— Я тебя люблю.

      Всю неделю они не разговаривали. Что вообще произошло? Карина не могла этого понять. За несколько дней из крепкой дружбы они стали друг другу никем. Будто никогда они и не были знакомы. Но почему так? — Даша блять, я ничего не понимаю. — Сероглазая по комнате пустой металась, сложив руки на груди. — Что я не так сделала? — Блять, да она вообще какая-то странная. — Поцелуева на кровати удобнее уселась, юбку поправляя, после чего на взволнованную брюнетку посмотрела. — Ты слышала вообще, как она со мной говорила вчера весь день? Сколько бы я к ней не подходила общаться, она общалась со мной, как с говном. — Долиашвили у подруги остановилась, голову назад откидывая, после чего выдохнула тяжело. — И всю эту неделю она на меня вообще не смотрела. Я не понимаю блять, что не так! — Карин, успокойся, пожалуйста. — Около подруги встала. — Почему ты не подошла к ней и не узнала? Может правда где-то говно наделала или не помогла? — Плечами пожала. — Все может быть. — Ты думаешь, я не интересовалась? Конечно интересовалась. Она говорила, что ничего не произошло. — В глаза Дарьи посмотрела. — Курить хочу. И плакать.       Поцелуева в окно посмотрела, после чего оглянулась и в рюкзаке копаться начала. — Пошли. Вроде уже все свалили. — Пачку под юбку засунула, зажимая ее резинкой трусов.       Долиашвили пальто синее выхватила, вылетая с комнаты. Обулась быстро, осмотрела видимую ею часть территории и выходить аккуратно начала. — Стоять. Куда пошла? — Со спины голос Токаровой послышался, что заставило Карину дернуться немного. — Да так, пойду воздухом подышу. — Она не поворачивалась. — Дашу вот жду. Со мной пойдёт. — Свет, улетай отсюда нахуй. Не твоё дело. — Спустившаяся Поцелуева блондинку высокомерным взглядом окинула, обуваясь. — Карин, пошли. — Даш, ты слишком много берешь на себя. Поспокойнее. — И вот этот знакомый голос. Тут ещё и Оелана. — Макарова, завались. — Долиашвили по плечу похлопала. — Карина блять, пошли. — Пошли. — На секунду все же оглянулась, в тёмно-коричневые глаза взглянув. Губы облизнула, вылетела быстро и выдохнула тяжело. Она никогда не видела у Оеланы такого тяжелого и безразличного взгляда. Он полностью стеклянный.       Медленно до нужного места дошли, оглянулись ещё раз и за кусты сели, зажигалку с полу-пустой пачки доставая. — Даш, мне так хуево от той мысли, что мы с ней отдалились друг от друга. — Тягу сделала, подруге передавая. — Я вроде ничего ей не делала. — Долиашвили выдохнула тяжело, через кусты вглядываясь в гостиную, где сидела вся толпа девушек. — Теперь и пить хочу. — Ну Карин, она странная. Она дружить же даже не умеет. — Дарья усмехнулась, наблюдая за напряженной реакцией брюнетки. — Посуди сама. Она метается от одной компании к другой, совершенно забывая про тех, с кем была изначально. Так произошло и сейчас.       И тут Карина уже начала злиться. Но не на Оелану, а на Дашу. Какое право она вообще говорит такие слова, ни разу не общаясь с ней? Она ведь даже не знает её. — Даш, вот тут уже завались. Ты не знаешь её. — Выдохнула тяжело, пытаясь успокоить налетавшую на неё агрессию. Сигарету выхватила, делая сразу сильную тягу, что не дало никакой реакции. — Карин, извини конечно, но какой ты реакции от меня ждёшь? Что я буду советовать тебе, как помириться с ней? Мне Оел не нравится, я тебе и даже ей об этом говорила и не раз. Мне на неё похуй. Она обычная высокомерная сука, умеющая управлять людьми. А ты повелась на неё. — Смеяться начала. — Будто ты никогда не видела этого. — Даш блять, завались. — Долиашвили кулаки сжимать начала, наполняясь злостью. — Ты не имеешь право что-то говорить про нее. — Имею, полное. И я буду этим пользоваться. — Глаза закатила, выбираясь из-за кустов. — Дура влюбленная блять. — Сука, ебало завали! — Окурок за территорию выкинула, подлетая к Поцелуевой, после чего схватила её за ворот. — А то что, въебешь? — Голубоглазая смеяться начала. — Твоя Оелана ебанутая, и тебя такой делает.       Долиашвили не выдержала. В блондинку крашенную вцепилась, кулаком по лицу ударяя, после чего и удары на себе чувствовать начала. Но назад она не отступала. Никто не имел право что-то говорить про Оелану. На неё села, по лицу ударяя. Крики прибежавших девушек слышать начала, но ей было на это всё равно. — Карина! — Голос родной услышала, моментально в сторону голову поворачивая, что сыграло достаточно плохую роль в её положении. Тут уже на земле начала лежать она, чувствуя кулаки на лице. Отбиться ногами пыталась, оттолкнуть. Но ничего не получалось. — Успокойтесь блять! — Сёмина Дарью за талию грубо схватила, заваливая на себя, что помогло Карине освободиться. — Отпусти меня блять! — Дарья выбиваться от хватки начала. — Я её ещё не добила блять! — Даш, тихо, спокойно! — Напротив неё Диана на корточки села.       Карина встала медленно, отталкивая всех от себя, после чего в сторону дома рванула. Забежала, на второй этаж поднялась, перепрыгивая через несколько ступеней сразу, в туалет залетела. На раковину оперлась, голову опустила, дышать тяжело начала. Лицо болело безумно, особенно под глазом. Кольца на руках Поцелуевой дали о себе знать.       Но тут слышит дверь открывшуюся. Внимание не обращает, так же тяжело дыша, но тут руку на плече чувствует. Мурашками в эту же секунду покрывается, дыхание родное слышит. — Карин? Всё хорошо?       Это Оелана. Но тут в её голосе уже не слышится безразличие. Она волновалась, очень. — Дай посмотрю.       Но Карина молчит. Дышит так же тяжело, чувствуя, как наступившие слёзы в рану под глазом заливаются, неприятно щипля. — Карин. — Макарова аккуратно за подбородок побитый берет, поворачивая к себе. Лицо избитое рассматривает, чужую кровь видит. — Давай умоемся. А Карина всё не реагирует. — Кариш. — Воду в кране включает, аккуратно умывая собеседницу. — Что случилось? Почему вы подрались?       Но Карина молчит. В тёмные беспокойные глаза смотрит, ощущая жжение на губе и под глазом. Она словно язык проглотила.       А Макарова, тем временем, аккуратно пальцами татуированными по ранам девушки проходится, смывая хлынувшую кровь. По ране под глазом аккуратно проводит, улыбается мягко, так по родному. Большим пальцем кровь с губы убирает. — Из-за тебя мы дрались. — Всё же подала голос. Оел была однозначно рада тому, что девушке язык во время драки не вырвали, но очень смутило это «из-за тебя». — В смысле из-за меня? — В серые глаза посмотрела, дожидаясь ответа. — Даша начала обзывать тебя, пока мы разговаривали, и я не выдержала. — Выдохнула Долиашвили. — Не люблю, когда моих близких людей обижают.       Татуированная заметно покраснела. Ей было приятно, что за неё заступаются, хотя она понимала, что не заслуживает этого по отношению к Карине, ведь сама ушла от этого общения. А всё почему? Потому что она начала чувствовать. Вроде, они знакомы всего несколько недель, а при виде неё она чувствовала себя шестнадцатилетним подростком, познающим, что такое любовь. Она полюбила ее, очень сильно. — Ты всю неделю не разговаривала со мной, что очень сильно меня триггерило. — Начала свой рассказ брюнетка. — Я высказывалась Даше об этом, а потом мы пошли курить. И когда мы курили, она начала говорить, что ты ебанутая и меня такой делаешь, что я влюбленная дура, что ты высокомерная сука и тому подобное. Ну и я не выдержала и въебала ей. — Влюбленная? — Блять… — Карина только сейчас поняла, что натворила. Глаза в пол направила, нервно прошипела и губы облизнула, замолчав. Кажется, она спалила саму себя. И тут Оелана поняла, что надо действовать. — Я больше ни слова не скажу людям. — Я кстати тоже сегодня с девочками ссорилась из-за тебя. — Проговорила Оелана. — Чего? ***       Девушки сидят в ресторане после выигранного испытания, выпивая очередную бутылку вина. Не пила только Оелана. — Сука, меня так взбесила команда Дианы. Я еле сдержалась, чтобы не въебать им. — Романова девушек осмотрела, усмехаясь. — Проигрывать, сучки, не умеют. — Это точно. — Тут разговор поддержала и Сёмина. — Так смешно было наблюдать за реакцией Даши и Дианы. Они чуть не лопнули от злости. — Засмеялась, по бокалу девушки в кепке ударяя своим. — Ой, а меня этот гном заебал. Сидела, своим голосочком писклявым хуйню морозила какую-то. Да я сяду на неё и раздавлю сразу же. — Алина со слов своих смеяться начала, что подхватили и другие девушки. Но Оелана осталась в стороне. — Я вообще не понимаю, почему она выиграла эту диадему. По факту, её должна была забрать ты, так как тебе было тяжелее ходить на каблуках, нежели ей. — Сёмина на плечо Буслаевой руку положила. — Ой, да ее уже выгонят скоро, не парьтесь. — Алина засмеялась. — Она слишком бесстрашная стала, и это ей и поможет при выгоне. — Девки, заебали уже. — Подала голос Оел. Она не могла это все слушать. — Вы обижаете Карину, даже не зная её. Угомонитесь уже и обсудите кого-то другого. — А че ты защищаешь ее? — Романова усмехнулась. — Тебя ебет? — Начала агрессивнее отвечать татуированная. — Боже, Оелан, она же шестерка Веры, Даши и Дианы. Ты не видишь чтоли? — Алина глаза закатила. — Чё ты несешь? Ничья она не шестерка. Вспомни себя лучше в первых сериях. — Якутка губы облизнула. — Девки, вы че, забыли чтоли? Оеланочка наша же подружка её. — Посмеялась пьяная Сёмина. — А чего же вы не общаетесь тогда? — Тут уже и налетела Романова. — Девки, успокойтесь. Это не ваше дело. — Всё таки заступилась за однокласснику Светлана. — Если я услышу хоть ещё одно упоминание Карины в плохом ключе, я вам въебу, даже если это будет стоить мне выгона. Вы не смеете её обижать. — Макарова девушкам угрожать начала, что собственно и разрешило всё. ***       Карина покраснела. Избитые губы облизнула, опять взгляд от девушки оторвала и голову повернула в сторону. — Я просто не смогла слушать, как тебя обижают. За тебя я порву всех, Кариш. Я же люблю тебя. — Любишь? — Люблю.       Кажется, Долиашвили сейчас в обморок упадет. Неужели эти чувства, терзающие её несколько недель, взаимны? Это шутка такая? Кажется, она бы так и дальше думала, если б не ощутила, что ее избитые руки взяли в свои. — Я не общалась с тобой потому, что полюбила. Я обожаю твой голос, движения, глаза. Карин, я, черт возьми люблю тебя. — Нервно засмеялась Оелана. — Я хочу каждый день обнимать тебя, целовать, знать, что ты только моя и никогда не отпускать. Ты та, кого я очень долго ждала и больше не забуду никогда. А Карина руки той сжимает, тепло улыбаясь. — Знаешь, а я чувствую то же самое.       Татуированная к низкой девушке приблизилась вплотную, дыхание двоих смешивая воедино. На губы посмотрела, свои облизнула и к избитому лицу приблизилась. К губам своими прикоснулась, целуя так нежно и аккуратно, что бабочки в животе летать начали. Руками татуированными талию обвила, на своей шее чувствуя такие родные. — Я тебя люблю. — И я тебя.