А он тебе точно друг?

На затянутом черными тучами ночном небе виднелись проблески бледной луны. Яркие звезды, обычно мерцающие, словно бриллианты, сейчас скрывались за невесомой дымкой на небосводе. Теплый летний ветерок приятно трепал локоны волос. В свете фонарей блестел мокрый от недавно прошедшего ливня асфальт. Аромат свежести и мокрых листьев на деревьях проникал в легкие, оставаясь там приятным осадком. Пустой двор был тих и безмолвен, лишь редкий скрип старой качели с обшарпанной краской да приглушенная музыка, доносящаяся из квартиры, нарушали ночную безмятежность. На железных турниках висел красный ковер с незаурядными узорами. Под окнами бетонных пятиэтажек стояли несколько иномарок и черная тонированная семерка. В клумбах из колес благоухали оранжево-багровые бархатцы. На деревянных синих лавочках у подъезда спали умиротворенные коты, притаившиеся под навесом ветвей сирени. Звуки изредка проезжающих машин смешивались с тихими разговорами альф, стоявших на старом балконе на третьем этаже. Братья делили одну сигарету на двоих, задумчиво глядя на крышу соседнего дома, где вальяжно расхаживала ворона, чьи перья отливали синевой в свете тусклой луны. В головах была легкость, выпитый алкоголь дарил чувство умиротворения и веселья. Хосок затянулся едким никотином и выдохнул ментоловый дым в воздух, наблюдая за растворяющимся в воздухе ядовитым туманом. Рядом стоящий Чонгук проследил за летящей вверх белой дымкой, рисующейся никому непонятными извилинами, и тихо проговорил: — Он мне так нравится… — Кто? — вскинул бровь Хосок, опираясь локтями на железные балконные перила. — Тэхен. Он такой неземной и пахнет слойками с шоколадом, — с легким волнением и трепетом в голосе признался Чонгук, горящими глазами смотря на брата. — Тэ? — с какой-то неизъяснимой потерянностью переспросил Хосок, опуская взгляд на кроны молодых деревьев, насаженных в палисаднике. — Гук… Он мне тоже нравится, уже давно… — Нам нужно признаться ему, — после нескольких минут молчания предложил Чонгук, туша окурок в пепельнице. В душе появился не очень приятный ком, не дающий лишний раз вдохнуть чистый воздух полной грудью. — Он сам должен выбрать, с кем хочет быть. — А ты уверен, что он любит кого-то из нас? — скептически сощурился Хосок. — Нет, но мне бы хотелось в это верить. А если и не любит, то это даже к лучшему: мы не будем грызться из-за него. Немного помолчав, парни зашли в зал, закрыв за собой дверь. Яркая подсветка мигала разными цветами, будто бы подстраиваясь под биты ритмичной музыки. Около дивана валялись коробки от пиццы и пустые бутылки «Нирваны». На маленьком столике стояли несколько закрытых банок пива и пачки с острыми чипсами. Посреди всего хаоса плавно двигался омега, отдаваясь самозабвенному танцу под атмосферную музыку. Юноша громко подпевал исполнителю, совсем не замечая двоих альф, завороженно наблюдающих за такой уютной картиной: омега лишь в одной футболке, что была на три размера больше него, совсем не стеснялся своих телодвижений и продолжал отжигать. Стройные ноги, изящные руки и шея, густые темные локоны и радостная улыбка — всё это пленило взгляды братьев, усевшихся на диван и не сводящих глаз с возлюбленного. Когда песня закончилась, Тэхен наконец заметил свидетелей своего порыва и удивленно вскинул аккуратные брови. — Вы вернулись? А я думал, что вы с балкона там скинулись, — хихикнул он и завалился в огромное кресло-мешок, открывая очередную банку пива. — Но это хорошо, что вы вернулись. Я соскучился да и вообще, одному выпить столько алкоголя тяжело. — Ты бы не налегал, — покосился на друга Чонгук, подмечая, что тот уже пьян. Карие глаза были словно не из этой вселенной: поплывший взгляд не фокусировался на ком-то одном из них, а беспорядочно метался по всей комнате. — Пф, я трезв, как стекло, а вы сидите скучные. Бегаете постоянно, курите, скоро мозги себе выкурите. Нам нужно отметить успешно сданные экзамены! Лето! Каникулы! — воскликнул Тэхен и протянул альфам пиво. Парни переглянулись и стали размеренно потягивать напиток, пытаясь подобрать нужный момент для признания. Время тянулось час за часом, алкоголя в крови становилось все больше, тело погружалось в легкость, а разгоревшийся в сердцах пожар толкал на смелые действия. Громкая музыка, мерцающие красные огни, веселые танцы — все это смешалось и туманило разум. Парни совсем не соображали, но продолжали кое-как двигаться в такт песням, играющим из колонки. Голова кружилась, запах ментола и алкоголя забивался в ноздри, но ничто не могло перебить аромат сладких слоек с шоколадом, что заполнял легкие не хуже никотинового дыма. Тэхен танцевал меж двух альф, чьи руки беспорядочно блуждали по стройному омежьему телу. Разгоряченная кожа на талии обжигала прохладные руки Чонгука, что пристроился сзади Тэхена и уткнулся носом в ароматную жилку на шее, вдыхая любимый запах. Чонгук легко сжимал тонкую талию в своих крупных ладонях, прижимая млеющего омегу к себе, пока Хосок сладостно целовал такие манящие губы Тэхена, с упоением отвечающего на страстную ласку. Хосок, разорвав поцелуй, опустился перед омегой на колени и, приподняв его длинную футболку, стянул с него черные боксеры, пропитавшиеся ароматной смазкой. Тэхен в предвкушении задержал дыхание, чувствуя мурашки от медленных поцелуев, рассыпающихся по чувствительной шее алыми цветами. Облизав губы, Хосок обхватил розовую головку омежьего члена, начиная двигать головой по нежной плоти и вырисовывать на ней узоры горячим языком, обводя каждую выпирающую венку. Тэхен шипел от удовольствия, чувствуя, как втянутые щеки скользят по органу, доставляя неописуемое наслаждение, что растекалось в каждую клеточку тела. Вожделение застилало глаза мутной пеленой, Чонгук нетерпеливо терся скрытым тканью спортивных штанов членом о мягкие ягодицы омеги, что не знал куда податься: навстречу горячим губам Хосока или возбуждению Чонгука. Стоны Тэхена поглощались жадными устами Чонгука, что самозабвенно выцеловывал манящие губы Тэхена, сплетясь своим языком с его в танце необузданной страсти, охватившей разгоряченные тела в сладостное пламя, сжигавшее изнутри. Чонгук приспустил свои штаны вместе с боксерами, высвобождая возбужденный орган и принимаясь водить по нему рукой в попытках хоть как-то утолить жажду по ласкам. Податливый омега в его руках сладко стонал, изгибаясь от подступающего оргазма и касаясь ладонью шелковистой кожи на члене альфы. Хосок продолжал изводить Тэхена дразнящими прикосновениями, пока тот еле стоял на дрожащих ногах, что норовили вот-вот подкоситься. Громко вскрикнув от прошибающего разрядами тока удовольствия, Тэхен излился прямо на язык Хосока, что проглотил белесую жидкость и, облизав губы, поднялся с колен. — Вы идите, а мне нужно в туалет, — невнятно проговорил Хосок и поплелся в санузел, собирая по пути все косяки. Чонгук подхватил Тэхена на руки и понес его в спальню. Разомленный юноша ластился к альфе, оставляя на его ключицах мягкие поцелуи и что-то несвязно бормоча. Уложив омегу на мягкую кровать, Чонгук навис над ним, заглядывая в заволоченные паволокой опьянения и возбуждения глаза, в которых собрались все звезды, которых на небе не нашлось. — Ты точно хочешь? — спросил альфа, рукой забираясь под чужую футболку и дотрагиваясь до чувствительных ореол сосков. — Хочу, — прошептал Тэхен, притягивая парня за волосы к себе и вновь целуя нежно-нежно, словно самую большую любовь на свете. Стянув огромную футболку, пропитавшуюся ароматом сдобы, Чонгук припал губами к чувствительной коже живота, груди, плеч, оставляя на них дорожки из влажных поцелуев. Тело в его руках дрожало от нетерпения и невыносимого желания, обдающего внутренности обжигающим кипятком. Тэхен, словно кошка, выгибался в спине навстречу любовным прикосновениям и шумно дышал, закусывая губу в предвкушении. Чонгук развел ноги Тэхена в сторону и, коротко поцеловав внутреннюю сторону бедра омеги, прильнул горячими устами к истекающему сладкой смазкой розовому колечку мышц, пульсирующему от возбуждения. Кончиком языка альфа оглаживал сфинктер, слизывая ароматную консистенцию и наслаждаясь любимым вкусом. Проникая мокрым языком внутрь, Чонгук глухо мычал от удовольствия и вожделения, кровью разгоняющегося по всему телу. Громкие стоны Тэхена смешивались с характерными причмокиваниями Чонгука и будоражили сознание еще больше, распаляя адский огонь в груди, в котором любовники были готовы сгореть заживо. Омега млел от страстных ласк, изгибаясь на хрустящих голубых простынях, ненавязчиво пахнущих детским кондиционером для стирки. Когда Чонгук добавил к языку один палец, Тэхен сдавленно прошипел от непривычных ощущений. Заботливые движения и прикосновения вскоре позволили омеге расслабиться, и альфа, видя это, ввел второй палец, растягивая узкие стеночки. Смазка стекала по бедрам на простыни, пропитывая их влагой. Тэхен нетерпеливо елозил задницей, изнывая от тягучего желания, что погружало тело в густую патоку. Не в силах терпеть, Чонгук быстро разделся до гола и, вновь забравшись на кровать, перевернул Тэхена на живот, заставляя того оттопырить бедра кверху. Несильно сжав аппетитные ягодицы, альфа шлепнул по одной из них, оставляя еле заметный красный след, и развел мягкие половинки в сторону, открывая вид на разработанный анус. Коротко выдохнув, Чонгук приставил крупную розовую головку возбужденного члена к влажному сфинктеру и плавно вошел в омегу, чувствуя, как горячие стеночки своей гладкостью давят на нежную плоть. Протяжный низкий стон наполнил комнату, перемешиваясь с тихим восторженным вздохом. — Гуки… Так хорошо… — прошептал Тэхен, жмурясь до звездочек перед глазами. — Тебе не больно? — заботливо пробормотал Чонгук, любовно оглаживая изящную талию. — Нет, очень хорошо… — простонал парень, когда головка альфьего члена попала точно по простате. — Вот так… Чонгук склонился и оставил умиротворенный поцелуй на плече омеги, чувствуя на губах солоноватый привкус капелек пота, стекающих по обнаженному телу. Медленные движения были такими чувственными, что Тэхену хотелось плакать от крышесносного удовольствия, окутавшего все его нутро. Осторожные касания Чонгука и волнительные поцелуи заставляли сердце трепетать в искрящейся нежности. Омега словно летел на крыльях безмятежной любви, что плескалась в его душе. Сладостные стоны, сливающиеся в единую песню; смешавшиеся ароматы слойки с шоколадом и сладкого какао; танец страсти двух тел в ночи под светом выглянувшей луны, что украдкой подглядывала в окно — всё это навсегда отпечаталось в памяти даже под воздействием алкоголя. Истомленный бескрайними ласками, Тэхен протяжно простонал и содрогнулся в оргазме, заливая чистое постельное белье белесой жидкостью. Чувствуя, что вот-вот достигнет пика, Чонгук вышел из парня и принялся водить по возбужденному органу, доводя себя до долгожданной разрядки. Эйфория окутала разомленное тело омеги, и парень без сил упал на перепачканные простыни, утыкаясь лицом в мягкие подушки. Чонгук устало улегся рядом и притянул возлюбленного к себе, обнимая. Альфа убирал прилипшие к взмокшему лбу прядки темных волос и целовал длинные пальцы, восхищенно оглядывая аккуратные черты лица Тэхена, что легко улыбался альфе, кончиками пальцев обводя татуировки на его плече, повторяя каждый виток сложных узоров. — Тэ, я люблю тебя, — выдохнул Чонгук. — Это взаимно, — Тэхен смущенно опустил глаза на их сплетенные ладони. — Но я не знаю, как поступить… Я так хочу, чтобы ты был моим, но… Хосоку ты тоже нравишься… — Хоби? — удивленно вскинул брови Тэхен. — Да. Я боюсь, что это разобьет ему сердце, — альфа прикрыл глаза и уткнулся носом в ароматную жилку на шее омеги. — Он в любом случае узнал бы, что я не люблю его как парня. Да, это разобьет его сердце, но он обязательно справится. Хоби — сильный человек и не зациклен на отношениях. Для него гораздо важнее его увлечения, так что, думаю, он быстро оклемается. — Очень надеюсь на это… — Кстати, где он? — Тэхен поднялся с кровати и, накинув на плечи махровый халат, вышел из комнаты. Проследив за омегой взглядом, Чонгук, укутавшись в теплое одеяло, тоже поплелся на поиски брата. Дверь в туалет была открыта, в проеме стоял Тэхен и, еле сдерживая смех, кивал Чонгуку, чтобы тот подошел ближе. Заглянув в санузел, альфа прыснул. На полу полулежал Хосок, укрывшись мягким ковриком, а голова его была спрятана в барабане стиральной машинки, откуда доносилось громкое сопение. Тэхен стащил одеяло с Чонгука, заставляя того прикрываться руками, и накрыл покрывалом Хосока, чтоб тот не замерз. Прикрыв дверь, омега веселым взглядом окинул голого Чонгука и, проведя ладонями по крепким плечам, притянул его к себе, вовлекая в развязный поцелуй. Внезапно раздался настойчивый стук в дверь, за которым последовала громкая трель звонка, огорошившая всю квартиру. Неохотно отстранившись, Тэхен подошел к двери и заглянул в глазок, но никого не увидел. — Кто там? — нахмурился омега. Ответа не последовало, лишь странное шуршание замка раздалось в оглушительной тишине дома. Через несколько секунд дверь распахнулась, являя свету пьяного Чимина, сидящего на подъездном коврике и пытающегося вытащить ключ из замочной скважины. — Чимин? Ты же сказал, что у Джина останешься, — удивился Тэхен. — К Джину приперся его хахаль, и я, как благородная плюшка, решил им не мешать, — икнул парень, поднимая взгляд и случайно останавливая его на обнаженном Чонгуке, ошарашенно пялящегося на него. — Слушай, а он тебе точно друг? Или он тебя поебывает? Потому что мне кажется, что он тебя поебывает. — А ну брысь отсюда, — шикнул Тэхен на альфу, что тут же скрылся в спальне. — Я тебе потом все расскажу. — Да зачем? Я и так все вижу, а еще носом чую, — Чимин глубоко вдохнул воздух и закашлялся. — Хоть бы проветрили, а то накурили, наперегарили тут. Срамота! — Утром все уберу, — отмахнулся Тэхен, наблюдая за тем, как друг заходит в туалет. — Чимин, осторожнее! — А? — только и успел спросить тот прежде, чем споткнуться о бренное тело, валяющееся на кафельном полу. — Ебут же ж вашу мышь, откуда у нас такие гусеницы большие? Мы что, в Австрии? — Может, в Австралии? — хихикнул Тэхен. — Может и там, — зевнул Чимин и залез под одеяло к Хосоку. — Дверь с той стороны прикрой и свет погаси, — парень обхватил туловище альфы всеми конечностями и, сладко причмокнув, погрузился в дрему. — Похмельных снов! — шепнул Тэхен и, выполнив все указания Чимина, пошел на поиски Чонгука. Альфа оказался на балконе. Парень стоял лишь в серых спортивках и курил сигарету, наблюдая за поднимающимся из-за горизонта солнцем. Алкоголь практически выветрился из головы, оставляя после себя жуткий сушняк. Раннее утро выдалось прохладным, и спина Чонгука покрылась мурашками. Подойдя к парню, Тэхен обнял его, согревая теплом своего тела. — Знаешь, я уверен в том, что Хосок не сильно расстроится, когда узнает о наших с тобой отношениях, — хмыкнул Тэхен. — Почему? — недоуменно спросил Чонгук, туша окурок в пепельнице. — Вот, — Тэхен протянул альфе телефон, где во весь экран красовалась фотография спящей в туалете парочки. — Теперь я тоже так думаю, — рассмеялся Чонгук. — Стоп… Ты сказал, что мы в отношениях? — А ты против? — лукаво ухмыльнулся омега, пальцем ведя вдоль обнаженной груди парня. — Нет конечно! Я счастлив! — Чонгук радостно подхватил Тэхена на руки и закружил, заставляя того заливисто хохотать. — Отпусти, дурак! — Тэхен болтал ногами в воздухе и крепко цеплялся за плечи альфы. — Никогда не отпущу, — улыбнулся тот и прильнул к манящим губам омеги.

***

Чонгук и Тэхен безмятежно спали в своей кровати, грея друг друга в теплых объятиях. Летние каникулы позволяли поспать подольше, а потому в шесть утра парни видели десятый сон, даже не планируя просыпаться раньше двух часов дня. Стоящая в районе тишина умиротворяла, но на периферии сознания Тэхен стал улавливать какие-то посторонние звуки. То ли с улицы, то ли с подъезда доносились чьи-то громкие голоса. Нахмурившись, парень перевернулся на другой бок и приоткрыл глаза, не понимая, кто посмел нарушить покой его сна. Наконец немного проснувшись, омега понял, откуда раздавались голоса. Из туалета слышались громкие стоны и характерные шлепки, которые не приглушались закрытой дверью и стенами. — Ну нихуя себе блять, — недовольно пробурчал Тэхен, забираясь головой под подушку. — А тому ли я дал? — Я всё слышу, — открывший глаза Чонгук прищурился и скинул подушку с лица Тэхена. — Тебе что-то не нравится? — Да, они ебутся, а мы нет, — вздохнул Тэхен, с вызовом смотря в глаза возлюбленного. — Прыгай на лицо, принцесска. Сейчас покажем им, как надо, — усмехнулся Чонгук и похлопал по ягодице Тэхена, что, лукаво улыбнувшись, приник к губам Чонгука в нетерпеливом поцелуе.