Никогда не говори "никогда" — это не обнадёживает

      — Наэги, где тебя черти носят?       Снова он зовёт меня. С таким неуважением, хотя, казалось бы, столько времени прошло. Наверное, он никогда не изменится. Кажется, Тогами-кун даже не старается что-то в себе поменять. По крайней мере, резко.       Хотя, Асахина-сан, вроде бы говорила, что уже меньше поводов у неё есть, чтобы врезать Тогами-куну. Возможно. Хотя, я в такие моменты не верю, что Асахина-сан искренна со мной.       Может быть, я просто обманываю себя?       Но изменения в человеке по имени Тогами Бьякуя определённо есть. Полагаю, грань между отношением ко мне со времени нашей первой встречи и отношением ко мне сейчас давно стёрлась, превратившись для меня в единое целое. Но почему? Так не должно быть.       Неужели на такого человека, как Тогами Бьякуя никогда бы не смогло повлиять нечто подобное, как Убийственная Игра?       Вся его семья, компания Тогами перестала существовать благодаря Абсолютному Отчаянию. Неужели, он заранее знал, что сумеет выкарабкаться из этой ямы?       Насколько же ты был самоуверенным?       Сейчас, когда я знаю о Тогами-куне так много, я начинаю думать, что Убийственная Игра никак не повлияла на его недоверие к людям. Он всю свою жизнь ступал по головам, лишь бы только оказаться лучшим. Лишь бы только выйти из любой игры победителем. Из любой передряги — уцелевшим.       Именно поэтому он выжил в Игре.       Но раз она закончилась…       Раз Тогами-кун выжил вместе с нами…       Раз его спасла моя сестра вместе с Фукавой-сан…       Почему он не стал больше доверять людям?       Почему он не стал больше доверять мне?       Я этого не заслуживаю, наверняка. Мне не стоит спрашивать, чтобы знать точный ответ Тогами-куна:       — Ты неудачник, Наэги. А это не звучит обнадёживающе. Я не могу позволить себе допустить промашку, положившись на одного из девяноста девяти процентов таких же неудачников, как ты.       Даже если так… каждый раз он был вынужден идти на контакт со мной и остальными. Он просто пользовался нами? Или же на самом деле хотел, чтобы его ставка на нас оказалась выигрышной для него?       Я никогда не пойму человека по имени Тогами Бьякуя.       И уж тем более не пойму, если продолжу ему позволять делать со мной всё то, что он пожелает. Ну… не то, чтобы я был сильно против. Я давно не испытываю дискомфорта рядом с Тогами-куном. Разве что чуточку неловко, когда он ненавязчиво прикасается ко мне. Я не понимаю, что должен сделать?       Что он от меня хочет?       Это так он хочет изобразить потепление в наших отношениях?       Никогда не видел, чтобы люди шли на сближение таким чопорным образом. Хотя, чего я мог ожидать, это же Тогами-кун. Пускай, он японец, но манеры у него поистине английские.       А, ой, или он говорил, что знает французский?.. Забыл…       Если вспомнить… он ведь меня и поцеловать на днях попытался…       — Наэги.       …я так переволновался, что зажмурился…       — Наэги?..       …а он со вздохом отстранился и с искренним удивлением сообщил, что от меня пахнет гораздо приятнее, чем от Фукавы-сан… что бы это ни значило.       — Наэги!       Да не кричи ты на меня так! Я тебя и с первого раза прекрасно услышал.       — На твоём лице ни единой умной мысли. О чём ты задумался до такой степени, что решил меня проигнорировать? — Бьякуя смотрел сквозь стёкла очков и сверлил меня взглядом.       — Я не игнорировал, прости, — неловко проговорил, почесав в затылке. Я знал, что этот простецкий жест раздражал Тогами-куна, но всё равно продолжал так делать. Видимо, привычки не только ему не удаётся перебороть. — Я… я пытался сто тысяч умножить на пять с половиной.       Неловкая. Очень неловкая пауза. Тогами-кун, не изменился бы в лице, я уверен. И тем не менее, его брови поползли вверх.       — Ты ведь уже давал ответ на такой простой вопрос, — пробормотал он. — А отговорки придумывать так и не научился. Неудачник.       Ну, вот опять. А чего я ожидал?       — Как бы то ни было… я тебя вообще-то звал чай пить, — вдруг заявил Тогами-кун.       — Что? — я не знал даже, что ещё можно было сказать.       — Но раз ты так долго отзывался, то я распоряжусь на тебя не делать… — он развернулся.       — Н-нет, постой! — я хотел было схватить его за руку, но вмиг побоялся встречной реакции. — Я хочу чай.       — Хорошо. Но без сахара. Опоздавший его не получит.       Я промолчал. Не очень-то и хотелось.       — Ты его даже не попросишь? Ты худший, — буркнул Тогами-кун.       Я растерялся. Дьявол, снова меня подловили!       Последовав за Тогами-куном, я изумился: всё-таки, сахарница была на столе. И когда я потянулся за ней, мне не препятствовали.       Я отпил чай. Вкусно. У Тогами Бьякуи другого никогда не бывало. Только вот… что-то на сей раз тот был поразительно тихим. Смотрел на меня периодически во время чаепития. Странный он, конечно… Оскорбляет, а потом угощает чаем. Надеюсь, он не отравлен. Да… да чёрт возьми, Тогами-кун! Прекрати улыбаться так! А то я и вправду могу подумать, что ты подмешал мне яд…       …Яда там не было. Да и слабительного или чего-то другого. Мотива для моего убийства — тем более. Обычный Эрл Грей в красивой чашке из дорогущего набора. Так с чего вдруг Тогами Бьякуя улыбался? Я уже начал думать, мол, вдруг я соблюл наконец-то все правила приличия во время чаепития? Нет, я точно совершил столько ошибок…       А стоило мне спросить напрямую — Тогами-кун молча покинул меня, не стирая улыбки со своего лица. Потешается над недалёкостью моего ума, ну, конечно!       Никогда его не пойму.       Никогда не мог себе представить вселенную, где мы с Тогами-куном могли бы стать друзьями…       …но каким-то образом после сумасшедших событий, наполненных отчаянием, создалась вселенная, в которой мы становились любовниками.