Священная кровь

Его дом всегда был наполнен чувством страха. Напряжение витало в воздухе, сгущалось и оседало грузом в легких. О нем он лишь воспоминал во снах или тягостных мыслей. Не хотел вспоминать лица тех, кто причинил ему невероятную боль. И всё же..усыпанная снегом тропа, солнце отблескивает, дети смеются, мороз колит щеки и нос. Бежит со свежеиспечённым хлебом домой, откусывая корочку маленькими молочными зубами. Едва ли не поскальзывается на толстом льде, но держится справно, и все равно бежит туда, где не хотели видеть его.  После того как родители оставили свою родную кровь в мраке полном, он ходил с мягкой игрушкой повсюду. Рука мишки свисала и оставляла след на белом снегу. Лицо было безутешно красным от слез, он все тёр их, сморкался под нос, спрашивал богов: "Где мама и папа? Почему я один?" И шел вперед. Куда вел его путь? Не знает он. Только вперед, снег под детскими ногами скрипел, след от босых ног едва ли было видно. Кашель заставил его с трудом добраться к жилой местности, но вскоре, без сил упал. Тело ребёнка лежало усыпанное где-то международные лесом и деревней. Он прижимал у себе мокрого мишку, зуб на зуб не попадал. Вскоре закрыл глаза. Слезы горячие обожгли холодные щеки. Брошенным остался, бросили боги, заставили умереть с болью в сердце, без права на искупления грехов в прошлой жизни.  Он все гадал, приснилось ли ему это, но все подсказывало на реальность. Ведь как так можно заставить страдать душу, что даже не выросла, только саженец виднелся? Снег растаял, но лёд остался навсегда внутри него. Кто сможет ведь растопить? Никто, думал он. Бросили все, бросят и еще раз. Квитаться по землям оставалось ему и только. Смирился со своей долей, и жаждал скорой смерти. Той ночью, молодая душа едва ли не погибла под слоем снега. В легких осел неприятный сгусток, а сердце еле билось у него в груди. Пока луна царила в небе, окрашивая его худое тельце, он считал секунды до смерти. Мишка давно лежал рядом, не прижатым, ведь руки парнишки совсем обморозились.  Вскоре все поутихло. Тишина. Люди шли, хрустели снегом, кидались им в друг друга, пока с их рук капала багровая кровь. Смеялись с шуток товарищей, смотрели в небо да считали звезды. И увидели его. Потерянного, поникшего. Хотел тепла, но получил холод. Рассматривали с всех сторон, подняли мокрого мишку за кончик уха, словно противное. Посмотрели на бледное лицо юноши, и стали шептаться. Лес кричит, а они тихо шепчут друг другу. Мгновение прошло, и один взял худое тело себе на плечо, и так пошли они. Игрушка, пропитанная горем и детскими слезами, осталась там, грустно глядя своими пластмассовыми глазами.  Снег не смог усыпать его и убить во вьюге, но лёд в сердце попадет ему осколками.  С тех пор крепко держал клинок в своих руках. Стал служить демонам, сам ставая ним. Его заставляли ненавидеть свое прошлое, ненавидеть людей и все, что они с ним сотворили. Ведь теперь он является частью их. Они убивали и мстили, пили кровь вместо воды, и закусывали плотью. Только песня смерти звучала, когда их нога ступала на чужие земли. Дети кричали, забивались в угол старого дома, к родителям, молили о пощаде. Но кто его услышал там, где все началось? Никто. И клинок просвистел по воздуху густому, кровь окрасила дом. Ему не нужны чувства. Они делали его уязвимым. Ему нужна кровь. Услышать страдания других.  Очередная кровожадная битва, которую он проживает внутри себя. Острый клинок впитывает в себя новые души, делают сильнее, дабы размахивался лучше. Багровая жидкость капала с его бледного лица, покрытого шрамами. Он вытер их тыльной стороной ладони, смахивая как грязь. Темные глаза смотрели на небо, но видели лишь пустоту. Снежные хлопья осыпали его одеяния. Он томно вздохнул, пар со рта порой согревал. Капитано толкнул впереди лежащее тело, задыхающееся в своей забытой крови, и последовал дальше. Впереди бесконечная ночь.  Деревня была осыпана трупами, все мстили кому-то, но не знали кому. Делали лишь то, что посвящали свыше. Не могли отнекиваться, стоило полюбить смешанный запах гнили и смерти.  Больно было видеть старый дом. Он видел ту самую тропу ведущую уже к заброшенному магазину, где добрая хозяйка выдавала свежий хлеб. И тот самый дом, что хотел сжечь дотла. Воспламенить то, что так ненавидел, но так же любил. Мятешься, но не знаешь куда. Совсем и не понял, что они же и вонзили клинок ему в грудь. Пронзили душу  до самого основания. И вновь предательством заглянула в глаза и посмеялось над ним. Снова снег стремился его засыпать. Он не сдавался, и пытался догнать утерянную жизнь за нить. Полз к реке, где видел очертание людей. Только не знал, не было ли это галлюцинацией? Нет, он собирался выжить любой ценой и поплатиться им, как делают это они. Забрали с его родной земли и убили здесь же. Так поступают лишь настоящие предатели, использующие для своей цели и тут же выкидывая при не надобности. Вскоре силы покинули его, лицо упало в холодный снег. Он был возле заледеневшей реки, луна отражалась на замерзшей воде. А он все принимал в свое тело смерть.  Но никак не может он умереть. Ни той ночью, ни этой, смерть оставила его стороной. Очнулся в теплом доме, повсюду веял запах свежего хлеба, словно находился в пекарне. Солнце заслепило его глаза, заставило зажмуриться. Пылинки летали от приоткрытого окна, пение птиц заполнило тишину. Но тишина была такая приятная..симфония миловала погибшую душу. Теперь он находился в пекарне. Так давно не чувствовал тепла от обычного запаха, но липкая обида засела глубже. Снова спасли его, и что теперь, снова получит ножа в спину? Зачем  тогда тело перемотали, дали поесть и тепло? Своим шумом он привлёк хозяйку этой местности. Она что-то напевала себе под нос, какую-то веселую песню, в то время как месила тесто своими маленькими руками. Как только ей удавалось продавать такую большую партию свежей выпечки, если делала все сама? Девушка улыбнулась, так лучезарно, ярче самого солнца, и заговорила. Не смог отличить голос от щебетания птиц на весне: Она засмеялась, и подошла к нему ближе. Мужчина смотрел на нее изумлёнными глазами, темные пряди спадали на укрытое шрамами лицо. Лучи хотели пробить его темные глаза, но все не удавалось. Вскоре колокольчики прозвенели у входной двери, как только девушка поднесла ему тарелку с хлебом и молоком. Там стоял старик, со светлыми, потерявшими цвет глазами, бледной кожей и морщинами по всему лицу. Тело было среднего телосложения, в руках были мешки с мукой. Тот обошел помещение взглядом, и увидел того самого потерянного, возле реки холодной: – О, гляди, очнулся таки! Какая радость. Нашел его, совсем холодного там, аж душа болит вспоминать. Ну и как ты, парень? - он обратился к нему, а слова не лезли. Застряли в горле комом. Отвел глаза. Вместо него ответила та лучезарная девушка. – Все хорошо. Спасибо вам что спасли его. И за муку тоже, мистер. Хотите отведать свежей выпечки? – Э-эх, жена бить будет за то что не ем дома. Но, отказаться не могу, увы.  Она рассмеялась, и вынесла свежий хлеб с семенами. Старик всей грудью вдохнул запах, и от блаженства закрыл глаза. Поблагодарив, оставил девушку наедине с молчаливым незнакомцем. Она все старалась разговорить его, но слова застревали, так и не вышли наружу. Хотел поблагодарить за спасение, но боялся. Но смотря в свет ее глазах..не мог. Отпивая последние глотки горячего молока, отведая последний кусок булочки, обратился к ней: Совсем не знал, сколько времени с того момента прошло, и как душа снова расцвела, как бутон розы. Всю жизнь шел по тропинкам, что давали ему звезды, и оказался под ее крылом, закрытой от бед. Его клинки оставались пылиться на чердаке дома девушки, наверняка, лезвие затупилось и грязь накопилась с того времени. Теперь он помогал ей по хозяйству: носил ведра в дом, помогал в пекарне, убирал местность, кормил животных. Помогал старикам отнести хлеб им домой. И все это было ничего, только с ней бы рядом находиться и горя не знать. Одним вечером, он стоял у двери и ждал поручения от девицы. Она же, глянув на его серьезный силуэт через плечо, невольно засмеялась. Вытерев руки от муки себе об фартук, на шаг ближе приблизилась к нему: – Работа на сегодня окончена. Помоги мне здесь, потом вместе пойдем домой. Капитано выполнил её просьбу, все так же молчал и отвечал холодно, как клинком по чистой душе. Но девушка не желала так быстро сдаваться. Хотела пробить его изнутри, и услышать его голос еще раз. Чтобы поговорил с ней, а не хранил тайны глубоко в себе.  И вновь, яркий солнечный день озарил все вокруг. Речка блестела от лучей, цветы радостно показывали лепестки небу. Капитано нес ведро воды через тропу, в самое сердце пекарни. Все думал о ней, какая яркая и прекрасная досталась ему на пути. Спасла его от рук грядущей смерти и подарила тепло. Никогда не проявлял эмоций по отношению к ней, но лишь бы знала, как его душа поет при виде нее. Сам того не понял как влюбился в свою спасительницу. Положив со стуком ведро, она обернулась на звук, оттряхивая руки от муки. Благодарит его, и дает наполненную деревянную кружки воды. Он выпивает всю до единой капли, приоткрытыми глазами видит ее улыбку. Наверняка, считала себя виноватой, за то что не разговаривает. Лишь иногда, по случаю. Не улыбается, не грустит, словно камень, непробиваемый. Оставила свои попытки, но как ей было легко с ним. Рассказывала истории, о семье, о деревне, не подозревая что он родился здесь. И чувствовала что он слушает ее, пускай и крепко держит рот не замке.  Капли воды стекают по его лицу, а она все наблюдала. Как только он поставил кружку на свое место, произнес, тихо и спокойно: – Спасибо. Чем еще могу помочь? Та замахала руками и головой, проговаривая: – Что нужно делать? Та быстро вошла во вкус, вскоре снова заливаясь смехом. Они начали делать новую партию, пока в печке была старая. Она диктовала ему ингридиенты, он отмеривал и перемешивал, а дева контролировала. Вскоре, из набора вышло густое тесто, которому понадобилось настояться в теплом месте. Пока печка творила чудеса над хлебом девицы, они вышли на улицу и присели возле дома. Она улыбалась, вдыхая запах полной грудью. И заметила, что он тоже. Глядя на нее, его уголки губ приподняты. Слабая улыбка украсила его лицо, и та едва ли не потеряла сознание от шока. Его рука легла на ладонь открытую девушки, холод поразил ее кожу. Он смотрел на нее так открыто, так по-тёплому, что хотелось порой скрыться от такого настойчивого взгляда. С глаз спустил взор на ее пухлые губы, на которых оставался клубничный джем, от недавних сэндвичей. Рука потянулась смахнуть остатки, прикоснулся к ней, и потом облизал джем со своего пальца. Девушка едва ли держалась на месте, молча, что довольно странно для такой разговорчивой девушки. Но долго ждать не пришлось. Его губы приблизились к ней и накрыли её. Резко постучал в её двери и не дожидаясь, вошел. Он целовал нежно, боясь повредить, словно стеклянную куклу. Та колебалась, боялась его резких движений, но после, совсем обмякла в его руках. И напротив солнца, души соединились в медленном вальсе. В этот раз небо окутал мрак. Но в пекарне как всегда сияло солнце, в виде прекрасной девы. Теперь он стал чаще говорить с ней и улыбаться, ведь то, как меняется её выражение лица когда он выражает такие простые эмоции, стоили всего мира. Милая беседа подходила к концу, ведь девушке нужно было идти помочь соседям, а ему закрыть пекарню и дожидаться деву в доме. Сумерки прикрыли голубое небо, навязывая тоску и необъяснимый страх. Не обращал тому внимания, просто шел туда, где будет ждать свою невесту. Но часы тикали на возвышенной стене, а её не было. Уже сумерки полностью поглотило небо и превратило сущую тьму, но нога девичья так и не ступила за порог. Сердце едва ли не выпрыгивало с груди из-за нарастающего волнения за любовь. И не смог больше удержать себя на месте. Последовал туда, куда она оставила следы. Подошев к дому того самого человека, кто просил помощь, он постучал. Несколько раз. Никто не открывал. Свет не горел в доме, он было подумал, что никого нет и хотел пойти другой дорогой, но тут с угла выбежала соседка: Он отмахнулся от ее руки, и та невольно отдалилась, ответил на ее вопрос сдержанным кивком, а женщина едва ли не падала в колени и не задыхалась в слезах. Он стал трясти ее за плечи и расспрашивать где она, девушка его сердца, но та едва ли промямлила следующие слова: – Её..её сдали в церковь..а там хотели рас-справиться с ней.. - она запнулась, но в следующую секунду с полными глазами слез посмотрела на него, — потому что она спасла в-вас! И покрывала у с-себя дома.. Он дальше не слушал её. Побежал туда, куда велела та женщина. Сердце стремилось вот-вот разбиться на мелкие кусочки, одна лишь душа надеялась на спасение. Двери в церковь были открыты, оттуда, гнилой запах предателей. Она была верующей, ходила на службы и помогала им. И легла от их руки. За помощь мужчине, что являлся предателем.  Мужчина вбежал в помещение, где задыхаясь, рассматривал все. Золото покрывало высокие стены, нарисованные иконы, запах гнили и перегоревших свечей. И тело ее. Хрупкое, юное. Лежало одиноким в пустынном зале с кинжалом в сердце. Глаза устремились в пустоту, там он видел рай, куда она попала.  Он был убит три раза. Первый, засыпанный в снегу. Второй, с клинком в груди. Третий, когда хоронил её тело.