Повязка на глазах

Хаск сидела на стуле, её глаза закрывала повязка. Нельзя сказать, что она привыкла к такому, но было что-то привычное в том, что Аластор, как обычно выслушав её ворчание, указала ей на стул, прокомментировав это хитрым «ты знаешь, что делать». Не то что бы Хаск действительно понимала, но она догадывалась, к чему это приведет, пока она покорно разделась, оставив на себе шорты и лёгкую рубашку с длинными рукавами. Она села, упираясь в спинку стула, когда Аластор вернулась с повязкой и шарфом. Несколько минут, и глаза женщины были привычно закрыты повязкой, а руки были привязаны. Так, детали безопасности и контекста. Она чувствовала себя странно. До этой минуты ей хотелось крушить, сделать больно себе, лишь бы эти эмоции ушли. Сейчас же, с завязанными глазами и руками, Хаск была вынуждена сидеть неподвижно, неудобно ерзая, не зная, чего ожидать. Хотя она знала алгоритм, по которому они всегда следовали, но иногда её коллега… Аластор, умела удивлять. — Хочешь сказать что-нибудь? — чарующе спросила Аластор где-то за её спиной, положив руки на плечи женщины. Она вздрогнула, ощущая, как чужие пальцы поползли под ткань футболки, дразня кожу прикосновениями. — Ну… Нет? — она слегка поморщилась от собственного хриплого голоса, и пальцы Аластор обвели её горло, нащупывая её пульс и щекоча ногтями кожу. — Уверена? Мне, например, интересно, как же ты оказалась в такой ситуации, — Аластор издевательски захихикала, пока её коллега сжималась на стуле, поджимая пальцы ног и сжимая ладонями краешки стула. Ей захотелось зарычать от бессилия, потому что её коллега специально издевалась над ней, а она такая идиотка, шла у неё как на поводке и покорно подчинялась ей. — Так что же, Хаск, моя дорогая? — промурлыкала Аластор, приподняв её голову за подбородок, потирая её шею пальцами. Хаск сглотнула, чувствуя себя абсолютно неловко. Она практически ожидала грубого обращения, а не вот этой наигранной слащавой доброты. — Как ты думаешь, почему ты сидишь так? — Я не знаю, — выдавила она. Аластор цокнула языком и обошла ее, положив руки на грудь женщины. По телу пошли муражки, и Хаск сжала бедра вместе, когда прохладные руки полезли под её рубашку. — Но ты села сюда. И позволяешь мне делать это все, не так ли? — Аластор, Хаск могла поклясться, улыбалась. Хаск зависла, пытаясь придумать, что же ей ответить, когда прохладные руки коснулись её живота. — Блядь! — она взвизгнула, неосознанно втягивая живот, когда Аластор вплотную прижалась к ней, её ногти царапали кожу, будто ещё чуть чуть и у неё прольётся кровь. — Тише, — она усмехнулась, держа лицо Хаск за подбородок другой рукой, пока первая рука бродила по торсу женщины, безнаказанно лапая её грудь и не оставляя ни одного дюйма не тронутым. — Тебе нравятся эти ощущения? — она шепнула возле уха Хаск, заставляя её покрыться гусиной кожей и ерзать на сиденье чуть заметнее. Она сглотнула ощутимее, вздрагивая, когда рука с её лица опустилась на её шею спускаясь ниже и обводя ключицы и ямку между ними. Пульс Хаск стал лихорадочным. Между её мыслями о самобичивании она все чаще чувствовала собственный пульс и особенно остро ощущала все касания, оставаясь связанной и слепой из-за повязки. Её ноги чуть дрожали, когда Аластор приподняла их и положила их на подлокотник. В голову сразу пришёл кабинет гинекологии Хаск интуитивно поджала губы. — Успокойся, сегодня мы просто сосредоточены на тебе. — голос Аластор, несмотря на наполненность сладким ядом, казался самой успокаивающей вещью на свете в этот момент. Самой родной. Хаск тихо заскулила, когда другие руки сжали её бедра, и Аластор наклонилась к ней, уткнувшись носом в точку под челюстью. — Хорошо, дорогая, давай сначала. Почему ты сидишь здесь? — дыхание опалило её шею, и Хаск дрожаще выдохнула. — Потому что… Мне нужно? — тихо пробормотала она и издала тихий звук, когда её поцеловали в шею. — Звучит как правильный ответ, — голос Аластор одобрительно похвалил её, руки с бёдер поднялись до её лица, чтобы погладить её по щеке. — Хорошая девочка. Несмотря на все это, что-то внутри женщины протестующе сжалось. — Не… Не думаю, — она возразила, и Аластор убрала свои руки, прежде чем Хаск заставили сжать зубы и что-то промычать, когда её ущипнули. Она чудом не закричала, когда чужие когти царапнули её грудь. — Помнишь? Тебе нельзя говорить о себе плохо. Каждый раз, когда ты будешь так делать, я буду выцарапывать это из тебя, — с наигранной строгостью сказала Аластор, ласково обводя пальцами появившиеся полосы на её теле. Хаск скривила губы, невнятно хныкая. — Хорошо, тебе это нужно. Как думаешь, почему тебе нужно это? — Потому что… Потом… Я чувствую себя лучше, — неуверенно сказала Хаск, не видя смысла врать сейчас. Если бы она не договорила, Аластор могла бы понять это, как и раскусить её блеф. Она пыталась в первые разы, но после того, как её оставили с почти кровавыми отметинами (даже шею не пощадила от своих засосов, засранка), Хаск через несколько недель все же пришла к выводу, что лучше быть честной. И хотя её пугали собственные чувства, она действительно чувствовала себя лучше. Будто Аластор, привязывая её, лишая возможности смотреть, заставляя её ощущать все сильнее, каким-то образом заставляла её довериться ей и отдаться в руки, позволяя Хаск побыть слабой и ведомой. После таких «сессий» Хаск чувствовала себя лучше. Когда Аластор каким-то чудом вытаскивала из неё боль, сожаления и заставляла чувствовать себя прощенной, особенно если Хаск была в своей фазе самоненависти. — О как, — Аластор довольно промурлыкала, целуя её в щеку, прижавшись губами к ней. — Выглядит как действительно хороший ответ. И такой честный, — её коллега царапнула пальцами её затылок, и Хаск пробормотала что-то бессвязное. — Продолжай, дорогая. — Что мне… Продолжать? — она неуверенно повернула голову в сторону, где она слышала Аластор. В следующую секунду по её телу поползла ткань, и её кожа снова покрылась муражками. Аластор без всяких колебаний стянула рубашку, обнажая её тело. «Грязная, испорченная девчонка» — пронеслось в голове, и Хаск не поняла, думала ли она так про себя или про Аластор. Но что-то в том, что её живот свело судорогой, убедило её в том, что этой девчонкой была сама Хаск. — Что заставляет тебя чувствовать себя лучше? — промурлыкала Аластор, прижавшись щекой к груди Хаск, её пальцы выводили узоры на её животе, выводя Хаск на тихие, отчаянные ворчания. — Я… Я не знаю, — она беспомощно выдавила это, и Аластор снисходительно усмехнулась, прежде чем Хаск застонала от царапин, на её бёдрах появились новые следы. — Хорошая девочка и все отрицает. Ты знаешь, моя дорогая. — ласково пожурила её Аластор, целуя её в грудь. — Но Ал, — она тихо заскулила, когда её коллега сжала её грудь. — Дорогая, только правда. Ты знаешь, — нежно сказала Аластор в её шею. — Я знаю, что ты можешь. Глаза Хаск почти намокли под повязкой. Это было сложно объяснить даже самой себе, не то что этой чертовке, сидящей вплотную к ней и заставляющей её кричать и чувствовать себя глупо. -… Я хорошая? — неуверенно сказала она, как ей казалось, невпопад. Аластор отреагировала немедленно, с поцелуями, обняв её за талию. — Ты хорошая, — нежно подтвердила она. — И поскольку ты хорошая, ты выскажешь все, что нужно. Хорошо, Хаск могла работать с этим. Она не могла отрицать что её щеки горели, и она не могла это скрыть. — Мне помогает, что я… Чувствую себя хорошей. Обычно я чувствую себя плохой, — выдавила она, боясь, что голос подведет её. Аластор замерла, прежде чем сесть между её ног на её же стуле, обняв Хаск за шею. — Но ты такая хорошая, — она промурлыкала, целуя её покрасневшие щеки. — Я чувствую себя плохой все время. Но мне… Немного лучше после такого. — с усилием призналась Хаск. — Как будто я становлюсь прощенной. Будто ты… Наказываешь меня за ложь и грубость, но ты же единственная считаешь меня хорошей. — Аластор прервала её, накрыв её губы своими. Это был короткий и быстрый поцелуй, но Хаск почти Задохнулась, когда Аластор отстранилась от неё. — Хорошо. А теперь послушай меня, дорогая. Ты считаешь себя плохой, — тихо начала Аластор, её ногти почти неосязаемо коснулись бёдер Хаск. — Но ты не плохая. Такая умная, добрая девушка не может быть плохой. — она поцеловала её шею, слегка прикусывая. Хаск задрожала сильнее, чем она вообще могла выдержать, и Аластор прижалась всем телом к ней, стараясь её хоть как-то согреть. — Ты грубая, но ты не даёшь себя и меня в обиду. А сколько раз ты цапалась с людьми из-за меня… Пальцев обеих рук не хватит, — она слышала гордую усмешку в её голосе. — Умная, начитанная, сильная, остроумная, такая искренная… И такая доверчивая для меня. Это все ты, дорогая. Даже если ты себя ненавидишь. — А? — изначально ожидая от всего этого боль, возможно удары, Хаск, никак не ожидавшая вынужденного диалога, почувствовала, как её глаза все-таки намокли, промочив повязку. — Аластор, — она сдалась и всхлипнула, и Аластор, для порядка поцарапав её грудь и бедра, резко притянула её к себе и обняла, накрыв её тело снятой ранее рубашкой. Хаск поймала себя на том, что она дрожала и тихо плакала, когда Аластор развязала её руки, а затем сняла влажную ткань с её лица. — Всё закончилось, дорогая, — ласково сказала она, вытирая её слезы. Хаск поджала губы, отворачивая голову, и Аластор, не растерявшись, поцеловала её щеку, поглаживая её спину. — Ты такая хорошая, ты знаешь это? — Да? — с тихим выдохом Хаск закрыла глаза, прежде чем посмотреть на неё. Аластор отстранилась и помогла ей опустить ноги с подлокотников. — Конечно, — довольно заметила она, без стеснения рассматривая царапины на теле женщины, прежде чем поднять глаза на её и улыбнуться. Хаск, все это время смущённо смотревшая на неё исподлобья, неловко фыркнула, плохо пряча слабую улыбку. Аластор гордо ухмыльнулась, щелкая её по носу, и Хаск едва успела шлепнуть её по руке, когда та отдернула руку и показала язык. — Зараза, — тихо проворчала Хаск, после смех Аластор заполнил комнату. — Для тебя кто угодно, дорогая! — прощебетала она, невинно улыбаясь. Стараясь не думать о том, что за невинным лицом скрывалась та ещё хитрая лиса (причём контролирующая, если вам интересно мнение Хаск), Хаск замерла, когда Аластор наклонилась к ней, положив руки на её обнажённые колени, и посмотрела ей в глаза, заставляя Хаск смотреть в ответ, вжавшись в спинку стула. — А… Ал? — Хаск тихо спросила, и Аластор, словно решив что-то, осторожно приблизилась к ней, скрывая смешки. — Зови меня, если снова будешь чувствовать, что нуждаешься, — тихо предупредила Аластор в её губы и, почти незаметно чмокнув покрасневшую коллегу в губы, со смехом отстранилась, игриво шлепнув её по бедру. Хаск покраснела до цвета помидора и инстинктивно огрызнулась, скрестив руки на груди. — Чертовка, — она фыркнула вслед Аластор, на что та засмеялась ещё раз. — Как скажешь, моя дорогая! Теперь, не хочешь ли ты чай? — Чай… Звучит хорошо, — не сразу собравшись, Хаск согласилась, разминая затекшие руки и ноги. — Я хочу немного. — Отлично, я скоро принесу, — сказала Аластор уже на кухне, и Хаск вздохнула, прежде чем посмотреть на себя. Её бедра до колена были покрыты царапинами, часть из которых выглядывала из-под шорт, и Хаск заинтересованно провела по ним, будто наблюдая за собой со стороны. Она все ещё чувствовала себя странно, но с другой стороны, они с Эл отлично подходили друг другу. Только Аластор могла заставить её чувствовать себя такой, и Хаск подозревала, что Аластор была единственным исключением. Стараясь не думать о коллеге слишком много (и все равно проигрывая), Хаск приподняла свою рубашку, затаив дыхание, когда она посмотрела на свое тело, имевшее такие же отметины, как и ноги. Сглотнув, она погладила их ладонью, слегка вздрагивая. Да уж, Аластор явно имела свои причуды, и Хаск ни за что не поверит, что Аластор не увлеклась этим. Она стыдливо закрыла грудь рубашкой и тяжело вздохнула, уткнувшись носом в спинку стула. Иногда она ненавидела, что они с Аластор занимались этим, что заставляло её чувствовать себя извращенкой, что портит Аластор, и словно в такт её мыслям, её тело будто загудело от следов ногтей её коллеги. Даже если это уже закончилось, Аластор будто все ещё была с ней рядом и шептала ей, что это глупости. Ей было приятно, и она не могла это скрывать. И если Аластор уже была контролирующей и такой активной, Хаск тут явно была ни при чем. Они явно обе были в плюсе, что нашли друг друга. — Ты можешь принять душ, если хочешь, — голос Аластор в коридоре заставил её вздрогнуть и поднять голову. Она отвлеклась от мыслей, сосредоточившись на Эл. — Если не усну, — Хаск согласно зевнула и все-таки встала со стула, немного растерянно покачиваясь. Аластор вошла с чашками черничного чая, и Хаск инстинктивно сглотнула слюну. Аластор не особо любила такой чай, но почему-то всегда делала его только для Хаск и пила с ней одну небольшую чашку чая. И только сев на кровати, она заметила небольшие сэндвичи с овощами и курицей, её любимые. — Я подумала, что ты голодна, — пояснила Аластор, сев рядом с ней. Хаск скептически посмотрела на неё, но потом, уже жуя сэндвич, она была почти готова попросить Аластор выйти за неё замуж. — Как вижу, они вовремя, — насмешливо сказала Аластор, на что Хаск невольно кивнула, усердно жуя. Черт возьми, она и так любила сэндвичи (по крайней мере ей повезло, что у неё фигура была худая, пускай и крепкая), а сэндвичи Аластор были божественно вкусными. — Они… Вкусные. Спасибо, — пробормотала женщина, держась за кружку, и Аластор смягчилась, с улыбкой приобняв её за плечи. — Всегда пожалуйста, — коллега прошептала ей на ухо, и какое-то время они молча пили чай, наслаждаясь тишиной. Хаск не заметила, как кружки окончательно опустели, а потом и её глаза начали закрываться. Небольшая взбучка сделала её усталой, а вкусные сэндвичи и горячий чай окончательно сделали её сонной. — Кажется, ты готова уснуть, Хаскер, — Аластор мягко улыбнулась и забрала из её рук чашку. — Ну. Если только немного, — она зевнула, и Аластор снисходительно улыбнулась, похлопав по кровати. — Мы с тобой отдыхаем, дорогая, так что мы можем побездельничать, что скажешь? — промурлыкала она и уткнулась лицом в шею Хаск. Хаск почувствовала, как её лицо порозовело, но её тело отяжелело от сонливости, и она ничего не сделала, чтобы оттолкнуть её. — Звучит хорошо. Давай отдыхать, — с зевком пробормотала она, и Аластор хихикнула в её шею, прежде чем начать стягивать с неё рубашку. — Эй, — Хаск попыталась взять её за руки, не горя желанием или прерывать её, или все-таки дать ей оголить её ещё раз (и возможно сделать что-то ещё), но Аластор уверенно тянула её за ткань. — Это не секс. Просто попробуй лечь на простыни без всего, — насмешливо сказала Аластор, все-таки добившись своего, и Хаск нехотя пошла ей навстречу, стягивая рубашку окончательно под натиском чужих рук. Даже будучи сонной, она заметила, как Аластор довольно и с усмешкой смотрела на царапины, и интуитивно попыталась прикрыться. — Я видела все, так что тебе нечего стесняться, — хихикнула Аластор и деловито стала тянуть ткань её шорт. Хаск что-то проворчала на другом языке, но спорить не стала, в итоге оставшись в одном белье. В голову проникла ужасающая и будоражущая кровь мысль, что она сейчас и трусы с неё стянет, но Аластор толкнула её на спину, заставив её упасть на простыни. — Просто закрой глаза и почувствуй все в полной мере, — посоветовала Аластор, раздеваясь точно также, и скоро она легла рядом с Хаск в старомодной тонкой ночнушке. Послушно закрыв глаза, Хаск невольно растянулась на прохладной ткани и блаженно заулыбалась. Аластор тихо улыбнулась, переворачиваясь на бок, чтобы понаблюдать за ней. — И как? — Это охуенно хорошо, — промямлила Хаск, уткнувшись щекой в мягкую подушку. — Я же говорила, — ласково отозвалась Аластор, и когда она протянула руки, чтобы пощупать царапины, Хаск не стала возражать, лишь вздрогнув и устроившись поудобнее на одеяле. — Тебе нравится? — неуверенно спросила она, косясь на её пальцы, которые нежно ощупывали её собственные отметины. — Очень, — довольно отозвалась Аластор, потирая пальцами её бока. — Они тебе к лицу, — со смешком сказала она, утыкаясь губами в плечо женщины (какая дерзкая). Хаск замерла, но расслабилась, когда Аластор обняла её и успокоилась. — Ты знаешь… Я не совсем верю, что ты, моя коллега, вдруг решила… — Хаск вдруг начала бормотать, ведь конечно, именно ей и её глупому рту нужно было испортить такой момент (с тобой лежит красивая женщина, с которой у тебя ещё не было проблем, так какого черта ты нервничаешь, Хаск). — Хаск, — хотя она ожидала грубость в голоса Аластор, она вздрогнула, когда голос прозвучал мягче ожидаемого. — Посмотри на меня. — Хаск послушно открыла глаза и посмотрела ей в глаза, встречаясь с тёплым взглядом. — Ещё раз, и я буду вынуждена объяснить тебе ещё раз, — тихо предупредила Аластор, её пальцы скользнули по груди Хаск и замедлились на её талии, сжимая её почти до синяков. — Мы не коллеги, пока мы здесь. Мы не просто коллеги, и твоей хорошенькой головке нужно это запомнить. Щеки Хаск заметно покраснели, и от странного комплимента, и от небрежности. — А если... Хорошо, а если я забуду? — с вызывающим тоном в голосе спросила она, смотря на Аластор. Глаза молодой женщины сначала округлились, а потом она хитро улыбнулась, теребя пальцами чёрные пряди над ухом Хаск. — Всё зависит от обстоятельств, моя дорогая Хаск. — сказала она, и был какой-то сладкий, чарующий яд в её словах, который на мгновение парализовал Хаск, пока Аластор делала с ней все, что ей вздумается. — Если это вышло случайно, то я просто буду напоминать твоей красивенькой головке, чтобы она вспомнила забытое. — притянув Хаск к себе за талию, другой рукой она стала выводить понятные только ей узоры на её плече. — Ну, а если ты решила сделать это специально. Я буду использовать более эффективные методы, — тихо и отчётливо сказала Аластор, и Хаск замерла, когда другая рука, царапая её лопатки, спустилась гораздо ниже талии и ущипнула её за зад, после сжимая мышцы всей ладонью. Хаск тихо выругалась, сильно вздрогнув, и Аластор снисходительно погладила её, возвращаясь с бёдер на спину. — Всё для того, чтобы ты лучше запомнила, дорогая, — с усмешкой сказала она и прижалась к смущённой Хаск, переплетая свои ноги с её. — Зараза доминантная, — буркнула Хаск ей куда-то в волосы, на что Аластор захихикала, целуя её шею. — Так и есть. А теперь спи, — ласково сказала она, и они обе прикрыли глаза наслаждаясь моментом. Хаск не слишком думала о будущем, ведь сейчас был момент гораздо приятнее.