тишина

      ему не пришлось делать что-то грандиозное, чтобы привлечь внимание на новом месте. сменив школу в связи с переездом, его практически сразу «полюбили»       у джинёну было 13 лет, когда он вместе с родителями сменил свою геолокацию,а именно переселился в другой город. он не хотел этого.. там были его друзья, с которыми он проводил целые дни и искренне смеялся.       он был очень милым мальчиком. в прошлой школе его очень сильно любили. за ним бегали и признавались в любви девочки, предлагали дружить мальчики, а учителя закармливали сладостями и обхваливали. безусловно, нашему мальчику это безумно льстило. он был стеснительным и жутчайше милым. его сложно было не любить. эти вечно блестящие глаза, тонкие губы, растянувшиеся в мягкой улыбке, и щёчки, которые всегда покрыты румянцем. он был терпеливым сияющим мальчишкой с очень добрым сердцем. его так и хотелось всегда обнимать и держать около себя, не отпускать.       родители так и делали, они заботились о нём и сыпали комплиментами. джинён чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.       он был слишком хорошим для этого ужасного мира.       но переезд стал началом чего-то нового, а точнее, началом конца.       начало было положено благодаря родителям, они перестали уделять внимание своему сыну. если до этого джинён приходил со школы под радостные мамины возгласы «моё золото, как дела?», и начинался распрос, то сейчас на протяжении всего дня в доме стояла гробовая тишина.       в новом учебном заведении нашего чудесного милого мальчика никто не оценил, он ловил на себе косые взгляды.       первый год всё происходило именно так: тихо и без происшествий. но и эти небольшие изменения повлияли на у джинёна. он стал более закрытым и погружённым в себя, с родителями перестал контактировать от слова совсем. приходя с уроков, он закрывался в своей комнате, делал уроки и дальше смотрел фильмы. его внешность, а именно лицо всё также сверкало, глазки бегали туда-сюда, щёки краснели, губы улыбались. он по-прежнему сиял и искрился, только ему не повезло с окружением, которое этого не оценило.       когда ему исполнилось 15 лет, над ним начали громко смеяться в школе. на него тыкали пальцем и злобно смотрели, запугивая разными грязными словечками. и, честно говоря, это работало. ругательство «пидорасик» засело не только в голову, но и в сердце. он плакал прямо на чужих глазах, из-за чего его обзывали плаксой.       джинён всегда был терпилой, поэтому он лишь выслушивал этот словесный понос в свою сторону и тихонько хныкал. он немного отрастил чёлку, чтобы хоть как-то прикрывать своё заплаканное лицо от них.       родители не замечали этого, потому что они давно уже забыли о существовании сына. парень теперь всё чаще слышал мамины стоны из родительской комнаты, и из-за этого откопал денег, чтобы купить наушники. поэтому после такого приобретения он начал всегда и везде ходить в наушниках, иногда даже без музыки. и всё равно его очи не переставали блестеть, а губы улыбаться. изменилось только настроение: джинён теперь не был счастлив.       через полгода всё ухудшилось. его затаскивали в школьный туалет и били по рукам и ногам. поначалу слабо, пару раз, но с каждой неделей темп нарастал. пока начали оставаться только синяки на конечностях. чтобы заглушить физическую боль, он начал смотреть фильмы ужасов и бить стены.       поначалу у джинён боялся. он стал зашуганным, запуганным подростком, который начал ходить с опущенной головой и смотреть только в пол, потому что если бы он поднял свой взгляд, то увидел бы злобные насмешливые глаза старшеклассников. его личность потихоньку разрушалась. по маленьким кусочкам, но он ломался. а точнее, его ломали.       но и хулиганы не стояли на месте. они каждый раз собирались кучками в туалете и поджидали удобного момента, чтобы перехватить идущего у джинена и затолкать в туалет. этот парень изначально не понравился им из-за своей миловидной внешности. его мягкие волосы хотелось оттягивать и трепать, румяные щёки теребить, тонкие губы кусать. пока они останавливались только на лице. но и сами старшеклассники взрослели, их мысли менялись, тело становилось крепче, и теперь они думали о джинёне не только как о бите.       его били всё жёстче и больнее, продолжая называть «пидорасиком» и громко смеяться. но у джинён перестал бояться. если до этого он плакал от боли и жмурился, то сейчас он начинал лыбиться. он начал морить себя голодом не специально, а потому что он приходил домой и даже перестал делать домашнее задание; он продолжал бить стены и смотреть ужасы.       он и сам не заметил, как перестал бояться ежедневных побоев, ему начало нравиться. но он не показывал этого хулиганам. он всё так же прятал своё лицо за отросшей чёлкой, глаза его обезумели, и выглядело это пугающе.       через ещё пару месяцев джинён в открытую начал мистически лыбиться, пока его били. в некоторые моменты он даже смеялся непонятно от чего: над собой или над старшеклассниками. ему реально начало нравиться это. то, что ему уделяли внимание таким образом, причём ежедневное. его смех звучал очень жутко, отчего пару хулиганов перестали приставать к джинёну.       джинён потихоньку сходил с ума. он немного подстриг чёлку, чтобы его глаза теперь было видно, они стали безумными. какой-то бешеный блеск теперь отражался в них. теперь он жаждал этих побоев, он считал, что полностью заслужил их. наш миленький у джинён начал превращаться в нечто ужасное. его щёки впали, тело сильно похудело, костяшки рук всегда были побитыми из-за частой борьбы со стенами.       теперь он сам стоял в туалете и ждал старшиков, чтобы оказаться избитым, зато «счастливым», как казалось ему. его личность деградировала, и наш у джинён уже давно перестал быть у джинёном, которого реально когда-то любили.       школьные хулиганы были напуганы все поведением жертвы, которая перестала пассивничать. он настолько сильно привык к постоянным избиениям, что он брал чужие руки и заставлял бить себя. таким образом он пытался удовлетворить себя, успокоить свою душу.       он перестал носить наушники и с наслаждением слушал грязные звуки из родительской комнаты. правда, ему виделось совсем другое. в его голове отец не просто имел свою жену, а жестоко имел. джинёну было 16 лет, когда он начал слушать это как сказку на ночь. и также вместо мультфильмов на ночь он смотрел расчленёнку, которая ласкала его глаза.       и в итоге остался только один старшеклассник, который не боялся такого изменённого подростка. он игрался с джинёном, потому что заметил, что этому мальчишке стало скучно. прозвище «пидорасик» теперь безумно нравилось им обоим, для джинёна это стало комплиментом. старое мамино «моё золото» совсем вылетело из головы, как и в целом прошлая жизнь подростка. он забыл своих прошлых друзей, которые заставляли его искренне смеяться, даже родители для него стали просто соседями, которые почти каждую ночь проводят вместе. у него никого не осталось, даже хулиганы бросили его, испугавшись. остался только один старшеклассник, который называл себя богом.       теперь джинёну стало интереснее, потому что на него нападала не куча непонятных ему людей, а один старшеклассник, который каждый раз придумывал что-то новое. бог был богатым выпускником, которому не давали девушки. они не только не давали, но и сторонились его по непонятным причинам. у бога были все данные: много денег, красивое лицо, крепкое телосложение, высокий рост и нескончаемая страсть. бог увидел в джинёне возможность выпустить свои пары и наиграться от души.       всё началось с типичного: бог брал наручники, цеплял их на кисти джинёна и бил по всему телу, хищно наблюдая за улыбающимся подростком. у джинён тяжело вздыхал, терпел и смотрел на старшего и чувствовал что-то новое. его накрывало волной мурашек и всё тем же желанием быть избитым.       теперь же джинён приходил домой и иногда даже поглядывал за похотливыми родителями, пока те не видели. потом он уходил в свою комнату и чувствовал какую-то тесноту в штанах.       для него это была какая-то экзотика, совсем другие ощущения, и он не знал, что с этим сделать (потому что его никто с этим не знакомил), поэтому оставил всё как есть и сел за очередной фильм.       но потом он опять вернулся к этому вопросу и прочитал некоторые статьи в интернете. он понял: его возбуждает насилие. и как бы это плохо не звучало - это самая настоящая правда, в которой он не видел проблемы. ему правда нравилось наблюдать, а особенно ощущать, как таковым образом тебе дают понять, что ты кому-то нужен (в плохих целях), и что ты удовлетворяешь кого-то.       джинён был недоволен наблюдать за движущейся картинкой на ноутбуке, где жертва пытается бороться и выбраться из чужих рук. для него это было странно, зачем пытаться вырваться? если ты попал в чужие лапы, то ты заслужил это и должен ответить за те или иные поступки.       правда, у джинён ничего не сделал, чтобы над ним так издевались. он просто был слишком милым и добрым для этого общества.       и он забыл об этом. его голова сама накрутила себе мысли о том, что он как-то насолил в жизнях тех старшеклассников, которые избивали его. что это он виноват в тех страданиях, которые для него стали наслаждением, ради которого стоит жить.       бог начал вызывать какие-то другие чувства в джинёне. подросток теперь хотел, чтобы им владел только он, чтобы старший думал только о нём и издевался только над ним. для 16-летнего парнишки это была настоящая честь - быть игрушкой для хёна.       бог оттягивал его за волосы, душил, шлёпал по бёдрам - и это было любимой забавой младшего. когда он чувствовал сильные руки на своём теле, видел этот злобный взгляд, то возбуждался.       от прошлого у джинёна ничего не осталось: блестящие глаза сменились животными, лицо совсем исхудало, всё тело было в побоях, а именно синяках и гематомах.       но однажды родители всё-таки обратили внимание на своего сломанного сына, который уже физически был не совсем похож на самого себя. — мерзавец, где ты шлялся? - мать взяла его за волосы и потащила в родительскую комнату.       она усадила его на кровать, а сама осталась стоять и отсчитывать его непонятно за что. — кто разрешал тебе менять причёску? кто разрешал тебе ходить в каких-то лохмотьях?       но он не слышал. он с небольшой ухмылкой смотрел на свою мать и слышал в своей голове её нескончаемые стоны, а иногда и крики. по низу живота побежали какие-то острые ощущения, от которых глаза джинёна немного сузились, и он сглотнул. — ты похож на пидора. - в комнату заходит недовольный отец. — это плохо? - довольная ухмылка как у чеширского кота не покидает лицо подростка. — исправлять надо, ты выглядишь уёбищно. - отец был хмурым и смотрел в глаза джинёна прямо, упёрто.       как же школьник был доволен.. эти ругательства ласкали его уши и подкармливали внутреннего демона, который начал появляться в нём два года назад, когда они переехали сюда, в этот ад.       пока джинён выслушивал вопли родителей, то незаметно для них рассмотрел комнату и приметил себе кучу интересных секс-игрушек. он нашёл себе занятие на ночь.       через полчаса родители, как подумал джинён, решили сменить обстановку и потрахаться на кухне. и он втихую пару минут наблюдал за этим, чтобы насладиться этой идеальной для него эстетикой. почувствовав, что он не устоит больше, он тихо побежал в комнату родителей и стырил некоторые игрушки, которые присмотрел до этого. он зашёл в комнату, закрыл дверь, разделся и начал рассматривать то, что прихватил. а взял он вибратор и разные цепи.       он томно дышал, видя в своей голове и мать с отцом, и бога, и себя рядом с ними. он мучал себя, не давал кончить, потому что понял, что ему не понравилось. внутри и снаружи всё кипело, но он не разрешил себе, так как это неинтересно. он был один в этот момент и не чувствовал какой-то власти над собой. а для него это казалось скучным и непозволительным, особенно когда он является принадлежностью своего хёна.       бог перешёл на новый уровень однажды. он поцеловал джинёна и укусил его губы до крови, оттягивая за волосы.       то, что тогда чувствовал подросток, не описать словами. именно тогда он был счастлив, скорее всего. и он бы отдал всё за ещё один такой укус. его первый поцелуй украл бог, и джинён желал намного большего.       он представлял себе, как бог будет ебать его, вытрахивать весь воздух из его тела, жестоко, беспощадно. как будет вдалбливать это хрупкое тело сначала в стену, потом в пол, будет душить и после трахать в глотку так, чтобы глотать что-то, кроме спермы, было страшно и незаконно.       джинён хотел быть оттраханным именно им, принадлежать всем телом, всей надорванной душой именно ему, быть привязанной псиной.       и вроде бы этого «нечеловека» нельзя было уже сломать, потому что уже нечего. но всё оказалось ещё хуже.       его не просто отымели. ему показали конец жизни.       внезапно бог оказался не один: он позвал своих давних друзей и с нахальной улыбкой ждал свою добычу. а джинён, как обычно, уже радостный пришёл на эту уловку и вначале ничего не понял. его затолкали в угол толчка и начали раздевать, пока джинён немного недоумённо смотрел на бога.       он бы и дальше смотрел, если бы друзья бога не поставили его раком и не сцепили его руки за спиной в наручники. вот тогда он и начал рыпаться. — а пидорасик то наш девственник. - с хитрым оскалом проговорил один из хулиганов, на что бог в ответ ляпнул «вам же лучше, держите его» и продолжил курить. — ноги раздвинь, пидор. - бог потушил свою сигарету о спину джинёна.       подросток повиновался и тихо зашипел от боли. — начинайте не сразу, он же девственник, всё чувствует.       на него нацепили кляп и оттянули голову за волосы. — а не похуй ли? — похуй. - на выдохе отвечает бог и довольно лыбится.       о нет, у джинёна мир начал рушиться. он начал рыпаться, но в ответ его шлёпали по заднице и оставляли лезвием царапины на спине. на глазах застыли слёзы. почему? почему с ним не захотели больше играться? он же всегда подчинялся.       краем глаза он замечает в руках у бога швабру и перестаёт шевелиться.       его порвали, безжалостно и подло. исцарапали всю спину и избили в очередной раз. после того, как он ощутил внутри себя швабру, он перестал что-либо чувствовать. горькие слёзы обжигали глаза и лицо, ноги дрожали. и словами невозможно описать это.       он еле как добрался до дома в изорванной одежде и весь заплаканный. он не мог сидеть, лежать на спине, всё было порвано основательно.       зато старшики повеселились на славу, этим самым добив нашего мальчика. они однозначно насладились его страдальческими мычаниями через кляп и остались довольны.       ведь именно этого добивались они: наконец сломать этого парня? они справились со своей задачей.       после этого джинён совсем слетел с катушек: он неделю не ходил в школу и сидел только в своей комнате, закрывшись изнутри. ему было больно ходить в туалет, там шла только кровь. он не ел, почти не спал, а если спал, то видел во сне сцену собственного изнасилования со стороны и просыпался в холодном поту.       он начал вырисовывать себе на руках и ногах слово «бог» кучу раз, чтобы хоть как-то избавиться от этой душевной боли, которая съедала его по огромным кускам. но это было невозможно.       ему хотелось думать, что всё случившееся - это галлюцинация, и что он сам этого хотел. ничего не получилось, это было наяву. и именно тогда он почувствовал себя настоящим клоуном. он веселил окружающих, при этом сам от этого чувствовал себя удовлетворённым. а по итогу всё обернулось против него.       он вырезал себе рот до ушей и надел маску, чтобы это увидел только бог. он сделал это идеально, старательно, и это помогло ему хотя бы немного выдохнуть.       в свой последний день он появился в школе и встретил бога. его в очередной раз затолкали в туалет и вжали в стенку. — поцелуешь меня? - джинён сорвал с себя маску и широко заулыбался.       бог отшатнулся, увидев изуродованное лицо младшего и смотрел на него ошарашенными глазами.       подросток снял с себя всю одежду, показав на всём теле порезы «бог», достал нож и вскрыл вены вдоль. — я не достанусь больше тебе. - жуткий смех разнёсся эхом по уборной, и джинён умер, истекая кровью, пока бог спрятался в углу туалета и трясся.       для джинёна это был наилучший исход, не правда ли? общество уничтожило его, и если бы он не вскрылся, это бы продолжилось. возможно, бог переосмыслит своё поведение, особенно после такого.       теперь у джинён наконец обрёл спокойствие, а засранцы получат по заслугам, как это и должно быть.