сливки со льдом

летит посуда в разные стороны квартиры, попутно задевая персидские вазы, врезаясь в репродукции моих картин и царапая пол в самых заметных местах. твои разноцветные тарелки с орнаментами, с любовью приготовленный ужин. гневные крики мне в спину и маленькие кулачки. расческа, обувь, вешалки – всё это мчится в меня, но я уворачиваюсь. "разноцветные полосы по белой стене" сколько тебе это вымывать, милая... угрозы, искрящиеся из твоих тоненьких губ. как ты до сих пор выдерживаешь моё терпение? усмехаюсь. ах нет, не выдерживаешь. звонкая пощёчина отлетает от моей горячей щеки. твоя крохотная рученька поддрагивает. "ты с другими любезная, а вернёшься ко мне" не замечаю боли на раскаленной щеке. жалко тебя. беру твою растрепанную головку в свои ледяные руки. смотрю долго, внимательно в искрящие глаза, полные страха. жду усмирения. прерывистое дыхание заставляет твою грудь вздыматься всё чаще, а глаза ошарашенно принимать меня, в то время как руки вновь переместились и сжимают воротник моей алой рубахи. "обниму тебя нежно я. остальное – потом" звонкий поцелуй в носик-пимпочку. пока не опомнилась (ты или я?) выбегаю на парадную, прикуривая на лестничном пролёте. глухая томная ночь встречает рассеянным светом уличных фонарей и приглушённым от окон домов. воздух – такой свежий, свободный, пронизывающий. ветер играет, словно менестрель, свою песнь для единственной души средь брошенных улиц. прокладывает и указывает путь на вокзал по брусчатой дороге. "ты пьешь кофе со сливками. я пью сливки со льдом" редеет всякий свет. больше нет ничего. ничей. никем не замеченный. принадлежащий себе и приближающемуся невнятно-гудящему голосу из мегафонов на столбах. раскидистый туман окутывает голову пеленой невозврата. невозвращенец. так я назову себя снова? коробки вновь приоткрыли свой занавес восторга и дрожащего предвкушения. "рассыпаются лампочки. засыпают дома. то, что было, всё умерло. эти стены — тюрьма. " нежная на мне. наивная в моей душе. маленькая в моих руках. зачем тебе всё это, милая? я отпускаю, и ты отпусти. я ухожу, уйди и ты. не главное. не нужное. не со мною. только не ты. "ты пьешь кофе со сливками, я пью сливки со льдом" мятный отлив вокзальных стен. дремлющая бильетёрша и неспешащие редкие люди. мятые билеты в руках и улыбка в серых глазах. мокрый, вкуснопахнущий, в окурках и жёлтых пупырках плит, асфальт. гудок, передёргивающий всё моё нутро. три грязных, с прорезями, ступеньки в иную жизнь и ломающийся стержень в руках на высоте семь метров и ещё чуть-чуть. "и покатятся капельки. и корабль поплывёт" бордовое кресло с моим черным пальто, а напротив не я, а удаляющиеся капельки и грохот колёс о выемки между рельс. но тут вздрагиваю на звон в кармане. ну зачем, расскажи? "ах, ну кто это, кто это меня тихо зовёт?" всё так же с флегматичной лёгкостью вынимаю симку и переламываю её пополам, смахивая на пол черные крошки. закрываю глаза, прислушиваясь к размеренному храпу. раз... два... три... семь... метроном. "обниму себя нежно я, остальное – потом" а ты всё ещё ждёшь меня? может я делаю свою главную ошибку, а ты даже не дашь мне шанса? нет, в этом я уверена. ты ждешь. "ты пьешь кофе со сливками, я пью сливки со льдом" канал. река. Нева. и здесь она ушла: беспечной походкой вечной, кроткой.