Завтра

Музыка оглушает, чтобы услышать друг друга, приходится кричать во всё горло. И уже только это вызывает прилив эндорфина и будоражит кровь. Как давно она не ходила в клубы, не танцевала, как в последний раз, не веселилась. Толпа гуляк, как единый организм, танцевала под песню, орала её во всё горло, срывая голоса. Тело к телу, все тёрлись друг об друга, не разбирая, кто есть кто в тусклом холодном освещении клуба. Смог от кальяна, сигарет и дым-машин смешались в одно огромное облако в центре танцпола. «Без вспомогательных веществ я уёбываю в джаз Мы плывём будто под герой, будто всё как в первый раз». Изуми находится в самом сердце общего безумия. Все чувства заглушены громкой музыкой и крепким алкоголем. В голове абсолютно пусто, а она — абсолютно счастлива. Она танцует со всеми, поднимая руки высоко над головой и всецело отдаваясь музыке. Можно было увести её из клуба, вырвать из этого шумно-сладкого куска жизни, но тело помнит, каково это. Двигается само по себе, предвосхищая следующий бит, моментально подстраивается под смену настроения музыки. Девушка украдкой смотрит на танцующего рядом Хидана. Во всей этой атмосфере он выглядит как никогда естественно, такой же пьяный и такой же счастливый, как и она сама. Словно он на работе — вовсе не он, а лишь играет свою социальную роль. «Без вспомогательных веществ я уёбываю в джаз Я хочу только её, можете ненавидеть нас». Хидан мягко держит запястья Изуми и поднимает её руки ещё выше, вовлекая теперь уже в свой танец. Она уже не понимает, где парень касается её, а где это делают другие посетители — в общем клубке тел это и не имеет особого значения. Изуми закрывает глаза и наваливается на мужчину спиной, отдавая тому контроль над своим телом, позволяя себе довериться ему без остатка. Её резко разворачивают к себе лицом. И взгляд Хидана такой же хитро-пьяный, как и её собственный. «Без вспомогательных веществ я уёбываю в джаз Я хочу только её, можете ненавидеть нас». И их танец, нелепый, сумасбродный, жаркий. Он не похож ни на сальсу, ни на бачату, ни на бессвязный танцпольный движ, одновременно с этим вмещая в себя все эти варианты. Изуми запускает свои пальцы в уложенные зализанные назад волосы Хидана и быстро убирает их, едва касаясь напоследок его шеи. Алкоголь стёр в ней все рамки приличия, заставил вспомнить, какого это — очаровывать, быть желанной. Из-за громкой музыки, бьющей по ушам со всех сторон, совсем не слышно её смеха, не слышно, что она пытается прокричать. «Я спасу тебя от одиночества Но я не знаю как мне сохранить себя Быть может это всё когда-нибудь закончится И ты не кончишь со мной больше никогда». Рука Хидана ложится на живот девушки, прижимая к себе крепче, вторая же, крепко держит, сплетая их пальцы вместе. Они танцуют, словно знают друг друга много лет, угадывая следующее действие. Парень совсем не давит на неё, ведёт в танце, но не подчиняет. Изуми вольна сама задавать настроение их танцу. Раньше она думала, такое бывает только в красивых фильмах. «Но я отдам тебе отдельный угол памяти В моей травмированной детской голове Нас окружают монстры бесконечной зависти Но я привык к тебе уже даже во сне». И совсем не жалко, что они не встретились раньше. Сейчас — самое время. Время, когда ты полон сюрпризов и готов удивлять окружающих. Она давно закрыла в себе эту сторону, раскрепощённую и бесстыдную. И теперь она выбралась наружу, дышит полной грудью и наслаждается. Липкая от пота кожа не вызывает у неё ни малейшего отвращения. Она резко приобнимает парня со спины, чувствуя, что и его одежда тоже взмокла. Она выглядывает из-под его руки и ловко уводит шот прямо из-под носа. Она пьёт ещё, не желая останавливаться в этом веселье, под одобрительный взгляд друга. Здесь, среди таких же прожигающих свои жизни тел, они становятся самими собой. Громко смеются, одаривают друг друга неоднозначными комплиментами, скользят голодными взглядами и снова смеются. Хочется, чтобы этот вечер длился как можно дольше. На утро ей не будет стыдно. В этом вся её суть, уметь держать себя в руках и знать, когда вовремя нужно остановиться. Знает, что парень не удержится от колких замечаний, от многозначительных взглядов. Знает, что тоже не сможет удержаться. «Без вспомогательных веществ я уёбываю в джаз Мы плывём, будто под герой, будто всё как в первый раз». И пока они здесь, на самом виду и одновременно вдали от лишних глаз, они будут танцевать. Учиха тянет его за руку, ведёт обратно на тацпол. Снова выпившие, довольные. Утром будет болеть голова, но эти воспоминания останутся. Та Изуми, которую она старалась прятать в самые дальние уголки, частички себя, желает продолжения. Хидан ловит её на руки и кружит в танце. Изуми прижимается к нему, улавливает запах сигарет, одеколона и старой кожаной куртки, в которой он пришёл сегодня. Случайно оставляет след помады на вороте рубашки — целует в шею. Парень, кажется, даже не замечает этого. Атмосфера странная: она выпила, кругом шум, звуки доносятся, словно из-под слоя ваты. Мозг давно должен был отключится, но мысли ясные. Наверное, это и есть то состояние, когда следовало бы остановиться. «Без вспомогательных веществ я уёбываю в джаз Я хочу только её, можете ненавидеть нас». Слова эхом отзываются в голове даже после выхода из клуба. Сколько раз играла эта песня? Свежий ночной воздух отрезвляет и становится холодно после душного помещения. Хидан накидывает ей на плечи свою куртку. От этого становится ещё неуютнее — Изуми замечает его лёгкую дрожь по телу. Парень отшучивается от неё, отказывается забирать куртку. Изуми смотрит на него серьёзно, хмуро; приходится поднимать голову из-за разницы в росте. А Хидану смешно, он и не пытается скрыть широкую улыбку. Слышно невнятное «отъебись», совсем беззлобное. Ей хочется рассмеяться в ответ и сохранять лицо становится трудно. Они стоят напротив друг друга, лицом к лицу. Теперь, когда нет толпы вокруг, это кажется чем-то личным, почти интимным. Если прислушаться, в тишине слышно даже чужое дыхание. Оно становится совсем близко и на секунду замирает, когда её губ касаются чужие. Сухие, с привкусом алкоголя — выпито было так много, что трудно в этом вкусе определить что-то одно. Поцелуй — скорее, простое касание губ — длится не долго. Хидан быстро выпрямляться и, закинув руку на плечи Изуми, ведёт их обратно в академию, словно не произошло ничего. Для Изуми произошло всё. Этот детский поцелуй — падение и взлёт одновременно. Они оба пьяны, на это состояние можно списать практически всё. Кроме её бешеного волнения. Сердце бьётся, ударяется о рёбра, такое чувство, что вот-вот упадёт. Она тайком бросает взгляды на парня, изучает и без того знакомый профиль. В нём не открылось ничего нового, кроме размазывавшегося отпечатка её помады. Вместо хмурого лица, непривычно умиротворённое. Таким оно становилось, только когда Хидан спал. Он шёл неспешно, подстраиваясь под шаг девушки. Начинать разговор сложно. Слова никак не хотят формулироваться в чёткие предложения, застревают в горле комом; мысли путаются. Голову заполняет лёгкость, словно всё так, как и должно быть. — Хорошо погуляли, — Изуми первой нарушила тишину, чувствуя в этом острую необходимость. — Ага. С каждым шагом они медленно приближались к академии. Времени катастрофически не хватало. Завтра наступит новый день, всё вернётся на круги своя. Завтра им обоим будет не до этого. — Давай, повторим как-нибудь? — Ещё одна попытка заговорить. Они почти пришли. Она останавливается, чтобы оттянуть момент расставания ещё ненадолго. Хидан поворачивается к ней, одаривая самой своей обезоруживающей улыбкой. Её взгляд задерживается на его губах совсем ненадолго. Хочется сказать многое, хотя бы спросить: «почему?». И её вновь целуют, настойчиво и нежно. Его язык осторожно проводит по губам Изуми, проникает внутрь, встречается с её языком. Внутри что-то обрывается. Хочется громко закричать, но чужие губы не дают ничего сказать. Холодная рука ложится на её затылок, немного углубляя поцелуй и, чёрт возьми, как же это приятно. Изуми не хочется, чтобы он прекращал. Она отвечает на поцелуй не смело, внутри сидит страх, что её оттолкнут. Она крепко жмурит глаза, пытается сдержать своё волнение вместе с подступившими слезами. Страшно, что наступит «завтра» и они вновь превратятся в простых коллег и знакомых. — Только что повторили, — Хидан отстраняется первый. Знаете это выражение «улыбаться глазами»? Именно так он смотрит на неё. В его лиловых глазах ни следа насмешки, лишь тёплая улыбка. — И как-нибудь сходим ещё. — Наклонившись, целует в макушку и тут же треплет волосы девушки. — Пойдём, скоро начнутся уроки.

***

«Завтра» — это нечто эфемерное. Что-то, что мы знаем уже заранее, почти наверняка. Знаем, что завтра взойдёт солнце, знаем, какие у нас могут возникнуть дела. Но «завтра» очень изменчиво. Всего один смелый поступок может изменить все наши «завтра», всю жизнь. Стоит лишь один раз пересилить себя, сделав нечто правильное, необходимое.