Цена счастья – 20.000 мадол

Леона всегда знал, чего хотят другие люди. И это не было преувеличением, попыткой выделиться или бахвальством. Это была простая констатация факта и ничего более. Потому что, каким бы эгоистом парень не казался со стороны, он действительно умел думать о других. Прибавить к этому подарки в качестве языка любви и баснословные богатства, и вуаля, идеальный подарок готов. Формула успеха была проста: немного наблюдений за человеком, капелька внимания при личных и не очень беседах и щепотка желания порадовать. Схема работала как швейцарские часы и не подводила Кингсколара уже долгие годы. Конечно, иногда бывает трудно. Как достать человеку выпечку по рецепту его дорогой бабули, если она почила лет так пять назад? Где взять билеты на концерт группы, о встрече с которой друг мечтает уже много лет, при том, что стадион распродали в первые пару минут? В такие моменты Леона вспоминал, что трудности, на самом деле, существуют только в головах слабаков, а значит, к цели надо идти уверенно, подняв голову. Съездить к родственникам старушки и перерыть её записные книжки, найти перекупщика и предложить ему любые деньги. У мечты ведь нет цены, верно? Поэтому, когда Леона начал встречаться с Идией, его потребность дарить подарки в качестве знака привязанности расцвела всеми красками. Ведь кого, если не фаната гача-игр, можно заваливать приятными сюрпризами хоть каждый день? Донат на новую карту любимой персонажки, костюм горничной для вайфу, новое оружие в очередную рпг. Боевые пропуски, месячные бонусы, все возможные радости и плюшки так и сыпались на аккаунты Шрауда во всевозможных играх. Кингсколар обожал радовать Идию. Смотреть, как тот счастливо подпрыгивает на компьютерном кресле, когда экран переливается всеми цветами радуги, а из темноты наконец-то появляется такой желанный силуэт долгожданной героини, для него было почти также приятно, как получать крепкие объятья и горячие поцелуи по всему лицу в знак благодарности. Несколько тысяч мадол были лишь скромной платой за чужое удовольствие. Леоне действительно было не трудно. В конце концов, может ли он считаться одним из самых богатых студентов колледжа, если не способен баловать своего парня? Для Идии такие траты наверняка непозволительны, да и одна лишь мысль о том, что староста Ингихайда спустит все деньги на пиксели, а потом будет давиться лапшой быстрого приготовления, убивала что-то внутри Кингсколара. Не то чтобы Шрауду нужны лишние поводы гробить организм вредной едой. Иногда Леоне вообще казалось, что весь рацион парня состоит из энергетиков и полуфабрикатов. Порой он даже думал, что стоит юноше съесть что-то без глутамата натрия и невиданного количества различных пищевых добавок, он тут же рассыпется в пыль, растает, как Злая ведьма Запада после встречи с ведром воды. Поэтому, чтобы облегчить ношу заядлого гача-геймера, юноша, пускай и с лёгким ворчанием, вызвался спонсировать его. В конце концов, все в плюсе: Леона дарит подарки, а Идия при этом не тратит деньги и хотя бы делает вид, что нормально питается. Кому-то правда может показаться, что на самом деле ситуация максимально невыгодная: для одного финансовое обеспечение и все хотелки на блюде с голубой каемочкой, пока другой только и делает, что успевает вводить данные карты и смотреть, как худеет его кошелёк. На мнение таких гениев Кингсколар давно закрыл глаза, предпочитая не тратить и без того низкий запас энергии и не самое железное терпение. Не дуракам его судить. И он бы и дальше продолжал вкладываться в чужие увлечения, но судьба, и без того жестокая к старшему, решила нанести ему очередной удар под дых. Это произошло зимой в комнате Идии. Леона, если честно, не очень хорошо запоминает даты или события, но в его памяти это воспоминание закрепилось за синими волосами, лезущими ему в рот каждый раз, когда он пытался заговорить, пока младший лежал, спиной оперевшись на его грудь, играя в очередную игру. Это точно было холодное время года: летом Шрауду слишком жарко даже жить, не то что обниматься, а весной и осенью он стабильно лежит с простудами, аллергиями и головными болями, ограждаясь кучей систем безопасности, чтобы не пропустить Кингсколара дальше порога. Леона честно признается, одной попытки разбить назойливые защитные механизмы и неслабого удара током ему хватило, чтобы никогда больше не пытаться приблизиться к больному Идии. Поэтому день, до краёв заполненный чужой близостью, определённо точно был зимним. Тощая спина удобно устроилась на груди парня, горящие синие локоны едва ли не закрывали и без того небольшой обзор. Старший почти засыпал, убаюканный чересчур качественными для простых гач фоновыми мелодиями и приятной тяжестью угловатого тела. В какой-то момент младший начал ерзать, хлопая юношу по руке, крепко обвившей тонкую талию. Леона неохотно открыл глаза, без особого интереса разглядывая мерцающий экран. Разноцветные огни мелькали то тут, то там, собираясь в яркий, почти ослепляющий луч света. В самом центре появился тёмный силуэт, почти сразу же превратившийся в высокую эльфийку, грациозно держащую подол струящегося белого платья. — Чёрт, проиграл, — Идия удрученно вздыхает, роняя телефон на тощие колени. Он недовольно цыкает, пытаясь как можно глубже погрузиться в чужие объятья. Леона поджимает губы, разочарованно глядя на чужой смартфон. У железяки была одна единственная задача и даже с ней она не справилась. Металлолом. Юноша тянется к собственному карману, в надежде нашарить там кошелёк и достать карту. Как только заветная вещица оказывается в его руках, он слышит уже знакомый ему звук пополнения игровой гача-валюты. Он удивлённо смотрит, как Идия, с абсолютно бесстрастным выражением лица закрывает вкладку доната, выкручивая свои новоприобретенные двадцать тысяч кристаллов в так жестоко обманувший его баннер. Леона разглядывает экран чужого телефона, затем вспоминает цену, так не привлекательно маячившую на самом дорогом наборе в магазине. Том самом, который его парень только что купил, не моргнув и глазом. — Ты что с ума сошёл?! — Идия едва не падает на пол, напуганный громким возгласом. И чего он орёт? — Я бы тебе сам денег дал, зачем свои тратишь? — Едва ли это деньги, чел. Ты себя так ведёшь, будто Шрауды династия учителей, — младший недовольно бурчит, укладываясь обратно. — Говорит тот, кто сорит деньгами так, словно его семья богаче Аль-Асимов. — Не, насколько знаю, мы почти наравне. Леоне кажется, что у него сейчас остановится сердце. Ему же послышалось, верно? Быть такого не может. Всё это время он думал, что оказывает Идии услугу, оплачивая его игровые мечты, пока тот мог позволить себе их буквально по щелчку пальцев? Первичный шок сменился уже привычной упрямостью и лёгким раздражением. Юноша снова обнял парня поперёк талии, крепко прижимая к груди. Чуткий нос зарылся в горящие синие пряди, младший лишь тихо посмеялся, поглаживая чужие ладони. — Я всё равно буду донатить в твои игры, — последовало вслед за чередой ленивых поцелуев в щёки. — Только не умри от голода, когда начнётся период годовщин, человек-банкомат.