Дневник

Она знала, что этот момент когда нибудь наступит. Но также она не была готова, что он наступит так скоро. Переезд был в самом разгаре, и она почти забыла про него, но, разбирая шкаф, наткнулась на эту чертову коробку. Коробку, которую поклялась не открывать, иначе она снова погрязнет в пучине воспоминаний и абсолютного горя. Но судьба — та еще тварь, поэтому сейчас она, оцепенев, пялится на этот жалкий кусок картона, в котором заперты все воспоминания о нем. О них. В голове только одна мысль: “Не открывай”. Но руки не слушаются, и вот она снимает крышку, доставая всего одну вещь. Дневник. Самый простой маггловский ежедневник в твердом переплете черного цвета, но так много в себе хранящий. Она открывает первую страницу и мгновенно переносится на три года назад. “5 марта 1999 г. Дорогой дневник, иди к черту я не буду этого делать”. “11 марта 1999 г. Ладно. Я сделаю это. Миссис Хоук сказала, что это должно помочь мне справиться с утратой, в чем я очень сомневаюсь, так что надо попробовать. Но я даже не знаю, что писать. Что мне хватает тебя? Думаю, ты и сам это знаешь. Нет, я не могу. Прости меня за все. Твоя Гермиона”. На этой странице чернила были смазаны, а в некоторых местах на бумаге виднелись засохшие капли от слез. К горлу сразу подступил ком, но она все равно продолжила читать. “21 апреля 1999 г. Очередная попытка вести этот чертов дневник, потому что миссис Хоук не успокоится, пока я этого не сделаю. Еще один день без тебя. Если честно, не знаю, нормально ли это, что я обращаюсь к тебе, так, будто ты это когда-нибудь прочтешь, но, надеюсь, ты не против. Ладно, думаю, сначала я просвещу тебя в то, что происходит. Мы выиграли войну, хотя ты и так наверняка в курсе, но я не знаю, можно ли назвать это победой, если тот день не принес мне ничего, кроме боли. Потом были бесконечные суды над оставшимися Пожирателями, а также поиски тех, кто сбежал. Кстати, твою маму полностью оправдали — заслуга Гарри, хотя Люциусу все же дали пожизненный срок в Азкабане, что очень справедливо. Так что, полагаю, ты можешь быть полностью спокоен, все на своих местах. Кроме тебя. Хогвартс полностью отреставрировали, мы с Гарри, Роном и Джинни тоже принимали участие. Да-да, я в курсе, что ты никогда не питал теплых чувств к школе, но я не могла об этом не рассказать. Нам предложили доучиться седьмой курс, но я отказалась. Слишком многое напоминает о тебе случившемся. Джинни согласилась, а Гарри и Рон, как ты можешь догадаться, не раздумывая сказали нет. Когда все более менее устаканилось, я решила взять перерыв от Магического мира, сняла квартиру в маггловском районе Лондона и устроилась в небольшой книжный магазин рядом с домом, в котором работаю уже почти семь месяцев. Ах да, еще я пошла к психологу, миссис Хоук. Она маггла, поэтому говорить о войне и Волдеморте было бы странно, так что я ограничилась рассказом о потере близких мне людей по другим причинам. Например, ты умер во время автокатастрофы, не справившись с управлением. Это даже своего рода месть — смерть таким обычным, маггловским, способом. Прости, надеюсь ты не злишься. Думаю, на сегодня достаточно, ты не можешь представить, как тяжело мне это дается. Еще раз прости. Твоя Гермиона”. По щекам уже вовсю текли слезы, но она не могла остановиться, все больше погружаясь в то время. “2 мая 1999 г. Прошел год. Ровно год с самого ужасного дня в моей жизни. Ты умер. И я готова кричать, орать от несправедливости. Почему ты? Почему ты, Фред, Тонкс, Люпин? Почему самые хорошие люди уходят первыми? Но можешь не отвечать, я сама все понимаю. Сегодня в министерстве проходит “Бал в честь годовщины победы над самым темным волшебником в истории”. Какой бред. Меня, конечно, тоже позвали как героиню войны. Но, как можешь заметить, сейчас я сижу в своей маггловской квартире, выплескивая чувства на бумагу, вместо того, чтобы лживо радостно улыбаться гостям и репортерам, отвечая на их глупые вопросы. Потому что мне ни черта не радостно. Потому что я не могла пойти туда, зная, что тебя со мной нет. Ты бы, наверное, сказал что-то вроде: “Эй, Грейнджер, вытри сопли с лица и покажи им свою силу. Пусть увидят, что ничто не сломит умнейшую ведьму столетия”. Но что делать, если я уже сломлена, Драко? Прошел год, а я все еще не могу вспоминать твое лицо без разрывающего чувства в груди, одно твое имя заставляет меня тонуть в боли без надежды получить спасательный круг. И вот я опять плачу, хотя обещала себе этого не делать. Я очень, чертовски сильно, скучаю по тебе. Вернись. Твоя Гермиона”. “5 июня 1999 г. С Днем рождения, Драко. Надеюсь, ты наконец-то спокоен. Я все еще очень скучаю. Твоя Гермиона”. “23 августа 1999 г. Как бы я не хотела в этом признаваться, но миссис Хоук оказалась права. Знаю, ты, наверное, сейчас смеешься надо мной, но это правда помогает. На работе у меня все хорошо, правда Гарри постоянно просит, чтобы я вернулась и пошла работать в Министерство. На самом деле, я тоже об этом думала. Но я все еще не готова. Надеюсь, ты не будешь меня за это осуждать. Кстати, если тебе интересно, у Гарри и Рона все отлично, а Джинни успешно сдала ЖАБА, и ей предложили контракт в ”Холихедских гарпиях”. Еще совсем забыла рассказать. Я столкнулась с твоей мамой в Косом переулке, когда шла на встречу с Гарри. Насколько я помню, она выходила из “Флориш и Блоттс”. На самом деле, как бы стыдно это не было признавать, я очень занервничала, но она просто мне кивнула и мило поинтересовалась, как я поживаю. Очень по-аристократически. Вдаваться в подробности я, конечно же, не стала, не думаю, что ей это было очень интересно. Но я в очередной раз поразилась ее красотой, что очевидно, ведь она твоя мать, хотя горе все таки взяло свое, и она выглядит немного старше своего возраста. Уверена, она тоже скучает по тебе. Присматривай за ней. На сегодня все. По прежнему, безумно скучаю. Твоя Гермиона”. “19 сентября 1999 г. С Днем рождения меня. Ненавижу этот день, но я уже пообещала всему семейству Уизли и Гарри, что приеду в Нору, поэтому придется забыть обо всем на один вечер. Всего на один. Хотя единственное, чего я сейчас хочу — это провалиться под землю, прямо к тебе, прости. А еще я все-таки приняла решение вернуться в Магический мир и устроиться в Министерство. Можешь мною гордиться. Мое резюме уже приняли, и теперь я официальный работник Отдела Магического Правопорядка. Если я скажу, что полностью оправилась от всего, то нагло совру, но теперь это кажется хотя бы выносимым. И, несмотря на новую работу, из своей маггловской квартиры я съезжать пока не собираюсь. Это единственное место, куда я могу убежать. Да, это очень трусливо и жалко, я знаю, но не смейся надо мной. Скучаю по тебе, Драко. Твоя Гермиона”. “17 ноября 1999 г. Просто хотела сказать рассказать, чтобы ты не волновался, на работе все идет отлично, мне очень нравится, так что можешь за меня порадоваться. Больше новостей нет. Скучаю. Твоя Гермиона”. “25 декабря 1999 г. С Рождеством, Драко. Моим единственным желанием будет, чтобы ты был всегда сейчас со мной. Твоя Гермиона”. “24 февраля 2000 г. Прости, что так долго не писала, но ты даже не представляешь, что произошло за это время. Гарри и Джинни поженились! Порадуйся за них хотя бы ради приличия. Свадьба была 14 февраля, что очень неромантично, и, о Мерлин, такое ощущение, что на ней собралось все магическое сообщество. Конечно, ведь это очень круто, присутствовать на свадьбе великого Гарри Поттера, а потом рассказывать всем: “Я там был!”. Бред. На сегодня все. Как никогда скучаю. Твоя Гермиона”. “27 марта 2000 г. Прошло немногим больше года с того момента, когда я начала вести этот дневник. И, знаешь, Драко, мне правда становится лучше. Теперь я могу спокойно представлять твое красивое лицо и даже улыбаться нашим воспоминаниям, которые больше не вернуть. Но, надеюсь, ты не думаешь, что я тебя забыла. Конечно, нет. Ты ведь помнишь мое обещание, да? Оно все еще в силе. Всегда. Твоя Гермиона”. “2 мая 2000 г. Два года. Прошло уже два года, как тебя со мной нет. За эти два года не было ни дня, когда бы я о тебя не вспоминала. С улыбкой и радостью, со слезами и болью. Но теперь, Драко, я готова двигаться дальше. Готова снова получать удовольствие от жизни. Мне понадобилось два года, чтобы смириться с твоей смертью, но эта боль навсегда останется со мной. Я люблю тебя. Всегда твоя Гермиона”. Последняя страница была в пятнах от слез, к которым добавлялись новые. А ведь она правда заново научилась жить. По-настоящему. Ходить на работу, гулять с друзьями, хорошо проводить время наедине с собой, засыпать от усталости, а не эмоционального истощения и слез. И все же бывали плохие дни. Дни, когда хотелось кричать от боли, разрывающую грудную клетку, и лезть на стены от осознания того, что она больше его не увидит. Никогда. Бесконечный поток мыслей прервал крик Гарри: — Гермиона, куда занести красную коробку? — Гарри! Подожди, ничего не трогай без меня, я уже иду. И она снова кладет дневник на дно коробки до следующего раза, надеясь, что он никогда не наступит.