A Matter of Water

      Солнце щекочет нос, грубо прерывая его блаженный сон.       Он моргает и хмурится, когда весь шум и хаос реально мира возвращается к нему. Слышен плеск воды, возбуждённая болтовня людей, и рёв моторов от лодок.       Лодки?       Годжо вдыхает влажный воздух, ощущая на кончике языка вкус соли и тепла.       –Тебе не следует находится здесь.       Он медленно поворачивается и встречает недоверчивый взгляд Фушигуро Тоджи. Он выглядит здоровым, красивым, а глаза его не такие пустые как раньше.       Но вместо того, чтобы объясниться, Годжо переключает своё внимание на гоночную трассу, и на его губах появляется дразнящая улыбка.       –Кётэй?, серьёзно?       Тоджи ворчит, засовывая лотерейный билет обратно в карман своих свободных штанов.       –Заткнись. Из всех людей, я не допущу того, чтоб судил меня именно ты.       Годжо пожимает плечами, чувствуя себя слишком комфортно, чтобы спорить с другим мужчиной.       –Ты хорошо выглядишь, –говорит он, опускаясь на свободное место. Пластик от седенья тёплый и немного липкий от летней жары. –Определённо лучше, чем в прошлый раз, когда я тебя видел.       Но Тоджи не обращает на него никакого внимания, пристально глядя на одну из гоночных лодок.       –И кто в этом виноват, а?       –Должно быть, было больно, — поддразнивает Годжо, хлопая ресницами, и поглядывая на Тоджи через очки.       –Ты скажи мне, — отвечает Тоджи, — судя по тому, что я слышал, Король Проклятий назвал тебя молодцом.       Улыбка Годжо гаснет, превращаясь в нежную, но сломанную.       –С этим не поспоришь.       Тоджи наконец поворачивается к нему, его голубые глаза так сильно отличаются от собственных. Его глаза как глубокий, тёмный колодец, где только Годжо яркий, успокаювающий нервного себя.       –Что ты собираешься делать?       –Я не знаю, что я могу сделать с этим, –Годжо вздыхает, и откидывается на сиденье, запуская пальцы в волосы. Это становится долгим. Но он прерывает это, — Этот ублюдок даже не дал мне сказать последних слов. Это так грубо. Тебе повезло, что именно я убил тебя.       Годжо не надо видеть Тоджи, чтобы знать, что мужчина закатывает глаза на это.       –Да-да, я буду вечно тебе благодарен, о возвышенный. А теперь ответь на чёртов вопрос.       –Я уже ответил. Я ничего не могу сделать.       Тоджи цокает, и удивляется, как ему одним простым жестом удаётся выразить столько разочарования.       –Бред сивой кобылы. Ты же сильнейший, ты сам так сказал.       –Думаю, я ошибся.       –Нет, –Тоджи качает головой, его тёмная чёлка падает ему на глаза, –Это бы означало, что я проиграл какому-то случайному ребёнку. Жалкий.       Годжо усмехается.       — А я подумал ты заботишься обо мне.       –Зачем?       –Ну не знаю, может быть потому что я умный, красивый и…       Тоджи прерывает его взмахом руки.       –Только в твоих снах.       –Это что, сон?       –Тебе часто снятся люди, которых ты убил? –спрашивает Тоджи.       –Не совсем, — Годжо усмехается, — Но мне часто снятся мужчины постарше.       Лицо, которое сделал Тоджи заставляет Годжо хихикать от восторга.       –Это отвратительно, –невозмутимо говорит Тоджи, — Как насчёт того, чтобы отнестись к этому хотя бы немного серьёзней, и перестать тратить моё время?       –Ты мёртв, –отвечает Годжо, –У тебя есть время всего мира.       –Но это не так и ты не можешь. Ты не можешь оставаться здесь навсегда.       Хотя было бы неплохо. Остаться и потратить вечность на лодочные гонки и ставки, под летним солнцем, щекочущем лицо, и с неодобрительным взглядом Тоджи, следящим за каждым его движением.       –Нет, — говорит Тоджи, будто прочитав его мысли, хотя кто знает, может так и есть, –Это будет не так просто, точно не для тебя. А теперь используй свою хорошенькую, умную головку и вспомни то, что ты мне сказал.       –Что я сказал тебе?       –Когда ты вернулся убить меня, после того как я оставил тебя умирать.       С того дня прошло двенадцать лет, но Годжо помнит.       –Я говорил, что тебе следовало отрубить мне голову.       Тоджи мычит в знак согласия.       –Потому что, пока мозг остаётся нетронутым, ты можешь использовать технику обратного проклятия.       Смерть нисколько не притупила Фушигуро Тоджи, с радостью говорит Годжо.       –Ох, ну видишь ли, Тоджи-тян, мой мозг не совсем цел. Вернее, он немного плавленный. Бой с Сукуной отнял у меня много сил. Я не думаю, что смогу что-то сделать.       Тоджи смотрит на него, оскалив зубы от отвращения.       –Никогда больше не называй меня так.       –А то что?       –Я выползу из ада только для того, чтобы надрать тебе задницу.       –Хм, это место не кажется адом.       –Прекрати, хватит тянуть время. Ты нужен им там.       Годжо делает паузу в диалоге, бросая на Тоджи вопросительный взгляд.       –А тебе какое дело?       Тоджи отвечает не сразу, а вместо этого ёрзает на месте. Согнувшись, ставит локти на колени, переплетая пальцы, и смотрит вдаль.       –Как там мегуми?       Ой.       –Живой, — говорит Годжо после некоторого молчания, –На данный момент. Его душа…       –Ты спасёшь его. Понял? Ты мне обязан.       Годжо хочет сказать, что обязан ему только дерьма. Если он так переживает за своего сына, то вообще не должен был его бросать. Надо было позаботиться о нём после смерти его матери, и держать подальше от клана Зенин.       Но он держит язык за зубами, прикусывая его до тех пор, пока не почувствует вкус крови; пока она не наполняет его рот, и не стекает по подбородку густыми ручейками.       –Ох, –вздыхает Тоджи. Он склоняется над Годжо, его массивное тело эффективно заслоняет солнце, –Тебе следует уйти.       Когда Годжо открывает рот в знак протеста, на его чёрную рубашку проливается ещё больше крови.       –Не время спорить, паршивец. Иди.       Слова Тоджи сложно разобрать из-за внезапного шума в голове. Будто рой саранчей поселился в его черепе, а хлопанье тысячи крыльев его сводит с ума.       –Я…       –Иди, –повторяет Тоджи издалека, –Победи, докажи мне, что ты действительно сильнейший.       Рука в его волосах, на щеке. Большая и тёплая.       –И Годжо… Передавай привет моему сыну.