***
Теннис — спорт для богатеньких. Ракетки, кроссовки, разъезды по турнирам, индивидуальные тренировки — все это Рыжему, нищеброду, было доступно потому, что владелец спортивного комплекса — как думаете, чей папа? — спонсирует талантливых юниоров. Да, Рыжий считался талантливым. У него подходящее телосложение, хорошая реакция и нужная спортивная злость. Правда, с последним все же вышла накладка: злость оказалась обычной, хуево контролируемой, и Рыжий в итоге на соревнованиях под зрительский свист расколотил о корт три ракетки, а в последний раз — еще и линейного судью послал. Господин Хэ был недоволен. Покачал головой: дело не только в деньгах за ракетки и штрафы, но и в репутации (его, конечно, покровительской). Рыжий, полыхая ушами, уже готов был огрызнуться и свалить (насовсем), но в кабинет вошел Хэ Тянь и сказал тоном, каким в маминых сериалах предлагают договорной брак: — Отдай мне его в спарринг-партнеры, отец. Он больше не будет участвовать в соревнованиях и портить твою репутацию. Так Рыжего и купили. Он похоронил свою мечту о Золотом шлеме (да все равно, наверное, не светило) и стал даже зарабатывать: за тренировки с Хэ Тянем ему неплохо платили. Им с мамой стало полегче, и, заметив, что она не рыдает больше на кухне, получив очередные счета, Рыжий подумал: все правильно. Так и должно было случиться. Хэ Тяню тогда тоже было пятнадцать. Они играли друг с другом всего пару раз (с одинаковым результатом), и то — на местечковых соревнованиях, в первом или втором круге. Рыжего раздражал его вечно самодовольный, до смешного самоуверенный вид — и как все вокруг придурками вились. Девчонки крали полотенца, которыми он вытирал пот, а потом проводили над ними какие-то ритуалы на влюбление: Рыжий невольно подслушал, как они это обсуждали. Дуры. Как Хэ Тянь, настолько влюбленный в себя, мог заметить кого-нибудь еще? В общем, хорошего о нем думать было нечего. И когда он попросил отца отдать ему Рыжего, как будто тот был вещью, Рыжий захотел оправдать свою славу эмоционально нестабильного: заорать, послать, хлопнуть дверью. Но Хэ Тянь сжал его плечо своими длиннющими пальцами, стоя позади (ровесник — а все равно, сука, выше), дождался от отца согласия, отвел в сторонку и объяснил: ты сможешь и играть, и получать за это деньги; и назвал суммы — у Рыжего глаза бы на лоб полезли, но он не хотел доставлять пижону еще большего удовольствия. Прошло уже два года, а Рыжий до сих пор не знает, почему Хэ Тянь тогда его… выбрал?***
У Рыжего стиль игры и жизни такой: он делает много невынужденных ошибок. Таких, когда сам себе долбоеб — у тебя есть все возможности ударить по мячу правильно, и положение выгодное, но ты все равно промахиваешься. Лупишь в аут или в сетку — от нетерпения, лишних эмоций, потому, что рука дрогнула. Чтобы выиграть у таких, как Рыжий, нужна стабильность и хладнокровие; достаточно просто держать мяч в игре, выжидая — и рано или поздно он ошибется. У Хэ Тяня стабильности и хладнокровия хоть отбавляй. Обычно так и бывает, думает Рыжий — он знает его хорошо, они играют друг с другом почти каждый день, — но иногда, очень-очень редко, Хэ Тяня переклинивает. Впервые Рыжий наблюдает это спустя пару дней после того поцелуя (?) на корте. К ним в комплекс приезжают несколько игроков, ровесники — лет по семнадцать, среди них — очень милая девушка. Рыжий не привык, что с ним разговаривают по-доброму, а она просит его показать, что тут и где. Он смущен. Он покупает ей напиток в автомате (ну не трясти же с нее мелочь) и провожает до выхода — ее уже ждет такси, чтобы отвезти в гостиницу. Рыжий оборачивается и натыкается на взгляд: Хэ Тянь смотрит как после поражения на тай-брейке в изнуряющем финальном матче, только еще хуже. Он выглядит озверелым. Он спрашивает: кто это был? И Рыжий отвечает правду, но тоже зло, и добавляет: следить за мной теперь будешь? Тогда Хэ Тянь хватает его за запястье — он на самом деле сильнее, Рыжий не смог бы вырваться даже при всем желании, и волочит в подсобку для инвентаря. Толкает к стене — затылок прошивает болью, — и опускается перед Рыжим на колени. Хуле ты делаешь, придурок, хочет проорать он, но получается только сипеть. — Показываю тебе, чем я лучше остальных, — жмет плечами Хэ Тянь и спускает шорты Рыжего вместе с трусами до колен. Хэ Тянь — ебанутый. Рыжий всегда подозревал, но чтобы — настолько? Начать хотя бы с того, что он и так очевидно лучше всех вокруг, и доказывать это отсосом в подсобке — нужно совсем головой поехать. Скоро Хэ Тянь сыграет на своем первом мейджоре, взлетит в рейтинге, но даже без этого, даже если он не возьмет ни гейма, стоит ему оказаться там — к толпе его поклонниц прибавятся тысячи и тысячи новых (Рыжий уверен: через несколько лет его красивое лицо будет во всех журналах; там будут писать о том, с каким спортивным брендом он заключил контракт, о том, что у противников в этом сезоне нет и шанса, о том, что его невеста — известная модель), он уже выиграл эту жизнь — родившись в семье, где папаше на него не плевать, он нравится всем, даже тем, кто не знает о его деньгах — ему улыбаются на улице, с ним разговаривают, его, блять, просто обожают. — Не нужно, — сглатывает Рыжий и всем телом дрожит, — я не хочу. Он врет, и это понятно хотя бы потому, что у него уже стоит. Он скулит, краснеет, дышит как после двухчасовой тренировки, впутывает пальцы в черные хэтяневские волосы, когда тот сначала облизывает, а потом берет член в рот и начинает двигать башкой, помогая себе рукой. Рыжий толкается ему в горло, и все вокруг превращается в ничто, исчезает, а когда Хэ Тянь поднимает на него серые — черные сейчас — глаза, кончает, неловко попадая ему на лицо. У Хэ Тяня губы блестят от слюны и спермы — все течет по подбородку, но он улыбается счастливо. Как победитель. — Ты — мой, — говорит он раскрасневшимся ртом, все еще стоя на коленях, и Рыжий едва не сползает по стене, — я буду объяснять тебе это, пока ты не поймешь. Рыжий не совсем дурак, соображает — и раз так, то Хэ Тянь тоже ему принадлежит.***
Вскоре Хэ Тянь возвращается с мейджора — с серебром. Рыжий, хоть и не признается в этом, смотрел прямую трансляцию его матча. Такое поражение должно ощущаться как победа — Хэ Тяню всего семнадцать, его соперник — из десятки сильнейших, старше и опытнее. Но Рыжий знает: такого, как он, никогда не устроит второе место. — Мо Гуаньшань, — говорит Хэ Тянь, и, если он обращается так — значит, официально-серьезен, — я без тебя больше никуда не поеду. Ты — в моей команде. Потому что если бы Хэ Тянь сказал: ты — часть меня, Рыжий его поколотил бы. Но он говорит другую правду, не такую сопливую: ты, Мо Гуаньшань, значишь для моей игры не меньше, чем тренер или физиотерапевт. На следующий мейджор они действительно едут вместе. И целуются к тому времени уже — не по подсобкам, и господин Хэ с толпой поклонниц немеют от шока. Рыжий ненавидит лишнее внимание, но ему всегда было плевать на то, что скажут люди — вот и в этот раз пусть идут на хуй. Он делает все, чтобы оставаться достойным партнером по спаррингу — после их тренировок приходится перетягивать на ракетках струны и менять обмотки. В этот раз Рыжий наблюдает за финалом не по экрану, а вживую, и это оказывается гораздо лучше и хуже одновременно. Он сидит в ложе Хэ Тяня вместе с его старшим братом (тот к Рыжему относится с терпимостью), дорогущим тренером и лучшим физиотерапевтом. Соперник — прошлогодний чемпион, и Рыжий уверен, что у него на месте Хэ Тяня в такой игре еще на первом же сете, а, может, и гейме, сдали бы нервы. Но у Хэ Тяня — известное дело, вагон выдержки. И даже мастерства. Если не знать, сколько труда вложено в отработку каждого движения, можно решить, что он не бьет по мячу всерьез, а просто — отмахивается от него, случайно попадая в корт. Он плетет комбинации, но не как по учебнику — на вдохновении, прочерчивает на грунте длинные полосы, когда срывается к сетке, чтобы поймать укороченный. Ловит. Рыжий понимает, что любуется им. Он чувствует его тело как свое, каждую напряженную мышцу; не закрывает глаз на тай-брейке, хотя краснеет от напряжения; и, не контролируя себя, вскакивает с места, когда Хэ Тянь пробивает победный эйс. Он даже выигрывает — красиво. Когда Хэ Тянь оборачивается к ложе, сначала он находит взглядом Рыжего — и только потом кивает тренеру и брату. Он еще не успел поверить в победу, но Рыжий и ее ощущает как свою — и, кажется, плачет. Ему все равно, что его зареванная рожа — крупным планом на чужих экранах. За те несколько минут, пока идет подготовка к награждению, он едва ли возвращается в реальность: к ревущим трибунам, орущему тренеру, сдержанно улыбающемуся брату Хэ Тяня. Тот даже говорит ему, Рыжему, что-то — вроде бы, хорошее, Рыжий не слышит, потому что Хэ Тянь уже держит кубок, и глаза его сияют, и смотрит он — прямо на него. Он не шевелит губами, но Рыжий понимает все и так. Позже аналитики разберут этот финал во всех подробностях и назовут Хэ Тяня сенсацией; Рыжий и без них знает — у него впереди — еще много титулов и развороты глянцевых журналов. А про невест-моделей там ничего не напишут.