Быть может

      Кхао тащит Ферста в туалет за руку, не ослабляя хватку. У него определенно есть какой-то план, которого он придерживается.       Они заходят в дальнюю кабинку. И Тан тут же закрывает дверь на защелку. Теперь им точно никто не помешает. Плевать на то, что кто-то может их услышать. Все и без этого знают, чем занимаются взрослые люди в туалетах таких заведений. Для это не нужно быть экстрасенсом и ясновидящим. Но пока руководство и посетителей такой расклад устраивает, разгонять парочки никто не планирует.       Глаза Тана выглядят так, будто их поглотила бездна. Это плохо. Очень плохо.       Ферст задыхается. Он еще ни разу не видел человека, который бы смотрел на него так. Это безумие. И он готов погрузиться в него с головой.       Не сговариваясь, они начинают избавляться от одежды. Непонятно, кто первый тянется за поцелуем. Но это не имеет значения. Они, будто изголодавшиеся, не могут остановиться.       Ферст, прикусывая нижнюю губу своего оппонента в этой битве, ухмыляется. Он начинает понимать, какой эффект производит на Тана. Это заводит.       Член стоит крепко. Становится все сложнее сдерживаться.       Кхао разворачивает профессора спиной к себе, тут же прижимаясь возбуждением к его ягодицам. Смазка, выделившаяся на головке, небрежно размазывается по коже, оставляя липкий след. Движения становятся резче. Он трется, пытаясь поймать нужный ритм. Стонет.       Ферст обхватывает свой член, начиная рвано дрочить. Разрядка приближается. Оба понимают, что долго не продержаться, потому что возбуждение, долго ожидавшее высвобождения, больше сдерживать невозможно.       Оба дышат рвано, будто от нехватки кислорода. Преподаватель обхватывает одной рукой Кхао, чтобы придвинуть его как можно ближе. Чтобы между ними не осталось ни единого сантиметра. Кожа к коже. Пот стекает по спине, Тан проводит по этой дорожке широким мазком языка, посылая мурашки. Ферст громко, с надрывом, стонет.       Кхао, понимая, что хочет смотреть в его глаза, когда тот будет кончать, разворачивает его, усаживая на крышку унитаза. Да, стерильностью здесь и не пахнет. Но кого это волнует? Сейчас есть дела и поважнее.       Он ускоряет движения рукой, стараясь закончить как можно быстрее, чтобы потом понаблюдать. Оргазм не заставляет долго ждать. Сперма толчками покидает тело, попадая преимущественно на лицо Ферста. Он касается пальцами кожи, собирая капли. Подносит к его рту, намекая. Тот размыкает губы, со стоном слизывая жидкость. Притягивает к себе для поцелуя, желая разделить с ним этот момент. Они даже не целуются. Скорее, облизывают рты друг друга, пытаясь выяснить, кто доминирует в их паре.       Кхао опускается на колени, облизывая головку члена Ферста. Он давно хотел это сделать. Теперь ему представилась такая возможность, и он ее не упустит. Помогая рукой, он начинает отсасывать. Старается. Ему хочется произвести хорошее впечатление.       - Ты где так сосать научился? Мне стоит ревновать?       Тот только больно щипает за ногу, призывая к молчанию. Отрывается на секунду, чтобы ответить.       - Ты же знаешь, что все это только для тебя. И больше никого. Я не хочу, чтобы наш первый секс произошел в таких условиях, поэтому приглашаю тебя к себе. Необязательно сегодня. Просто знай это.       И возвращается к прерванному занятию. Дыхание Ферста учащается. Он кончает. Долго. Много. С протяжным стоном. Кхао принимает все до единой капли, стараясь не проглатывать. Притягивает для поцелуя, чтобы поделиться. Они целуются. Грязно. Сперма смешивается со слюной, капая с подбородков.       Ферст достает салфетки, протягивая парочку Тану. Пришло время привести себя в порядок. Все эти действия производят, не разрывая зрительного контакта. Глаза в глаза.       Вечер еще не закончен. Все только начинается.