***
Солнце готовится опускаться к закату, когда Хёнсок окончательно разлепляет глаза. Слегка болит голова и ощутимо ноют мышцы. Осторожно потягиваясь, он начинает постепенно восстанавливать ход выпускной ночи. Спал он крепко, но большинство всплывающих в памяти событий до сих пор кажутся сном. Он тихо вздыхает и осторожно перекатывается на бок, стягивая с тумбочки телефон. Парочка уведомлений с соцсетей, наверняка с фотографиями и эмоциями прошедших выпускных, размытые обсуждения в групповых чатах, которые вскоре замолчат на много месяцев. И один диалог. Всего один диалог, который возвращает Хёнсока в ощущение нереальности происходящего. paji 🐼: привет ^^ кажется, ты забыл мне кое-что отдать♪♪♪
16 октября 2023 г. в 11:24
Разноцветные огни летают по просторному залу, ослепляя вспышками — Хёнсок на них щурится. Выпускной в самом разгаре, и он должен веселиться, как и все вокруг, но вместо этого он стоит недалеко от столиков с полупустым стаканом, беспричастно гуляя взглядом по танцполу. Церемония вручения дипломов, прощальные речи, фотографии на память. Весь процесс подготовки и официальная часть мероприятия прошли на твёрдую пятёрку, и в их распоряжении теперь была целая ночь до рассвета, когда их должны будут забрать автобусы. С самого начала Хёнсок не был уверен, стоит ли ему оставаться до утра, его почти ничто не связывало со школой, все близкие друзья учились в других местах, а он сам не был сторонником шумных вечеринок. Но выпуск со старшей школы бывает всего раз в жизни. Никогда не знаешь, чем он может закончиться. Ночь обладает своим особенным волшебством, и именно ради этого он готов был остаться.
Выпускная ночь — время свободы. Пусть не все это поддерживают, но алкоголь всё равно присутствует. Что-то разбавляют, что-то оставляют как есть. К выпивке Хёнсок равнодушен, но чтобы хоть немного расслабиться, медленно потягивает из стакана, который налил себе в самом начале. Прошло всего полтора часа, и первые минут сорок он сидел за столом, ожидая, когда всё более-менее устаканится и станет понятно, куда можно будет приткнуться, чтобы побыть в относительном покое. В результате, он оказался на самом краю танцпола, чуть дальше лестницы, где можно было облокотиться о стенку под перилами. Отсюда он и наблюдал за танцующими и остальными, кто пытался общаться, как и он, стоя ближе к краям или расположившись за ближними столиками. Конечно, он видел и как парочки уходили вглубь, чтобы уединиться. Всего на его потоке было четыре параллели, каждый класс в среднем состоял из двадцати пяти человек, то есть около ста выпускников, совсем малая часть из которых отказалась от праздника. Танцпол был плотно забит и далеко не всех в толпе Хёнсок мог отличить друг от друга. Не помогало и освещение. Конечно, своих одноклассников он находил легко, но вместе с ними было ещё несколько человек из других классов, кто тоже временами привлекал его внимание. Он ни с кем не был близок, это правда, однако если бы его попросили рассказать о школьных временах, он бы смог добавить парочку героев в свой рассказ. Среди них был и один особенный, чей образ последние два года обучения постоянно стоял перед глазами. Только эти два года, несмотря на то, что вместе они проучились с начальной школы, этот парень не давал ему покоя при любых столкновениях в школе или мелькающих на просторах соцсетей постов. Пак Джихун был ярким, активным и дружелюбным. Иногда слишком шумным, но не отталкивающим. Его всегда везде было много, поэтому и друзей у него было достаточно, наверное, каждый в школе знал его и хоть раз пересекался. По крайней мере, почти каждый. Потому что Хёнсок на это так и не решился. Джихун казался ему недостижимой целью, которая ему, почти полному одиночке, была не по силам. Но его это никогда не расстраивало, он видел его достаточно часто, чтобы суметь утолить своё любопытство.
Сегодня Джихун тоже был в центре внимания, в буквальном смысле — танцевал под яркими лучами, окружённый десятками друзей и знакомых, заводил толпу и сам явно наслаждался отдыхом. Хёнсок немного завидовал его лёгкости, его уверенности и отсутствию смущения. Это была не злая зависть, наоборот, он заряжался энергетикой Джихуна, поэтому и продолжал за ним наблюдать. Было в нём что-то, от чего временами кожа Хёнсока покрывалась мурашками, а в груди перехватывало дыхание. Он им любовался. Но только издалека.
Хёнсок делает ещё один глоток, прислоняясь спиной к прохладной стене. Веселье набирает обороты, и воздух стремительно нагревается. От алкоголя вперемешку с духотой появляется лёгкое приятное головокружение, помогающее расслабиться. Он отбивает по стене пальцами в такт музыке. Может, стоит присоединиться к танцующим? Влезть в самое сердце — туда, где всем заправляет Пак Джихун — впервые побывать там, где скапливается всё самое интересное, о чём потом болтает вся школа. Что будет, если он попробует влиться туда в последний день школьной жизни? Вряд ли кто-то придаст этому большое значение, кроме самого Хёнсока. Настрой постепенно усиливается, и он даже успевает отнести стакан на столик, задерживаясь ненадолго наверху, облокотившись локтями на перила. И тогда происходит нечто совсем уж непредсказуемое — он не видит в толпе Джихуна. Всего две минуты назад он был там же, где и весь прошлый час, но именно сейчас его там нет. Хёнсок просматривает танцпол от края до края, оглядывает столики и в результате допускает мысль, что он мог с кем-то уйти. Это не было бы удивительно с количеством его знакомств. Он чувствует лёгкое расстройство, но решает, что и без присутствия Джихуна может куда-нибудь пристроиться, поэтому выпрямляется, отталкиваясь от перил, намереваясь спуститься вниз.
— Почему не танцуешь?
Хёнсок вздрагивает, поворачиваясь на звук голоса. Он снова машинально хватается за перила, вовремя вспоминая закрыть рот, потому что совсем рядом с ним оказывается тот, кого он искал последние минуты, кого он ожидал увидеть где угодно, но только не в паре шагов от себя. Джихун выжидательно смотрит. Хёнсок ловит чувство дежавю. Два года назад на конкурсе талантов в школе, где Хёнсок присутствовал, только потому что организовывал танцевальные соревнования, пусть сам в них и не участвовал, он впервые поймал на себе этот взгляд. Тогда в первый раз он увидел Джихуна, именно Джихуна, а не «популярного старшеклассника из параллельного класса». Он смотрел на Хёнсока через всю длину актового зала, чего не заметить было просто невозможно — его взгляд ощущался физически. Тогда всё и началось. Конечно, внимания в свою сторону Хёнсок больше получать не начал, для этого не было поводов, но теперь он замечал Джихуна повсюду. Поначалу сознание не особо за это цеплялось, но со временем мысли о нём заполонили голову сильнее нужного. Хёнсок не был к этому готов. Как и не был готов к тому, что происходило сейчас.
— Я думал, ты любишь танцевать, — добавляет Джихун, не получая ответа, глаза его отпускают Хёнсока, цепляясь за кружащийся танцпол.
И Хёнсок правда любит танцевать — в залах во время тренировок или дома у себя в комнате, однако он никогда не выступал в школе, чтобы кто-то, с кем он не был близко знаком, мог об этом знать. Танцевать для себя и танцевать перед кем-то — совершенно разные вещи.
— Почему?
Джихун пожимает плечами.
— Мне как-то попался твой профиль в рекомендациях.
Так вот оно что. Оказывается, в чем-то они похожи. Но это также значит, что внимания к нему больше, чем он предполагал. Это льстит.
— Вообще-то, — Хёнсок спотыкается на начале фразы, вновь встречаясь с глазами Джихуна, — вообще-то, я как раз думал спуститься ко всем.
Между ними повисает молчание. Хёнсок чувствует, как оно натягивается струной завывающей где-то на фоне гитары, которая звучит вне их общего на двоих пространства, куда, кажется, сейчас никто не сможет пробраться. Замедляется и движение времени, пока Джихун не расплывается в улыбке.
— Отлично. Тогда пойдём?
И хоть интонация его вопросительная, это всё же утверждение — его пальцы легко обхватывают предплечье Хёнсока, утягивая за собой на танцпол, и возражения точно не принимаются, а даже если бы Хёнсок попробовал, Джихун бы его не расслышал на таком расстоянии в шуме музыки. В конце концов, и жаловаться у Хёнсока нет причин, его план изначально в этом и заключался.
Рука высвобождается из хватки, только когда они оказываются в самой гуще толпы. Джихун встаёт ровно напротив, сверкая отражающими прожектора глазами. Он не начинает танцевать первым, только ухмыляется одним уголком губ. И Хёнсок немного теряется, когда он неспеша подходит ближе, наклоняясь вплотную к уху.
— Выпускной — это последний шанс сделать что-то, на что ты не решался всю школу. Покажи, что ты умеешь. Танцуй.
Его мотивы угадать невозможно. Просьба заставляет нахмуриться, но что ещё делать в подобном месте, как не танцевать? Поэтому когда Джихун отодвигается, Хёнсок прикрывает глаза и прислушивается к музыке. Руки тянутся вверх, тело пропускает сквозь себя биты, создавая волну. Он погружается в звуки, двигает бёдрами, но совсем скоро возвращается в реальность — ему хочется проверить, как ведёт себя Джихун. На мгновение он замирает, находя его на том же месте и в той же позе. Хёнсок поднимает брови в немом вопросе, в ответ Джихун только загадочно улыбается. И тоже начинает двигаться.
Песни сменяются бесконечно одна за другой, как и люди вокруг. Один Джихун неизменно остаётся где-то поблизости. Хёнсок растворяется в искреннем веселье, позволяя себе смех и яркие улыбки. Он сбивается со счёта, просто перетекая между мелодиями. Иногда делит эмоции с кем-то ещё из одноклассников и знакомых. Ему кажется, что как-то так и ощущается свобода. Сбитое дыхание, разгорячённое тело, забивающиеся мышцы и неконтролируемое наслаждение, отражающееся на лице. Он видит это в других, он чувствует это в себе. Пока последние ноты играющей песни не замолкают, уступая дорогу чему-то новому. Хёнсок удивлённо останавливается, оглядываясь вокруг: выпускники разбиваются по парам, чтобы станцевать медленный танец. Кто-то находит пару сразу, кто-то ищет в толпе нужного человека, а кто-то, как и Хёнсок, неуверенно мнётся на месте или спешит удалиться с танцпола. Он поворачивается обратно к Джихуну. Тот пока что один, но по направлению его взгляда можно всё понять. Кажется, это девочка с его класса, с которой он часто ходит в столовую. Хёнсок кивает очевидному, не желая смущать Джихуна, он чувствует себя неуютно среди танцующих пар, поэтому решает отсидеться и заодно передохнуть где-нибудь на диванчике. Но не успевает сделать и один шаг, как появляется знакомая хватка. И чего Джихун так вцепился в него сегодня?
— Потанцуй со мной.
В этот момент Хёнсок впервые задумывается об уровне его трезвости. Он и сам ещё чувствует действие алкоголя, пусть и совсем слабое, но предложение кажется ему безумным. Он, может, и не против медляков, но с Джихуном? Вселенная, должно быть, над ним смеётся. И не только она.
— Это что тебе так в голову ударило?
— Я не пил, если ты об этом.
Времени на раздумья Джихун вновь не оставляет, мягким касанием ладони заставляя придвинуться ближе, слишком быстро и слишком близко для всё ещё недоумевающего Хёнсока. В таком положении становится ощутимой разница в росте — причина, по которой Хёнсоку приходится задирать голову, чтобы увидеть глаза, а не подбородок. Чтобы попытаться найти там ответы и на лежащую на талии руку, и на переплетённые пальцы, и на факт совместного медленного танца в целом. Всё это вдруг начинает казаться Хёнсоку чем-то более серьёзным, чем то, что было до этого. Но первые полминуты ничего из себя выдавить так и не получается, потому что Джихун утягивает за собой в размеренное плавание по нотам, улыбаясь невинно и расслабленно, смотря пристально, словно в глазах Хёнсока целый неизученный океан, который необходимо исследовать. И только когда ритмичные покачивания наконец успокаивают сердце, возвращается и способность разговаривать. Хёнсоку приходится потянуться к чужому плечу, отрываясь от удерживающего взгляда, чтобы его точно было слышно.
— Разве тебе не положено сейчас танцевать с самой красивой девочкой школы?
Джихун слегка наклоняет голову, из-за чего его смешок долетает прямо к уху Хёнсока, от неожиданности заставляя инстинктивно дёрнуться. Даже без взгляда на него чувствуется, как он ненадолго поворачивается в знакомом направлении.
— Возможно, ты и прав. Обычно ведь так всё и происходит на выпускных.
— Так почему же тогда ты попросил меня?
Хёнсок из любопытства тоже поворачивается, чтобы найти в толпе главную героиню их разговора. Девушка поглядывает на них немного потерянно, отмахиваясь от парня, который в этот момент зовёт её на танец.
— Она думает, я так её дразню, — наконец, произносит Джихун вместо ответа на вопрос, — но на деле я просто не хочу с ней танцевать.
Хёнсок возвращает к нему внимание, немного хмурясь.
— Почему не скажешь ей прямо?
— Сегодня выпускной. Не разбивать же мне ей сердце прямо на нём, — Джихун пожимает плечами; его рука чуть сильнее сжимает талию Хёнсока, а взгляд возвращается к его глазам, — да и я пытался пару раз, но у неё в голове какой-то свой мир. Возможно, сейчас она поймёт.
Хёнсок неуверенно изучает нависающую над ним черноту и молчит, думая о том, что тоже находится в рискованном положении, потому что не знает, что будет чувствовать на следующий день и встретится ли с Джихуном когда-либо ещё после этой ночи. Но он позволяет себе допустить эту слабость, продолжая следовать за всеми его действиями, теряя внешний мир, оставаясь лишь в небольшом пространстве танцпола, который они делят на двоих. Отбрасывая все вопросы, он просто поддаётся бездумным чувствам и заевшей пластинке Джихуна: сегодня выпускной.