***
— Да сколько вас, сука! — выкрикивает парень с пепельными волосами, и пухлыми щёчками, как только его кто-то сильно толкнул в плечо, а он, наотмашь, впечатал его в землю, перекрутив корпусом, и занеся по щеке удар ногой. — Их точно больше чем нас, Белка, — произносит, и расправляется с очередным противником, — боюсь не вытянем. Мой отряд уже почти весь выдохся, я волнуюсь за них, — очередной удар в щёку, а затем и в солнечное сплетение, которое понесло за собой очередное падение тела на асфальт. — Айщ, — громкий всплеск эмоций сопроводил данную фразу. А затем, парень вглядывается прямо вглубь толпы, откуда видит, как чересчур высокий противник направляется прямо к нему, с битой в руке, — блять… — Бин, спина! — кричит из толпы командир, увидев, как к его напарнику из-за спины приближаются с куском трубы в руках. «Да почему вас так много, уроды» — трещит набатом в висках, а желание найти того самого урода не отступает ни на секунду. Новый удар в челюсть, и миловидный юноша падает на пол, распластавшись перед ним звездой. Ни у кого не осталось сил, ведь драка продолжалась уже около полутора часов, но будто и не думала прекращаться. Бойцов от мерзкой банды «Кровавый рассвет» было гораздо больше, а потому, на одного парня из отряда «Бродячих детей» приходилось как минимум три противника, и командир это понимал. Так и ещё эти ублюдки атаковали не только кулаками, и это сильно выводило мужчину из себя. Командир безумным взглядом метался из стороны в сторону, ощущая, как на щеке багровеет удар, который ему нанесли кастетом. Но даже это не затмило его яростное желание отомстить, мужчина продолжал искать виновника сего «торжества», а потому отступить просто не мог. Шёл буквально напролом, нанося сокрушительные удары по каждому противнику, и просто молил самого себя пересечься со своим врагом взглядом. — Кс кс кс, — спустя долгое время поисков, раздалось где-то из-за спины, и желваки мигом заиграли на собственном лице, — не меня ищешь, командир? — язвительное приветствие, и растягивание гласных в последнем слове. — Клайд, ублюдок, — злость кипела изнутри. Мужчина развернулся на чужой голос, и примерно в метрах пятнадцати от себя увидел того, кого искал. Попался. — Но но, чего это мы сразу обзываться удумали? — язвит командир вражеской банды, на лице которого нет даже и намёка на какую-либо ссадину или хотя бы малейшей царапины, — с чего весь этот сыр-бор, Кристофер? — Будто ты сам не знаешь, — не язвит, а внятно разговаривает, выговаривая каждую букву. — Да на тебе и живого места нет, волчонок, а ещё удумал своего пидорка защищать? — в открытую смеётся Клайд, держась за живот, — как же его там звали? Геликс, по-моему, да? Ох, как же он умолял меня не бить его, ты бы слышал, — давит на больное, от чего внутренности сжирает гнев. — Какой же ты ублюдок, — голос сейчас был больше похож на рычание, сдерживаться больше нет сил. — Ну и что же ты мне сделаешь? — говорит, а затем начинает делать маленькие шажки вперёд, — мои бойцы превосходят вашу жалкую шайку по умениям в рукопашном и количеству. О чём же ты думал, Кристофер, попробовав тягаться со мной? — выплевывает едкие слова, и давит на больное. — Вы – кучка маленьких мальчиков, думающих, что умеете драться, пора это понять, пока мы не растоптали тебя, и твоих котят. Есть. Щелчок где-то глубоко в подсознании и пальцы левой руки дёргаются, показывая какой-то жест, понятный только ему. На лице появляется гадкая и победная улыбка, и парень, наконец, расправляет ноющие плечи. — Ты такое ссыкло, Клайд, — парень, чьё имя прозвучало, перестал шагать ему навстречу, — заставляешь своих парней драться из-за собственного проёба, а сам при этом стоишь сложа руки, и думаешь, какой же ты прекрасный? — нужно тянуть время. — Я скажу прямо, ничего не утаивая. Тот факт, что ты, ублюдок, позарился на моё сокровище, делает тебя моим самым злейшим врагом, скотина. Ты — ублюдок, который только и может трогать более слабых, ведь сам ни на что, кроме бесполезных высеров из своего рта не способен. — Ты сейчас договоришься, сопляк, — очередь Клайда злиться. От былого саркастического тона из его уст не осталось и следа, — забыл, как всего месяц назад от тебя и твоих оборванцев и живого места не осталось? В тот злосчастный день, и в ту драку их банда действительно потерпела сокрушительное поражение. Многие из юношей, которые участвовали в той жестокой драке, до сих пор не могли оправиться от перебитых палками костей. — Вот в чём твоя проблема, Клайд, — затянувшаяся на несколько секунд пауза, и вот, тот самый момент, — ты живёшь прошлым! И гулкий удар ботинка о голову главаря банды, не дал ему дослушать последнюю фразу. Вся эта словесная перепалка была лишь для того, чтобы тянуть время. Чан понимал, что даже если ему и удастся завалить противника на асфальт, то удержать Клайда у него уже врядли получилось бы, ибо его дружки мигом налетели бы на него с кулаками. — Командир! — заверещал парень с фиолетовыми волосами, держащий лицо Клайда своим ботинком у земли, — смотри не убей его, — выплёвывает смешок, как только Чан приближается к обездвиженному телу на земле. — А ну пошли вон отсюда, скоты, — начал кричать парень, как только увидел, как некоторые из вражеской банды «поползли» помогать своему командиру. — Крис, я задержу их, а ты пока разукрась этому придурку мордочку. В это же время Кристофер, уже сел Клайду на рёбра, и с абсолютно спокойным лицом, не выражающим ни единой эмоции, занёс свой кулак над чужим лицом, сосредоточив в нём все свои оставшиеся силы, и с тихим, — мяу, — обрушил шквал ударов. Вот он, момент истины, который он ждал. С того самого момента, когда, приехав на мотоцикле к дому, где находились апартаменты его молодого человека, не увидел, как этот самый юноша сидел, склонившись корпусом к асфальту на лавочке. Мигом почувствовав неладное, Чан поспешил к нему, и к своему сожалению, увидел, как чужое тело содрогалось. — Феликс, милый, — воскликнул Чан, как только подошёл вплотную к нему, — что случилось? Он никогда не забудет эту картину. На белоснежном лице, усыпанном веснушками, не было почти ни единого живого места. Накрашенная бровь, как и пухлая нижняя губа были рассечены. Из носа показывалась уже засохшая струя густой, красного цвета, крови. На скуле виднелась сильная ссадина и багровел огромный синяк. А левый глаз полностью заплыл. Худые руки молодого юноши сильно дрожали, а ватное тело и вовсе не слушалось. Говорить он попросту не мог, и еле стоял на собственных ногах. И на единственный вопрос о том, кто же это с ним сделал, Феликс попросту не смог ответить, и горько заплакал, чувствуя поглощающую внутренности, адскую боль. Чан не знал сколько времени уже прошло, да и это не было столь важно. Он беспощадно наносил всё новые и новые удары, выбивая из тела под собой последние частички дыхания. Желание отомстить за своего мальчика бушевало, а потому, он не ощущал ничего, кроме сладострастного вкуса мести. Бил, разукрашивая чужое лицо, «красный» асфальт, и собственное тело кровавой массой. Глаза Клайда уже давно закатились, и тело не подавало и надежды на шевеление, но Чан отчётливо ощущал чужое сердцебиение, и от этого становилось тошно. Будто этого размазанного по асфальту лица недостаточно для того, чтобы искупить его вину за содеянное (конечно же недостаточно). Парень уже не слышал звуки борьбы остальных участников конфликта, будто все сейчас замерли, следя за тем, как командира банды «кровавый рассвет» безжалостно избивает Чан. — Крис! — из собственных размышлений и прострации его выбил чужой, но до боли знакомый голос, — хватит, Крис, ты убьешь его! — «Убью?» — мимолётно пролетело у Чана в голове, — «да, я убью эту скотину» — последовала мысль следом. — Крис! Менты! — раздался уже другой голос его напарника, — валим быстрее! И как только парню удалось взять свои бушующие эмоции под контроль, он обнаружил полумёртвое тело под собой, и услышал громкий звук сигнальной громкоговорящей установки полицейских машин, мчащих прямо сюда. — Чёрт, — выплюнул парень, и встал с чужого тела, еле стоя на ногах. — Слушайте все, ублюдки! — юноши, которые действительно утихомирили свой пыл, и молча наблюдали за всплывшей картиной, начали внимательно слушать, — в этой битве банда «Бродячие дети» одержала победу. Ваш командир повержен лично мной, ясно вам? — гнев и ненависть спадала, давая удовольствию и ощущению справедливости распластаться по внутренностям, — если вдруг кто-то не согласен, то я буду счастлив разукрасить вам лицо точно так же, как я сделал это с Клайдом. А теперь, если жизнь дорога, выблядки, бегите отсюда не оглядываясь, и только попробуйте ещё раз высунуться! — кинув последнее слово, он окончательно понял, что сил у него не осталось. Парни, в чёрных кожаных куртках мигом бросились отступать. Кто-то брал под руку раненных, а кто-то просто бежал, поджав хвост. Несколько амбалов подбежали к своему командиру, и аккуратно, взяв его под руки, повели прочь от этого места, гневно оглядываясь на Чана и его со командиров, — это ещё не конец, Кошечки. Вот увидите, мы совсем скоро отомстим вам.***
— Как же у меня всё болит, сука, — воет парень с пухлыми щёчками, как только все из их банды разбрелись кто-куда, а командиры подразделений собрались в их штаб квартире, находящейся в глуши, на окраине города. — Джисон, мы все тебя понимаем, — говорит его главный напарник, а по совместительству и лучший друг, проведя по его волосам рукой, стряхивая остатки засохшей крови, — тебе следует сходить к врачу, этот ублюдок тебе битой по голове зарядил. — Минхо, Чанбин, Сынмин, Хёнджин — ко мне, — раздался негромкий голос их командира из соседней комнаты. — А я? — надув нижнюю губу, спросил Джисон. — Я сказал ему, что тебя сильно ударили по голове, думаю, он не хочет, чтобы ты излишне травмировался, — шепчет под звук топота удаляющихся в другую комнату, парней, — прошу, не вставай, а посиди, я всё тебе расскажу сам. Минхо сильно переживает за Джисона, и младший это видит, а потому, не начинает закатывать истерику, и молча соглашается, отпуская его. Хану и вправду сильно досталось, и он сам это понимает, чувствуя, как голова буквально разрывается от боли. — Я не стану долго разглагольствовать о том, какие вы у меня молодцы, ибо я сейчас немного не в состоянии, но вы ведь это сами прекрасно знаете и понимаете, — начал Чан, как только Минхо вошёл в комнату. Он достал из небольшого коробка зелёные чапман, и чиркнув чёрного цвета зажигалкой, поджёг палочку, наконец, давая себе насладиться прекрасным ощущением сизого табака в лёгких, — сегодня банда «Бродячих детей» одержала победу благодаря вашему мужеству, и выдержке ваших подчиненных, и это не может меня не радовать. Отдельную благодарность высказываю отряду Сынмина, за то, что разгромили бо’льшее количество врагов. — Спасибо, командир! — сразу же реагирует на похвалу и низко кланяется, — старались как могли. На это Чан не сильно наклоняет голову, и снова затянувшись, продолжает, — так же, я хочу выразить особую благодарность Минхо, за то, что не растерялся и помог мне увалить Клайда, без тебя бы я точно там не вытянул. — Это мой долг, Крис, — говорит спокойно, не выражая излишних эмоций, потирая ноющие сильной болью, руки, — каждый из нас бы сделал то же самое. Я просто оказался рядом с тобой в нужное тебе время. — Тем не менее, выражаю тебе благодарность, — новая затяжка приятным табаком, а затем продолжает говорить, — вы все, парни — огромные молодцы, и я действительно горжусь как вами, так и вашими отрядами. Вы мои лучшие друзья во всём мире, и я действительно счастлив, что со всеми вами всё хорошо. И я думаю, что этой кучке отребьев еще долго придётся зализывать появившиеся раны, и думаю, Клайд не додумается напасть на нас по новой. — А если вдруг такое и случится, то мы уже будем к этому готовы! — довольно выкрикивает Чанбин и складывает ладонь в кулак, демонстрируя свою готовность пойти на всё, ради справедливости, и ради того, чтобы его банда выходила из драки победителями. На это Чан искренне улыбается уголками губ, и ведёт головой вправо, смотря в окно, выходящее на стоянку, где всё это время стояли их мотоциклы, — парни, вы потрудились на славу. Сейчас, вам следует отдохнуть… — Чан, мы совершенно не устали! — выкрикивает, всё это время молчавший Хёнджин, и ведёт по волосам, которые он распустил сразу же после битвы. — Не обсуждается, — бросает коротко и ясно, — не устал — тогда отвезёшь Хана до травмпункта, а то боюсь ему не сладко пришлось. Минхо, проследи за ними, и докладывай всё что скажет врач про Джисона, понял? — Понял, — отвечает встревоженно, Чан напомнил ему, что за дверью сидит его лучший друг с рассечённой головой, — пошли Хван. И как только двое юнош покинули комнату, — Чанбин и Сынмин, — он обратился к оставшимся двум со командирам, — за руль сесть сможете? — Я смогу, — сразу же отвечает Чанбин, — я довезу его, если нужно будет. — Отлично, — смотрит на Сынмина, и выдаёт, — съездите к Чонину, и расскажите бедному как всё прошло, а то он мне уже весь телефон звонками оборвал. — Часы посещения уже закончены, — грустно выдаёт Мин, видимо, парень вспомнил о том, что самый младший со командир их банды, сейчас находится в больнице с переломанными ногами. Его так же избили на прошлой потасовке. — Значит сделайте так, чтобы часы появились. — Поняли.***
Чан гнал на всей скорости по центральным дорогам города. На спидометре больше ста километров в час, а проливной дождь бьёт холодными каплями прямо по шлему, не позволяя увидеть и лишнего сантиметра. Он гонит на красный свет светофора, и думает лишь об одном. Ровно четырнадцать минут назад он получил сообщение от своего возлюбленного, из которого понял, что юноша сидит где-то в округе своего дома, и ждёт его. И ладно бы, если бы этот мальчишка согласился пойти домой, но нет. Феликс уже на протяжении нескольких часов сидел у своего дома, дожидаясь окончания конфликта. Громкий звук мотора разрезал ночную тишину жилого комплекса, в котором жил Феликс. Подъехав к подъезду, он заглушил свой мотоцикл, и второпях, стянув с себя шлем, принялся взглядом искать блондинистую макушку, одиноко сидящего парня где-то рядом. Чувство некого волнения и трепета бушевали где-то внутри, от чего Чан сильно волновался. От отомстил за него, и сейчас хотел поскорее рассказать ему всё в мельчайших подробностях. — Чани! — вдруг слышит мужчина позади себя, и мигом оборачивается на зов. Голос раздался со стороны детской площадки, и Кристофер сразу же сорвался с места, оставляя свой мотоцикл мокнуть под проливным дождём. — Чани! — раздалось повторно, и Бан, наконец увидел его. Феликс сидел, насквозь промокший, в одном лишь зелёном худи на качелях, и смотрел Чану прямо в глаза, искренне улыбаясь, — привет... — Феликс... — шепчет мужчина, подорвавшись с места, и начав бежать, желая ощутить родные объятия. — Почему ты так легко оделся? Заболеешь же… — первое, что спрашивает мужчина, как только он оказывается вплотную к качелям, на которой всё это время сидел Феликс. На его глазу всё так же красуется повязка, скрывающая огромный синяк на глазу парня, — ты дурной, Фел... Поднявшись со своего места, младший тянет Бан Чана за подбородок ближе к себе и невесомо целует в губы, оставляя на них неимоверное количество тепла, которое разливается по всему телу, создавая приятный контраст из-за холодной погоды. Кристофер моментально отвечает на поцелуй, проводя кончиком языка по нижней губе Ликса. Чан касается чужих губ своими, нежно целует, вызывая этой самой нежностью лёгкое и приятное головокружение у Феликса. Они стоят, наслаждаясь этим самым моментом, из-за которого сердце практически разрывается от переполняющих его чувств и безграничной любви, что они дарят друг другу. Феликс целует настойчиво, а Чан приоткрывает рот, таким образом позволяя Ликсу проникнуть внутрь языком и почувствовать горький привкус сигарет. Феликс обвивает руками его шею, не давая хоть на мгновение отстраниться. Поцелуй смешался с каплями дождя, из-за чего стал ещё более мокрым, но не менее чувственным. Бан, отстранившись, расплывается в улыбке, обнажая ровный ряд белоснежных зубов, зачёсывает мокрые, прилипшие ко лбу осветленные пряди волос младшего и пытается восстановить своё неравномерное дыхание. Феликс цепляется взглядом за его манящую к себе шею и, не думая ни минуты, оставляет на холодном участке кожи невесомый поцелуй. Старший тихонько смеётся с этого и плавится, вызывая улыбку у Феликса, такую искреннюю. Бан Чан, легонько опершись о чужие плечи, подносит ладонь к щеке младшего, поглаживая ещё не зажившие раны. Дождь усилился, а одежда стала неприятно липнуть к телу. Но это так не важно сейчас. Асфальт полностью пропитался влагой, ветер всё усиливался, от чего Феликс невольно поёжился. — Почему ты не пошёл домой, милый? — спрашивает Бан Чан, волнуясь, что его любимый человек, может заболеть. Но на это Феликс ничего не отвечает — приподнимается на носочки, чтобы обвить его шею руками и обнять. Чан не ожидал такой прилив нежности у младшего, и немного наклоняясь, прижимает ближе к себе, грея его своим телом, даря тепло и уют. — Я так переживал, Чани, ты бы знал, — Крис слышит эти всхлипы и понимает, что его эмоциональный мальчик вот-вот расплачется, — я боялся, что они сделают с тобой тоже, что и со мной. Ты же понимаешь, что я бы этого не вытерпел? — резко отстраняется, и смотрит своими ярко-янтарными глазками прямо в душу. — Я бы им этого не позволил, Феликс. Я же обещал, что они поплатятся за то, что посмели тронуть моё сокровище, — Чан переносит свою крупную ладошку на чужую макушку, и гладит по насквозь промокшим волосам, — что бы не случилось, Ликс, я всегда буду рядом с тобой, и никто не посмеет тебе навредить. — Я безумно люблю тебя, Чан, — слова вырываются наружу, и тело начинает бить крупной дрожью. — Я люблю тебя больше жизни, милый.