Жалость - не порок

Жалость, сочувствие и тому подобное всем известные понятия. Мы прекрасно знаем, как работает жалость. Быть жалким - значит быть в какой-то степени униженным в своем несчастном положении, или же быть слабым. Однажды проявил жалость - это чувство дискомфорта будет тебя преследовать до тех пор, пока ты вовсе не поймёшь, что оно тебе не нужно. Проявлять жалость со временем ни к кому не хотелось. Оставаясь каждый раз наедине со своими проблемами и чуть ли не на шаге от смерти за ошибки Фолсон забыл, как испытывать ту самую жалость. В начале этого всего, даже не смотря на свою донельзя грязную работу, у Винни часто проскакивали проблески жалости к своим жертвам, до того момента, пока он не углублялся в дело каждого человека, которого убил. После этого чувство вины и жалости тут же отпали. Эти люди оказались куда отвратительнее, чем он думал. Одной из его жертв был какой-то предприниматель, который оказался дилером. Другой оказался вором. А император и императрица так вообще оказались в какой-то степени монстрами, которые толком не дорожили своими приемными детьми, и были готовы тех замуж отдать, лишь бы больше заплатили. Мерзость. А ведь Харуми и Шэньяну тогда было по семь и восемь лет. Молчаливому было очень противно от этого. Почему его прозвище было именно "молчаливый"? Всё дело было в его не разговорчивости. Как ни как был мизерный, но всё-таки шанс того, что его смогут распознать не то чтобы по привычкам, но и по голосу. Поэтому говорил он только тогда, когда действительно было необходимо, чаще всего меняя свой тон и тембр голоса. Голос Винни в те моменты был до жути холодным и безразличным, как отмечают те, кто хоть раз за три года слышал его голос. Даже когда его отправляли на какую-то миссию с группой, где он был лидером, то он обычно не разговаривал, а показывал всё жестами, из-за чего наблюдателям пришлось выучить его. До какого-то момента все думали, что он и вовсе немой. Все также поражались ловкости, быстроте, искусности и силе мужчины. Однажды, когда правая рука и молчаливый, который вступил в организацию лишь недавно что-то не поделили, они ввязались в бой. На всеобщее удивление победил молчаливый, быстро скрутив главного приспешника. Как оказалось, Всевидящий всё это время наблюдал за ними, и ничего не сказав лишь медленно похлопал ладонями и оповестил своего главного приспешника, что если его будут побеждать наблюдатели низших рангов, то он быстро перераспределит того. Правая рука в тот момент чувствовал не то, чтобы злобу, а скорее ярость. Униженный мужчина встал с пола, направившись к себе в кабинет. В этот день, естественно, его повысили до более высокого ранга. Он был чуть ли не на равне с правой и левой рукой по правам. Фолсон вовсе не гордился этим, ведь ему было плевать на это. Единственное, зачем он вступил сюда, так это спасение собственной жизни, так как нечаянно обнаружил наблюдателей и был принужден стать одним из них. Если бы у него не было хотя бы базовых способностей, то его тут же бы убили. Ему было повезло. Что же было насчёт его основной жизни, где он простой оператор? Ну, тут обстоятельства были не то, чтобы сложными, а скорее невыносимыми. Гейл часто докапывалась до него, явно проверяя на прочность и так расшатанные нервы и психику мужчины. Ей было крупно повезло, что он умел разделять свою жизнь на одну и вторую, иначе он бы сошел с ума и ей было бы не повезло. Все друзья Винни всегда отзывались и будут отзываться о нем хорошо до тех пор, пока не узнают его второе "я". Иногда ему не получалось разделить жизнь на две части, и порой что-то просачивалось в повседневную жизнь: например то, как он однажды от недосыпа заснул прямо на работе, и когда разгневанная Гейл его будила, тот вместо того, чтобы извиниться или промолчать сказал: "Господин, я почти выполнил всю работу, которую вы мне дали". Черт, как можно было так проколоться? К его счастью Госсип подумала, что тому что-то приснилось, поэтому что-то недовольно пробурчав, женщина ушла к себе обратно. Была ещё одна ситуация: тогда Винни пошел в кафе для того, чтобы что-то отпраздновать с друзьями. Было шумно и весело до того момента, пока все не опьянели. Они были не настолько пьяны, но у одного из его друзей возникла "замечательная" идея кинуть стакан в Фолсона. В этот момент все стояли, так как были какие-то танцы. Тогда за этим наблюдали абсолютно все: немного подвыпивший Винни замечает, как в него кидают стеклянный стакан. Нормальный человек, особенно в состоянии алкогольного опьянения либо никак не отреагировал, либо попытался увернуться. В случае с Фолсоном всё было совершенно иначе: вместо того, чтобы хотя бы отойти, мужчина быстро и высоко прыгает, делая сальто назад. Все друзья, которые это увидели были в полном шоке от увиденного. Кто бы мог подумать, что Винни умеет делать что-то подобное. Фолсон так хорошо и идеально сделал сальто, как будто каждый день так делает. Одна из завистливых его знакомых сказала, что в этом сальто нет ничего удивительного, и что каждый может научиться такому. Явно задетый этими словами Винни хмуро смотрит на знакомую, как вдруг ему приходит "отличная" идея: еще показать то, что умеет. Поэтому разбежавшись, Фолсон ловко и быстро делает сальто назад с разбега, ловя на себе ещё больше шокированных взглядов. Теперь та знакомая стояла с открытым ртом не понимая, как он может это делать, когда выпил алкоголь. Сказав своим друзьям, что он уже устал, Винни прощается с все ещё шокированными друзьями, уходя из кафе. На следующий день, на его основной работе друзья не давали проходу Винни и спрашивали, где он этому научился. Ухмыльнувшись Фолсон отвечает, что просто у него был прекрасный учитель. Он сомневался, что они поверят ему если он скажет, что его когда-то тренировал сам Гармадон, а потом и вовсе стал учиться сам: делал упражнения, отжимался, потягивался, становился в планку. Фолсон задумался: а стоят ли вообще эти люди его внимания? Как бы это странно не прозвучало, но у него пропала какая-то симпатия к ним. Даже тот же Дарет не забавлял его. Жалость он перестал чувствовать даже по отношению к людям из повседневной жизни, не говоря уже и о наблюдателях. Каждый день проходя мимо остальных приспешников Всевидящего, Винни прекрасно слышит, как те начинают перешептываться о нем. Иногда это бесило, но к сожалению мужчина ничего не мог с этим сделать. Всевидящий категорически запретил вступать в бой с другими наблюдателями, если те не сделали что-то плохо в сторону организации, поэтому всё, что оставалось делать Фолсону, так это молча сжимать кулаки и челюсть. Работа в организации не была настолько ужасной, особенно когда ты являешься одним из приближенных любимчиков предводителя. Но однажды такого любимчика быстро устранили из-за какой-то ошибки. Тогда Винни уже позабыл, что значит жалость, поэтому никак не отреагировал на это. На самом деле это было не очень, ведь если это продолжиться, то он может и в своей обычной жизни перестать это ощущать. Винни казалось, что это надолго. Скорее всего его способность к эмпатии ещё не скоро вернётся к нему, как бы грустно это не звучало. Размышлял он об этом всём, стоя у кабинета Всевидящего. Когда его позвали, он зашёл внутрь. За столом сидел сам Всевидящий, а возле него мечется туда-сюда правая рука, который что-то быстро тому говорил. Приподняв свою руку в жесте "молчать", мужчина тут же замолкает. — Здравствуй. Тебя наверное интересует, зачем я тебя вызвал? - Всевидящему не нужен был его ответ, он и так чувствовал это. — Я бы хотел поговорить с тобой об особой миссии. Я хочу, чтобы ты командовал группой опытных наблюдателей, чтобы они смогли выкрасть одну из масок о́ни - отмщения. Группа будет ждать тебя уже на выходе, так что поторопись. - медленно говорит Всевидящий, перебирая какие-то бумаги. Поклонившись своему предводителю, мужчина направляется на задание. М-да, и они отправляют на такого рода миссию одного из самых сильных наблюдателей? Отстой. В общем, не он решал, поэтому встретившись со своими временными сокомандниками, Винни кивает всем и быстро бежит в ближайший переулок, а все остальные в итоге следуют за ним. *** Задание было лишь частично успешным, так как из-за оплошности одного из наблюдателей, они всё-таки попадают на камеру. От Всевидящего, естественно, влетает по самое не хочу, что им, что и ему. На удивление их господин был весьма снисходителен к Винни, с чем остальным было не повезло: кому-то в ходе разборок сломали руку, кому-то ногу, а кто-то вообще чуть ли не лишился жизни. Что же сделали с Фолсоном? Всевидящий лишь попросил зайти к нему в кабинет, немного покричал и сказал, что не хочет верить в то, что он провалился. Винни не знал, почему к нему было такое особое отношение. Все тайно завидовали ему, ведь даже правой руке так не везло: чаще всего под его одеждой хоть и не было серьезных травм, но какие-то большие синяки и царапины всё же имелись. Наверное всё было дело в том, что Винни смог его усмирить однажды, когда у него случился неконтролируемый приступ агрессии. Фолсон быстро среагировал и подал тому чашку с чаем, и когда даже и это не помогало, Винни решился на отчаянный шаг: попробовать усмирить его колыбельной. Насколько бы глупо и странно это не казалось, но это сработало. Всевидящий даже маску в тот момент свою снял, чего не перед кем не делал никогда: перед Фолсоном в тот момент предстал не грозный мужчина средних лет с серьезными намерениями на город, а скорее очень молодой парень, который мог бы быть беззаботным и жить в своё удовольствие, окончить школу и в конце-то концов университет, после которого он пошел бы работать. Мужчина даже не знал, что у его господина были блондинистые волосы: чаще всего он их скрывал, как и в принципе всё своё тело. Лицо было бледным, но таким красивым, что это что-то напомнило ему. Гармадон. Ах, те редкие моменты с ним были не только самыми яркими в его жизни, но, кажется, ещё и самыми быстрыми. Ему было жаль, что он не успел вдоволь насладиться его присутствием. Он жалеет о том, что не смог с ним нормально попрощаться. А ведь кто же знал, что та ночь - последняя? Последние объятия, последнее время провождения с человеком, последний раз, когда он слышал его голос, когда видел его.. Тех, кто жалуется - не любят. Но он хотел. И очень даже. Его разрывало от одиночества и, кажется, накопившегося стресса, который преследовал его на протяжении одного года так точно. Только одно ему не было понятно. Почему именно он? Разве Винни заслужил это всё? Разве заслужил остаться одиноким навеки? Нет, он мог конечно же найти за этот год или два себе новые отношения, но зачем ему они, если его единственная любовь теперь мертва? Тем более ему некогда было заводить отношения, так как знал, что времени не хватит. Да, он конечно мог покинуть организацию и скрыться в неизвестном направлении, но он посчитал это ненужным. Да и после того, как он узнал личность своего предводителя, то задумался о том, чтобы остаться работать в организации и дальше. Как ни как это был сын Гармадона, и Винни посчитал себя быть обязанным не только служить ему, но и вести себя так, будто он его ребенок. Он чувствовал, что больше никогда никого не полюбит так, как Гармадона. Вспоминались как забавные, так и не очень моменты, проведенные с ним. Было больно. Где-то в области левой груди больно кольнуло. — Эй, что с тобой? - с равнодушием спросил блондин. От чего-то засмеявшись, Всевидящий впадает в недолгий ступор, после чего Фолсон тихо шепчет: — Какой же всё-таки ты большой ребенок, Ллойд.. - прокашлялся в конце Винни. — Откуда ты знаешь моё имя? - негодует Монтгомери, уставившись прямо на него. — Вы же ведь сами показали мне своё лицо, господин. - легко отвечает, будто ничего такого не произошло. — Ты такой... Такой одинокий. Я бы хотел сказать, что мне жаль, что случилось с твоим отцом, но я... - не успевает договорить мужчина, как вдруг его перебивают: — Заткнись! Ты ничего не знаешь! — Возможно не знаю, но предполагать всё же мне можно. Блондин ничего на это не сказал, а лишь приказал выйти ему из его комнаты. Поклонившись, молчаливый уходит, больше ничего не говоря. *** На этот раз Всевидящий дал ему более сложное задание: убить императора и императрицу. В принципе ему было все равно на них, поэтому он был не против этого сделать. Пройти охрану во дворце было не так легко, но возможно: быстро устранив охрану и некоторых слуг, император и императрица в ужасе смотрят на то, как к ним приближается один из слуг Всевидящего. Во время их убийства Фолсон чувствовал неимоверное удовлетворение от того, что их больше нет. Умерли они не самой быстрой смертью: сначала он нанес им ранения своим оружием. Всё ещё живые, чувствовавшие агонию император и императрица наблюдали за тем, как их медленно, но искусно убивают. Их животы были медленно вспороты, сердца извлечены, а головы напоследок ровно отрезаны. Сказать, что Винни было вообще не жаль это делать - значит ничего не сказать. После этого поступил ещё один приказ от Всевидящего: принести их тела. Тогда было очень много темно-красной крови. Весь узорчатый пол был просто измазан в луже крови, а где-то и вовсе были остатки от кишков. Зрелище было настолько отвратительным, что почти все наблюдатели, которые прибыли чтобы забрать тела были в ужасе от жестокости молчаливого. В скором времени тела были доставлены на базу. Сказать, что Всевидящий был доволен проделанной работой - значит ничего не сказать. После этого другим каким-то приспешникам приказали поместить тела в огромные банки с формалином. Большинству было противно, но они справились с заданием, из-за чего блондин остался довольным. В один прекрасный момент что-то внутри Фолсона щелкнуло: ему нужно было остановить это безумие. Узнав, где находятся маски, он попытался уничтожить одну из них, но к сожалению он был пойман с поличным прямо тогда, когда у него почти это удалось. Его тут же повели в камеру, были долгие разборки с ним, и в конце концов Шэньян решил оставить его и не убивать. К слову, только из-за того, что он ещё ему пригодится. В общем, это было уже не важно. Сначала он находился в камере их базы, затем сбежал, а потом его вновь поймали. К этому времени уже успели вернуть Гармадона к жизни, и из-за чего-то он вечно к нему ходил и просил сделать чай, который между прочим он всегда ещё до своей смерти. Это казалось Винни весьма милым, но одновременно ему было жаль, что он не сможет больше встретить сенсея Гармадона. Ему всего лишь оставалось проявить хоть немного терпения, и он обязательно выберется отсюда: начнет вновь жить нормальной жизнью, может даже заведет отношения, заведет больше друзей, ну и конечно попытается вернуть свои некоторые чувства, которые он давным-давно истратил: к примеру ту же жалость, которую он постепенно перестает ощущать даже в своей обыденной жизни, где он лишь простой оператор. Как ни как жалость - не порок, и Винни пообещал себе, что научится проявлять жалость и сострадание вновь, как раньше. А для этого ему необходимо какое-то время, которое он безусловно когда-нибудь выделит на это..