Уроки лжи

      В общежитии было тихо, комната пустовала: из ванной доносились плескания воды. Люмин огляделась в попытках найти хоть какую-то вещь, способную выдать ее пол. Девушка обшарпала все полки, убедилась, что ничего подозрительного нет и улеглась на кровать. Стоило обдумать слова Дэхьи и Тигнари. Удивительно, что произошло столько удачных встреч в один день, и, как минимум, уже двое на ее стороне, не считая Дайнслейва с Итэром.        Дверь ванной распахнулась, по комнате прошелся приятный запах мыла и теплый воздух. Сяо направился к своей кровати лишь в одном полотенце, обвязанном вокруг пояса. Заметив оголенный торс соседа, Люмин тут же отвернулась, когда поняла, как стремительно к лицу прилила кровь. Она улеглась на бок, рассматривая узоры на стене, руки сами ухватились за одеяло, тщетно надеясь найти в нем поддержку.       — Горячая вода закончилась, — коротко выдал Сяо. Люмин показательно кивнула, но продолжила лежать на боку, стараясь не шевелиться. Она не знала, оделся ли уже ее сосед, поэтому на всякий случай не останавливалась пялиться в стену с широко раскрытыми глазами. Единственное мужское тело, которое она видела — это хиленькое тельце Итэра в детстве. С того момента он не оброс мускулами, а когда попытался доказать сестре, что «качок», лишь рассмешил ее.        — Кстати… не советую посещать общие душевые, там плесень и мох, — добавил Сяо спустя некоторое время. Люмин показалось, что он хотел завести диалог, поэтому она аккуратно повернулась к нему лицом и приняла сидячее положение. Увидев на соседе обычный выходное кимоно, она тихо выдохнула.        — Буду знать, спасибо, — девушка кивнула в ожидании продолжения диалога, но Сяо лишь чуть-чуть нахмурил брови и сел за стол с наконечником копья. — Можно посмотреть? — в ответ молчание. Люмин посчитала это согласием и подошла поближе. Сосед начал медленно и аккуратно водить по лезвию каким-то специальным камнем. Эта работа казалась ювелирной, любая ошибка могла повлечь за собой не самые хорошие последствия: именно так это выглядело со стороны.        — Не стой над душой, — попросил, хотя, скорее, констатировал Сяо. Люмин подождала несколько мгновений в надежде, что он передумает, но потерпела неудачу, когда угнетающий взгляд молодого человека пронзил самообладание Люмин. Сев на кровать, она уже не знала, чем ей заняться. Вышивание — уснет, а сейчас и девяти вечера не было, чтение — станет скучно, хотя сначала книга ее заинтересовала. И тут она вспомнила, что хотела написать письмо родителям.        Достав из ящика все необходимые принадлежности, Люмин положила на колено листок белой бумаги и начала думать.        Любимые мама и папа, — нет, слишком приторно.        Дорогие родители, — слишком официально.        Мам, пап, я в Академии, — но они уже должны были узнать, что Люмин не поступила. Близнецы так и не рассказали о плане.        Привет! — идеально, именно их стиль общения.        Привет! У меня в последнее время много чего происходит, я очень скучаю по вам. Так вышло, что сейчас я на неопределенный срок нахожусь в Сумеру, и у меня возникло к вам несколько насущных, — это вычеркиваем, — вопросов. Говорят, здесь сейчас опасно, все, как под копирку, винят во всем Фатуи. Но я не понимаю! Что они сделали такого плохого? Можете рассказать мне поподробнее о болезни и новых механизмах? Возможно, немного бестактные вопросы, но мне бы хотелось знать все-все, чтобы жилось спокойнее. Заранее спасибо и простите, что так редко пишем вам с братом!       Люмин несколько раз перечитала написанное, убедилась, что это самое глупое письмо, какое она только отправляла родителям, и сдалась, упаковав его в конверт. Она знает, что уже скоро родители уезжают в командировку в Инадзуму, поэтому письмо стоит отправить как можно скорее.        Поставив все марки, дату и адрес получателя, Люмин направилась на поиски местной почты. Вечерний Сумеру казался загадочным и даже в какой-то степени пугающим. Здесь практически не освещались улицы, это вроде и создавало какую-то приятную атмосферу, но до первой ступеньки лестницы, с которой Люмин чуть не покатилась кубарем, если бы не прохожий, вовремя схвативший ее за локоть.        — Спасибо! — девушка обернулась к человеку, поймавшего ее, он лишь кивнул и продолжил свой путь. — М-да уж, — отметила свою невнимательность Люмин.        Закончив с отправкой письма, она решила прогуляться. У нескольких лавок на причале горели фонари, к ним Люмин и подошла. Здесь было относительно много людей, многие из которых походили на туристов и торговцев. На глаза попалось даже несколько знакомых лиц из Фонтейна, с которыми ей приходилось иметь дело во время выполнения заданий от гильдии, но было бессмысленно с этими людьми заводить разговор.        На первом прилавке, к которому подошла Люмин, были выставлены разные сорта чая и лечебных трав. Она даже пару раз закупалась у этого продавца, когда ездила сюда за лекарствами. Сзади послышались громкие голоса, отвлекшие Люмин от рассматривания продукции, и она обернулась к их источнику.        — Да не расстраивайся ты так! Чего уши опустила?! — молодой человек в цилиндре обнимал чем-то похожую на него девушку. Ее ушки действительно были отведены вниз, это выглядело довольно мило и забавно. Люмин не расслышала, что она ему ответила, но после сказанной фразы, их объятия распались, и молодой человек потрепал волосы своей собеседницы.        — В следующий раз не будешь задирать меня у воды, вот тебе урок, — он посмеялся. Кажется, она что-то уронила в реку. — Ну ладно, всё, обещаю, что по возвращении домой закажу тебе новую шляпку.        Парочка подошла к прилавку и встала рядом с Люмин.        — Мсье, ознакомьте нас с товаром, порекомендуйте лучший чай, — попросил молодой человек.        — Добрый вечер! — продавец помахал им и начал поочередно рассказывать о всех выставленных товарах. Он рассказывал все настолько красочно и увлекательно о выращивании и сборе каждого сорта чая, что Люмин не удержалась и таки купила самую продаваемую позицию в «меню» господина.        Решив прекратить растрачивание моры в этой лавке, Люмин прогулочным шагом направилась к общежитию. Она надеялась, что разговорит соседа хотя бы за чашкой чая. Не хотелось жить бок о бок с таким молчуном, а то она умрет от скуки еще до начала учебы. Вряд ли у нее получится часто видеться с Навией, если та еще не забыла о своем компаньоне.        Наконец, дойдя до нужной двери, Люмин собралась открыть ее, но обнаружила, что она заперта. Никаких сомнений в том, что это нужная комната, не было.        — Сяо? — она постучалась несколько раз. — Сяо? — тихо повторила девушка. Ответа не последовало.        Люмин села у входа в комнату, надеясь, что произойдет чудо. Да уж, упорство — явно не ее второе имя.        По коридору проходили люди, то возвращаясь в свои комнаты, то выходя из общежития. В какой-то момент перед ней кто-то остановился.        — Выглядишь грустным, — услышала чей-то задорный голос Люмин. Она подняла голову и увидела знакомое лицо.        — Мой сосед заперся изнутри, — девушка поднялась с пола и подала руку. — Итэр.       — Лини. Я видел тебя у той лавки, верно? — уточнил молодой человек, пожав ладонь Люмин. Девушка кивнула.        — Верно. Давно здесь учишься? — поинтересовалась она.       — Не, первокурсник. Что делать собираешься с соседом?        — Понятия не имею, — она пожала плечами и усмехнулась.        — Умей настаивать, — Лини подошел к двери и начал громко в нее стучать. В какой-то момент Люмин поняла, что он дубасит совсем не в ее дверь, а соседнюю.        — Погоди! Это не моя комната! — она покраснела, когда та самая дверь приоткрылась и из нее выглянул взъерошенный сонный молодой человек.       — Чего ломитесь, омули? — новый знакомый решил отметить физиономии испуганных «Итэра» и Лини.        — Извини, я дверью ошибся!        — Да, все хорошо. Спасибо, что разбудили, в то ночью бы не уснул, — он почесал затылок и начал внимательно разглядывать соседей. — Чего в двери ломитесь-то? Давайте я хоть с вами, а то заняться нечем.        Лини с Люмин переглянулись. Отличная собирается компания.        — Мой сосед заперся изнутри и не открывает, я зайти не могу, — объяснила Люмин и подошла к своей комнате. Сосед приставил указательный палец к подбородку и, наконец, предложил:       — Через окно? Тут не прям высоко, просто по корням пройдешь за здание и залезешь.        — Понимаешь, такое дело… У нас есть окно, но оно заперто. У меня как раз кровать под ним, — сосед почесал затылок.        — Тогда попроси у главной ключ от комнаты, — предложил он.        — Ты здесь давно учишься? — поинтересовался Лини.       — Должен быть на втором курсе, но уходил в академ, так что снова на первом. Я Тарталья, кстати, — он улыбнулся.        — Давай разберемся с твоей проблемой уже, — предложил Лини и посмотрел на Люмин. Она кивнула и снова постучала в свою дверь, но ответа, как и ожидалось, не проследовало.        — И все-таки можем позвать главную… — протянул Тарталья, почесав затылок.        — Еще не слишком поздно? — Люмин огляделась по сторонам в поисках часов, но кроме пустых темных коридоров с дверьми, ничего не нашла. Лишь старую тумбу в самом конце, на которой покоилось почти умершее растение.        — Сейчас должно быть около восьми, комендантский час начинается в половину десятого, так что времени еще много, — Тарталья зашел в свою комнату и вернулся с двумя пакетами. — Мать заставила вести с собой несколько кило семок с родины, — он вручил соседям по мешку. Люмин открыла пакет и удивилась: таких черных зерен она еще прежде не видела.        — Семки? — уточнила девушка. Сосед с яркими рыжими волосами несколько раз покивал.        — Семечки, семочки, семки, — он начал загибать пальцы, перечисляя альтернативные названия данного продукта. — В Снежной их килограммами хавают. А в этом году урожай щедрый был. Вот теперь хожу раздаю их, — он достал из кармана одну семечку и покрутил ее между большим и указательным пальцами. Люмин заглянула в мешок и взяла охапку зерен, собираясь закинуть их в рот, но ее вовремя остановил новый знакомый. — Куда?! Всему вас, южан, учить надо, — он усмехнулся и начал показывать соседям, как растягивать удовольствие от каждой семечки. — Сначала щелкаем скорлупу, достаем ядро. Ну или что это? Короче, саму семечку. Выбрасываем скорлупу и едим семечку, — он закинул в рот малюсенькую желтоватую частичку и улыбнулся.        — Столько действий ради этого? В чем подвох? — Лини не сдерживал улыбки, настолько сие шоу ему казалось смехотворным.        — Да кто ж нас знает? — Тарталья пожал плечами. — Некоторые извращенцы, как ты, так и едят их, не счищая скорлупу, но потом каким-то чудом ее выплевывают. Но это делают, в основном, работяги. Типа моих бабушки с дедушкой. У них свое хозяйство. Кстати говоря, все эти семечки я сам жарил, так что не выкидывайте, я старался, — и снова лучезарная улыбка снежнийца озарила темный коридор, только вот ситуацию это никак не спасло. Люмин до сих пор не могла попасть в комнату.        — Это все, конечно, хорошо, но я хочу вернуться к своему наидобрейшему соседушке, который заперся изнутри и уснул, — встав перед ребятами, Люмин, руки в боки, внимательно начала рассматривать каждого из них в поисках хоть какого-то ответа.        — Ну, надо искать комендантшу! — Тарталья развел руками и огляделся. — Надо посмотреть в ее каморке, а если там не будет, придется разделиться и искать вместе, — он похлопал в ладоши, стряхивая с них невидимую грязь. — Приступим, значит.         Достучаться «до небес» Люмин успела до половины десятого. Как оказалось, Сяо и вовсе не было в комнате, а дверь захлопнулась изнутри, поэтому никто не мог ее открыть. Пришлось вызывать слесаря и менять замки. В общем, не вечер, а одно веселье на голову не только Люмин, но и ее новых знакомых в лице Лини, Тартальи и комендантши. Девушка несколько раз поблагодарила их. И вот, сидя на своей кровати, поедая семечку за семечкой, Люмин, наконец, смогла понять, для чего они нужны. Каждая крупинка имеет свой приятный вкус, и после каждой такой семечки хочется все больше и больше. Так у нее и получилось съесть целую охапку перед сном.        И все бы ничего, если бы ей резко не стало плохо. По всему телу начала чесаться кожа, ее чуть не вырвало, а в районе глотки как будто не хватало места вдохнуть воздуха.        — Эй, выглядишь паршиво, — заметил Сяо, услышав кашель Люмин. Но, осознав всю ситуацию, он подбежал к ней и начал бегло оглядываться в поисках лекарства. — Аллергия пошла, ясно, — он начал рыться в своих вещах, пытаясь отыскать в них хоть какой-нибудь антидот.        — У меня в рюкзаке… есть сироп в банке коричневой… — прохрипела Люмин, держась за горло. Она села на кровать, стараясь не чесаться. Все ее тело покрылось красными пятнами, на фоне белоснежной кожи они выделялись особенно сильно на контрасте с белыми одеждами.        Сяо достал из-под кровати сумку соседа и начал копаться в ней, пока не обнаружил нужный бутылёк. Люмин держалась из последних сил, чувствовала, что была на грани. Он резко прижал руку к груди «Итэра», положив его на спину. На долю секунды в его глазах проскочила нотка недоумения от того, что он за секунду почувствовал своей ладонью, но решил не колебаться и просто залил содержимое бутылочки в рот Люмин.        Сосед отошел от кровати «Итэра» и подошел к столу. Он отвернулся спиной и, наконец, смог выдохнуть. Молодой человек налил воды в стакан и подошел к пострадавшей. Она тяжело дышала, и только сейчас Сяо понял, что загляделся на ее грудь, которая была слишком уж накаченная для такого хиленького паренька. Он так и не понял, зачем наклонил соседа, когда давал ему лекарство. Так ведь можно захлебнуться. Поэтому, зажав плечо соседа, Сяо вернул его в вертикальное положение и дал стакан, но поняв, что руки у обоих дрожат, как у невротиков, он попытался помочь залить ему воды в рот, не расплескав все на пол. Кажется, Люмин было настолько больно, что у нее даже заслезились глаза.        «С дебютом, — проскочила у девушки мысль в голове после открытия своей первой аллергии на эти чертовски вкусные семечки из Снежной.»       Сяо сел на свою кровать, внимательно рассматривая дрожащего Итэра, в ожидании действия лекарства. На это ушло около двадцати минут, пока в конечном итоге Люмин не заснула, опустившись на бок. Она почесывала ноги и руки, отчего кожа краснела сильнее в поврежденных местах. Сяо глубоко вздохнул, подошел к ее кровати и постарался запихнуть тело под одеяло, но он снова промахнулся с частями тела и в этот раз заметил отсутствие кадыка. На долю секунды он понимающе приоткрыл рот.        — Твое дело, — сдался Сяо, наконец, осознав, в чем дело, и сюда он лезть точно теперь не собирался. Если «Итэру» надо что-то скрывать, значит, он будет делать вид, что ни о чем не знает, ведь его действительно это не волновало. До поры до времени.        Молодой человек выключил свет в комнате и улегся под одеяло, хотя спать совершенно не хотел. Он приехал из Ли Юэ по наставлению своего мастера, чтобы научиться жить ради сражения, чтобы обрести в битве самого себя, найти свое «Я». Самое ироничное из всей этой ситуации — господин, воспитавший в Сяо ответственного молодого мужчину, совсем не был ответственным. Он не смог совладать со своим внутренним «Я», не обрел самого себя в битве и не зажил ради сражения. Сейчас он живет ради хотя бы малейшего заработка, совершенно распустив себя. Да, он выглядит все так же знатно и почетно, как в свои лучшие годы, но это лишь до близкого знакомства. Благо, мастер нашел себе мастера в лице девочки из ритуального бюро. Здесь нет никаких подтекстов, просто Чжун Ли, а именно так зовут наставника Сяо, не дает хорошего примера своему воспитаннику, вот молодой человек и начал расти благодаря ошибкам мужчины.        Раньше Чжун Ли был почетным жителем Ли Юэ, имел власть в Нефритовом Дворце, защищал страну от нападок, долгое время располагал к себе народ, пока однажды не пришел указ о его увольнении, потому что появились люди моложе, от которых пользы побольше, чем от него, хотя тот еще в самом расцвете сил. Нин Гуан несколько раз ходила извиняться за сделанный выбор в пользу молодого поколения, у которого, как говорил сам Чжун Ли, еще молоко на губах не обсохло. Он был оскорблен и унижен, но принял все, как есть. Кажется, уже изжил свое, стоило дать проход молодым. На этой ноте Сяо и махнул рукой, поступил в Академию и ушел от этого вечно ноющего тридцатипятилетнего «старика».        Именно Чжун Ли подарил Сяо Нефритовый Коршун — копье, которым молодой человек нынче дорожит больше всего. Он ухаживает за ним, как за личным питомцем, в котором души не чает. И за него, а также наставления, Сяо был благодарен Чжун Ли. Именно этот мужчина нашел голодного сироту в горах после месячной медитации, именно он научил его азам боевого искусства.        В мыслях о наставнике Сяо и окунулся в продолжительный сон, забыв о загадочном соседе и обстоятельствах, в которые он впутал целую толпу людей.