Сказочный принц и сильная независимая лесбиянка

Летний день — Юй пригласила Мари в особняк. Здание в Токио, рядом стоит красивый буддийский храм. Мари зашла на первый этаж, огляделась по сторонам. Всё тут веяло стариной, мистикой и покоем. Внимание Мари привлекла одна фотография, где некие японские учёные были засняты с двумя крохотными маленькими феями. Кажется, в неком тропическом регионе, где рядом на камне методом наскальной живописи была изображена Мотра. — Фотография с острова Инфант, — бегло пояснила Юй. — Угу… Мари взглянула на другую фотографию — там камера запечатлела гигантскую обезьяну, похожую на гориллу, ростом несколько десятков метров, она возвышалась над деревьями. — Это фотография с Острова Черепа. — Угу… Мари прошла — тут ей на глазах попались Серебряные Ключи — целая коллекция артефактов, где один предмет отличался чем-то от другого, главным образом — дизайном ручки. Мари обратила внимание на ключ, чей ствол у основания заключила в себя змейка-спираль. Мари решила потом их лучше рассмотреть, сама вместо этого склонила колени перед столиком. Юй села там же, девушки взялись за трапезу. Вместе с тем сюда вдруг пришли некоторые монахи из храма, они заняли соседнее помещение и также сели за трапезу, предварительно начав и закончив краткую ритуальную молитву. — «Кажется, это орден Абрасакса, подразделение SEELE, маскируются под буддистов». Мари жевала традиционную японскую кухню. Юй тут отвлекли по работе, потому вскоре Мари осталась одна — после еды подошла к той коллекции ключей, взяла один. — Ты, кажется, не посвящённая, — подошёл к ней один из монахов. Он заметил то, как Мари взяла в руки предмет, чья задняя часть включала в себя небольшой прямоугольник. — Да? А что? Мне нельзя трогать эти священные предметы? — Трогать-то можно, — улыбнулся монах, — только в ваших руках они могут причинить вам вред. — А что они делают? — Открываю врата в другие миры, — ответил монах. Мари едва сдержала свой смех. — Вижу, вы мне не верите. Что ж — остальное на вашей совести. Монаха что-то отвлекло. — Ключ не опасен в руках тех, кто не знает, как его использовать. Так что оставляю его вам. Только верните, пожалуйста, на место — это ценная вещь… Мари знала, что Юй лично поручилась за неё, и только поэтому она может находиться под этой крышей. Мари решила выяснить, что можно делать с этим ключом. Она пробралась в библиотеку, которая стояла этажом выше. Попутно ей на глаза попался какой-то девиз: «Птица выбирается из яйца. Яйцо — это мир. Кто хочет родиться, должен разрушить мир. Птица летит к Богу. Бога зовут Абраксас». Среди книг Мари нашла ту, на обложке которой красовалась оккультная пентаграмма — а ещё рисунок птицы, которая вылупляется из яйца. Мари открыла книгу на случайной странице. — Ого… Происходящее, кажется, стало сном с момента, как она взяла в руки предмет — для реальной жизни всё оказалось слишком странным и необоснованным. Мари села с книгой на диван, вытянула ключ, совершила несколько поворотов, как на странице в той книге: — Если цыплёнок не сможет разбить скорлупу своего яйца… он умрёт, не родившись. Мы — цыплёнок. Мир — наше яйцо. Если не разбить скорлупу мира, то мы умрём, не родившись… Ой! Раз — подул ветер! Мари обернулась, глаза за очками широко раскрылись, а сами они — чуть не свалились. К Мари навстречу летела какая-то тварь, похожая одновременно на смесь крота, разложившегося трупа, насекомого и грифа. Бьякх [1] схватил её, Мари попыталась закричать, но крик почему-то не вырвался. То ли она выпустила из рук книгу с ключом, то ли они куда-то ещё делись, но когда существо понесло Мари по воздуху, руки уже оказались свободны. Мари смогла только рефлекторным движением поддержать свои очки. В следующий момент девушка заметила, что существо несёт её высоко над городом и этот город растекается в пластилин — буквально! Бьякх тут без предупреждения бросил в это варево. Мари плюхнулась в жидкий асфальт, подобный сейчас сгущёнке. Когда она встала, этот асфальт быстро стёк. Какой-то физической боли Мари при этом не испытала. — Если боли нет, значит — я сплю… Это сон! Это нормально. Я должна просто проснуться… От размышлений Мари отвлёк окружающий пейзаж: слово «сюрреализм» едва ли могло отразить облик окружающей действительности, но было подходящим для её описания. Как уже было сказано выше, тут всё растекалось. Так, как если бы состояло из пластилина, при этом не просто растекалось, наклонилось в определённую сторону, сливалось одно с другим. Справа деревянный забор простого сельского вида — он встречался с дорогой; более того — рядом с ним козырёк одного из зданий, утонувшего в асфальте. На горизонте по прямой вставала половинка головы плюшевого медведя. Она могла быть большой и далёкой или близкой и маленькой — перспективы тут также перетекают друг в друга очень свободно. С левой стороны обычный киоск, возле которого стоял велосипед; фрагмент буддийского храма — всё это накренилось, за ним более или менее в целом виде сохранились деревья. Из-за крыши киоска, может быть очень близко, а, может быть, очень далеко — выходил рожок с мороженым, несколько мороженых шаров размещались на этом рожке — и эти шары, один за другим, уходили вдаль неба. Мари увидела как поблизости пузырится земля, из неё выходят пузыри. Из асфальта восстают цветы, между ними валяется какой-то ботинок. Мари увидела фигуру человека, которая втянулась наполовину в автомат с газировкой. Ещё она увидела автомобиль, который врос в дорожный знак, вернее, кажется, плавно перетёк в его основание. Мари увидела кошку и собаку, которые мутными образами сливались в одно целое. Наконец перед ней появилось здание школы — весь дом буквально словно превратился в злого монстра, у которого углы абсолютно все текли — как на сюрреалистическом рисунке. При этом каждый элемент этой конструкции двигался. Особенно жутко выглядели его окна в центральной части и огромные часы над ними — они вызывали ассоциации с глазом и рядом зубастых пастей. На фоне всего этого особенно ярко внизу выступил футбольный мяч, стал гигантским. Среди всего этого места Мари вдруг обнаружила ту книжку, с помощью которой она начала всё это. Мари схватила её, начала листать… Внезапно рядом проступил гламурного вида хлыщ — со смуглой кожей, с точкой в лбу, с острым лицом, с, примерно, белыми волосами, очень длинными; в каком-то белом офицерском прикиде. — Привет, — он буквально вынырнул из окружающего пейзажа, как из глади озера. Он и Мари в момент оказались поглощены зданием школы, где все образы точно также перетекают друг в друга. Наиболее отчётливым и постоянном оставалось окно класса, за которым виднелась пустыня. В этой пустыне росли в разброс гигантские цветы, похожие на обычные, какие можно найти на любой лужайке. Над пустыней парил какой-то камень, а за пределами камня — белые облака сформировали форму огромной птицы. — Меня зовут Акио Охтори. Мари хлопала глазами с книгой в руке, второй рукой она придерживала очки возле лица. — Ты, кажется, открыла Врата в Мир Снов. — В Мир Снов? Мари взглянула туда, где секунду назад сливалась часть школьного класса — сейчас там протянулся пейзаж. Мари совершенно отчётливо увидела плюшевого кролика или зайца, антропоморфный, он бежал по дорожке с часами в руках. На его фоне вставали деревья, а на фоне деревьев — сказочный замок с остроконечными крышами башен. Там играло красками много розового и иного сказочного цвета. Позади небо занимали сказочные, пятиконечные золотые звёзды. Ещё там висел Месяц. Месяц с лицом — от подбородка этого месяца прямо к замку свисали качели. Ещё в небе крутились какие-то узоры — с неба свисали ёлочные игрушки — на глаза попадались цветы и фрукты; кажется, пряничный домик — и всё это сливалось с остатками городского пейзажа, каковые сейчас сделались ещё более бесформенными. — Значит, это место, куда во сне попадает сознании каждого человека? — задала вопрос Мари. — Именно — это оно, вернее тот уровень, который состоит из поверхностных впечатлений и прочих мыслей… Пока этот гламурный хрен говорил, боковым зрением Мари обнаружила множество сказочных деревьев, за ними — возвышался образ сказочного принца и сказочной принцессы. А дальше всё распадалось — среди этой бесформенности на миг промелькнул символ бесконечности. Внутри этого символа бесконечности открылся образ моря, над которым светит Луна, закрывшая Солнце. — В этом мире можно почувствовать себя всемогущим, ведь мысль здесь решает всё, — очень довольно рассказывал об этом Акио Охтори. За его спиной в этот момент мелькнул образ Земли, частично закрытой Луной. На этой Луне был отображён образ месяца, но на этот раз месяца с коварным лицом. Ещё за ним из бесформенности рождались гигантские цветы — главным образом, розы; на них ковровой бомбардировкой сыпались фломастеры. — Кадат, Ленг, Селефаис, Толденбларна, Дом Сфинкса, Бомбашарна, Город Золотых Драконов… [2] — все эти места находятся именно здесь — места, о которых ты могла прочитать в Некрономиконе. Мари в этот момент подумала о главном: — Как мне вернуться? — кажется, сейчас, когда она подумала о материальном мире, вокруг неё более оформленной сделалась школьная комната. — Я могу помочь, если ты пойдёшь со мной, — Акио протянул руку. — Я — сказочный принц. Я — спасаю дам, попавших в беду… Мари в этот момент очень проницательна взглянула в глаза этого человека и обнаружила в них страстную похоть. В её душе возникло резкое отвращение к этому мужчине. В первую очередь потому, что он был мужчиной, который желал её, женщину. — Ещё чего! Я что! Буду доверять первому встречному?! — закричала Мари. Акио на это попытался сохранить хладнокровие и ответил вот что — теперь он заговорил лестью: — Ты — достаточно сильная душа, чтобы вместе со мной существовать в зоне межпространственной нестабильности, где не могут долго находиться даже слуги Злых Богов — один из которых доставил тебя сюда. Гнев и голос Мари привели к деформации окружающего пространства, если, конечно, можно говорить о какой-то деформации в месте, где постоянно всё переменялось. Мари очутилась «на потолке», её прикид кокетливой школьницы разорвался. Акио по плечи погрузился как бы в жидкий бетон. — Я очень не люблю, когда женщины мне отказывают, — Акио сейчас выглядел так, словно он намерен взять силой — изнасиловать Мари. И так как, похоже, на этом плане существования внутренний мир людей мог читаться по их внешнему образу, то… — Думаю, тебе стоит объяснить, что к чему… Глаза Акио заполнили собой всё окружение — в них отразилась как бы киноплёнка. Мари увидела труп женщины, она падала на дорогу и из её рта брызгами хлестала кровь; она увидела мужчину, чьё тело наполовину была разорвано. В следующий момент Мари увидела двух этих людей, они сидела на диване, она смотрела на их лица — мужчина и женщина гнили заживо… Раз — Мари, после всплеска ужаса, выбросило на некую поляну. Вокруг выросли какие-то жуткие цветы и мухоморы, рядом с ними стекались элементы школьного класса, главным образом — парты и стулья. — Я — сказочный принц, можешь мне абсолютно довериться, — Акио раскинул руки… В этот момент сюда прорвался огромный красный змей или дракон. По его восьми головам и восьми хвостам Мари сразу узнала классического персонажи японской мифологии. — Ямата-но ороти! Мари взглянула на Принца. У Акио в глазах прочитался кромешный ужас: — Ну как, Принц, спасëшь прекрасную принцессу? — Мари очень проницательно и язвительно поглядела на него. Акио несколько секунд дрожал веками, после чего просто бросился панический бежать — он исчез сразу же. Мари обернулась к Ямата-но ороти. — Не бойся — это я, — здесь перед ней на поляну опустилась нагая светоносная эфирная дева с длинными волосами, в которой Мари смогла безошибочно узнать Юй. — А это, — предоставила Юй, — Ямата-но ороти — воплощение разрушительной силы Евангелиона-01, каковую он явил во всех реальностях, с которыми соприкоснулся. Мари сглотнула. — Кто это был? — тут она обратила внимание на то, что после исчезновения Акио она оказалась одета в целую одежду. — Он — один из обитателей Мира Снов — воплощение архетипа сказочного принца. К сожалению, в один момент, когда от него требовалось явить самопожертвование, он повёл себя крайне трусливо. По этим причинам он растерял почти всю свою силу. И сейчас желает вернусь ту, заставляя сражаться на магических дуэлях различных школьников, которых он соблазняет, затягивая в свой мир. — Школьников обоих полов? — подумала об этом Мари. — Да — обоих полов. Он стал настолько грязным — полностью утратил всякие соображения, — усмехнулся Юй. — Акио хочет найти среди них того или ту, кто будет достоин роли «сказочного принца», чтобы в момент, когда сила будет активирована — убить этого человека, с помощью своей сестры-любовницы-ведьмы, и занять его место, попытаться абсорбировать некогда принадлежавшие ему силы. — И этот гадкий Акио думает, что вернёт эту силу таким вероломным способом? — Мари поправила свои очки. — Этот человек настолько привык лгать всем, что врёт даже себе самому. Он отказывается видеть, что он превратился в жалкое ничтожество, в насильника и манипулятора, — пояснила Юй. — Ага, ясно… верните меня обратно… Юй протянула руку с ключом, что-то им повернула. Затем Мари почувствовала, как Юй её трогает. Она открыла глаза, обнаружила, что лежит в библиотеке, на диване — рядом Серебряный Ключ и эта книга, кажется, Некрономикон. Юй светло улыбнулась в лучах солнца… Мари практически сразу всё забыла, но могла потом вспоминать этот дивный сон, когда находилась в промежутке между сном и явью..