроить их новое гнездо. Старое, то, что осталось в их двухкомнатной квартире в жилом блоке мафии, повидало немало на своем веку. И было для Дазая «родным». Но настало время для чего-то нового.
Чуя, зная, как Дазай не любит перемены, очень старался свести все точки воедино, пока принимал душ в одной из нескольких ванных комнат в их новом месте обитания. Параллельно он пытался понять, как себя чувствует. Ведь прошло достаточно времени с тех пор, как он начал принимать нейтрализаторы, сводящие гон к возможному минимуму.
Пусть это и было по-настоящему взвешенное решение, больше из-за мафии, ведь Накахара не мог уже больше пропускать работу из-за того, что у него и его партнёра шалят гормоны и им нужно запереться в спальне дней на пять, а то и на семь. Тем не менее, на душе Чуи скребли кошки. Хотел он этого или нет, видел ли он логику во всём происходящем или нет, но. Он никогда по-настоящему не хотел, чтобы Дазай подавлял течку.
Ведь он любил его таким, какой он есть. Дазай уже очень давно перестал для него быть непредсказуемым. Или раздражающим.
Возможно, Чуя не мог признаться себе в этом окончательно, но, на самом деле, пусть со стороны их отношения и выглядели так, что единственная цель его омеги — поиграть на нервах у напарника, Чуе всегда нравилось и это внимание. И эта приставучесть Дазая.
Пусть люди говорят, что он не в порядке, связав себя узами с демоническим вундеркиндом. Но Чуя не обязан и не собирается ни перед кем отчитываться. Ведь никто, кроме них двоих, не знает, что они — истинные.
Звёзды всё решили за них давно.
С такими мыслями Чуя вышел из ванной комнаты, вновь почувствовав на себе весь груз в виде того, что жизнью его на самом деле заправляет мафия, а не он сам.
Пусть мафия всегда была его семьей, теперь его семья — один определённый человек, на котором уже давно стоит его метка.
Дазай же успел заняться раскладыванием подушек и своих мягких игрушек на кровати, когда услышал шаги позади себя и обернулся.
Чуя, никогда не умевший лгать, постарался выдавить из себя улыбку. Дазай прекрасно знал, что творится у напарника в голове, поэтому, спрыгнув с кровати, подошёл к нему и, наклонившись, утянул его в очень медленный, тягучий и чувственный поцелуй.
Долго не раздумывая, альфа подхватил своего парня под бёдрами, чтобы отнести к кровати и аккуратно на неё опустить.
Поцелуй вышел поначалу нежным, но быстро стал страстным. Они вздыхали друг другу в рот и прерывались на нормальные вдохи, чтобы лишь вновь соприкоснуться влажными губами и сплестись языками.
Задрав край просторной домашней футболки Дазая, Чуя сразу же переключился рукой на его ягодицу, сильно и с желанием сжимая. На это Дазай, не медля, откликнулся, поёрзывая и оттягивая сильно красивые рыжие локоны альфы, в которых он уже давно запутался своими длинными пальцами.
Было сложно оторваться от нежной кожи Дазая, поэтому Чуя без конца осыпал поцелуями его шею над тонким слоем бинтов, переключаясь ниже на ключицы, покрытые футболкой, и легонько их покусывая.
Завтра, рано утром, ему улетать, но к чёрту всё. Он безумно желает Дазая, сейчас и всегда, и пусть весь мир (то есть сон) подождёт.
Отсадившись, а затем спрыгнув с постели, Чуя сбросил со своих бёдер банное полотенце, затем потянул пальцами за резинку боксеров Дазая, стягивая их и оставляя валяться там же на полу, рядом с полотенцем.
Мгновенно вернувшись к начатому, Чуя проложил дорожку поцелуев по груди Дазая, покусывая соски того через тонкую ткань футболки.
Дазаю оставалось лишь, запрокинув голову, ловить ртом глотки воздуха, пока горячие ладони альфы ласкали его тело без конца и без возможности прерваться хоть на секунду.
В какой-то момент этих бесконечных ласк Дазай расставил ноги шире, давая понять нависающему над ним парню, что пора бы уже и проникнуть в него, заполнить, подарить наконец долгожданные и несравненные ощущения.
Хотя всё, что делал до этого момента Чуя, было безумно приятным. Казалось, что каждым сантиметром кожи Дазай ощущал присутствие альфы и его любовь. И, раз безумные сношения во время течки/гона позади, Чуя на самом деле старался вложить в этот секс чувства и эмоции до последней капли.
У Дазая машинально поджались пальцы ног, и он весь сжался, когда ощутил невесомое прикосновение пальцев альфы к его чувствительному и влажному кольцу мышц.
Чуя обожал, когда Дазай был словно соткан из реакций на его действия, поэтому окинул полуобнажённого и растрёпанного парня перед собой взглядом, полным желания, пока сам же уверенно водил ладонью по своей каменно твёрдой плоти, тщательно её увлажняя естественной смазкой Дазая.
— ‘Саму, — Чуя позвал негромко, слезая с кровати, и, когда встретился с вопросительным взглядом карих глаз, то протянул парню руку.
Тому было очень лень шевелиться, не то что вставать с постели, но всё же он послушался, и тогда Чуя без труда подхватил его под бёдрами.
И Дазай сразу осознал, что именно от него требуется.
Переведя руку с плеча Чуи на его эрекцию, Дазай ловко справился с тем, чтобы направить смазанную головку себе между ягодицами. Раз сегодня Накахаре
так хочется заняться сексом стоя, то Дазай только за. Он вообще в тайне без ума от этой позы.
А у Чуи нет тайн. Пусть для него смотреть на напарника снизу вверх обычное дело из-за очевидной разницы в росте, но когда он смотрит вверх, встречаясь с блаженным и плывущим от кайфа взглядом Дазая, пока не торопясь опускает его на себя, проникая максимально глубоко и ощущая, как Дазай на нем сжимается — вот, что Чуя называет шедевром на миллион долларов.
Сильнее впиваясь пальцами в мягкие ягодицы, Чуя медленно приподнимает парня, прежде чем плавно опустить на себя вновь, это не быстрый темп и не медленный, а такой, чтобы можно было насладиться каждой минутой происходящего.
Для Дазая в эту секунду существует лишь Чуя и ничто другое, ведь тот завладел им полностью, и это лучшее, что с ним случалось.
Чуя сильный и властный альфа, который при этом внимательно считывает каждый прерывистый вздох своего партнёра, улавливая, приближается ли тот к пику, к высвобождению.
Но Дазай, он словно тает во всем этом, сильнее путаясь пальцами в рыжих локонах, словно только это его заземляет и не позволяет улететь к небу, как выпущенный из цепких рук воздушный шар.
Словно не чувствуя веса Дазая совсем, Чуя ускоряет темп, приподнимая его быстрее, ритмично толкаясь между плотно облегающими его член эластичными мышцами. Дазай стонет чаще и громче и требовательно сжимается на идеально заполняющей его твёрдой плоти.
Это быстро накатывает, как волна, становится приятно почти до невыносимого, и осталось дождаться, ещё чуть-чуть, когда небольшая искра наконец-то вспыхнет ярчайшим пламенем оргазма.
Не опуская взгляда с Дазая, Чуя низко вздыхает с ним в унисон, чувствуя во всём своём теле жар и покрываясь потом от ощущения трения их сливающихся воедино тел.
Когда Дазай, запрокинув голову, беззвучно вскрикнул и наконец замер, передавая пульсацию своих мышц (да и всего своего тела) на чувствительный член в себе, Чуе понадобилось несколько уверенных рывков, чтобы в последний раз дёрнуть Дазая на себя и наконец заполнить его тёплой спермой.
И пусть они не в сцепке, но Чуе всё равно, по привычке, не хотелось… совсем не хотелось разъединять их тела.
Прерывистое дыхание Дазая было близко… сверху, посколько голова его покоилась на голове держащего его на руках альфы.
— ‘Саму. Я люблю тебя.
***
Чуя улетел, а Дазаю не удалось заняться ни гнездом, ни сном, ни отдыхом. Противоречивый и с одной стороны никому не нужный конфликт с организацией Мимик занял все мысли и всё время Дазая.
До самого момента его разрешения, который для демонического вундеркинда стал сокрушающим.
Но время вспять не повернуть.
Чуя возвращался в Йокогаму, и, хотя он не отсутствовал долго, ему не терпелось скорее обнять Дазая, прижать к себе, почувствовать его дыхание напротив своей груди.
Сообщение с последними событиями, произошедшими в мафии, альфа получил, когда самолет уже приземлился. Его дыхание спёрло, и он вскочил бы с места, если бы не был пристёгнут ремнём безопасности. Ему срочно, срочно нужно к Дазаю.
Дорога до дома была как в тумане, Чуя давно не ощущал, что так нервничал, он испепелил водителя взглядом как минимум дважды, давая указания проехать на красный сигнал светофора.
Но водитель его не послушался, и это было разумно. Чуя это понял потом, ведь Дазай не мог потерять ещё одного близкого ему человека.
***
Дазай стоял в углу спальни и смотрел в окно, когда услышал знакомый топот, и Чуя, влетевший в спальню, подбежал к нему и захватил в свои крепкие объятия. И все те чувства, которые Дазай не знал, что таились в его груди, превратившись в горячие слёзы, градом потекли по его щекам.
Они стояли так долго, очень долго, когда Чуя, чуть отстранившись, вытер слёзы с щёк своего парня, взял его за руку и отвёл до кровати. Дождавшись пока Дазай удобно уляжется в так и не обустроенном соответствующим образом гнезде, Чуя направился на кухню, в надежде, что там найдется ромашковый чай.
Открывая дверцу за дверцей поистине огромного кухонного гарнитура, Чуя был счастлив обнаружить, что чая имеется предостаточно. Но также в процессе поиска в одном из ящиков, где Дазай расположил свои лекарства, альфа открыл удивительную вещь — блистеры таблеток, нейтрализующих течку. Нетронутые.
Но об этом они поговорят уже завтра.
Сейчас Дазаю нужен сон.
***
Дазай ничего не говорил, но то, как он вжимался в своего парня всем телом и периодически подрагивал, цепляясь руками за футболку на его груди, говорило Чуе о том, что Дазай в нём очень нуждался.
Альфа гладил его по голове, успокаивая; за окном уже светало, когда Дазай вновь провалился в сон. Они так не обмолвились и словом. До тех пор, пока парень в его объятиях не пошевелился, и Чуя, не сомкнувший глаз, не оставил поцелуй на его растрёпанной макушке.
— Солнц. Не думаю, что скоро предоставится удобный момент это обсудить, но для меня это важно.
Подняв голову от груди Чуи, Дазай потёр ладонью глаза, прежде чем вернуть альфе очень сонный взгляд.
— М?
— Таблетки. Для подавления течки. Ты так их и не принимал?
Чуя звучал серьёзно или даже, скорее, сбитым с толку.
— Нет.
— Но течка… исчезла?
— Да.
Перебегая взглядом по разным предметам в комнате, пока осмысливал услышанное, Чуя вновь встретился взглядом с карими глазами. Его голос стал совсем тихим, когда он заговорил вновь. Он практически шептал.
— ‘Саму… ты хочешь сказать, что ты… ты… мы… — синие глаза альфы расширились настолько, что Дазай невольно — и совсем не ожидая этого от себя (учитывая последние события) — улыбнулся.
— Ну, да, ты всё правильно понял, Чуя.
Альфа отвёл взгляд в сторону, потому как он совсем не ожидал, что в такой момент, когда казалось, что положение вещей более чем печальное, в момент, когда они друг другом не являются из-за насильственного подавления гормонов, Дазай же пошёл против всех этих правил.
Нет, Дазай установил в этой игре свои правила. Давая себе и Чуе шанс на будущее, о котором Накахара даже уже и не мечтал.
Стало предельно понятно, почему Дазай купил и обустроил целый дом, что, в целом, на него не очень похоже. Он принял решение уже давно, а теперь.
Теперь он ушёл из мафии.
Всё случилось именно тогда, в их
последний цикл гона и течки...
Чуя всё равно… он не может до конца в
это поверить.
И когда он вновь посмотрел в карие глаза, Дазай уже не ждал от него ответа, а лишь кротко ему улыбнулся.
Ведь он прекрасно всё понимал по слезам, стекающим блестящими дорожками по щекам его альфы — Чуя был по-настоящему.. счастлив.
— Я люблю тебя.
