chemistry in the heart and а thousand pages.

— Я тебе клянусь, — тянет Сабо, убирая в верхний шкаф набор пробирок в подставке, — он безнадежный болван. Самый большой из всех, кого я когда-либо встречал. Даже Кид не такой идиот, честное слово. Ло осторожно крутится вокруг титровальной бюретки, длинной пипеткой вливая в нее ярко-бордовый титрант. Под носиком с резиновой трубкой стоит колба, на четверть заполненная прозрачной жидкостью. — Серьезно? Все настолько плохо? — спрашивает Ло, откладывая пипетку и наклоняясь к резиновой трубке. Аккуратным, но ловким движением он хватается за шарик внутри, надавливает, другой рукой медленно и осторожно, круговыми движениями, помешивая содержимое колбы. — Ты даже не представляешь насколько, Ло, — Сабо, снова оказавшись рядом, тянет руки к штативу, на что получает хмурый взгляд и короткий кивок, мол, свали и не трогай. — Драгон попросил с ним позаниматься, но я сдался через неделю. Раствор, поначалу окрашивающийся фиолетовым, постепенно терял цвет, пока Ло, все так же мешая жидкость, давил на металлический шарик. — Он хотя бы не сказал, что формула кислорода это аш два о? Сабо, наклонившись в один уровень с Ло, стоя напротив, тяжело, но многозначительно выдохнул. — Да ладно? Ты сейчас не шутишь? — Понимаешь? — он закатил глаза, на секунду отвлекая своего напарника, затем резко выпрямился. — Стой, больше на надо. Запиши восемьдесят семь. — Слишком много, — резюмирует Трафальгар, смотря на колбу и светло-розовую жидкость в ней. Реакция завершена, чистого вещества в растворе не осталось. — Ничего не поделаешь. Реактивы готовил Кид, поэтому нужно быть готовым к любым сюрпризам. Трафальгар хмурится, молча кивает, поправляя на носу идиотские очки-нулевки, пишет в журнал конечную цифру. — Считать будешь здесь или на дополнительных с этим… Напомни, как его? — Луффи, — выдыхает Сабо, тоже записывая результат. — Его зовут Луффи, и я прошу тебя, пожалуйста, сходи ты. Драгон будет рад тебе даже больше, потому что ты — гений химии. — Не преувеличивай. И вообще, тебе вроде как за это платят? С криком «ни за какие деньги» Сабо снимает с себя халат, швыряет его на стул и устало сползает по стенке химического шкафа. Он правда больше не может. Еще хотя бы раз и, Сабо готов был поклясться, он придушит этого тупого, безнадежного, безответственного, безынициативного, ленивого и инфантильного мальчишку. Ло смеется, медленно, чуть ли не по капле, сливает содержимое и ставит посуду в раковину, бережно, чтобы не повредить, промывает каждый сантиметр, умудряется прочистить даже пипетку. Спустя полчаса уговоров он все же сдается. Спустя еще два часа стоит на пороге дома Монки Ди Драгона, ректора его университета и, по совместительству, отца его новоиспеченного ученика. Вообще-то, Луффи не так уж безнадежен, как его описывал Сабо, по крайней мере, так кажется на первый взгляд. На элементарный вопрос о простых и сложных веществах он ответил практически без раздумий, вспомнил даже аллотропные модификации кислорода и углерода, но застрял на определении оксидов, хотя без проблем смог написать парочку формул. Даже без ошибок. Луффи внимательно слушает первые минут пять, а потом подпирает щеку ладонью и дует губы. — Что не так? — Мне скучно, — честно признается младший Монки Ди, — когда уже начнутся взрывы, вытекающая из этих штук жижа и веселящий газ? — Не советую иметь дело с веселящим газом, — Ло поправляет очки на переносице, — оксид азота один, кстати, запиши его формулу, весьма опасен для здоровья, хоть и вызывает приятное чувство эйфории. И да, — он тычет ручкой в тетрадный листок, смотрит на Луффи, — не забудь посчитать его молярную массу и напомни, пожалуйста, какие еще оксиды… — Моля… Что? — лицо его выражает полное недоумение. — Ты прикалываешься или правда не знаешь? — на всякий случай интересуется Ло, придвинув к себе чужую тетрадь. Он уже пишет формулы, ожидая ответа, когда замечает, что Луффи смотрит в окно и качается на стуле. — Не отвлекайся, пожалуйста, мы сейчас говорим об основах и если ты… — Ты такой вежливый, потому что мой отец твой ректор или просто потому что душнила до мозга костей? У Ло от такой прямолинейности перехватывает дыхание. Двумя пальцами он крепче сжимает ручку, стучит ею по тетрадному листу. — Мне плевать, кто твой отец, просто, будь добр, сосредоточься на программе неорганической химии за восьмой класс, Луффи. Мне не плевать на твое образование, — зачем-то добавляет он, продолжая выводить формулы ровным аккуратным почерком. — С чего бы? Неужели ты такой альтруист? — за окном щебечут птицы, за горизонтом скрывается нежное майское солнце и дует приятный ветерок, приглашая отправиться на вечернюю прогулку вместе, а не торчать здесь, выписывая на листок скучнющие формулы и считая маль… Мель… Моль… В общем, какую-то там массу. — Удивлен, что ты знаешь, что такое альтруизм, но не можешь даже произнести словосочетание «молярная масса», — впервые за этот вечер Луффи слышит, как смеется его новый репетитор. — Да, можно сказать, что я альтруист. Мне будет приятно, если ты сможешь повысить уровень своих знаний хотя бы до среднего. По правде, Луффи не очень хорошо понимает, что такое альтруизм, но понимает, что хочет увидеть улыбку Ло еще раз. Остаток занятия он старается сосредоточиться на загогулинах на страницах тетради и толстенного учебника, любезно принесенного Ло из, как он сказал, личной библиотеки. Потрясающе, у этого задрота даже есть своя библиотека, состоящая из учебников. Кто бы сомневался. Ло кажется, что он нашел подход к этому мальчишке. — Смотри, — говорит он, показывая на экране ноутбука видео с химическими реакциями, записанными им накануне, — правда красиво? В этой реакции происходит восстановление серебра, которое осаждается на стенках тонкой пленкой. Правда, выделяется аммиак и запах стоит так себе, поэтому, — Ло поворачивается к Луффи, хмуро смотрит на тост, который тот жует, — аппетит бы у тебя точно пропал. — Да не, — скучающе тянет Луффи, продолжая жевать. — Прикольно, конечно. «Прикольно, конечно» начинает бесить Трафальгара практически сразу. Сабо был прав: Луффи безнадежен. Он даже не хочет смотреть и слушать, занимается непонятно чем, постоянно лезет, то и дело касаясь, постоянно говорит какие-то глупости и много смеется, ожидая ответной реакции. — Хочешь покажу тебе золотой дождь? — спрашивает Ло, не отрываясь от экрана. Луффи давится тостом, напрягается, сжимает свободной рукой корешок толстенного учебника по химии, который бесцельно листал ранее, и как-то даже незаметно для самого себя ерзает на диване. Неужели до этого задрота наконец дошло? Хотя, по правде сказать, золотой дождь немного не то, чего Луффи по-настоящему хотелось бы. — Вот, — Трафальгар придвигает ноутбук ближе, стучит по пробелу, и Луффи уже готовится увидеть самый разгар какой-нибудь порнушки, как низкий голос Ло начинает вещать из динамиков. Луффи кажется, что его сейчас разыгрывают. — Это реакция между горячими растворами йодида калия и нитрата свинца, — точно разыгрывают. Сейчас он покажет эти баночки, смешает их, а потом — бум — и порнушка, — их нужно аккуратно смешать, а затем дать остыть и, — Ло сам придвигается ближе, их бедра соприкасаются и Луффи, тихо и рвано выдохнув, прикусывает изнутри щеку, краем взгляда цепляясь за серьезное, сосредоточенное выражение лица Ло, — через некоторое время появятся, — Луффи на автомате тянется к его лицу, совсем не слышит, что тот говорит про какие-то реакции, какой-то обмен и какие-то, — золотистые кристаллы, — Луффи отчего-то возбужден и очень хочет уже поцеловать этого душного умника. — В солнечный день эффекта больше и… Эй, ты что делаешь? Ло, повернувшись, смотрит на него ошарашено, сжимает пальцами корпус ноутбука, случайно зажимая какие-то клавиши, отклоняется назад. Ему почему-то очень волнительно, а уши и щеки начинают гореть. Луффи понимает в каком положении находится. Смотрит на экран, вслушивается в слова из динамика. В большой стеклянной колбе, словно дождь, кружатся золотые блестки. — Пошел ты нахер со своей гребаной химией, — тоже краснея говорит Луффи и отворачивается лицом к окну, пихает в рот остатки тоста. Он чувствует себя полным идиотом, но Трафальгар еще обязательно за это ответит. Ло определенно кажется, он почти уверен, что нашел подход к этому мальчишке. — Ну и, — дома жарко, окна открыты настежь, возле кровати, шумно крутя лопастями и разгоняя воздух, работает вентилятор, — что ты покажешь мне сегодня? Луффи, лежа на кровати, слизывает языком стекающие по рожку капли клубничного мороженного. Кидает томные взгляды из-под полуопущенных густых ресниц на Ло и на экран его задротского ноутбука. Невозможный тупица опять искал какое-то видео с очередной реакцией, чтобы объяснить ее протекание и решить пару-тройку отвратительных однотипных задач. Луффи задолбался. Задолбался намекать, флиртовать, иногда даже откровенно приставать, то и дело касаясь оголенных участков тела Ло или, например, как сейчас, без капли смущения вылизывать чертов шарик мороженного, представляя в своих фантазиях совсем не его. Трафальгар даже не смотрит. — Сегодня у нас соляная кислота. Посчитаешь ее… — Молярную массу, да-да, — Луффи придвигается ближе, будто бы случайно прижимается грудью к чужому плечу, заглядывает в периодическую таблицу на развороте учебника, лежащего рядом с ноутбуком, хмурится, собирая губами мороженное на самой верхушке шарика, прямо рядом с лицом Ло, на уровне его глаз. — Тридцать шесть целых сорок шесть сотых, — он проводит языком по губам нарочито медленно, слизывает остатки, — так достаточно точно? — Достаточно, — запнувшись, отвечает Ло. Откашливается, что не может не вызвать у младшего улыбку. — Ты молодец, делаешь успехи. Так вот, кхм, соляная кислота, — он снова прочищает горло, тянется к бутылке с водой, делает глоток, стараясь не смотреть в сторону вафельного рожка и чужого языка, творящего невесть что, впервые в жизни проклинает боковое зрение, — это одноосновная кислота, обычно бесцветная, — Луффи слушает, пристально смотря в глаза, но так и не отрываясь от мороженного. — Слушай, может ты сначала доешь, а потом мы позанимаемся? — Чем? — брови Луффи изгибаются в наигранном удивлении, а очередные остатки десерта, которые, Ло был уверен в этом почти на сто процентов, тот оставил специально, собирает большим и указательным пальцами, все так же нарочно оттянув нижнюю губу. — Химией, конечно. Трафальгар сейчас был похож на пятнадцатилетнего девственника, который впервые видит объект своего вожделения в двусмысленном положении. Луффи такая реакция забавляет, разжигает азарт. — Конечно химией, — повторяет он, утягивая шарик в рот до самого начала вафельного рожка, снова пачкая мороженным свои губы, — не, ты продолжай. Соляная кислота, одноосновная, тридцать шесть целых сорок шесть десятых. — Сотых, — тяжело выдыхая низко шепчет Ло, откашливаясь еще раз, — сорок шесть сотых. Кислота бесцветная и… — все мысли в голове только о перепачканных губах и о страшной духоте в комнате, — не вступает в реакции с металлами, стоящими по таблице после водорода. О черт, Луффи. Любезно выковырнутый чужим языком кусок клубничного недоразумения сейчас таял у Трафальгара на бедре. Прямо на ткани новых шорт. — Извини, Торао, — данное прозвище, придуманное Луффи пару недель назад, сейчас прозвучало как-то чересчур интимно, — давай я уберу. Он потянулся за пачкой салфеток, не выпуская чертов рожок изо рта. Ло уцепился взглядом за внутреннюю сторону бедра, так не кстати оголившуюся под тканью чужих домашних шорт. Слишком горячо, слишком провоцирует, распаляет фантазию. Луффи все еще ест свое чертово мороженное, вылизывая по краям кончиком языка, потихоньку откусывая вафельный бортик. Хрустит точно так же, как выдержка и терпение Ло. Он смотрит на пальцы Луффи, нарочито медленно хватающиеся за картонную коробку, на сливочно-розовое пятно, растекающееся по одежде, и на то, как ткань понемногу натягивается в области паха. — Дай сюда, я сам, — нельзя, чтобы мелкий засранец заметил. Ни в коем случае. Но мелкий засранец заметил и, усмехнувшись, в очередной раз облизнул свои губы. — Итак, — Ло, отобрав упаковку и вытащив одну из салфеток, принялся оттирать пятно, продолжая при этом говорить о дурацкой — тридцать шесть сорок шесть — соляной кислоте, — вступает в реакции с оксидами и гидроксидами металлов, — Луффи все еще хрустит рожком, стоит позади на коленях, сверля затылок пристальным взглядом, — с солями более слабых кислот, с различными окислителями, с аммиаком. Причем, — он откладывает салфетку в сторону, сдается, — в таких реакциях выделяется газообразный хлор. Запиши уравнение окислительно-восстановительной реакции, пожалуйста. — Ага, — отзывается Луффи из-за спины, но не спешит вернуться к своей тетради. — А что насчет качественной реакции, Торао? Она есть? Вообще-то, он уже знает, что есть. — Да, проводится с нитратом серебра. В результате образуется азотная кислота и хлорид серебра в виде белого творожистого остатка. — Какого остатка? — чужие руки ложатся на его плечи, горячее дыхание с клубничным шлейфом опаляет ухо. Ло уже абсолютно плевать на окислительно-восстановительную, на качественную и прочие реакции, кроме реакции своего организма. Он больше не может, да и не хочет сопротивляться такой очевидной провокации. — Белого, — шепчет Ло, шумно выдыхая, — творожистого осадка. Луффи ведет языком по его уху, слегка прикусывает. Обвивает руками шею и плотно жмется к спине. Ло закрывает крышку ноутбука, прикрывает глаза и облизывает пересохшие губы. Чертов Монки Ди Луффи его сделал, он победил. — Как насчет других реакций? — ловкие пальцы осторожными движениями скользят вниз по груди, заставляя напрячься и задержать дыхание. Трафальгар до последнего надеется, что это идиотская шутка и сейчас Луффи, громко рассмеявшись, отлипнет, но Луффи не отлипает. Опускается все ниже и ниже, пока, наконец, не касается напряженного паха. — Например, вот этой. Ло почти задыхается, комкает под собой покрывало, слегка раздвигая ноги и позволяя себя трогать. Луффи тихо смеется на ухо, мажет губами по щеке, поворачивает к себе его голову, осторожно и мягко припадая к губам Ло. Сладко и горячо. Ему нравится клубничный привкус неторопливого поцелуя, как и сам поцелуй, в общем-то, нравится, как ловкие пальцы, слегка подрагивая, очерчивают контуры сквозь ткань, как быстро бьется чужое сердце на уровне его плеча и как довольно расплываются в улыбке губы. Сопротивляться и отказываться больше не целесообразно, поэтому Ло, поворачиваясь и убирая руку, забирается на кровать тоже, прижимает к себе Луффи за поясницу, зарывается пальцами в черную копну волос на затылке. Приятно и мягко. Чертов мальчишка пытался переступить черту уже давно, но сегодня у него это получается особенно хорошо. Пусть скажет спасибо Сабо и Киду, которые во время очередной лабораторной обсуждали свои фетиши и кинки, несмотря на замечания и просьбы Ло заткнуться. Чертов мальчишка давно нарывается и провоцирует, но Ло не то что бы сильно против. Ло, особенно после золотого дождя, очень даже за. Он забирается под футболку Луффи, ведет пальцами вдоль позвоночника вверх, заставляя расползтись по коже целую кучу мурашек, вызывая слабый, еле слышный стон. Ему это нравится. Нравится и поэтому он делает то же самое: лезет ладонями под футболку, сжимает бока Ло, теснее прижимаясь и слегка потираясь своим стояком о его. Становится еще жарче, не спасают даже крутящиеся лопасти вентилятора. Когда футболка оказывается на полу, а обнаженная кожа касается мягкой ткани покрывала, Луффи открывает глаза. Губы Ло скользят по шее вниз, постепенно опускаются к груди, а его руки сжимают узкие бедра через домашние шорты, распаляя и вызывая еще более сильное желание. Дышать тяжело, сердце за ребрами резвым танцором выбивает чечетку так, что Трафальгар прекрасно все слышит и не может не улыбаться, касаясь горячим влажным языком одного из сосков. Луффи тихо стонет. Луффи, вообще-то, до ужаса чувствительный. А еще он страшно голоден и утолить этот голод может только чертов задрот и по совместительству его репетитор химии, который сейчас до невозможного нежно терзает своими губами его грудь, касаясь, спустя пару мгновений, чем-то холодным, чем-то… Луффи вскидывает голову, слегка приподнимаясь, смотрит удивленно. — Ты не заметил? — тягучим шепотом разлетается по комнате. Ло отвлекается, открывает рот и высовывает язык. Луффи и правда не заметил до невозможного сексуальный в данный момент металлический шарик. Он тянет Ло обратно к себе, к своим губам, целует жадно, проникая к нему в рот языком и касаясь пирсинга самым кончиком. Стонет уже громче, рисуя в голове картинки и представляя, насколько классными могут быть ощущения от одного только… — Это катализатор, — сбивчиво шепчет Монки, когда Трафальгар отрывается от губ и снова ползет по шее к груди. Ло низко смеется, осторожно кусается, продолжая опускаться ниже и параллельно стягивая с него шорты. — Верно, Луффи-я, это катализатор, ускоряющий реакцию, — горячо и громко басит Ло, откидывает в сторону одежду и закидывает на плечо ногу Луффи, целуя щиколотку. Затем где-то в районе коленки, и все дальше и дальше ведет неровную дорожку по внутренней стороне бедра. — Такая химия мне нравится. Ло смеется снова, выдыхает, обжигая, прямо на возбужденную головку, сжимает в кольцо пальцы у самого основания и нарочито медленно ведет языком сверху вниз и обратно, не касаясь плоти своим пирсингом. Луффи протяжно стонет, зарывается пальцами в такие же черные, как и у него самого, волосы на затылке, закрывает глаза, полностью отдаваясь ощущениям, накрывающим с головой. Трафальгар делает все то же самое, что он сам делал с чертовым рожком: слизывает капли смазки, собирает ее на самой верхушке одними губами, специально пачкается и размазывает снова, только теперь еще и нарочно задевает металлическим шариком выпирающие венки. Горячо, приятно и так невообразимо пошло, что хочется скулить. И Луффи скулит, несмело толкаясь бедрами и прогибаясь в пояснице. Скулит, сжимая пряди, пока Ло наполовину втягивает в себя его член, обводя языком по кругу и надавливая снизу. Приятно до ужаса, до покалывания на кончиках пальцев, до быстрого, почти позорного оргазма чуть больше, чем за явно неполные пару минут. Но Ло не дает, не позволяет ему кончить, не прекращая манипуляций, лишь тянет вторую руку к губам, очерчивает, слегка касаясь, большим пальцем контур, мягко ведет по линии челюсти. Луффи высовывает язык, тянет палец в рот, довольно и приглушенно мычит, обсасывая. Ло сносит крышу по полной. С громким чмокающим звуком он выпускает изо рта член, тонкая ниточка слюны тянется за влажными губами, но быстро разрывается. Ло наклоняется над Луффи, прямо над его лицом, и смотрит, понимая только то, что очень хочет трахнуть его прямо сейчас. Напросился. Луффи открывает глаза снова, фокусирует взгляд на светло-серых глазах напротив, и улыбается, не отпуская чужой палец. — У меня нет резинки, — говорит Ло, расстегивая пряжку ремня, а затем и ширинку шорт свободной рукой. — Да пофиг, — отвечает Луффи, продолжая улыбаться, — обойдемся без ингибиторов. — А что насчет смазки или типа того? — его пальцы все еще мягко поглаживают нежную кожу на щеке. — Слева на комоде стоит лосьон для рук. Сойдет? — Сойдет, — он тянется за баночкой, предварительно скинув шорты куда-то на пол, с прищуром смотрит на Луффи, — кстати, ты знал, что в состав крема для рук входят соли… — Заткнись, Ло, тут и без тебя душно. В комнате действительно душно, от чужих прикосновений невообразимо жарко, но отстраняться друг от друга не хочется совсем. Ни при каких условиях. Ло погружает пальцы в банку наполовину, крем, достаточно прохладный, создает невероятный контраст. Легкие касания по ягодицам и бедрам заставляют Луффи дрожать и скулить снова, разводя в стороны ноги, чтобы открыть Трафальгару больший доступ. «Смазка» действительно прохладная и они чувствуют это оба, когда Ло растирает крем по собственному члену и когда нежными движениями, массируя, проникает в Луффи одним из пальцев. Он стонет, прикрывая рот рукой, чем вызывает усмешку на губах Ло, а также жгучее желание продолжить, да и вообще поторопиться. Внутри еще теплее и мягче, чем снаружи. Крем — еще один чертов катализатор в этой соединительной реакции, и он прекрасно выполняет свою роль, позволяя расслабиться и отдаться ощущениям. Второй палец он добавляет, когда Луффи недовольно мычит, давая понять, что хочет большего. Подчиняется, потому что кто он такой, чтобы отказать? Он не имеет права. Луффи очень чувствительный, а его нога все еще на плече, и Ло, не прекращая движений, снова мягко осыпает поцелуями внутреннюю сторону бедра. Проникает глубже, растягивает, гладит, то и дело надавливая на мягкую плоть изнутри, судорожно выдыхает, понимая чуть позже, что больше не может держаться и что внизу живота слишком сильно сводит мышцы от желания. Трафальгар нежно опускает ногу на кровать, тянется к губам Луффи, припадая неторопливым поцелуем, вынимает из него пальцы, вскоре приставляя более горячую, сочащуюся от смазки головку. Жарко до безумия. Стоны теряются в поцелуе, растворяются где-то в переплетении их языков, цепляясь за металлический шарик во рту Ло, когда он тягуче медленно входит. Несмотря на хорошую растяжку, Луффи чувствует эту разницу размеров внутри себя, и потому напрягается, крепко прижимает его к себе за плечи. Ло тихо шепчет что-то прямо в губы, входит до конца и останавливается, дает привыкнуть. Его губы скользят по лицу, мажут по щекам и скулам, касаются закрытых глаз, пальцы мягко и нежно гладят волосы, руки, бока и бедра. Луффи тихо скулит, ведет ладонью по предплечью, неуверенно двигает бедрами, в очередной раз давая понять, что готов. Ло подчиняется снова. Медленно тянется назад, губами сползает по подбородку на шею, щедро осыпая ее поцелуями, прикусывает кожу губами, ласкает языком. Он не торопится, он может подождать, реакции не всегда протекают быстро и бурно. Он может подождать даже несмотря на то, что хочется безумно сильно и дико, хочется вжимать стонущего Луффи в его чертову кровать на его чертовом персиковом покрывале, так красиво контрастирующем с загорелой кожей, на которой так хочется оставлять следы зубов и поцелуев. Но это позже, это Ло ему еще обязательно покажет в следующий раз, на следующей соединительной реакции. Все еще работающий вентилятор, на самом деле, хорошо охлаждал покрывающуюся испариной кожу и не давал перегреться окончательно, хотя в голове у обоих, тем самым белым творожистым осадком, собирался туман. Ло горячий, и речь не только о температуре тела. Луффи горячий тоже, и они невероятно сильно нуждаются друг в друге прямо сейчас. Нуждались парой занятий раньше. Будут нуждаться множеством занятий позже. Ло размеренно двигает бедрами, заставляя Луффи громче и громче стонать, и это один из продуктов реакции, хотя, вообще-то, в реакции соединения всегда только один конечный продукт. Им обоим нравится, им обоим хочется продолжать еще и еще, толкаться, извиваться, скулить, целоваться, трогать друг друга, чтобы дать понять, что все хорошо и можно, и нужно, двигаться дальше. Ло ускоряется постепенно, осторожно кусает Луффи за сосок, ласкает его языком, надавливая шариком пирсинга и заставляя снова стонать и выгибаться. — Торао, я сейчас… — Луффи напрягается опять, жмурится, кусает губы, чтобы не сорваться на куда более громкие стоны, мнет пальцами покрывало. — Тише-тише, — шепчет Ло, целуя в уголок губ, берет Луффи за руку, переплетает их пальцы, крепко сжимает, — сейчас не время, Луффи-я, придется еще немного отложить, — он ведет ладонью по его бедру, практически невесомо оглаживает низ живота и касается горячего, налитого кровью, требующего разрядки члена, снова, как и в самом начале, сжимает пальцы в кольцо у основания. Луффи хнычет, как маленький, машет бедрами, пытаясь хоть пару раз толкнуться в чужую ладонь и, наконец, кончить, но Ло не дает. Опять. Тихо, ужасно возбуждающе, смеется. Ло двигается еще и еще, быстрее, смелее, глубже и немного резче, задевая внутри то, что вынуждает Луффи захлебнуться в ощущениях и прикусить его язык, сильнее сжать его руку. Ло целует нежно и страстно, крепко держит ладонь и с трудом дышит. Стон срывается с его губ в губы напротив с выдохом. Он смотрит на Луффи, просит его открыть глаза и посмотреть на него, говорит что-то сбивчиво и оттого совершенно непонятно, целует снова и снова, не останавливаясь ни на секунду. Они оба больше не в состоянии терпеть. Реакция почти полностью завершена. Трафальгар понемногу замедляется, не отрывая взгляда от черных глаз Луффи, ослабляет захват пальцев, не разнимает рук и тянется к щеке. Ведет костяшкой, бережно оглаживая нежную кожу, целует, целует, опять целует, двигаясь все медленнее, все мучительнее для них обоих. Ло выходит с невозможно пошлым звуком, жмется своим членом к члену Луффи и обхватывает сразу два свободной рукой. Они не могут не продолжать двигать бедрами, даже несмотря на то, что ладонь Ло ласкает их одинаково. Сила трения — это уже из физики, недоступная территория. Луффи с протяжным и громким стоном кончает первым, изгибаясь и изливаясь горячим семенем себе на живот. Ло, более утробно и чуть тише, кончая, стонет тоже. Не отпускает руку, не расплетает пальцы. Ложится рядом, целует, затем утыкаясь носом в висок. Луффи старается отдышаться. Улыбается довольно, смотрит на Ло. — Кажется, осадок действительно выпал, — шепчет он спустя некоторое время. — Хочешь продолжить изучение соляной кислоты? — Трафальгар тянется за упаковкой салфеток, достает парочку, чтобы протереть Луффи и убрать тот самый конечный продукт их реакции. — Знаешь, Ло, — после недолгой паузы отвечает Луффи, приподнявшись на локте и заглянув в его глаза, — пошел ты нахуй со своей неорганической химией.