Большие надежды

Волосы у Рейстлина завивались красивыми крупными кудрями и изумительно легко поддавались расческе. Крисания в глубине души этому даже немного завидовала. Совсем чуть-чуть. И уж точно не упускала случая грозного черного мага причесать. Грозный черный маг сидел с закрытыми глазами и, кажется, пытался доспать хоть немного, но Крисания отлично видела в зеркале, что Рейстлин улыбается. Едва-едва, уголками красиво очерченных ярких губ. Волосы ровными волнами ложились на обнаженные плечи. Крисания не удержалась и, хихикнув, чмокнула мага в плечо, коротко прихватив напоследок зубами гладкую смуглую кожу. Рейстлин нехотя открыл глаза и укоризненно глянул на светлую жрицу в отражение. −И это жрица великого светлого бога? – сварливо поинтересовался Маджере. – Ведет себя, как дикарка из Кагонести. −Сам такой. – фыркнула Крисания и легко стукнула Рейстлина расческой по лбу. Черный маг сморщился. Жрица попала в цель. На лице и правда до сих пор темнели хорошо заметные линии, оставшиеся от вычерченных для ритуала рун. Ритуал провалился. Башня содрогнулась от основания до самого шпиля и чуть не отправилась куда-то в соседний мир. Даламар уже неделю заикался. А сам Рейстлин ничем не мог свести с лица эту проклятую роспись. Книга одного древнего мага уверяла, что напитавшаяся магией краска сама сойдет через две недели. Крисания хихикала и предлагала купить у своей мастерицы еще банку пудры. На пятый день сидения в башне Рейстлин начал думать, что это вполне здравая идея, ибо показываться миру в таком виде он не желал. Мир от мага Маджере и так был не в восторге. Ну, некоторая часть этого мира. Еще одна, к сожалению, бессмертная часть мира нагло вломилась сегодня ночью в сон. Ехидно хихикала, лапала холодными когтистыми руками за все места и болтала всякий вздор. Рейстлина визиты Такхизис раздражали. Просыпаться от этих снов было так же сложно, как вытаскивать себя за волосы из болота. И ощущение потом оставалось поганое. Сегодня эта паршивка на гадости не скупилась. Наколдовала еще с десяток Рейстлинов, вроде бы похожих друг на друга, но вместе с тем совершенно разных, и заставила их заниматься друг с другом всяческими непотребствами. Рейстлин оригинальный плюнул со злости и внятно объяснил узнице Бездны, где, с кем и в каких позах видал ее саму. Карамон, услышь он монолог брата, аплодировал бы стоя. Такхизис услышанное не расстроило, а скорее, воодушевило. Но прежде, чем богиня Тьмы перешла к решительным действиям, приснилась Крисания. Гневно сверкнула серыми глазами и взмахнула тяжелым медальоном Паладайна на прочной цепочке. Медальон врезался Такхизис прямо в лоб, зашипел, как раскаленный. Следом зашипела сама богиня. А Рейстлин проснулся в собственной спальне, с такой же бодрствующей и злой, как Чемош, Крисанией под боком. Остаток ночи пришлось доказывать светлой жрице, что она в тысячу раз лучше вредной богини Тьмы. Поэтому сейчас Рейстлина, призвавшего на помощь всю свою дипломатичность и умение работать языком, ужасно клонило в сон. Мягкие ласковые руки подобревшей светлой жрицы в волосах особенно этому способствовали. Крисания закончила с расчесыванием и теперь увлеченно заплетала сложную, начинавшуюся ото лба косу. Темные, с едва заметным рыжеватым отливом кудри укладывались в прическу так же послушно, как до этого поддавались расческе. Крисании невольно вспомнился Карамон, который свою шевелюру, такую же роскошную, как у брата, носил в хвосте, схваченном по всей длине заколками. Рейстлину такой хвост почему-то не шел. Зато коса – более чем. На людях, эльфах и прочих разумных он с ней, правда, показываться не желал. Ворчал, что несолидно. Крисания не теряла надежды его переубедить. −Теперь тебе еще кожаную жилетку с бахромой – и точно вылитый кагонести. – съехидничала жрица. Рейстлин в отместку стремительно завел руку себе за спину и легонько ущипнул прижимавшуюся к нему Крисанию за бедро. Жрица взвизгнула и дернула его за волосы. Маг зашипел рассерженным котом, потянулся за посохом, вспомнил, что в спальне его с некоторых пор не держал, и сделал вид, что потягивается просто так. Крисания одобрительно покивала. Явившись два года назад на встречу в Библиотеку, она полагала встретить… Да даже сама не знала, чего именно ждет. Наверно, какого-то чудовища в рваном балахоне. О маге Маджере ходили по Палантасу разные, противоречащие друг другу, слухи. Понимающая усмешка Астинуса должна была насторожить жрицу с самого начала. Ведь всему Ансалону ведомо, что этот древний летописец в облике молодого мужчины всегда и все знает наперед. Но тут явился черный маг, и Крисания думать забыла о всяких там знаках. Что ж, значительная часть слухов безбожно врала. Маг Маджере был молод или, по крайней мере, казался молодым. Вместо выдуманного жрицей балахона на нем оказалась дорогая черная с серебром мантия, да еще и сшитая безукоризненно по фигуре. Которая, к слову, тоже оказалась безукоризненной. На обернувшуюся к нему жрицу Маджере уставился широко распахнутыми голубыми глазами и даже рот приоткрыл. Крисания мысленно усмехнулась. Значит, не зря она трудилась, подгоняя по фигуре жреческую мантию. Все-таки дочь герцога Таринского не может ходить в мешке из-под муки. −Здравствуй, маг. – презрев правила приличия, запрещающие женщине здороваться первой, проговорила Крисания. Астинус за своим столом негромко усмехнулся и заскрипел пером в два раза старательнее. Крисания, пожалуй, не отказалась бы узнать, что он там выводил. −Здравствуй, Посвященная. – отмер, наконец, Маджере и стремительно шагнул ближе, протягивая руку ладонью вверх. Крисания церемонно подала ему руку, благосклонно кивнула, когда Маджере, не отводя глаз от ее лица, коснулся поцелуем кисти. Губы у него были теплыми и мягкими. Крисания даже пожалела, что маг быстро отстранился и все-таки напустил на себя непроницаемый вид. −Мне известно, что ты желаешь открыть Врата Бездны и выпустить в мир Такхизис. – отчеканила светлая жрица. По лицу Маджере скользнула тень. Губы сложились в неожиданно забавную обиженную гримаску. −Упаси Нуитари. – пробормотал черный маг. – Век бы эту бестию не видеть. Крисания удивленно хлопнула глазами. Кажется, слухи о маге Маджере были ложью все до единого. −Ты сегодня опять засядешь в лаборатории? – спросила жрица, перевязывая получившуюся косу нежно-розовой ленточкой. Опять закрывший глаза Рейстлин этого коварного маневра не заметил. −Придется, свет мой. – улыбнулся маг уголками рта и на ощупь поймал руку Крисании. – Я чувствую, что близок к финалу. −Что еще ты чувствуешь? – Крисания снова наклонилась, прижимаясь грудью к плечу мага и шепча ему на ухо. −Что не хочу ни в какую лабораторию. – послушно ответил Рейстлин, подаваясь ближе к ней. – Никуда от тебя уходить не хочу. Крисания со смешком обняла его за плечи, больше подходящие воину или кузнецу, нежели магу. Рейстлин в ответ коснулся поцелуем ее ладони. −Крисания… − почти простонал он. – Ты как будто не хочешь, чтобы Такхизис перестала шляться в мои сны, как Даламар в бордель. −А вдруг мне нравится спасать великого черного мага от богини Тьмы? – лукаво спросила Крисания, коротко кусая упомянутого мага за ухо. Рейстлин вздрогнул всем телом и попытался скинуть с себя ее руки. Впрочем, ломался он явно для вида. И так же явно хотел, чтобы его уговорили. −Надеешься стать первой жрицей Паладайна, укокошившей богиню Тьмы медальоном своего бога? – насмешливо поинтересовался Рейстлин. −Что плохого в больших надеждах? – улыбнулась Крисания, выпрямляясь и одним плавным движением сбрасывая с плеч тонкие лямки просторной ночной сорочки. Очень вовремя открывший глаза Рейстлин улыбнулся и так же медленно поднялся на ноги, разворачиваясь к жрице. −Если бы ты меня так уговаривала принять твою веру... – хрипло проговорил черный маг, по-хозяйски устраивая ладони на крутом изгибе талии жрицы Паладайна. −За невыполнимые задачи не берусь. – с достоинством ответила Крисания, обнимая ладонями лицо Рейстлина и наклоняя его упрямую голову для поцелуя.