Притворство и другие слабости Гермионы Грейнджер

—… и что мне делать? Гермиона растерянно наблюдала за тем, как Парвати скользит взглядом по письму, которое пришло сегодня утром на её имя вместе с министерской совой. — Не знаю, — Партвати пожала плечами и вернула пергамент подруге. — Думаешь, вам и вправду нужно встретиться? — Если честно, я не хочу его видеть. Вообще, — отрезала та и раздражённо бросила пергамент в кипу рабочих бумаг. — Мы расстались полгода назад и уже давно расставили все точки над «и». Что ему ещё надо? — Может, он хочет всё вернуть? — Ах! Попутного ветра ему, в таком случае. — Почему так категорично? — Потому что, Парвати, у него было миллион прекрасных шансов всё вернуть, — ответила Гермиона, деловито задрав нос. — И вот, когда моя жизнь наконец-то начала налаживаться, а всё прошедшее дерьмо забываться — он снова мне пишет. «Мне очень нужно встретиться с тобой… Хочу сказать кое-что важное…» — Мерлин, ну что за бред? — Ты хочешь, чтобы я тебя отговаривала… или наоборот? — Парвати ехидно прищурила взгляд и присела на краешек её стола, откинув мантию назад. — Потому что судя по твоей реакции, над «и» расставлены далеко не все точки. Гермиона поджала губы. Она не для того жаловалась подруге, чтобы та рубила правду-матку ей в ответ. Хотелось услышать совсем другое, что-то вроде «Да, он полный кретин, что бросил тебя! Пусть теперь кусает локти!». И подобное. Вместо этого Гермиона лишь сильнее погрузилась в неприятные воспоминания и некогда забытые переживания. Полгода назад она рассталась с Роном Уизли. Их отношения и так дышали на ладан, но в какой-то момент всё дошло до точки кипения: они просто стали избегать друг друга под дурацкими надуманными предлогами. Гермиона часто задерживалась допоздна в Министерстве, а Рон постоянно вызывался в самые длительные командировки. Вечерами после работы они лишь перекидывались парой фраз и шли заниматься своими делами. В какой-то момент холодок между ними начали замечать даже друзья и родственники. После откровенного разговора с Гарри у Гермионы заиграла совесть и она решила попытаться как-то спасти их распадающиеся отношения. Она отпросилась с работы и устроила Рону романтичный сюрприз: приготовила ужин, купила вкусное эльфийское вино в лавке, взяла кино в прокате. Однако свидание сразу не задалось: Рон остался не в восторге от сюрприза и заявил, что планировал провести остаток дня с бокалом медовухи, да и вообще он чертовски устал. Гермиона тогда не выдержала — вспылила. Рон тоже не остался в стороне и в процессе перебранки предложил разъехаться на время, чтобы «понять, куда всё это идёт». «Он как будто специально подгадывал момент!» — думала Гермиона, и всё внутри неё — нет, не разваливалось на части — а полыхало от негодования. Ей казалось, что Рон уже давно искал предлог закончить их отношения, и вот подвернулся «идеальный» момент со взаимными претензиями. После скандала на секунду ей показалось, что сейчас пыль осядет, они поговорят и помирятся, ведь оба давно хотели выпустить пар. Но каково было её удивление, когда следующим утром она обнаружила лишь заправленный диван в гостиной, а также лаконичную записку на кухонном столе: «Остальные вещи заберу позже». Но этого так и случилось. Точнее, Рон как будто специально мучил Гермиону своими кратковременными визитами под предлогом «забрать вещи», но забирал при этом лишь малую часть своего барахла — то пару мантий, то старые котелки. Она злилась и жалела его одновременно. Было видно, что Рону просто некуда идти, а приехать к родителям с чемоданами — всё равно что окончательно всем признаться, что их союз с Гермионой Грейнджер растоптан в прах. Поэтому она не настаивала на его полноценном переезде. И глубоко внутри, если продраться через каменную стену желчи и злости, она даже надеялась, что помирится с ним. При этом Гермиона понятия не имела, где Рон ночует и как вообще выкручивается. Ведь в бытовом плане он один точно бы пропал — стоит ему столкнуться с заполненной корзиной белья или неглаженной рубашкой. Так и прошло полгода их расставания — в невыясненных обстоятельствах, но твёрдом осознании обоих, что вместе им не по пути. — Быть может, он просто всё хочет сделать красиво, Гермиона, — отозвалась Парвати и в очередной раз взяла письмо в руки, чтобы перечитать. — У вас последнее время было много недомолвок, а расстались вы вообще паршиво. Знаешь, если вы встретитесь и честно выскажете всё друг другу, то возможно, будет проще вам обоим. Проще идти дальше. Та дёрнула плечами: — Никогда не поверю, что Рон на такое способен. Сделать что-то «красиво». — Ну пока не ответишь на письмо, не узнаешь, — усмехнулась Парвати и подала подруге чистый пергамент.

***

Гермиона была совсем не в восторге от предстоящей встречи, но как ни крути, Парвати права: нормальный разговор необходим им обоим. Поэтому она упорно шагала в сторону парка Сент-Джеймс, что в Лондоне, и на ходу прокручивала возможные сценарии их будущего диалога с Роном. В ответном письме она специально указала Сент-джеймский парк — не хотела встречаться с ним с глазу на глаз, чтобы не натворить глупостей. Лучше, если вокруг будут люди, — это по крайней мере поможет ей держать себя в руках. Она подошла к фонтану и оглянулась в поисках свободной лавочки. Был выходной, поэтому парк кишел маглами: мамы с кричащими детьми, подростки с мороженным, туристы с фотоаппаратами. Еле-еле сдерживая дрожь в коленях от предстоящей встречи, она увидела, как пара с ребёнком, недалеко от неё, покидает скамейку и освобождает место. Стоило ей только усесться и устремить свой взгляд в сторону фонтана, как его тут же перехватили — другие глаза, холодные и серые. Перед ней внезапно выросла фигура Драко Малфоя. — Привет, Грейнджер. Слова прозвучали внутри неё угрожающим раскатом. Гермиона непонимающе уставилась на фигуру и постаралась изо всех сил скрыть своё удивление. Малфой продолжал смотреть на неё коварным взглядом, а потом беззастенчиво сел рядом и откинул руку на спинку лавочки. — Что ты… Что ты тут делаешь? — Гермиона дёрнулась и постаралась отодвинуться подальше от его руки, которая оказалась угрожающе близко к её плечам. — Я тут по делу, — ответил он. — Это был риторический вопрос, — огрызнулась та. — Я тут жду кое-кого, поэтому… будь добр, проваливай. — Он не придёт. — Кто?.. — Твой дорогой Уизли. С секунду Гермиона пыталась понять, точно ли разговаривает с Малфоем — было ощущение, что он в курсе о чём-то, что пока неизвестно ей. Но потом все последние события, связанные с этой встречей, начали складываться в её голове в единую цепочку. И она подскочила с лавочки, будто ужаленная, уронив на асфальт свою сумочку с колен: — Это ты отправил мне это дурацкое письмо?.. Драко наклонился за сумкой и, как ни в чём не бывало, поднял её и протянул ей: — Да. Я. — Тебе несказанно повезло, что мы находимся среди маглов, — Гермиона выдернула свою сумочку из его руки так рьяно, что там звякнула мелочь. — Иначе, Малфой, я бы даже не задумываясь пустила в тебя заклятье!.. — И тебе даже не интересно, зачем? — Мне? Интересно? — прошипела Гермиона. — Поверь, мне ни капли не интересны твои идиотские интриги. И да, надо быть полным идиотом, чтобы подделывать письма от имени другого человека — сотруднику Министерства! — Уверен, когда ты поймёшь, ради чего всё это… — Тебе ещё не ясно? Мне плевать. Она развернулась на каблуках и почувствовала, как всё её лицо запульсировало от накатывающего гнева. Она зашагала к выходу из парка, ощущая невероятное желание достать свою палочку и направить всю годами копившуюся злость в заклинание «Остолбеней». Чёртов Малфой — он не давал о себе знать уже несколько лет, и вот, внезапно вернулся со своими подлостями. Гермиона шла бы и дальше, если б не долетевшие до её ушей слова Драко, которые звучали уже издалека: — Он тебе изменял, Грейнджер. Изменял целый год. Новая лавина злости накрыла так быстро, что ноги стали ватными, и её шаг тот час же замедлился. Гермиона не хотела даже допускать шанса, что эти слова её как-то заденут или заберут на себя внимание. Но отчего-то внутри стало так мерзко, что она не сдержалась. Остановилась, развернулась, посмотрела в сторону Малфоя, и глаза её заискрили. — Что ты сказал?.. — воскликнула Гермиона и начала медленно возвращаться к Драко. — Ты слышала. — Если это какое-то очередное твоё издевательство… — Думаешь, я бы ради тупых издевательств проворачивал эту схему с письмом, чтобы позлить тебя? — с остервенением поморщился он. — Я бы в таком случае и пальцем не пошевелил. — Вот именно, какое вообще тебе дело до того, кто с кем спит? — тут же перебила Гермиона и почувствовала даже какое-то облегчение от того, что вся эта ситуация походила на неумелый розыгрыш. — Ни за что не поверю, что ты решил поиграть в супергероя и вывести человека, которого всегда ненавидел, на чистую воду. Так что отныне избавь меня от своих «писем счастья». — Ты мне даже не даёшь слова вставить, — процедил он сквозь зубы. — Замолкни и сядь, тогда я расскажу тебе много интересного про твоего Уизли. Гермиона скрестила руки на груди и закатила глаза: — Ни единому слову не поверю, —…но при этом не делала ни шага в сторону. — Хорошо. Может, ты поверишь этому, — Малфой залез во внутренний карман пиджака и выудил оттуда несколько смятых пергаментов. — Его письма. Узнаешь почерк? Драко бросил на скамейку пергаменты и пригласил Гермиону рукой к прочтению. Та с секунду стояла, не двигаясь, но вскоре сдалась и вернулась на лавочку, схватив одно из писем в ладонь. Мерзкое чувство внутри не отпускало. Более того, узнав на пергаментах почерк Рона, оно начало разрастаться. Каждая буква вызывала странное чувство — как будто Малфой подвёл её близко-близко к обрыву, и если она продолжит читать, то сорвётся… — Ничего не понимаю… — тихим голосом произнесла она и ощутила, как по спине пробежали мурашки. — «Я жду, когда мы наконец-то сможем быть вместе по-настоящему… Безумно скучаю и надеюсь на скорую встречу…». Кому эти письма адресованы? Где ты их взял и почему они написаны рукой Рона? Она подняла взгляд на Малфоя, всё ещё сомневаясь во всём, что происходило с ней последние две минуты. Гермиона была на девяносто девять процентов уверена, что это злая шутка. Но этот один процент… — Эти письма Уизли написал Астории Гринграсс. Моей невесте, — процедил Драко, и Гермиона увидела, как его лицо исказилось злобой. — Твой любимый Уизли, с которым вы тогда встречались и якобы были так счастливы. Я нашёл их неделю назад в её тайной шкатулке, они были пустые — она заколдовала их и думала, что я ни о чём не догадаюсь, — Драко злобно улыбнулся. — Но я расколдовал. И обнаружил, что они уже больше года переписываются и встречаются у меня за спиной. — Нет, — покачала головой Гермиона, стараясь даже не вслушиваться в слова Малфоя. — Не может быть. Рон бы никогда так не поступил со мной. — Смотрю, ты по-прежнему ведёшь себя как заносчивая всезнайка, — закатил глаза Драко, скривив ухмылку. — Хотя на самом деле не видишь ничего дальше собственного носа. Очнись уже — у тебя в руках улики, которые доказывают, что твой Уизли трахал мою невесту! — Он не мой и мы уже полгода как не вместе, — воскликнула Гермиона и почувствовала, как горечь растекается по телу. — И я не думаю, что он мог изменять. Малфой злобно уставился на неё: — Где он был год назад на пасху? Вспоминай. — Я.. я не помню. Наверное, мы были вместе… — Наверное? — Ну я не помню точно… Хотя возможно, он уезжал в командировку в… —…в Ирландию? Какое удивительное совпадение, — с пренебрежением перебил её Малфой. — Астория тоже внезапно сорвалась в командировку, хотя у нас были свои планы. И судя по краткому пересказу в письмах, эта командировка доставила им обоим много удовольствия. Гермиона тут же отшвырнула пергамент обратно на скамейку, будто он обжёг ей пальцы. Воцарилось молчание. Малфой продолжал смотреть на Гермиону, будто пытался раздавить её взглядом, а та лишь проматывала все последние годы жизни с Роном, и каждое «несоответствие» будто кинжалом рассекало ей кожу на груди. — Чего ты хочешь добиться, Малфой? — прошептала она, пытаясь даже не смотреть на него. — Если у тебя есть какие-то претензии к Рону, то в таком случае пойди и набей ему морду. — Это были мои первые мысли, — признался Драко и его ладони на автомате сжались в кулаки. — Дать этому ублюдку в глаз. Но это… — он выдохнул, стараясь успокоиться. —…не мои методы. — И каковы же твои методы? — Отомстить. Гермиона нервно ухмыльнулась: — И зачем тебе я, позволь узнать? Между мной и Роном уже давно ничего нет и мне плевать, что он там… делает в своих командировках, — она попыталась сказать это как можно более уверенно, но её голос предательски подрагивал. На что Малфой испепелял её своим ответным взглядом: — Только не надо лгать, Грейнджер. Если бы тебе было на него плевать, ты бы просто не пришла сюда. — Бред!.. — Хоть у него и хватило смелости с тобой расстаться, Уизли так или иначе изменял тебе, пока вы были ещё в отношениях. И тут два варианта: либо у тебя совсем не осталось достоинства и ты спустишь всё это ему с рук, либо тебе не всё равно. — Если что, я не буду с тобой спать, чтобы доказать что-то своему бывшему парню и твоей невесте, — Гермиона начала закипать, и она не знала, что бесило её больше: новости о Роне или диалог с Малфоем. Тот лишь дёрнул уголком рта: — Мне это и в голову не приходило. Странно, что ты об этом первая подумала. — ЧЕГО ТЫ ДОБИВАЕШЬСЯ, МАЛФОЙ? Пожилая парочка, проходившая мимо, с удивлением на них покосилась. Видимо, их громкая беседа уже начала привлекать внимание прохожих. — Кое-что, что выгодно нам обоим, — Драко снова полез внутрь своего пиджака. — Кажется, я знаю, где эта парочка покажется в ближайшую неделю. И я хочу, чтобы мы пришли туда же вместе. У меня есть приглашение… Он протянул ей тёмно-зелёный сложенный вдвое пергамент с яркой лентой, украшенной золотом. От пергамента исходил тонкий аромат сандала. —…это презентация книги Ульриха Розенблатта, после которой намечается званый ужин. Я навёл справки и почти уверен, что Уизли с Асторией будут там. — Откуда ты знаешь? — Просто знаю. Да или нет, Грейнджер? — Нет, конечно! — тут же воскликнула Гермиона. — Доверять тебе после всего, что было? Да и все эти догадки по поводу измен — звучит как какая-то шутка. — Это не догадки. — Я не поеду с тобой в Ирландию, — она развернула приглашение и мельком пробежала по нему взглядом. — Никогда, Малфой. Разбирайся с этим дерьмом сам, если тебе так интересно. Гермиона протянула ему пергамент назад, но Драко задержал его рукой: — Дам тебе два дня, Грейнджер. Подумай хорошо перед тем, как остаться униженной до конца своих дней без возможности ответить. Малфой встал со скамейки и, не попрощавшись, удалился восвояси.

***

Первые её мысли — прийти домой и выбросить это клятое приглашение в помойку. Гермиона была так зла, что чуть не сломала вешалку, пытаясь повесить свою куртку, плечики которой то и дело соскальзывали. Она, конечно же, не верила ни единому слову Малфоя. Подозревала, что что-то тут нечисто, но до конца поверить ей не хватало смелости. Рон не похож на того, кто будет изменять, да и с кем — с чёртовой Асторией Гринграсс! Но почему же он тогда вёл себя, как последний кретин, пока их отношения медленно, но верно летели в тартарары?.. Она села на диван и начала вспоминать все его командировки. Ирландия, Ирландия, Ирландия… — Гермиона слышала о ней чаще, чем о чём-либо другом. Но она никогда не задумывалась, а что же на самом деле так крепко манило Рона Уизли в Ирландию?.. — Бред какой-то, — сказала она сама себе. И тут же неведомая сила потянула её к шкафу с Роновыми вещами. Гермиона начала самозабвенно копаться в его оставленной одежде, в сущности не понимая, что хочет там найти. Как только её взгляд привлекла старая кожаная сумка, которую Рон часто брал в командировки, она тут же запустила в неё свои руки: — Так… хорошо… расчётные листки с жалованьем… — она постаралась выправить дыхание. — Командировка в Ирландию, так… Её глаза бешено бегали по строкам.

«Рональд Уизли Расчётный лист за командировку Продолжительность: 5 дней Даты: 10.04-15.04…»

— Пять дней… Пять?.. — прошептала она и нервно закусила губу, негодуя в душе. — Он же был там по меньшей мере неделю. Гермиона вспомнила, как отмечала тогда пасху одна — ведь Рон огорошил её, что уезжает до конца недели и не успеет вернуться домой к выходным. А она и поверила. Ведь причин не доверять не было — Рон бы никогда не поступил с ней так подло. В этот же момент что-то на верхней полке шкафа грозно хрустнуло и сверху начали сыпаться коробки с обувью. Гермиона еле успела отскочить и направить на них палочку, чтобы смягчить падение, но одна из коробок упала прямо ей на коленки. Из неё вылетел ботинок Рона — от той самой пары, что он всё никак не мог забрать после их расставания. Ботинок приземлился подошвой наверх и блеснул ярким бликом в свете люстры — таким, что не заметить было невозможно. Гермиона дождалась, пока лавина обуви с верхней полки закончится, и присмотрелась к подошве: из неё торчала маленькая женская серёжка-гвоздик. Она нахмурила брови и тут же попыталась вытащить её, чтобы рассмотреть поближе. Маленькая серёжка, с изумрудом внутри. И тонким серебристым изображением змеи по контуру. Застряла в подошве, как будто на неё случайно наступили. Эта серёжка абсолютно точно принадлежала не Гермионе. А кому-то, кто был неравнодушен к Слизерину. Вместе с этим осознанием Гермиона снова почувствовала прилив ненависти и горечи, а потом тут же перевела взгляд на свою сумку, где покорно лежало приглашение от Малфоя. — Значит, месть, — твёрдым голосом заключила она.