За все миллионы мира

      В их обществе так заведено: принято ни во что не ставить мнение и слова омег, самых красивых использовать как трофей, наслаждаться стройными телами, ломать их как фарфоровых кукол, обменивать на аукционах. Хосок сидит в тёмном кожаном кресле и сжимает пальцами ножку бокала с красным вином. Вокруг него кружит менеджер, показывает на планшете фотографии и анкеты молодых парней, улыбается и всеми силами пытается угодить чужой воле, лишь бы получить больше похвалы, денег и чаевых за качественный выбор будущего супруга. Альфе по возрасту требуется иметь при себе человека, который будет улыбаться журналистам и водить на различные мероприятия их детей, добавит больше гламура и в без того идеальную для публики жизнь политика, станет очередным недосягаемым эталоном, неприкосновенным и самым желанным в стране. Хосок листает несколько фотографий, ему никто не нравится. Глупые и надменные взгляды, в которых горят синие огни меркантильности и гордыни, в которых каплями, застывшими на радужках, блестит страх и неуверенность в себе, в которых нет того, что требуется ему.       В высших кругах преступности Хосока зовут Стервятником. Он безжалостен, жесток, циничен, всегда получает желаемое. В нём живут две противоположные стороны: честный государственный деятель, желающий своему народу процветания и благополучия; и холодный беспринципный политик, который без сожалений выстреливает в тех, кто переходит ему дорогу или мешается под ногами. Он сумасшедше смеётся, выпускает полные обоймы в жертв и отказывается идти на невыгодные ему компромиссы. Его руки в горячей крови и слезах, альфа получает удовольствие от чужой боли, ему нравится ломать и разбивать внутренности, превращая их в осколки и вонзая с каждым шагом в отмершие органы.       — Мне никто не нравится. Давай сделаем так, — смотрит в глаза работнику, который мечтает слиться с полом, — ты выберешь на свой вкус. Если меня удовлетворит, то я заплачу тебе, если нет, то… — потирает пальцами пистолет, — познакомишься с ним.       — Конечно, конечно. Дайте мне сорок минут, и избранник будет стоять перед вами. Клянусь, я найду лучшего омегу этой страны. — Менеджер быстро кланяется и убегает, оставляя Хосока одного. Ненадолго. Через минуту красивый официант приносит ему наполненный бокал.       Альфа внимательно рассматривает его и усмехается, когда молодой омега краснеет и быстро уходит, скрываясь за тяжёлой дверью. Хосоку тридцать, он выстроил бизнес с нуля, поднялся с колен и теперь практически правит государством; через него проходят все важные сделки, поставки, политические и экономические решения. Остальные чиновники ни слова не говорят против его решений, знают, что поплатятся жизнями. При столь насыщенной жизни Чону скучно. Он каждый вечер возвращается в пустую квартиру, ужинает в одиночестве, засыпает в тишине, под шум ночного города за панорамным окном. Хосок не против наполнить привычную рутину присутствием другого человека, возможно, интересным собеседником и постоянным любовником. Поэтому он и пришёл в это заведение, чтобы ему подобрали достойного омегу, который будет хорошо обучен, кроток и послушен.       Через двадцать минут, радостно улыбаясь, возвращается менеджер с большой папкой в руках. Он кладёт бумаги на столик перед альфой и открывает их. На фотографии омега; работник зачитывает его резюме и с мольбой смотрит на Хосока, который после нескольких секунд раздумий равнодушно встаёт и направляется в сторону выхода. Не понравился. Впрочем, ожидаемо. Хосоку давно не интересны описания про образование и навыки ведения домашнего быта. Он хочет, чтобы будущий спутник зацепил его с первых секунд взглядом, манерами, изящными движениями. Он желает нечто необычное, непривычное для большинства, чтобы произвести фурор, взорвать жёлтую прессу ярким появлением на светском вечере не просто с супругом, а с настоящей, упавшей с небес звездой.       — Вы меня разочаровали.       — Дайте ещё один шанс. Я найду вам того самого, мы поднимем все базы данных, у вас будет лучший омега в стране.       — Мне не нужен лучший, мне нужен… — Хосок отвлекается на громкий разговор в коридоре и резко открывает дверь. Перед ним охранники агентства грубо хватают вырывающегося парня за руки и ведут в соседнюю комнату. — Он, — совершает заветный выбор.       — Господин Чон, — менеджер пытается звучать максимально учтиво, — он уже занят.       — Мне плевать. Я предложу в три раза больше, чем другой. Этот омега должен быть моим. — Альфа смотрит ему в глаза и утопает в бесконечной тьме, которая вмиг возгорается алыми каплями страха. — Привезите его ко мне домой, — приказывает своим телохранителям и уходит, не желая слушать никаких возражений.       Омега смотрит ему вслед, не в силах пошевелиться. Он очарован и напуган одновременно. Циничный взгляд и холодный тон голоса. Тэхён сам не знает, кто лучше: старый извращенец, который первым выбрал его, или молодой, но жестокий Хосок, который одним взглядом ранит словно тысяча пуль в сердце.       — Кто же станет моим мужем? — Тэхён горько усмехается и поворачивается к озадаченному менеджеру, который думает, как решить возникшую проблему.       — Стервятник. Чон Хосок. С первым покупателем мы решим вопрос, а ты иди, скоро тебя заберут. Постарайся не умереть в первую неделю. Твой будущий муж опасен, — хлопает Тэхёна по плечу и провожает его к выходу, чтобы передать в руки альфе.       Омега отнекивается, упирается, но бесполезно. Лишь в машине, с тремя охранниками, он осознает всю плачевность своего положения. Тэхён стучит по стеклу, кричит, пытается ударить — безрезультатно. Его грубо связывают и запихивают в рот тряпку, омега недовольно смотрит, задыхается в собственных слезах, не соглашается с судьбой, стремительно теряя надежду. Город пролетает за тонированным окном, сменяется бесконечной трассой с высокими деревьями по обочинам. Они едут около часа, вскоре под колесами хрустит гравий, а вид в окне сменяется на высокие ворота и расхаживающих по территории охранников. Тэхён, прижавшись к двери, сопротивляется, когда его пытаются за ноги вытянуть из машины. Одному из телохранителей это надоедает: он обходит транспорт и открывает дверь с противоположной стороны. Не удержавшись связанными руками, омега падает на землю и принимает своё поражение.       — Вставай. Господин уже заждался. — Его поднимают за ворот толстовки.       — Кто дал вам право так с ним обращаться? — Хосок появляется неожиданно, смотрит с кипящей яростью, охранники отступают. — Они сделали тебе больно?       Тэхён молчит, отворачивается и жмурится. Он хочет пожаловаться, но в то же время помнит страшные слухи. Здравый смысл кричит, чтобы он заткнулся; мышцы не поддаются ему. Омега кивает и вытягивает вперёд стёртые от тугих верёвок запястья. Кожа под ними горит не от боли — от тяжёлого взгляда, от угрозы, от мягких прикосновений кончиками пальцев к царапинам и низкого голоса над ухом.       — Пригласите врача, пусть он его осмотрит. А вы, — обращается к неаккуратным охранникам, — поедете на полигон со мной. Я объясню вам на практике, как надо обращаться с тем, что принадлежит мне. Никто не имеет права касаться Тэхёна без моего чёртового разрешения, — цедит сквозь зубы и помогает омеге подняться. — Идём, я сам покажу тебе дом. С ними разберусь вечером.       Хосок быстрыми движениями сматывает верёвки с чужих рук, улыбается и тонет во тьме глаз напротив. Бездонные вселенные с отблесками полуденного солнца на радужках. Словно едва открытые туманности. Альфа смотрит непозволительно долго, не отпускает ладони из своих, упивается ужасом и одновременным противоестественным восхищением в зрачках. Тэхён не скрывает — Хосок обворожителен, манит аурой, поглощает каждым словом и движением, стягивает чужие оковы — набрасывает свинцовые цепи, навсегда превращая в покорную марионетку.       «Великолепный мерзавец», — шепчет подсознание.       Особняк идеально подходит хозяину. Двухэтажный дом из тёмного дерева вдали от города и соседей, среди тянущихся к небесам сосен, вековых деревьев и рокотом птиц в глубине сада. Тэхён заворожён, поднимает глаза, изучает территорию, надежды разбиваются, ударившись о высокий забор, камеры по периметру, большие панорамные окна на втором этаже для лучшего обзора. Он словно в открытой сверху клетке. Лишь подпрыгнуть, подставить лестницу — и вот свобода, но прутья перерезаны, сожжены, сломаны и брошены на кладбище из счастья и угасающих желаний. Хосок держит за руку, его кожа обжигает, оставляет кровоточащие раны, которые не затягиваются, впитывают в себя страх и молитвы к несуществующему богу.       — С этого дня каждый метр этой земли в твоём распоряжении. Ты можешь выходить в любое время дня и ночи, делать всё, что вздумается. Лишь один запрет — без меня ты не можешь покидать территорию особняка.       Словно стервятник над забившейся в угол мышью. Скалится, не ограничивает ни в чём, но запрещает самое желанное. Хосок полностью оправдывает своё прозвище, впивается когтями в тело жертвы, разрывает, наслаждается болью и муками, получает больное удовольствие от чужих страданий. Альфа обманчиво нежен с Тэхёном, держит за пальцы и открывает перед ним дверь. Громко захлопывает, будто запирает золотую клетку. Упивается тлеющей верой в спасение.       — Можешь выбрать любую спальню на втором этаже. Первое время будешь спать отдельно, чтобы привыкнуть, после ляжешь со мной. Также там находятся ванная комната, гардероб. Здесь, — заводит в просторное помещение с большим темным столом, стульями в бежевой обивке и окнами в пол с выходом на задний двор, — гостиная и обеденная, там кухня. Она в твоём распоряжении. У меня есть повар, но ты можешь готовить сам в любое время. Если есть предпочтения, то после передашь их Хуану.       — Он приготовит любое блюдо? — Омега усмехается и сам вздрагивает от яда в голосе. — Тогда я хочу ваше сердце. Изрубленное на куски.       — Кто знает, будешь хорошим мальчиком — может, и получишь. Это мой кабинет. На него распространяется запрет. Не входи без моего ведома, — пропускает вперёд и бросает на стол папку с личным делом Тэхёна. — У тебя занимательная история, но мне бы хотелось послушать её из твоих уст.       — Кто знает, будете… — осекается. — Я подумаю, — вскидывает голову и выходит из кабинета, глубоко дыша. По затылку ползёт холод пронзительного взгляда. Омега оборачивается, когда слышит усмешку.       — Безусловно. Что ж, остальные комнаты посмотришь сам. Нужно выбрать тебе спальню.       Лестница кажется бесконечно высокой, Тэхён не может отделаться от липкого взгляда, через раз дышит, не оборачивается. Хосок следует за ним, превращает в пепел, проходится тяжёлыми шагами, втирает в паркет и безжалостно вырывает бьющееся лишь от ужаса сердце. Омега его боится. Боится вновь увидеть гнев, стать его причиной. Испытать хотя бы один процент боли. Тэхён не желает становиться причиной внезапного шторма, держит хрупкий штиль в ладонях и открывает первую дверь. Ни одна из спален ему не нравится. Раз Хосок дал ему право выбора, но омега воспользуется шансом спать в комфорте.       — Мне нравится эта. — Встав на середину комнаты, омега глубоко вздыхает и вжимает руки в бока. — Здесь есть балкон, много света, тепло. Я буду спать здесь.       — Обычно здесь ночую я, — кипятком по холодной коже. — Но раз ты настаиваешь, то я займу соседнюю. Твои вещи занесут сюда. Наслаждайся, а у меня есть некоторые дела.       Хосок хлопает дверью. Тэхён опускается на постель и сжимает покрывало. Конечно, лучший вид, лучшая планировка — всё принадлежит альфе, который с улыбкой наблюдал за выбором, зная исход изначально. Один-ноль, Чон Хосок. Омега не принимает проигрыш, звонко смеётся от происходящего, его охватывает невероятная тоска, стремительно накрывает истерика. Он не согласен с такими играми судьбы, обнимает себя руками и старается дышать, чувствуя, как душа разрывается от происходящего на части. Как вечное заточение вселенной становится его проклятьем.       Истинные.

***

                  Проходит неделя.              Тэхён ходит по дому подобно тени, сливается со стенами, задыхается в тоске и душевной боли. Хосок практически не приезжает, не прикасается к нему, пропадает в городе, решая политические дела, откладывая представление супруга высшему свету. Да и какие они супруги — лишь на словах. Омега с детства мечтал о красивом предложении, сказочной свадьбе, любящем муже, а получил стервятника, который за несколько часов оформил нужные бумаги, привёз новый паспорт и бросил его на стол в гостиной, не удосужившись отдать в руки. Тэхён нашёл документ утром, усмехнулся, глядя на надпись, и положил в дальний ящик, чтобы не видеть и не вспоминать.       Горничные и повар практически не разговаривают с омегой, не смотрят на него, молча и послушно исполняют все просьбы, охранники не позволяют выходить за территорию, передают послания от Хосока и к Хосоку. Тэхёну хочется говорить с альфой лично, чтобы узнать о нем хотя бы малейшую информацию, увидеть с другой стороны, возможно, почувствовать симпатию, чтобы их брак перестал быть общественной фальшивкой. Чон лишает его такой возможности, игнорируя, пропадая на работе, живя в квартире в городе, а не в загородном доме. Омега в клетке, бьется о стенки, пытается выбраться, но тщетно. Вокруг него верные гиены, которые не прикасаются, но бросают взглядами угрозы. Телохранителей, привезших его в дом, Тэхён больше не видел. Он случайно подслушал разговор других работников и ужаснулся.       — Почему я целыми днями сижу здесь в одиночестве. Это новый вид пытки? У меня нет интернета, связи, книг. Я только и могу, что смотреть телевизор да разглядывать пейзаж за окном, — возмущается омега, глядя снизу вверх на амбала охранника, который не обращает на него внимание. — Позовите сюда Стервятника, пусть проводит время со своим супругом!       — Мы передадим ваши пожелания боссу. А теперь, пожалуйста, вернитесь в дом. На улице холодает, мы должны следить не только за вашей безопасностью, но и здоровьем, — мужчина провожает его до двери и кивает.       — Вы каждый день обещаете передать ему. Дайте мне телефон, я сам попрошу! — вытягивает вперед руку и внимательно смотрит в бегающий взгляд. — Я приказываю.       Охраннику ничего не остается, кроме как протянуть гаджет с набранным номером. Тэхён смотрит на кнопку вызова, сомневается несколько секунд, а после нажимает, прикладывая к уху. Три гудка. С той стороны раздается уставший голос Хосока. Омега столбенеет, жалеет о решении, но не разрешает себе отступить, глубоко вздыхает.       — Вы решили запереть меня в золотой клетке и оставить умирать от скуки и одиночества? — возмущается, подавляет дрожь в голосе.       — У меня много работы, скоро выборы. Кажется, я оставил тебе достаточно развлечений.       — У меня только телевизор и сад. Ваши работники не говорят со мной, лишь выполняют мелкие просьбы. Найдите время для супруга, иначе я…       — Иначе ты что? — усмехается и демонстративно зевает. — Не молчи. Договаривай, а я подумаю над дальнейшими действиями.       — Устрою что-нибудь. Подожгу дом, сбегу, угоню машину, — Тэхён не смотрит на охранника, но чувствует его удивление от таких неформальных разговоров с Хосоком. — Обижусь на вас! Вы и так купили меня как игрушку, так еще и не дарите достаточно ухода и внимания. Ведь супруги не ведут так себя…       — Иди спать, Тэхён. Я подумаю над твоими словами, ты узнаешь о моем решении первым. Сейчас же мне нужно работать. Дай телефон охраннику, а сам засыпай в моей спальне.       Омега категорически не согласен, сжимает гаджет в ладони, отдает телохранителю и хлопает входной дверью перед его лицом. Знает, что ведет себя как сумасшедший, знает, что заплатит высокую цену за подобную дерзость, но всё уже сделано, остается только ждать. Уже в постели Тэхён понимает, что действительно в спальне, которая принадлежит альфе, в его кровати, на его подушке. Иронично. Он не спит с ним, но непозволительно близко к его фантомному присутствию, запаху шторма, впитавшемся в ткань, нескольким фотографиям на полкам, выглаженным рубашкам в гардеробе.       За окном сгущаются звезды, мелкими взрывами они рассыпаются по темному небу, окружая возникшую серебряную луну. Омега засыпает под шум ветра, запутавшегося в макушках сосен и редких последних осенних листьях на деревьях. В этот момент ему кажется, что тишина спасает от гнетущих липких мыслей. Становится совершенно не страшно, лишь уединение, звуки природного спокойствия и блики звезд на темных стенах. Безмятежность. Впервые за долгое время Тэхён ощущает её, спокойно дышит, освобождается от фантомных монстров под кроватью и не видит снов.       Хосок сидит рядом. Он наблюдает за чужим умиротворением, тянет руку к темным волосам, останавливается в нескольких миллиметрах, а после сжимает между пальцев прядь. Альфа не желает нарушать чужой сон, лишь позволяет себе долгожданную вольность. После звонка омеги он отложил дела до завтрашнего дня и приехал, не успел застать его в гостиной, поэтому сразу же поднялся в спальню. Очарованный красотой и нежностью в своей постели, Хосок не сдерживается и наклоняется, чтобы получше рассмотреть плавные черты, контуры губ, излом бровей и дрожание пушистых ресниц. Он топит в черноте своих глаз, как стервятник когтями затаскивает в свой мир и нависает опасностью над пылкой утонченностью.       — Вы… — Тэхён внезапно просыпается и сталкивается взглядом. На дне его радужек взрываются галактики, на дне радужек Хосока бесконечная пустота. — Вы приехали, — удивляется и садится, пряча ноги под одеялом.       — Ты ведь попросил, — придвигается ближе. — Не бойся. Ничего я тебе не сделаю, ты ведь не провинился. Понимаю тебя. Напиши утром список книг или жанры, которые предпочитаешь. Я привез тебе телефон и ноутбук, мой номер там уже забит. Как ты проводил свободное время?       — А вы разве не знаете? — усмехается. — Ваши охранники, словно гиены, глаз с меня не спускали, — Тэхён вскидывает подбородок и отворачивается.       — Если они смущают тебя, то я могу выколоть. Ты только пожелай, — альфа тянется к его лицу и убирает за ухо упавшую прядь. — Мой истинный подобен божеству.       — А мой Сатана во плоти, — от прикосновений не уходит, следит за движением руки, вздрагивает, когда Хосок скользит по шеи и ключицам, останавливается у плеч. — Вы вновь пропадете на неделю?       — Я же говорил, у меня много работы. Если хочешь, то перевезу тебя в город, но тогда тебе придется спать со мной в одной квартире. Есть и плюсы, — Хосок наклоняется к губам и шепчет: — ты лучше узнаешь меня. Могу познакомить тебя с омегами моих братьев. Славные ребята. Тебе понравятся.       Тэхён не дышит, он жмурится, не слушает, не хочет целовать, мечтает, чтобы секунды прикосновений обогнали друг друга и ничего не случилось. Альфа замирает и отстраняется. Он расстегивает рубашку, поднимает одеяло и ложится рядом, улыбаясь.       — В этой спальне уютно, сегодня переночую здесь. Ну так что? Ты согласен?       — Нет! Я не хочу спать с вами! Я пойду на диван в гостиной, отдайте мне одеяло, — омега тянет его на себя, укутывается и сползает с кровати, быстро подходя к двери. — А на город я согласен. При условии, что вы не будете пытаться поцеловать меня, — исчезает в темноте коридора, оставляя Хосока одного. Альфа смеется в темноту и обнимает подушку Тэхёна, вдыхая аромат жженых цветов.       Пахнет как наркотик — марихуана. Бесподобен. Хосоку нравится, очень нравится. Он засыпает, задыхаясь в недавнем присутствии супруга, видя во сне его улыбку.       Омега на первом этаже лежит на диване и недовольно смотрит в потолок. Неудобно. В постели было комфортней, но гордость не позволяет вернуться и лечь рядом. Тэхён долго ворочается, после подходит к холодильнику и съедает стакан мороженого, открывая коробку с новым телефоном и настраивая его. Первые лучи рассвета разрезают небеса желтыми полосами, когда он наконец засыпает в неудобной позе, поджав под себя ноги и едва ли укрывшись одеялом.       Просыпается утром омега под стук посуды и тихие разговоры. Он потягивается, морщась от боли в спине и плечах, поднимает голову и видит Хосока, который руководит приготовлением завтрака в дверном проеме кухни. Повар и прислуга ходят с подносами, чайниками, соусниками и глубокими чашами. Они вновь не замечают Тэхёна, который идет в их сторону, улыбается и добродушно кивает. На него не смотрят, обходят стороной и прижимаются к стене. Омега уверен, Хосок и их запугал, наверняка приставил оружие к вискам их близких, заставил опускать взгляд и шептаться за спиной о новом живом трофее в многочисленной коллекции.       — Доброе утро, — альфа улыбается, на секунду отрывается от телефона. — Как спалось?       — Отвратительно. Что насчет вас? — язвит омега и наливает в стакан воды. Он в несколько глотков выпивает жидкость и присаживается на высокий стул у барной стойки. — Вы нагло заняли мою спальню.       — Ох, кто бы говорил, — Хосок откладывает мобильник подальше и обращает всё внимание на Тэхёна. — Больше так не буду. Не пущу тебя спать одного, когда мы в одном доме, — усмехается с негодования на чужом лице. — Я попросил завтрак на свой вкус, ты ведь не возражаешь? Сегодня сложный долгий день, — альфа встаёт и берёт Тэхёна под руку, ведя его к большому круглому столу посреди гостиной. — Ближе к обеду я отвезу тебя к супругам моих партнёров, уверен, вы подружитесь. Вечером у меня для тебя сюрприз.       Омега внимательно слушает, ничего не отвечает. Он ест ванильные круассаны и смотрит в окно, где оранжевые листы кружатся от ветра и опадают под беседку и выстриженные хвойные кустарники. Осень тяжелыми небесами давит на настроение, сырые тучи скапливаются над домом и готовятся обрушить свой траур по умирающей от холодов природе. Тэхён провожает взглядом птицу, которая скрывается за высокими воротами, искренне ей завидует: она свободна, независима, её крылья не подрезаны острыми ножами, над ней не нависает стервятник, готовый в любой момент разорвать. Омега смотрит на слуг, которые стоят у темных стен и опускают головы, когда к ним оборачивается Хосок и просит принести ягоды. Он перекладывает сочные плоды в тарелку Тэхёна.       — О чём думаешь?       — У вас очень мрачно. Темно, не уютно. Ремонт превосходный, но он не наполнен жизнью. Кажется декорацией, не отражением вашей души.       — Тебе кажется, что моя душа не темная? — альфа усмехается. — Теперь это и твой дом. Ты можешь устроить перестановку, перекрасить стены. Я не против. Только дождись весны. Что бы ты изменил?       — Если не глобально, то добавил бы зелени. У вас много дерева, комнатные растения отлично дополнят интерьер. Но не все, — наливает себе чай и берет ещё один круассан, — например, монстера, тилландсия, оксалис. Они очень необычные, некоторые тропические. Я бы хотел ухаживать за ними, поливать, рассаживать. В агентстве в моей спальне были заставлены все подоконники. Воспитателей это бесило, а мне нравилось. Наверняка, все мои растения уже выкинули, — Тэхён кусает губу и отворачивается, хочет сказать ещё кое-что, но сдерживается и жмурится. Хосок не достоин его откровений.       — Я запер тебя в золотой клетке, не оставил средств связи или возможности заниматься хобби. Извини. В квартире есть несколько кактусов, можешь забрать их. А список растений напиши — тебе всё привезут.       Извинения. Альфа удивлён самому себе — в последний раз искренне извинялся в подростковом возрасте, когда разбил любимую кружку покойного отца. С тех пор с его губ срывался только сарказм и злые усмешки перед жертвами, манипуляции бизнес-партнерами и лицемерные обещания сделать жизнь общества лучше. Хосок из тех политиков, кто улыбается в лицо, а после равнодушно откидывает от себя петиции населения, выбирая лишь те, которые принесут больше денег. Ему не стыдно. Политика и бизнес — дело такое, выживает лишь сильнейший.       — Мне бы хотелось выбрать их самому, если стервятник позволит мне выйти из клетки, — Тэхён внимательно вслушивается в каждое слово, интонацию, следит за взглядом и движениями. — Или в напускной роскоши это слишком большая вольность?       — Ты будто бы и не боишься меня, — Хосок встает из-за стола и идет к лестнице. — Не стоит, истинных не боятся, их любят. Собирайся, у тебя двадцать минут. В машине поедем вдвоем.       Тэхён сжимает в ладони чайную ложку и ударяет кулаком по столу. Он недоволен, не хочет находиться в замкнутом пространстве наедине, но его мнение, к сожалению, давно не имеет значение. Омега благодарит повара за завтрак, получив в ответ лишь кивок. Как же раздражает их запуганность и равнодушие к каждому слову. Тэхён вслед за альфой поднимается по лестнице и резко открывает дверь в спальню, забывая как дышать, когда видит обнаженного по пояс Хосока с рубашкой в руках. Альфа оборачивается и удивленно смотрит, он не ожидал внезапного проявления.       — Я не… знал, что вы тут, — омега смущается, краснеет и отводит взгляд от сильных рук, не скрытых длинными рукавами, от широких плечей и линий мышц на спине. Восхитительный вид, но любоваться и разглядывать запрещено. Тэхён впервые за восемнадцать вживую видит противоположный пол без одежды. До этого он мог лишь листать журналы и смотреть сериалы, наслаждаясь красивыми телами. — У вас прекрасное тело, — внезапно тараторит и захлопывает дверь, прижимаясь к ней и спускаясь на пол.       — Ты не стеснял меня, — Хосок через минуту выходит из комнаты. — Можешь зайти за своими вещами, мне же нужно пообщаться с охранниками. Сначала мы заедем в мой офис, после к супругам моих друзей, — напоминает. — Юнги и Чимин помогут тебе выбрать одежду к вечеру.       Тэхён открывает шкаф и смотрит на скромный гардероб. Он никогда не покупал ничего лишнего, носил ту одежду, которую выдавали в агентстве. Омега понимает, что не соответствует статусу супруга, передвигает вешалки и берет красную футболку Хосока. Ткань идеально сочетается с молочной кожей, рукава из-за разницы размеров достают до локтей. Джинсы Тэхён натягивает свои, достает из коробки белые кеды и туго затягивает шнурки. Он похож на подростка, у которого только закончился период самовыражения, но так даже лучше. Пусть альфа побудет в неловком положении, когда муж уважаемого в стране человека появится в одежде из масс-маркета.       Омега усмехается и укладывает волосы. Хосок уже ждет его внизу, держит в руках пальто и телефон, смотря каждую минуту на часы. Спускается Тэхён неспешно, растягивает удовольствие, не зря. Он мысленно ликует от удивленного и немного недовольного взгляда. Тэхён невозмутимо проходит мимо, забрав верхнюю одежду. Дворецкий открывает ему дверь и улыбается, опустив взгляд. Он, как и многие в доме, впервые видит такие эмоции на лице хозяина.       — Вы чудесно выглядите, Господин Чон, — поклоняется омеге. — И вы, господин, — обращается к альфе. — Желаю вам хорошего дня.       — Нас не будет несколько дней. Оставляю всё на тебя, — Хосок идет за Тэхёном, задыхается в шлейфе цветов, понимает, что аромат чувствует только он. — Мой супруг захотел расставить по комнатам цветы. До его приезда выгрузите всё в гостиной, а после каждый горшок в его распоряжении.       Тэхён останавливается около чёрной «БМВ» и равнодушно опирается бедром на капот, не поднимает глаз, не хочет увидеть поднимающееся недовольство на дне карих радужек. Хосок открывает ему дверь, помогает сесть, а после обходит и садится за руль. Он не смотрит, лишь тяжело дышит и задыхается в запахе жженых цветов. Омега смотрит в окно, запоминает каждый поворот, теряется в счете вековых деревьев и кожей чувствует, как шторм накрывает его. Лишь на берегу бескрайнего моря он ощущал это, лишь там ледяные капли обжигали, как сейчас давящая тишина.       — Почему ты так оделся? — Хосок режет тонкие нити надежды на спокойную поездку ровным тоном голоса и напряженными пальцами, сжимающими руль. — Ты хочешь стать звездой желтой прессы?       — Не забывайте, что я принадлежу вам, и вы заперли меня в клетке, из-за вас я не могу купить одежду или что там ещё делают омеги богатых мужей? — складывает руки на груди Тэхён и сжимает ткань футболки. — Какой дресс-код у вечернего сюрприза?       — Официальный, классический, гламурный — какой пожелаешь, — Хосок смотрит на дорогу и проезжает черту города. — Мой офис отменяется, сразу к Юнги и Чимину. Инвесторы, директора не поймут, почему ты выглядишь так.       Тэхён обиженно смотрит, отворачивается к окну и скрещивает на груди руки, ничего не отвечая. Ему хочется съязвить, показать характер, защитить себя, но Хосок говорит слишком холодным тоном, специально запугивает, чтобы приструнить.       — Это было грубо, — все же говорит омега и кусает губу, мысленно ругая себя. Нужно молчать.       — Это была правда. Я понимаю, что тебе нужно научиться светской жизни, — альфа улыбается и достает из картхолдера свою безлимитку. — Она в полном твоем распоряжении. Купи себе домашнюю одежду, белье, костюмы. Книги, которые хочешь. Я не собираюсь держать тебя словно в тюрьме. Подумай о своем образовании, посмотри университеты. Я помогу поступить.       Тэхён смотрит на карту и забирает из чужих рук. За окном бесконечные небоскребы, сотни машин, тысячи ходящих людей, которые кажутся свободными, хотя омега понимает, что его возможности, в отличии от их, не ограничены. Хосок заезжает на парковку высотки, охранник сразу же подходит к машине и открывает дверь сначала со стороны омеги, после со стороны альфы, помогая им выйти. Альфа дает ему несколько крупных купюр, игнорирует слова благодарности, ведет Тэхёна к лифту. Замкнутое пространство действует на них отвратительно, парни сталкиваются взглядами, прижимаются к противоположным стенам, мучаясь от давящей тишины и слишком медленной смены цифр.       Выходят они на двадцатом этаже, полностью выкупленным одним человеком, — Тэхён понимает это по единственной входной двери. И вновь их встречают охранники, которые провожают от лифта до дворецкого, приветливо улыбающегося.       — Господин Чон, рад вас видеть. Как вы? — мужчина поклоняется и открывает дверь, впуская гостя. — Ваш брат и Господин Ким уже приехали со своими супругами.       — Чудесно. Проводи моего омегу и принеси, если ему что-то нужно, — Хосок берет Тэхёна за руку и разворачивает к себе лицом. — Расслабься и не думай о лишнем. Тебе понравится компания.       — Вы что-нибудь желаете? — обращается к омеге.       — Нет, нет. Лишь поскорей познакомиться с этими загадочными Чимином и Юнги.       Дворецкий провожает Тэхёна до лестницы на второй этаж, учтиво улыбается и уходит, когда слышит, что его помощь больше не требуется. Омега поднимается по мраморной лестнице, скользит кончиками пальцев по периллам, разглядывает богатый интерьер. Он на секунду останавливается напротив семейных фотографий и удивляется — президент их страны Ким Намджун со своими детьми и прекрасным супругом. Тэхён сравнивает омегу с ангелом — нежная улыбка, светлая кожа и взгляд, полный любви. Около них маленький ребенок — очевидно сын.       — А вот и долгожданный гость, — Чимин появляется неожиданно. Он раскрывает руки для объятий, тянет Тэхёна к себе и чмокает его в щеку. — Я рад познакомиться с тобой. Юнги, поднимай свой беременный зад и иди сюда! У Хосока наконец-то проснулся вкус!       — Небеса, попробуй выносить двойню, я посмотрю, как ты будешь ходить, — беловолосый омега выходит из комнаты, обнимая себя за живот. — Какой милашка. Я Юнги, а ты Тэхён? — задает вопрос с очевидным ответом. — Ты не говори так громко, а то мистер стервятник обидится, будет зло смотреть на нас и жаловаться нашим мужьям, какие мы вредные.       — Так, не стоим на проходе, идем, — Чимин берет шокированного такими смелыми речами омегу под руку и ведет в просторную гостиную. — Тэхён, расскажи о себе. Уже приласкал нашу птичку?       — Да был бы я на месте Хосока, то носил бы на руках такую красоту, — Юнги опускает руку на поясницу и тихо стонет. — Чонгук потерялся с клубникой, похоже. Мой дорогой муж, — повышает голос, — если ты забыл, то я вынашиваю твоих детей, поэтому прошу, нет, требую, тарелку чертовой клубники, иначе сегодня ты спишь на коврике. Засекайте время, мои дорогие.       С лестницы слышатся быстрые шаги. Высокий альфа с рукавами татуировок, черными глазами и пугающим видом, тяжело дыша, протягивает коробку с красными ягодами и утыкается лбом в аккуратное плечо, восстанавливая дыхание. Чонгук виновато целует Юнги в щеку, гладит живот и поправляет плед на чужих коленях. Омега довольно смотрит на супруга, но вмиг на его лице появляется дьявольская улыбка. Он вскидывает голову, отползает назад и отодвигает от себя клубнику.       — Я передумал. Ешь ее сам. Я хочу арбуз.       — Но сейчас не сезон… — альфа пытается возразить, но послушно замолкает под строгим взглядом.       — У тебя два часа, Чон Чонгук. Иначе ближайшую неделю я проведу у Чимина, ты на танке меня не сдвинешь с этого места. А если опоздаешь, то перееду в загородную глушь к Хосоку. Твой брат боится моего гнева, поэтому не позволит зайти на территорию, если я попрошу.       — Я принесу, — Чонгук целует нежное запястье и растворяется в коридоре, приказывая дворецкому подготовить машину.       Чимин хлопает в ладоши и искренне восхищается другом. Сам он таких жестких условий никогда не ставил, лишь заставил переписать на себя строительную компанию, ведь «скучно просто сидеть дома, нужно чем-то заниматься. Так что, Ким Намджун, я заслуживаю один из твоих бизнесов».       — Ты так им манипулируешь, — наконец-то отходит от шока Тэхён. — Мне кажется, Хосок придушит меня, если я скажу что-то подобное.       — Он запугал тебя?! — одновременно восклицают Юнги и Чимин.       — Он в принципе наводит ужас! — оправдывается. — Запер меня в золотой клетке, привез сюда без моего согласия, ещё и сказал, что я плохо одеваюсь, — искренне жалуется, понимая, что его поддержат. — Сказал, что в таком виде я не могу появиться в его офисе, хотя это он не соизволил дать мне денег, провести по магазинам и обновить гардероб после переезда из агентства.       — Да как он смеет, — возмущается Юнги. — Тэхён, поверь, управлять альфами легче легкого. Я своего перевоспитал, теперь любой мой каприз выполняет сиюминутно. Уверен, и ты сможешь. Поиграй с Хосоком. Он любит азарт, высокие ставки. Предложи в качестве выигрыша себя. Он никогда не проигрывает, но тебе нужно быть хитрей. Жульничай — соблазняй, своди с ума, сделай так, чтобы он и дня не мог провести без тебя и твоих прикосновений. Уверен, у тебя получится.       Чимин кивает и тянется к стаканам с соком, протягивая напиток друзьям.       — Намджуна боятся, но если кто-то узнает, что дома он целует супругу ноги… Очень легко играть красивую глупую куклу на публике. Но наедине будь собой, говори с ним, не бойся спорить. Такое поведение цепляет. И не бойся, милый, Хосок не поднимет руку на своего мужа, какие бы слухи и прозвища про него не ходили. Стервятник является таковым лишь в прессе и с незнакомцами, на самом же деле он спокоен и приятен в общении.       — Вам легко говорить, ведь ваши альфы любят вас, а мы просто сожители для его социального статуса.       — Тэхён, в прошлом мы были такие же, как ты. Но попытались выстроить нормальные отношения. Хосоку самому не выгодно быть с тобой в разладе, он сделает все девять шагов, если ты сделаешь первый. Он понимает, что ты его боишься, боишься слухов, но… — Чимина прерывают альфы, которые без стука входят в комнату и довольно смотрят на своих супругов.       — Нам нужно съездить в офис, я заберу Таена с тренировки после, — Намджун улыбается мужу, в его взгляде будто бы загораются сердечки из мультиков, стоит Чимину протянуть ему руку и позволить поцеловать. — Люблю тебя.       — Закажите всё через доставку. Чонгук просил тебя не выходить в такую погоду на улицу, — Хосок с умилением смотрит на Юнги. — Мои племянники издеваются над отцом нереалистичными запросами. Хотя я их понимаю. Не давай малявке спуску, а то совсем распоясался.       — Чонгук младше тебя на пять лет, не зазнавайся. И идите уже, у нас тут разговоры не для вашей хрупкой психики.       Тэхён зачарованно наблюдает за диалогом, смотрит на альфу и встает, чтобы обнять его. Хосок не задерживает рук на талии, показательно целует в висок и предупреждает, что заедет в семь. Омега кивает, а в душе завидует новым знакомым, которые так легко говорят со стервятником, не боятся его гнева, раздают указания ему, а не подчиняются.       Юнги расслабленно ложится на диван и подкладывает под поясницу подушку, он гладит живот и открывает каталог интернет-магазина, поглядывая на Тэхёна. Добавляет несколько позиций в корзину и протягивает телефон Чимину, который внимательно пролистывает и показывает выбранное Тэхёну.       — Это так дорого, — омега смотрит на красивые дизайнерские вещи и на количество цифр в их цене. — Я не могу…       — Милый, Хосок дал тебе безлимитку, сказав тем самым «трать мои деньги», — Юнги неуклюже тянется к миске с чипсами на полу. — Привыкай, ты супруг очень влиятельного человека, нужно соответствовать. Я тоже по началу стеснялся, отчитывался за каждый доллар, а теперь… Теперь желание папы его детей и наследников соответственно — закон. Задача Чонгука обеспечивать меня, пока я вынашиваю близнецов, после занимаюсь их воспитанием. Конечно, он тоже будет принимать непосредственное участие, но на мне чуть больше ответственности.       Тэхён категорически не согласен. Для него всегда была важна самореализация, независимость от другого человека. Слова омег звучат для него противоестественно, ведь у них столько возможностей, свободы, но вместо работы они выбрали сесть на шею и свесить ножки.       — Ты громко думаешь, — Чимин щелкает пальцами перед лицом. — Я же сказал, легко быть глупой куклой. Поверь, если они решат нас бросить, а наши альфы не посмеют — ведь знаем мы слишком много — то уровень жизни не изменится. У меня своя строительная компания. У Юнги клиника в центре Сеула. Вся элита хранит там свои карты, иногда всплывают интересные тайны. Мы не зависим от своих мужей, но позволяем себе капризы и закидоны, ведь так приятно, когда тебя слушают.       — Вы их любите? — Тэхён садится на край дивана около Мина и добавляет в корзину несколько рубашек с растительным принтом.       — Безумно, — Юнги поднимается и смотрит в глаза. - Раньше терпеть не мог, но сейчас… Мы нашли общий язык. Да, это не знакомство из детских сказок. Мне комфортно с Чонгуком, он даже смущался признаться мне, водил на красивые свидания, а теперь мы готовимся стать родителями.       — С Намджуном сложно, он много работает, но семья у него на первом месте, — улыбается Чимин и пересылает супругу фотографию сына с тренировки. — Он весь мир готов положить к моим ногам, очень просит второго бейбика. Я думаю над этим предложением, но мы не предохраняемся. Уверены в том, что в случае чего справимся и сможем уделять время малышам.       — Может и у меня с Хосоком получится что-нибудь. Но в любом случае я хочу открыть свою оранжерею, продавать растения, учить людей ухаживать за ними, — омега листает бесконечный раздел украшений. — Мне всего лишь восемнадцать, а на меня свалилось столько взрослых дел.       — И у тебя всё получится, — заверяют его старшие и помогают оформить заказ. Часть одежды придет в особняк альфы, а часть в квартиру, где они сейчас находятся. Тэхён расслабляется, много рассказывает о себе, ест крабовые чипсы, пьет ягодную газировку и чувствует себя в полной безопасности. Старшие омеги обещают помогать, предлагают чаще видеться и официально пускают в свой клуб «императоров». Время пролетает незаметно, курьер приносит заказ, телохранитель Чонгука нарезанный желтый арбуз, парни помогают Тэхёну собраться на вечер, учат делать незаметный макияж, рассказывают как вести себя в случае присутствии прессы и со спокойной душой отпускают с водителем до назначенного места.       

Самые честные разговоры либо голые, либо пьяные.

      Хосок ждет Тэхёна у высоких раздвижных дверей высотки в центре города. Омега сидит на заднем сиденье машины и смотрит в окно, наслаждаясь яркими огнями начинающейся ночной жизни. Автомобиль останавливается, Хосок неожиданно появляется за дверью и открывает ее, помогая выйти. Альфа сжимает его пальцы и улыбается.       — Прекрасно выглядишь.       — Спасибо, — смущается Тэхён и отводит взгляд, разглядывая стеклянные стены небоскреба. — Какой сюрприз вы устроили?       — Наше знакомство было при не самых лучших обстоятельствах. Нам жить вместе, поэтому следует лучше узнать друг друга. Итальянская кухня, полусладкое вино и восхитительный вид нам помогут, — он помогает снять пальто, засматривается на черную шелковую блузу с зелеными вставками по бокам и на рукавах, идеально подчеркающих изящные запястья, на такого же цвета черные прямые брюки. — Повторюсь, ты выглядишь превосходно, — отдает вещи дворецкому, который провожает их до лифта и желает хорошего вечера.       — Вы решили разговорить меня при помощи пиццы и пасты? Оригинально! — тихо смеется омега и смотрит вниз на прозрачный пол, на пролетающие за дверцами этажи. — Никогда бы не подумал, что окажусь в таком месте.       Хосок ничего не отвечает, пропускает вперед и отказавшись от помощи официанта, сам ведет к забронированному столику. От остального зала их отделяют цветочные горшки с пышными зелеными листьями, отсутствие яркого света — лишь приглушенные огни и вид на мерцание вечернего Сеула. Внизу километровая пробка, суета прохожих, спешка домой или на ночные смены. Тэхён садится на мягкий диван и забирает меню из рук администратора, который кланяется и стелется перед важными гостями. Омега листает страницы, смотрит на составы блюд и не может выбрать. Альфа не глядя делает заказ, ждет, когда определится супруг.       — Я не могу выбрать. Знаю только несколько блюд, но не хочу их. Посоветуете что-нибудь?       — Сальтимбокка. Здесь вкусней, чем в Италии. Я заказал нам вино и равиоли, но тебе могут приготовить всё, что пожелаешь, — Хосок подзывает администратора.       — То, что вы мне порекомендовали и салат из руколы с пармезаном. А напиток… Лавандовый лимонад?       — Но у нас нет такой позиции в меню… — работник замолкает под строгим взглядом альфы. — Мы всё приготовим, заказ будет готов в течение двадцати пяти минут.       Хосок ничего не говорит до момента, пока парни не остаются только вдвоем. Он многозначительно смотрит, вынуждая Тэхёна начать разговор, предложить интересную для себя тему.       — У нас свидание или деловая беседа? — омега смущается от собственного вопроса, но взгляда не отводит, кусает губы и улыбается. Он начнет беспроигрышную игру, очарует.       Альфа усмехается. Он замечает покрасневшие щеки, поднимает бокал с вином и придвигает второй Тэхёну.       — А чего хочешь ты? Я хочу быть в хороших отношениях с тобой, общаться, проводить вечера. Ты ведь желаешь того же. У меня есть несколько условий, они взаимные, я готов выслушать твои. Первое — никаких любовников. Второе — без истерик, если что-то не устраивает. Будем решать все разговорами. Ну и займись самореализацией. Ты красив, но мне будет скучно с идеальной картинкой. Как я говорил утром, я помогу.       — Мне бы хотелось поступить на факультет биологии. Направление тесно связано с ботаникой, которую я обожаю. Но я хочу сам! Готовиться к экзаменам, учить всё, ходить на пары, — Тэхён наблюдает за тем, как по залу с подносами ходят официанты, расставляют блюда и напитки. — И работать. Я с ума сойду находиться большую часть времени у вас дома. Там слишком мрачно, мне тяжело морально быть под наблюдением. Я видел недалеко от квартиры Чимина цветочный магазин. Отпустите? И, да, я думаю, что у нас свидание.       Хосок молчит. Ничего не отвечает, погружается в свои мысли, смотря в окно. Омега ответа и не требует, он не хочет продолжать говорить, душить в себе страх сказать лишнее и подбирать слова. Альфа его пугает, но уже не так сильно. В общественном месте он точно не станет проявлять свой гнев. Чимин и Юнги заверили, что Чон не садист — от этого не легче. Даже если Тэхён пожалуется им, новые друзья ничего не смогут сделать, ведь они под таким же влиянием супругов, хоть и манипулируют ими. Заказ приносят через двадцать минут, администратор ставит стакан с лавандовым лимонадом и натянуто улыбается. Наверняка, ему пришлось спускаться к бару этажом ниже и просить все нужные ингредиенты там. Альфа молча приступает к ужину. Омега выбирает из салата сыр и тянет напиток через трубочку.       — Позволишь попробовать? — Хосок указывает вилкой на салат. — Давно не ел что-то подобное.       Будь они при других обстоятельствах, это было бы чертовски романтично, но… А в прочем, Тэхён кивает и придвигает свою тарелку, после накалывает на вилку равиоли в сливочном соусе.       — Вкусно, — повторяет действие, нагло ест из чужой тарелки и улыбается.       — Оставишь меня голодным, мне придется насытиться по-другому, — альфа меняет их блюда местами и смеется с шокированного взгляда. — Расслабься, я закажу несколько контейнеров с собой, не люблю готовить. А повар не вписывается в кухню в квартире.       Тэхён понимающе кивает, улыбается в ответ и рассказывает о своих попытках научиться готовить. Их затягивает в разговор, они обсуждают разные темы и удивляются абсолютной противоположности. Их роли будто бы стираются в этот спокойный вечер, они шутят, наслаждаются совместно проведенным временем и не замечают, как время переходит за одиннадцать часов ночи. В ресторане они остаются вдвоем, но никто не подходит к ним, официанты знают о больших чаевых, исполнении любого каприза и протекции заведения.       — Спасибо за свидание, — искренне говорит Хосок позже, когда они приезжают в квартиру. — Мне понравилось. Я бы поцеловал тебя сейчас, но не хочу портить момент напором.       Тэхён не отвечает, встает на носочки и оставляет быстрый чмок на кончике носа, сразу же убегая в ванную и запираясь. Это его благодарность за вкусный ужин, разговоры и временное чувство покоя. Будто бы так и должно быть. Они сталкиваются в одной спальне, испепеляя друг друга взглядами. Омега ненавязчиво предлагает лечь валетом, но Хосок прижимает его к себе за талию и вдыхает жженые цветы. Смертельный наркотик оказался в его руках. Тэхён сжимает подушку, подчиняется окутавшему его шторму и засыпает с надежной на лучшее.

***

      Всю неделю Хосок пропадает на работе, по утрам отвозя Тэхёна к Чимину и Юнги. Омеги чудесно проводят время вместе, в один из дней выбираются в торговый центр, гуляют по магазинам, пьют сладкий кофе и узнают друг друга лучше и лучше. Тэхён не скрывает своего беспокойства тем, что альфа не уделяет ему обещанного внимания. Приходит около полуночи, обнимает и засыпает, уткнувшись в затылок. Омега привык к такой форме близости. Сердце предательски не бьется в страхе, дыхание не сбивается, а мысли не путаются, подкидывая самые ужасающие картинки и сценарии.       — Мой супруг сутками в офисе или в парламенте, — невзначай произносит Тэхён, смотря на ценник футболки. — Вы говорили поиграть с ним, но он забыл про меня!       — Сейчас время выборов, у них много работы, — Юнги отдает консультанту несколько комплектов детской одежды. — Отнесите на кассу. Мне кажется, или ты уже не боишься стервятника?       Тэхён смущается и отворачивается. Дни в одиночестве и спокойные ночи действительно затушили чувство страха и паники при виде Хосока. При более тесном взаимодействии он больше не кажется опасным, агрессивным или непредсказуемым. Альфа устает, сразу же засыпает и не ставит запретов. Даже никак не отреагировал на небольшую перестановку и несколько больших горшков с цветами в гостиной. Ему будто бы безразлично.       — Мы не общаемся.       — Я обиделся на Намджуна, он пообещал мне, что возьмет завтра выходной. Думаю, что и остальные поступят так же. Приготовь вкусный ужин, надень тот шелковый черный халат и встреть Хосока. Он оценит.       — А если он набросится на меня?!       — Он не насильник, силой ты ему даром не нужен. Ведь сам сказал, что желает жить мирно, так в чем проблема? Расслабься, Тэхён. Этот альфа падет к твоим ногам, но приложи немного усилий. У вашей истории будет счастливый финал.       — После того ужина в ресторане… я его поцеловал, — признается омега, ловя шокированные взгляды. — Нет, нет, целомудренный поцелуй в кончик носа. Вечер был прекрасным. Мне бы хотелось повторить.       Юнги звонко смеется и хлопает друга по плечу, одобряя поступок. Конечно, прикосновение однозначно растопило одну из многочисленных льдин в сердце стервятника. Он точно запомнил это и отблагодарит за доверие.       Неделя в тишине дала омеге много времени для раздумий. Он пересмотрел свое положение и пришел к выводу: если не можешь изменить ситуацию, то измени отношение к ней. Тэхён понял, что тоже хочет нормальной семейной жизни, легко говорить с Хосоком, смотреть в глаза, улыбаться, обнимать, возможно даже влюбиться. Чтобы у них все было как у обычных пар, чтобы не было напряжения и недовольства, чтобы они пришли к компромиссу между их истинностью и насмешкой судьбы.       И вновь омега один в тишине квартиры, вновь лежит на большой расправленной кровати и, свесив голову, смотрит в окно. Алое закатное солнце скользит лучами по его лицу, путается в темных прядях волос и исчезает в разочарованном взгляде. Хосок обманул — обещал прийти пораньше, поужинать вместе, но теперь ризотто стынет на столе, а Тэхён злится.       Тэхён:       «Ты где?»       Ответ приходит через несколько минут.

Хосок:

«Стою в пробке. Произошла авария, уже несколько часов не могут решить проблему. Я опаздываю, извини.»

      Тэхён:       «Ужин уже остыл и покрылся инеем. : (»

Хосок:

«Закажем пиццу? Через двадцать минут я приеду.»

      Омега улыбается, ничего не печатает в ответ и поднимается, чтобы убрать тарелки с рисом в холодильник и вернуть бутылку с вином в шкаф-бар. Альфа говорит правду, через двадцать минут он поворачивает ключ в замке и проходит в квартиру. С появлением Тэхёна его жилье преобразилось — стало теплым, уютным, ему хочется возвращаться домой не для того, что переночевать, а для совместного времяпрепровождения, для теплых объятий по ночам, для забившего легкие запаха жженых цветов и темного взгляда ранним утром, когда Хосок собирается на работу. Омега накрывается одеялом и наблюдает за ним, улыбается и смущается, когда попадается.       — Двадцать одна минута, — Тэхён в черном шелковом халате до колен стоит перед входной дверью и встречает альфу. — Могу потребовать что-нибудь в качестве извинений?       — Ты стал слишком смелым, — подходит непозволительно близко и смотрит в глаза, алый страх больше не плещется в радужках, лишь интерес и осторожность. — Надеюсь, этот букет поможет загладить мою вину, — протягивает алые пионы и наслаждается реакцией. — Я рад, что тебе понравилось. Как провел день?       Хосок снимает пиджак, по пути в спальню забрасывает его в ванную комнату. Тэхён идет следом, прижимает цветы к себе и вдыхает сладкий аромат. Еще никогда ему не дарили их, не радовали неожиданным сюрпризом, не угадывали с фаворитом. Альфа расстегивает рубашку, обнажает широкие плечи и спину, мышцы натягиваются от каждого движения, омега засматривается и не отворачивается, упивается видом перед собой. Хосок красив — бессмысленно спорить, опасен — безусловно, притягателен — однозначно. Тэхён скользит взглядом ниже по бедрам, краснеет и отводит взгляд.       — Настолько нравлюсь? — Хосок уже в домашней одежде нависает над ним, кладет ладонь в районе лопаток и прижимает к себе. — Ты очарователен, бабочка.       — Почему? Почему именно бабочка? — Тэхён кусает губу и чувствует как руки скользят на поясницу. — Стервятник.       — Легкий, нежный, хрупкий. Твои крылья обломаются от малейшего движения, — тянет ближе за пояс халата и прижимается губами к плечу. — Хочу… Дьявол, как же сильно я хочу, но нельзя. Я не притронусь, пока сам не попросишь. Ты ведь играешь со мной?       — С чего ты взял? Я лишь озвучиваю очевидное. Ведь это ты обнимаешь меня, дышишь мне в затылок и окутываешь штормом. Я всегда мечтал увидеть бушующий океан, но в твоем присутствии я чувствую себя в эпицентре бури, — омега усмехается и пытается вырваться, когда слышит дверной звонок. — Пицца приехала.       — Это бурю создаешь ты, бабочка. Иди, открой, прекрати сводить с ума, — Хосок туже затягивает шелковый пояс и отпускает. — Как же я благодарен судьбе, — и хорошо, что Тэхён этого не слышит.       Омега прижимает ладони к горящим щекам, останавливается напротив двери и улыбается сам себе, глубоко дыша, чтобы восстановить сбившееся сердцебиение. Курьер вновь настойчиво напоминает о себе громким звонком. Тэхён поворачивает ключ и быстро забирает коробки, чтобы не выдавать своего состояния. Хосок подкрадывается со спины, заглядывает через плечо и потирает руки в предвкушении ужина. Он сам устает от отсутствия совместного времяпрепровождения. Дни на работе, подготовка к выборам, укрепление своего положения в политике — с раннего утра до глубокой ночи бумаги, документы, переговоры, заседания, интервью. Иногда на собраниях альфа ловит себя на мысли, что скучает, открывает чат и пишет Тэхёну, улыбается с фотографий, не обещает, но старается закончить раньше.       — Твои ноги — произведение искусства, — Чон скользит довольным взглядом по стройным ногам, тонкий шелк халата едва ли достает до колен, идеально струится по изгибам талии и бедер.       — То же самое скажу про твои мышцы, — Тэхён обходит его и идет в кухню, оставляет коробки на столешнице и достает тарелки. — Признаться, я раньше боялся тебя, но сейчас стал относиться спокойней. Ты не такой уж и страшный, Хосок.       — Я бы не стал причинять тебе вред, Тэхён. Ты мой супруг, я уважаю тебя. И понимаю, что ты боишься из-за слухов. Не стану скрывать, что отчасти они правда, но не по отношению к близким и родным, — Хосок обнимает со спины, наслаждается запахом жженых цветов и улыбается в темную макушку. — Позволишь мне показать свет души? Я стану прекрасным мужем для тебя, если это будет взаимно.       — Возможно даже влюбиться? — разворачивается лицом к лицу омега и заглядывает в тьму на дне зрачков. — Стервятник.       — Возможно даже влюбиться, — отвечает альфа и наклоняется ближе, над чужими губами. — Бабочка.       Он целует быстро, едва прикасается и сразу же отстраняется, ищет подтверждение своих действий в эмоциях напротив. Тэхён не отводит взгляда, не противится, делает маленький шаг вперед и наконец-то понимает заветное «сделай первый шаг, он подарит остальные девять». Вскинув голову и положив ладони на чужие плечи, ждет дальнейших действий; сердце бешено бьется, разрывается от рук Хосока, скользнувших чуть ниже поясницы. Альфа сжимает шелк и сокращает последние сантиметры между их телами. Он совершает настоящее преступление — крадет первый поцелуй, нагло и без разрешения, но с пылающим на кончиках пальцев удовольствием, доверием и иллюзией супружеской жизни.       Омега первым отстраняется, кусая нижнюю губу. Он не ожидал подобного. Смутившись, отворачивается и спешно открывает коробку с пиццей, перекладывая горячие куски на тарелку. Хосок стоит за спиной и молча наблюдает. Его самообладание трескается через чур ощутимо, когда Тэхён облизывает пальцы и ставит тарелки на стол. В данный момент тишина им необходима, необходима, чтобы собраться с мыслями и начать диалог, возможно даже влюбиться.       — Я ведь правильно думаю? — альфа садится на стул и наблюдает за парнем. — Бабочка, не молчи.       — Правильно, правильно. Ты совершил кражу. Я напишу заявление и тебя арестуют, начинай искать адвоката, стервятник, — садится на против и откусывает пиццу, растягивая сыр. Лишь бы не говорить.       Хосок наоборот хотел пообщаться, ему на мгновение показалось, что еще никогда не хотелось настолько много говорить.       — Что же сделаешь, когда я украду твой первый секс? — усмехается. — Не красней, это случится рано или поздно, ты сам попросишь. Это абсолютно нормальный процесс, мы все появились благодаря этому, так что не вижу причин для стеснения. Мы можем поговорить об этом, если хочешь.       — Я не табуирую тему секса в нашем браке, но я не хочу без чувств. Хотя бы первый раз. Пусть он будет красивым, романтичным. Наш поцелуй, он… Вы совсем ничего не чувствуете ко мне, да? Только честно, я не обижусь.       — Ты мне симпатичен, — теперь альфа заглушает неудобный разговор куском пиццы. — Я верю, что у нас может получиться. А ты? Ты не ответил, но и не оттолкнул. Это неопытность или отсутствие чувств?       Тэхён берет ещё один кусок и отворачивается, показывая всем видом, что не намерен отвечать на провокационный вопрос. Оба фактора одновременно — не озвучивает. Безусловно, Хосок невероятно привлекателен, умен, богат, красив. Любой омега мечтал бы оказаться на его месте, жить в его доме, ни в чем себе не отказывать, заходить в открытые лишь для супруга и его друзей бутики, не глядя на ценники отдавать одежду консультантам и не беспокоиться о будущем. Тэхён каждый раз благодарит судьбу, что его отдали не старому извращенцу, а именно Чону, который довольно спокоен и адекватен. Хосок открыт к диалогу, старается сдерживать обещания и не трогает омегу, принуждая к нежеланной связи.       Тэхён думал о сексе, представлял, но каждый раз обрывал поток мыслей, стоило жестоким слухам всплыть в памяти. Да, Хосок не оказался тираном, насильником, абьюзером, но его взгляды, крепкие объятия и энергия шторма выбивали почву из-под ног. Омега хотел бы когда-нибудь переспать с альфой, испытать на себе все те ощущения из книг, но в данный момент боялся.       — Раз уж мы начали такой разговор, — набирается смелости Тэхён, — у тебя ведь были партнеры до меня. Какой ты в постели? Расскажи, чтобы я знал, к чему мне готовиться. Представь, что я перед тобой на кровати, чтобы ты сделал, — краснеет и встает, чтобы поставить оставшиеся коробки на стол.       — Отчаянные у тебя вопросы. Ну, для начала вновь поцеловал бы, — встает и подходит к сжавшемуся Тэхёну, касается губами макушки. — После сниму с тебя одежду, вновь поцелую, буду делать это на протяжении всего процесса. Растяну тебя и…       — Хватит! — омега прижимает ладони к щекам и резко дергается в сторону, чтобы избавиться от тяжести внизу живота и окутавшего шторма. — Я понял, как все будет. Уже поздно, пора спать, — быстро ставит остатки ужина в холодильник и скрывается за дверью спальни. Хосок идет следом.

***

      Следующие несколько дней они не разговаривают на столь острые и смущающие темы. Тэхён просит еще немного пожить в городе, ходит по квартире в широких спортивных штанах и постоянно думает об их взаимоотношениях.       — С твоим появлением гнездо стервятника перестало быть таким серым, — Чимин полулежит на диване и держит тарелку с чипсами. — Почему ты надел это? Разве в твоих планах не было соблазнить и одурманить?       — Я пытался. И мы поцеловались! Представляешь, он украл мой первый поцелуй. А после… Не важно, но уже три дня мы молчим при виде друг друга. Хосок перестал обнимать меня во сне, лишь прижимается и кутает по утрам в одеяло, — омега открывает еще одну пачку и высыпает в тарелку. — Надеюсь, что плохое самочувствие Юнги скоро пройдет, я соскучился по нему.       — Он всю ночь выедал мозг Чонгука, а сейчас не захотел вылазить из постели. Я уверен в этом. А ты… Дай птичке время, он должен осознать все произошедшее. Вот увидишь, день-два и поведет на свидание.       — Я не хочу больше соблазнять его. Пусть проникается моей душой, а не телом, — садится в кресло и берет несколько чипсин в рот. — Я вообще-то ему свою молодость отдаю, лучшие годы, так что пусть он заморачивается!       Чимин громко смеется и хлопает в ладоши.       — Быстро учишься, похвально. Уверен, вы найдете темы для разговоров. А сейчас давай разбудим нашего ленивого кота. Нечего пролеживать бока, нужно идти и покупать подарки. Декабрь всегда такой. Знаешь, как сложно выбрать подарки для детей, у которых есть всё! В этом году Намджун решил подарить конюшню. Пусть Таен учится нести ответственность и попробует себя в бизнесе, — омега улыбается, думая о десятилетнем сыне. — Что ты подаришь Хосоку? Кстати, обычно мы празднуем все вместе, поэтому через неделю я и Юнги временно переедем к стервятнику в особняк. Будем украшать и всё такое. Но ты теперь полноправный хозяин, не против такого вмешательства?       — Это мило. Я тоже хочу в этом поучаствовать. Но разве Чонгук отпустит Юнги одного загород? Мне кажется, вокруг нашего дома будет три армии — моя, Юнги и твоя. А ещё отдельная для Таена, — Тэхён намекает на телохранителей, которые стоят у входной двери, делая вид, что не слышат разговоры. — Супругу думаю подарить свитер. С птицами. Он сам черный, но вышивка белая, как снег. Его темная душа тоже способна на проблески света.       — Ты ведь свободный омега, так почему настолько категоричен? — Чимин понижает голос, чтобы их не слышали. — Поверь мне, Хосок раскроется с новой стороны, дай ему немного времени. Привыкайте друг к другу, влюбляйтесь и будьте счастливы. Он также переживает, боится навредить или обидеть. Вчера спамил Намджуну в сообщениях, что напугал тебя и теперь боится обнимать. Он еле успокоил.       Тэхён задумчиво опускает взгляд и тянется к стакану с апельсиновым соком. Стоит взглянуть страху в глаза и разрешить себе быть счастливым, ведь он сам строит свою жизнь.

***

      — Выглядишь великолепно, — засматривается Хосок и улыбается при виде смущенного омеги. — Ты сведешь всех с ума… Хотя, бабочка, я не хочу сегодня делить взгляды на тебя. У меня появились другие планы, поехали.       Тэхён улыбается, поправляет бордовую блузку, заправленную в белые обтягивающие брюки, и забирает из рук супруга пальто. У них свидание, альфа озвучил предложение по возвращении домой с работы, омега не смог отказать, ведь ему очень хотелось провести время вместе. Не в ставшей тесной квартире, а в романтичном месте, с приятной музыкой, вкусной едой и интересными разговорами.       — Я думал, ты приглашаешь меня в ресторан, что же ты задумал, стервятник?       — У тебя скоро день рождения. Я долго думал, что подарить, но увидев тебя сейчас… — прижимает к стене в лифте и тонет в темных радужках. — Мы летим на Кубу. Мой подарок — путешествие на теплый остров, бабочка.       Тэхён поражен, он не знает, как ответить, хлопает пушистыми ресницами и краснеет, пытаясь включить мозг.       — У меня нет вещей, мы ведь ничего с собой не взяли, — омега оставляет быстрый поцелуй на губах и усмехается. — Неожиданно. Мне никогда до этого не дарили путешествие. А как же Рождество? Чимин и Юнги будут встречать его без нас, но в твоем доме? Это очень странно.       — Слово этих омег — закон. Если они хотят природы, уединения и полный дом людей — их право. Не волнуйся, в нашу спальню не зайдут, — Хосок делает шаг назад, когда двери открываются. Водитель коротко кланяется и слушает новый адрес. Спонтанность босса не вызывает эмоций, он привык. — Как и твое. Мне казалось, что между нами останется ледяная пропасть, но мы неплохо ладим. Я рад, что ты доверился мне, — сидя в машине аккуратно берет чужую ладонь в свою и сжимает. — Судьба смеется над нами.       — Ты пугал меня, ведь запер в загородном доме, без связи, не приезжал. Чувство неизвестности будоражило и приводило в ужас одновременно. А когда ты пытался меня поцеловать… думал, возьмешь супружеский долг силой. Обычно так поступают влиятельные богатые альфы. Я благодарен тебе, что дал мне время привыкнуть и узнать чуть лучше. Но! Хосок, о путешествиях нужно предупреждать заранее, у меня ведь нет загран-паспорта, меня не пустят через границу! Ах, да, — вспоминает под проницательным взглядом, — мой муж сам Стервятник, который все решит, а мне нужно улыбаться и подписывать бумажки. А билеты?! Их точно уже не купить, если ты хочешь вылететь сейчас! У тебя частный самолет? А как же расписание, выборы, собрания и Джейсон? Он остался там совсем один! Мы никак не можем улететь, Джейсон увянет.       Альфа тихо смеется под возмущенным взглядом, кладет вторую руку на талию и прижимает к себе, целуя в висок. Тэхён слишком беспокоится о мелочах, ещё не зная, как устроен мир, в который попал. Несколько сообщений, купюр, и парней пропустят в любой конец планеты. Даже на частном самолете.       — Джейсон? Кто это? — Хосок хмурится. — В самолетах всегда остаются места в бизнес-классе. Не беспокойся, для нас уж точно найдется. Я решу. Или же возьмем пилота Намджуна. Он хвастался мне покупкой, опробуем первые. Чимин категорически отказывается летать до начала сезона, поэтому полетим мы. И всё-таки, кто такой Джейсон?       — Папоротник! В свободную комнату я принес горшок. Его нужно регулярно поливать, включать ультрафиолет, кто будет этим заниматься, если не я? А когда придет лето, то нужно будет высадить, иначе у нас в квартире будет двухметровое дерево. В кофейне, где мы сидели с Юнги, за ним не ухаживали; я назвал твое имя, и мне его довезли до подъезда.       Альфа в шоке. Из-за огромного количества дел у него не было времени заглядывать в комнаты квартиры и проверять их состояние, он полностью доверил быт Тэхёну, который в свободное время занимался перестановкой мебели, создавал уют и приносил новые горшки с цветами. Хосок однажды ночью споткнулся о кактус, который обязательно нужно было держать около кровати, чтобы не продуло от окна. Утром следующего дня не смог принять душ из-за трех горшков с монстерой, оставленных на нижний полив. Чон не возражал, но недоумевал и подбирал садовников, которые должны были построить оранжерею на заднем дворе особняка, пересадить туда все растения и помогать Тэхёну с уходом.       — Я надеюсь, тот самый кактус не вырастет до нескольких метров? Я, конечно не против, но лучше пересадить его на улицу. Будет возвышаться и отпугивать всяких там.       — Нет, нет, он навсегда останется маленьким колючим комочком, — умиляется омега. — На Кубе ведь тропики! Мы обязаны посетить сады или плантации! Пожалуйста, — нежно улыбается и подсаживается ближе, кладя ладони на плечи. Водитель старается не смотреть на них через зеркало заднего вида, но невольно задерживает взгляд. — А я за это сладко поцелую.       — Ну если поцелуешь, то обязательно сходим. Я узнал, — Хосок убирает телефон в карман. — Нас будут ждать. И, да, самолет Намджуна. Надеюсь, он не будет сильно ругаться, когда узнает. Мы угоним транспорт господина президента.       — Не мы, а ты. Ведь это твоя идея, стервятник, — улыбается. — Я буду носить для тебя конфеты и найду лучшего адвоката.       — Ты… Я влюблюсь, что тогда делать будешь? Буду на руках носить и все желания исполнять. Угоняю самолет для тебя, так что в камере будем сидеть вместе.       — Молчи, молчи, — смущается и отворачивается к окну, замолкая. Больше Тэхён ничего не говорит, трет красные щеки и без оглядки бежит к трапу, чтобы не ловить взгляды альфы. Нереальный. Его истинный восхитителен. К чёрту слухи, омега согласен влюбиться.

***

      Тэхён полусидит на лежаке и тянет через трубочку сладкий мохито. Хосок играет в пляжный волейбол, обворожительно улыбается омеге, когда отбивает мяч и шлет воздушные поцелуи, принося очки в свою команду. Их отдых проходит превосходно. В аэропорту Сеула купили летней одежды, похвастались друзьям и улетели, отключив телефоны, чтобы Намджун не смог дозвониться. Конечно же их номер оказался с одной большой двуспальной кроватью, тропическим душем и балконом с лучшим видом на Карибское море. Омега вытягивает альфу на различные экскурсии, прогулки, мероприятия, ярмарки, не дает сидеть на месте. Сегодня — редкий день, когда супруги остались на территории отеля, поленившись и обгорев под палящим солнцем.       — Ты не говорил, что профессионально играешь в волейбол, — Тэхён протягивает стакан с дайкири. — Загар тебе идет, — скользит взглядом по медовой коже, линиям мышц и тяжело вздыхает. — А у меня всё болит, — поправляет рубашку на плечах.       — А я говорил пользоваться кремом, но ты, упертый омега, не слушал. Сегодня обмажу тебя гелем алоэ, завтра всё пройдет, — садится рядом и целует в щеку. — Этот внезапный отпуск возвращает мне силы и стремление двигаться к поставленным целям. И ты, бабочка, вдохновляешь меня, — Хосок пробует коктейль и наслаждается холодом и сладостью. — Отличный выбор.       — Идем в номер, солнце достигло зенита. Еще немного и я превращусь в расплавленный шоколад. Будешь собирать меня по всей территории и замораживать в холодильнике, — Тэхён хмурится, когда замечает любопытные взгляды в их сторону от компании молодых омег. — Прикройся, — протягивает рубашку, — они смотрят. Я ревную. Только я могу восхищаться, — демонстративно целует в губы и проводит ладонью по плечу, очерчивая рельеф. — Мой истинный альфа. Только мой.       Чон смеется, набрасывает одежду и утягивает за собой омегу, кладет руку на талию и обворожительно улыбается, смущая. Ему льстит ревность, нравится осознавать и чувствовать, что супруг проникается симпатией и с каждым днем подпускает к себе всё ближе и ближе. Хосок и сам ловит себя на мысли, что Тэхён невероятно привлекателен, с ним интересно разговаривать, проводить время, он не красивая кукла, а личность с захватывающим и глубоким внутренним миром, смущенными взглядами и самой солнечной улыбкой. Омега перестает скрывать свой интерес, смело целует, обнимает и выставляет новые партии в их воображаемой игре, соблазняя альфу, притягивая ближе к себе, разрешает привыкать и привыкнуть к постоянному присутствию другого человека рядом.       Они заходят в номер, наслаждаются прохладой, созданной кондиционером. Тэхён ложится на расправленную постель и потягивается. Он смотрит за тем, как Хосок расстегивает рубашку, сбрасывает пляжные шорты и проходит в душ. В момент вспыхивает идея присоединиться, сделать ещё один поражающий в самое сердце ход, открыть для себя новую сторону супруга, испытать его выдержку.       — Не против, если присоединюсь? Для экономии времени, — омега сбрасывает с плеч накидку и подходит ближе. — Не хочу опаздывать на обед. Те блинчики с нутеллой подкупили меня, но их разбирают слишком быстро.       — Конечно, — улыбается и притягивает за талию ближе. Капли воды стекают по телам парней, путаются в пушистых от повышенной влажности тропического климата волосах, скатываются с губ. — Я знаю, что ты играешь, бабочка. И я знаю, какой приз ты хочешь получить в конце, но тебе больше не нужно стараться, — целует. Долго и сладко, пока легкие не жжет от недостатка кислорода. — Ты очень мне нравишься. Возможно, я влюблен, Тэхён.       — Стервятник, — делает шаг вперед, прижимается кожа к коже, на дне темных радужек ищет свет и пораженно выдыхает, когда алое пламя искренних чувств возгорается. — Я влюбляюсь в тебя. Невозможно не влюбиться, ты прекрасен, — подтверждает слова поцелуем, путает пальцы в темных прядях и не хочет отстраняться, хочет дольше наслаждаться близостью, ощущением взаимности и зажигающихся галактик в сердце.       

Идеальная любовь умерла, и хуже чем умерла: вышла из моды.

[Мария Корелли. Скорбь Сатаны]

      Алые лучи закатного солнца скользят по глади озера Гуанарока. Яркими пятнами светило подсвечивает воду, оставляет блики на лицах, поглощает дневной шум и волнами растягивает сонливость и умиротворение. Тэхён и Хосок сидят в беседке напротив водоема, около них старое радио с местной станцией, приятный джаз, холодный мохито и абсолютное уединение. Омега опускает голову на плечо супруга и жмурится. Ему впервые за долгое время настолько спокойно, впервые чувство безопасности окутывает и обнимает, хотя может это и альфа — сонный мозг не различает.       Чон целует в висок, кусает за мочку уха и поднимается, становясь напротив. Он загораживает яркое солнце, будто бы светится красным изнутри, нежно улыбается и неожиданно для Тэхёна опускается перед ним на колени, обхватывая ладони своими.       — Наш официальный брак начался отвратительно, сейчас же я счастлив сидеть перед тобой, обнимать тебя, засыпать с тобой в одной постели. Ты неземной, бабочка. Знаю, атмосфера не праздничная, но… — Хосок достает из кармана брюк небольшую коробочку. — Тэхён, ты станешь моим мужем? Любимым и единственным. Моим истинным.       Тэхён прижимает ладони к лицу и теряется, не понимая, как реагировать на происходящее. Он тянет руки вперед, обнимает альфу и прижимается к нему, шепча заветное:       — Да, да, да, стервятник! — произносит сбивчиво, путается в мыслях и целует без разбора, оставляя прикосновения по всему лицу. — Я согласен. Согласен быть твоим любимым и единственным. И ты — мой лучший подарок от судьбы.       Есть в чувствах кое-что невероятное и непонятное одновременно — внезапность. Они зажигаются яркими огнями, мерцают сотнями звезд в душе, взрываются, слетают с орбит, раскручиваются и останавливаются, зависая в невесомости. В любви не так как в физике, химии или биологии. Любовь не поддается опытам, изучению, экспериментам, научным трудам. Она возникает случайно, с невыясненной вероятностью, оплетает сердце яркими цветами, лепестками остается на губах, бесконечным океаном на дне радужек, разноцветными пятнами на теле и криками в темноте, когда рядом лишь тот самый, когда каждое прикосновение электрическим разрядом бьет по нервной системе, когда кожа горит, когда нет момента искренней и интимней. Когда кончики пальцев возгораются от прикосновений подобно спичкам, когда во взгляде тысячи атмосфер бесконечного и предначертанного.       — У нас будет первая брачная ночь? — невзначай спрашивает Тэхён и смущается, пряча лицо на плече Хосока. — Ты говорил, что я попрошу — я очень хочу. Мне интересно, какого это, когда секс по любви и с чувствами.       — О, бабочка, конечно, будет. Увидишь бриллиантовое небо, мой супруг, — альфа целует, долго и сладко, оттягивает каждую секунду, кусает губу и сжимает ладонями талию. — Ты богичен, невероятен, Тэхён.       Говорит чистую правду, наслаждается чужим именем на своих губах, упивается моментом и целует. Касается нежных губ, будто в первый раз; малиновый блеск стирается, остается пятнами на языке, подбородке. Тэхён не скрывает желания, кусается, упирается ладонями в колени и тихо стонет в поцелуй, улыбаясь. Да кто Хосок такой, чтобы противиться не просьбе — приказу влюбленного супруга. Резко притягивает к себе, пока жаркий кубинский воздух впитывается под кожу и разносится ярким возбуждением по венам.       — Я, безусловно, джентльмен, поэтому не позволю твоему первому разу случиться в беседке напротив фламинго, — альфа отстраняется и улыбается. — Предлагаю вернуться в номер, усыпать постель лепестками роз и насладиться друг другом под кондиционером.       — Замолчи! — омега прижимает ладони к лицу. — Ты смущаешь. Еще одно слово, и я передумаю. Останусь жить здесь — с фламинго, покрашу волосы в розовый, поставлю беседку с мохито и лимонадом, буду воспитывать ребенка и в старости куплю домик на берегу океана.       — Ты хочешь детей? — прямо спрашивает Хосок, цепляясь за брошенную фразу. Он всегда мечтал о большой семье, хотел быть отцом, радовать малышей, дарить им весь мир, показывать страны, становиться примером, опорой и поддержкой. Тэхён кажется идеальным родителем, но еще не готовым, очень молодым, неопытным. — Двух прекрасных крошек, которые будут бегать по дому, шуметь и рисовать на стенах. А ты будешь ухаживать за садом, ходить с друзьями на шоппинг, после вместе со мной готовить ужин, смотреть воскресное тв-шоу.       — Прямо сейчас я не готов. Может, через пару лет, когда мы окончательно привыкнем друг к другу, я получу образование, буду независим. Кто знает, нам станет так хорошо друг с другом, что мы не захотим делить с кем-то.       Омега поднимается и разворачивается в сторону машины, показывая, что не желает продолжать разговор о будущем. Не в момент, когда они вдвоём, не тогда, когда мир останавливается, вселенная сжимается до пепельного взгляда и шторма, приносящего не разрушения, а парадоксальный покой, умиротворение и тишину в разговорах, смехе и горящем сердце.       Непередаваемое чувство — влюблённость. Она про бабочек в животе, про свидания, переплетённые пальцы, обещания, долгие разговоры — настолько, что поздняя ночь становится ранним утром. Окситоцин яркими пятнами вспыхивает на нервных окончаниях, разлетается по кровотоку и оседает звёздной пылью в радужках, узоры которых отпечатываются на веках. Любовь всегда рядом, готова в любой момент столкнуть в бесконечную пропасть на пушистые облака, протянуть руку и провести в глубину мыслей, рассказать тайны и секреты, закружить голову и лишить рассудка, вмиг поднимая к небесам.       Настоящий момент становится их первым главным воспоминанием, загоревшимся новой звездой в космосе. Оно хранит в себе вкус сладкого коктейля, шум воды, ярко-розовый оттенок и красные мазки на небесах. У парней впереди бесконечная жизнь, отрывки памяти, события, прикосновения, долгое и искрящееся счастье, поцелуи, ночи, достижения и любовь. Любовь, любовь, любовь, любовь…

Он улыбается. Как маньяк. Или влюблённый. Что, в общем-то, одно и то же.

[Мариам Петросян «Дом, в котором»]

      

      Марихуана сладким тяжёлым дымом оседает на поверхности лёгких. Хосок вдыхает, надышаться не может, наслаждается, на вкус попробовать хочет. Не отказывает себе в удовольствии, ведёт языком по медовой коже, оставляет влажные пятна, сжимает талию и поднимает взгляд, чтобы смутить, рассмешить и вынудить отвернуться. Тэхён под ним доверчиво прижимает к себе, разводит колени в стороны и кусает губы, чтобы не улыбаться, не выдавать истинных эмоций — ему настолько хорошо, что шторм не остужает, наоборот, разогревает, бросает в жар.       Омега идеален. Каждый его изгиб — длинные изящные руки, аккуратные плечи, линии талии, будто бы созданные для хосоковских пальцев, губ и зубов. Его кожа пылает от прикосновений, шлепков и следов нежности. Тэхен закидывает стройные ноги на поясницу альфы, Тэхён сжимает тело коленями, а стопами упирается в бёдра, чтобы сохранить капли контроля над ситуацией, разогнать наваждение, удержаться на Млечном пути на несколько секунд дольше.       Хосок не щадит, возбуждает и сводит с ума, вынуждая стонать и жмуриться, ёрзать по постели и выгибаться навстречу прикосновениям и поцелуям. Он навсегда запоминает вид перед собой, выбивает в памяти каждый сантиметр восхитительного тела, тёмного взгляда и нежных губ на своих. Альфа расстёгивает пуговицы разноцветной рубашки, проводит ладонями по рёбрам, задевает соски и сразу же отстраняется, дразня. Вслед на верхней одеждой ненужными становятся шорты и нижнее бельё. Тэхён не пытается прикрыться, полностью доверяет и позволяет смотреть, трогать, кусать. Он бросается в самое сердце бушующего океана, не задерживая кислород, кружится в водовороте и опадает на дно, усыпанное цветами, морскими звёздами и драгоценными камнями. Омега кончиками пальцев спускается от скул Хосока до рельефных мышц живота. Цепляет резинку и тянет вниз, на секунду отводя взгляд, чтобы после сжать между пальцев и провести по всей длине, неопытно, невинно, но до электрических разрядов приятно.       Хосок толкает палец, растягивает долго, чтобы не причинить боли, после — второй и третий, разводит ножницами, давит на мягкие стенки и ловит хриплые стоны. Его самомнение ликует, ведь только он может касаться Тэхёна, только он слышит стоны, только он срывает с губ мольбы и размытые признания в любви, только он на дне тёмных радужек тонет в мерцании взорвавшейся вселенной, окутавшей ароматом цветов и нежными белыми лепестками, падающими на плечи горячими царапинами. Несколько неловких секунд формальностей, контрацепции, а после быстрый, но аккуратный толчок, чтобы войти на всю длину сразу, не оттягивая заветный момент. Чон первый у Тэхёна, насколько же волшебно и банально одновременно.       Они полностью доверяют друг другу, отдают удовольствие и получают взамен. Тэхён впервые познает прелесть секса, Хосок впервые готов весь мир бросить к постели, лишь бы доставить больше наслаждения, получить больше поцелуев, больше надрывного дыхания и царапин на плечах. Толчок. Толчок. Толчок. Парни двигаются в унисон, дышат друг другом, возгораются и гаснут любовью на коже. Над ними взрывается галактика, разносится звёздной пылью по венам, путается подобно пальцам в тёмных волосах, расцветает нежной улыбкой и сводит мышцы от волны оргазма, пронзающего изнутри.       Омега обнимает, прижимается и пытается найти опору из-за потерявшегося вмиг мира, тяжело дышит и просит не останавливаться, не замедляться, ещё раз поднять к облакам и сбросить в пропасть. Кто альфа такой, чтобы посметь отказать?       — Возможно не просто влюбиться, а полюбить, — шёпотом, будто бы окончательно севшее солнце их слышит.       — Так люби, люби, люби, — громко, чтобы бледная луна и блестящие звёзды стали свидетелями.       Хосок второй раз провожает в секундный рай и заканчивает сам, про себя отмечая, что лучше секса в его жизни ещё не было. Искренний, наполненный чувствами и самой яркой влюблённостью, ставшей на кольцах звёзд любовью.       — Боюсь, ноги не удержат меня. — Тэхён тянет к себе подушку и сжимает её между колен, пытаясь унять дрожь. — Придётся тебе носить меня на руках.       — Мне нравится такая перспектива, бабочка. — Хосок убирает пряди с лица. — В таком случае буду доводить тебя регулярно. Почувствуешь все оттенки моей страсти.       — Пытаешься напугать меня, стервятник?! — седлает бёдра. — Я не боюсь. Сделаю так, что ходить не сможешь ты! Да что там ходить — дышать нормально.       — Ты сделал это в нашу первую встречу. Как видишь, ты проиграл. Но твои ходы восхитительны, я обязательно приму к сведению все блефы и накажу за них.       Обязательно сделает это в будущем, а сейчас подарит нежность, заботу и чистый кайф, будто бы не поцелуи, а пряные испарения каннабиса в эпицентре катастрофы.

***

5 лет спустя

Брак — это мирное сосуществование двух нервных систем.

      О любви не говорят. О ней пишут песни, стихи, романы; о ней кричат со сцен театров, с мониторов экранов, но никогда не говорят. Любовь не создана для громких слов, не создана для шёпота в ночи. Она для поцелуев, свиданий, прикосновений, танцев под звёздным небом, обещаний «раз и навсегда», пышных букетов, жарких ночей, детского смеха, долгих посиделок и вечности только вдвоём.       — Чон Хосок! — Тэхён перемешивает безалкогольный мохито трубочкой и поправляет солнцезащитные очки. — Где мои апельсины?       Рядом смеются Чимин и Юнги, аплодируя поведению друга. Их школа удачно пройдена, все знания получены, настало время практики.       — Какие апельсины. — Альфа приходит быстро под сочувствующие взгляды Чонгука и Намджуна. — Ты ничего не просил, бабочка.       — Не просил, да, не просил, стервятник, — поправляет чужую футболку, получше натягивая на живот. — Теперь прошу. Принеси мне апельсины. Спелые, сладкие. И поскорее. Твой сын не должен ждать. Как ты потом ему в глаза смотреть будешь? Вот родится Эйко, вспомнит, как отец не приносил ему апельсины и всё… обидится! И я обижусь, но в настоящем, если через час…       — Понял, понял, не злись. — Альфа целует в щёку, губы, а после чмокает живот, извиняясь перед малышом. — Он впервые не ответил пяткой! Сын понял, кто перед ним. Я побежал, — подхватывает со столика ключи от машины и направляется к гаражу, чтобы привезти самые лучшие фрукты.       — Эйко просто не разговаривает с тобой, — хмурится Тэхён и блаженно откидывается на лежак, подставляясь солнцу. — Как я его, а? — обращается к старшим омегам.       Чимин одобряюще кивает, забирает из рук сына тарелку с виноградом и гладит по голове. Таен заметно вырос, перенял лучшие черты родителей, обворожительно улыбается и присаживается рядом, чтобы послушать интересные разговоры, стать легальным участником семейных сплетен. Близнецы Юнги тут же подбегают и строят глазки, повторяя за старшим. Отказать невозможно — он усаживает сыновей за стол, надевает на головы панамы и мажет порозовевшие щёки солнцезащитным кремом.       — Когда Хосок вернётся, скажи, что передумал. Начнёт возмущаться — железобетонный аргумент: я сегодня создал почку. Всегда работало, — наносит СПФ на себя Юнги. — Чонгук хочет третьего… Тоже думал насчёт этого, но… не при детях, — закрывает уши сына ладонями и хитро улыбается. — Ты когда расскажешь-то?       — Планирую сегодня, — закатывает глаза Чимин. — Таен, ты точно ничего не говорил отцу? Это сюрприз.       — Ну, пап, я не маленький. Ничего не говорил. Но я прошу, не веди себя со мной так, как Тэхён с Хосоком. Я не читаю мысли! — Молодой омега говорит возмущённо и будто бы случайно тянется к стакану с пина-коладой. Останавливается под строгим взглядом. — Ну я глоточек попробовать. Юнги, пап, пожалуйста!       — Пробуй, — машет рукой Чимин и улыбается. — Милый, тебя не постигнут мои капризы. Только Намджун будет терпеть их и выполнять. Учись. Так с альфами нужно, чтобы по струночке ходили, каждому слову внимали и любили больше жизни.       После фееричного отпуска на Кубе пять лет назад, дома Тэхён и Хосок сыграли пышную свадьбу. О них писали статьи, делали репортажи, желали узнать как можно больше подробностей. Действительно, они полюбили, узнали все секреты, привыкли друг к другу, смирились со всеми странностями и привычками. После окончательного союза, положение Хосока в обществе укрепилось, он победил в выборах, стал невероятно близок к президенту, закрыл часть нелегального бизнеса, чтобы обеспечить семье безопасность. Под его руководством остались только казино. Остальной заработок пошёл с проектов, социальной жизни и благотворительности. Тэхён поступил на биологический факультет, который с отличием окончил. Он устроился работать в парламент: развивает экологическую осознанность в обществе, разрабатывает проекты по озеленению и иногда запрещает супругу спонсировать стройки в особо важных экосистемах. Его жизнь сложилась наилучшим образом.       Ребёнок был запланирован. Супруги много обсуждали это, готовились физически и морально, давали друг другу обещания, что никогда не позволят малышу повторить их судьбу. Они подарят настоящее семейное счастье, заботу и любовь. Станут примером, опорой и поддержкой. Хосок невероятно счастлив, ведь его первенец будет от любимого омеги, родится здоровым альфой, наверняка с самыми красивыми глазами и светлым сердцем. Беременный Тэхён мастерски сводил с ума, иногда специально, а порой действительно хотел инжира в три часа ночи. И кто альфа такой, чтобы не исполнить просьбу. Он весь мир готов к ногам мужа бросить, лишь бы нежная улыбка не сходила с зацелованных губ.       Их счастье возникло из боли и несогласия с судьбой, из шторма и сорванных лепестков. Их любовь выросла из страхов, сомнений, умелых соблазнений, поцелуев, путешествий и исполненных обещаний. И пусть они не идеальные, в друг друге парни видят вселенные, изученные и заново открытые. Самые любимые и искренние.       — Бабочка, вот твои апельсины. — Хосок ставит тарелку с оранжевыми дольками на столик. — Поцеловать тебя хочу.       Тэхён не отказывает, быстро чмокает в губы, усмехается и в очередной раз кружит голову:       — Я передумал. Личи хочу.       И кто Хосок такой, чтобы отказать?

— Я люблю тебя.