Яркая для Бога Яркости

Сколько я себя помню, я никогда особо не отличалась жизнерадостностью. Я никогда не понимала людей, цепляющихся за существование из последних сил, особенно когда оно было настолько жалким и никчёмным, не сулящим ничего хорошего... Зачем продолжать бороться за столь беспросветное будущее? Какой в этом, черт побери, смысл? Я сидела в углу комнаты, сжавшись в тугой упругий комок, и готовилась к тому, как встречу очередного "гостя". Меня всю трясло от страха и адреналина. У меня не было абсолютно никакого плана, и я понятия не имею, что побуждало меня сопротивляться - наверное, это что-то изнутри, часть моего ужасного характера, из-за которого я и оказалась здесь. Я посмотрела на зажатую в кулаке отполированную деревянную палочку - все, что у меня осталось после первого инцидента. Глупо было надеяться, что мне это поможет, я прекрасно это осознавала, и все же, когда дверь резко распахнулась, я спрятала свое немудреное оружие за спиной. Я прекрасно понимала, что второго раза мне никто не простит. Мой первый посетитель схлопотал от меня металлической заколкой в бедро - подумать страшно, какую компенсацию пришлось выплатить хозяйке заведения - меня наказали, а как синяки более-менее сошли, припудрили и снова приволокли сюда. Видимо, надеялись, что урок я усвоила, и теперь приму свою незавидную судьбу. Что ж, они очень сильно ошиблись, ведь я скорее умру, чем позволю какому-то грязному извращенцу... Проклятье, все мысли вылетели из моей головы, едва я увидела вошедшего мужчину. Всего на мгновение я подумала, что, может, не так уж оно и плохо - с таким, как он, но это длилось всего пару секунд, а затем я представила все, что последует дальше - всю свою дальнейшую жизнь, если я дам сейчас слабину. Прикусив губу, я сжала кулак ещё сильнее. - Акихито*, говорите? - странно было слышать столь приглушённый голос от того, кто только что голосил на весь коридор. От его странного взгляда, будто замершего на моем лице, меня бросило в дрожь. - Она не называет своего имени, только фамилию. И как я и говорила, совершенно неопытна, так что... Тенген-сама, Вы наш постоянный посетитель, давайте я подберу Вам самую лучшую девушку, кажется, несколько ойран сейчас свободны и... - Не нужно. Оставьте нас, - он сунул ей в руки деньги, и меня буквально передёрнуло от омерзения. Сердце сжалось в ужасе, когда дверь закрылась, а этот огромного роста даже для меня - уродившейся чересчур высокой для женщины - мужчина неспешно двинулся в мою сторону. Даже свободная юката не могла скрыть его закалённого в боях тела, а его взгляд, направленный на меня нельзя было назвать ни дружелюбным, ни расслабленным, скорее - до жути голодным. Чем ближе он подходил, тем яснее я понимала, что мне с ним ни за что не справиться, даже будь у меня в руках катана. Отчаяние заполнило собой все мои внутренности, и мне показалось, что от ужаса меня сейчас вырвет. Это конец. Мужчина склонился надо мной, вынудив меня лечь на футон, на котором я все это время сидела, и его белые как снег волосы почти коснулись моего лица. От него приятно пахло, и его красивые благородные черты, казалось, навеки выплавились бы в моей памяти. Резко выдохнув, я выдернула руку из-за спины, и острая деревянная палочка быстро двинулась к моей шее. Я даже не различила тот миг, когда он схватил мое запястье. На мгновение время будто застыло, и взгляд его бордовых глаз, сейчас показавшихся мне холодными и безразличными, подавляя мою волю, приказывал мне подчиниться и прекратить свое сопротивление. Однако у меня оставался последний шанс - резко и широко открыв рот, я высунула кончик языка, зажмурилась и... Мои зубы с силой что-то сжали. В ужасе открыв глаза, я увидела все то же бесстрастное выражение, он даже не поморщился - хотя я уверена, когда кто-то так сильно кусает твой палец, это чертовски больно. - Неужели я настолько страшный, что ты готова умереть, лишь бы не делать этого со мной? - прозвучало даже как-то обиженно, и он вытащил свой палец из моего рта. Пальцами второй руки он потянул все ещё зажатую в моем кулаке деревянную палочку, и я позволила ему ее забрать. Бессилие. Что бы я ни делала, это бесполезно - едва я это окончательно осознала, то поняла, что сейчас самым позорным образом разрыдаюсь. И это последнее, что я собиралась демонстрировать этому человеку - свою слабость и беззащитность, свое отчаяние, до которого ему не будет никакого дела. Я прикусила губу до крови и заморгала, пытаясь удержать предательскую влагу, но конечно же это не сработало. - Прошу Вас... убейте меня, - прошептала я, сама не веря в то, что прошу его о помощи, - я л-лучше умру, чем о... останусь здесь ещё хоть на м-минуту... Я закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Я не хотела, чтобы он все это видел, но у меня совершенно не осталось сил, чтобы держать себя в руках. - В смерти нет ничего хорошего, поверь мне, - раздался его голос, и почему-то я была уверена, даже не видя его лица, что для него это не просто слова, - даже когда ты умираешь за свои идеалы и за свои принципы... Сейчас, подожди, - я услышала, как он поднялся на ноги и двинулся к двери, - и не делай глупостей. "Что происходит?" - я продолжала лежать, закрыв лицо руками, и плакать, давясь рыданиями. Я боялась пошевелиться, словно одно неверное движение снова вернуло бы меня в ужасающую реальность - реальность, где нельзя надеяться на чье-то милосердие. Ведь однажды я уже понадеялась и оказалась здесь. - Будь добра, позови, пожалуйста, хозяйку, - донёсся до меня звонкий голос - верно, дверь не задвинули до конца. - Боже, неужели снова проблемы с этой Акихито? - раздался недовольный девичий голос. - О каких проблемах речь? - Ну... вообще-то мне нельзя об этом распространяться... - Брось, это останется между нами. - Дело в том, что эта дикарка вонзила в ногу своему первому гостю свою заколку. Вы представляете?! Какой позор для нашего заведения, хозяйке пришлось... - Я понял. Позови ее, пожалуйста. "Проклятье. Теперь и он на меня нажалуется и потребует компенсацию, и меня снова за это накажут". Едва я представила недовольное лицо хозяйки и ее визгливый голос, мне сделалось дурно. Послышались торопливые шаги, и затем тот самый визгливый голос воскликнул: - Тенген-сама, Вы в порядке?.. О, боже, она Вас не ранила, это... - Сколько стоит забрать ее отсюда? - задорно спросил мужчина, судя по раздавшемуся звяканью монет, доставая свой кошель. - Ш...что? - "ЧТО?!" - В смысле... Вы хотите ее... Тенген-сама, одумайтесь, у нас множество самых достойных девуш... - Так сколько? - Похоже, его сложно сбить с намеченного курса. - Ох, нужно составить договор. Если Вы уверены... Хорошо, пройдёмте. Я не поняла, когда перестала плакать. Но все ещё лежала на футоне, закрыв руками лицо. В голове было абсолютно пусто. Я искренне не понимала, зачем я сдалась этому мужчине. Если только... "Если только он не хочет сделать меня своей собственностью, чтобы безнаказанно сотворить со мной что-то ужасное". Внутри вдруг все заледенело от этого осознания. Не знаю, сколько я так лежала, представляя все отвратительные вещи, которые он со мной сотворит, когда дверь открылась, и тяжёлые шаги раздались в моем направлении. - Пойдём, - он отстранил мои мокрые ладони, и мне ничего не оставалось, кроме как уставиться на него. - У тебя есть какие-то вещи? Ты хочешь что-то забрать с собой? - спросил он, стирая остатки слез с моих щек. Я помотала головой. - Тогда идём. - Зачем это Вам? - не выдержала я, вперившись в него недоверчивым взглядом. - Не знаю, - беззаботно пожал плечами мужчина, - просто захотелось. "Просто захотелось?! Чужая судьба для него просто мимолётное желание?!" - Что Вы собираетесь со мной делать? - зло прошипела я сквозь стиснутые зубы. - Ничего. Поверь мне, мне хватает женского внимания, силой я тебя принуждать ни к чему не собираюсь. Не знаю, почему, но после этих самодовольных слов мне захотелось стукнуть его чем-то тяжёлым по голове. И всё же... Если все так, как он говорит, то я, можно сказать, выиграла счастливый билет. Впервые в жизни. Однако что-то подсказывало мне, что этот тип очень много чего недоговаривает, и эта его напускная маска равнодушной беззаботности скрывает какие-то странные эмоции. Он протянул мне руку. "Что ж, ладно. Пока что из двух зол нужно выбирать меньшее. Из чьего-то дома сбежать легче, чем из Ёшивары". Вздохнув, я протянула свою руку навстречу. Его ладонь была мозолистой, но такой теплой, что это странным образом взволновало меня. Я поднялась на ноги и оказалась на голову ниже стоящего рядом мужчины. Весело насвистывая какую-то незатейливую мелодию, Тенген вел меня к выходу из квартала Красных фонарей. На нас бросали заинтересованные взгляды, по большей части на него - стоит ли отрицать, что он был очень красив, и вряд ли была хоть одна женщина, которой он пришелся бы не по вкусу. Я не знаю, почему эта мысль настолько раздражала и злила меня. Тенген показал на входе какую-то бумагу, которую достал из-за пазухи - очевидно, договор на мою покупку - и лишь когда мы уже ехали в рикше в неизвестном для меня направлении, я смогла с облегчением выдохнуть. Однако я рано радовалась - стоило мне увидеть это огромное имение, где повсюду даже ночью расхаживали жуткого вида люди с оружием на виду, и я поняла, что, возможно, бежать из Ёшивары было более легко осуществимой задачей. Неосознанно я сжала руку, за которую почему-то все ещё держалась. - Не бойся, никто тебя здесь не обидит, если будешь хорошо себя вести, - Тенген ослепительно улыбнулся, а мне стало ещё больше не по себе.