Яркая для Бога Яркости

Я не знаю, сколько дней прошло, прежде чем мы столкнулись с Тенгеном в следующий раз, так как потеряла счёт времени, но по ощущениям - не меньше недели. Я как раз заходила в дом из сада во внутреннем дворе, как на пороге столкнулась с ним, буквально чуть не врезавшись - он куда-то сильно спешил, а я была погружена глубоко в свои невесёлые думы. У меня дыхание сперло от того, как резко он схватил мои плечи, потому что ему, как и мне, очевидно показалось, что я вот-вот упаду. Он выглядел совершенно иначе и намного более пугающе, чем в наши предыдущие встречи - волосы собраны, на лбу съехавшая набок хачимаки* с огромными слепящими глаза камнями, одежда без рукавов во всей красе продемонстрировала мне руки, бугрящиеся мышцами, украшенные двумя золотыми обручами на предплечьях, а за плечами его виднелись две огромных рукояти, соединённых вместе массивной цепью. Все ещё находясь под отвратительным впечатлением от нашего последнего противостояния, я замерла, не в силах ни пошевелиться, ни сказать хоть что-нибудь. Он смотрел мне прямо в глаза уже хорошо знакомым мне взглядом смертоносного животного, и его хватка только усугубляла ощущение, будто я попала в цепкие лапы хищника. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он резко выдохнул, отпустил меня и размашисто зашагал дальше, не оборачиваясь и будто разом позабыв о моем существовании. Я ещё некоторое время смотрела ему вслед, уставившись на два внушительных клинка, перевязанных белыми лентами, пока, вздрогнув и будто очнувшись от гипнотического эффекта ритмичного позвякивания цепочки, не поспешила в дом. На следующий день из разговоров прислуги я поняла, что Тенген отправился на какую-то "миссию", и в ближайшие дни дома его не будет. Стоило мне это услышать, как все мое тело будто расслабилось, и постоянная тревога покинула мой разум. Ещё через пару дней страх окончательно вытеснило любопытство, и я начала невзначай задавать прислуге вопросы - что это за место, чем занимается Тенген, куда он уехал и почему все перед ним так старательно расшаркиваются. Надо заметить, отвечали мне с некоторой опаской и в довольно общих размытых чертах, мол, некая организация по поддержанию порядка, и он занимает здесь одну из высокопоставленных должностей, а отбыл он исправлять очередное "нарушение". Верилось мне во все это с трудом, но я согласно кивала, решив, что детали выясню самостоятельно, а заодно и возможный путь покинуть это подозрительное заведение. Однако все оказалось куда хуже, чем я могла себе представить в самых жутких своих кошмарах. Кажется, Тенген отсутствовал уже пять дней. Я сидела в полюбившемся мне саду, любуясь заходящим солнцем. Из-за угла послышались голоса, которые обсуждали то, в существование чего я до сих пор не верила. До последнего я думала, что речь идёт о каком-то фольклоре, пока они прямым текстом не обозначили, что "Тенген-сама отправился навалять очередному демону". Решив воспользоваться случаем, несмотря на все мое смятение, я подошла к говорящим, едва они показались в поле моего зрения. По всей видимости, если прислугу хозяин дома предупредил, чтобы они не болтали лишнего, остальные обитатели имения были не в курсе, что я могу чего-то не знать. И вот, выказав беспокойство по поводу долгого отсутствия "Тенген-самы", я получила необходимую информацию практически в полном объеме. Многих терминов я не понимала, но в общем и целом, картина вырисовалась пугающе четкая - либо все они здесь помутились рассудком, либо россказни бабушки перед сном россказнями вовсе и не являлись. Смущённо поблагодарив двух молодых людей за ободрение, что "непобедимый Столп обязательно вернётся в целости и сохранности", я поспешила в дом и, едва оказавшись в своей комнате, нырнула под одеяло. Меня захватил врасплох какой-то необъяснимый детский страх перед чем-то неизведанным и тёмным как сама ночь. Я долго не могла уснуть, а когда уснула, оказалась во власти кошмаров, промучивших меня до самого рассвета. Проснувшись, я не могла найти себе места, я даже сама не понимала, что именно меня настолько беспокоит, но поняв, что не могу взять себя в руки, я решила чем-то себя занять, чтобы отвлечься. Найдя девушку из прислуги, я предложила свою помощь по дому, хотя в своем доме я всегда не любила и избегала всех этих типично женских обязанностей. Меня до последнего отговаривали, но в конечном итоге переспорить не смогли - почти двое суток я без продыху спасалась от тревожных мыслей тяжёлым физическим трудом, практически без сна и без еды, за что и поплатилась. - Что здесь происходит, черт возьми? - прорвался громкий недовольный голос сквозь пелену моего забытья. - Прошу простить нас, господин. Это мы не доглядели, господин. Мы отговаривали госпожу, но Ваша невеста так старалась, - затараторили голоса. "Невеста?!" Я не знала, было ли это недопонимание, или этот извращенец так меня им представил с какого-то перепугу. Как бы то ни было, Тенген никак это не прокомментировал. - Старалась? - удивлённо переспросил он. - Да, госпожа буквально все перемыла и перестирала, а сегодня даже приготовила Вам ужин, но после этого ей резко стало плохо, и мы... Пометка - я не готовила ему ужин. Я просто помогала готовить еду для всех. Если бы я знала, что он сегодня возвращается и будет здесь ужинать, я бы подсыпала ему яд. Наверное. - Ладно, не шумите здесь, дальше я сам. Я метнулась на подушке. У меня был сильный жар, и сил не было даже на то, чтобы поднять веки, не то чтобы пошевелиться. Последним надрывным усилием я удерживала себя на краю сознания в страхе, что он со мной что-то сделает, однако я даже не знала, на что я надеюсь, ведь воспрепятствовать бы я ему не смогла. Тяжёлый вздох нарушил звенящую тишину. Послышался плеск воды, а затем на мой лоб опустилась мокрая холодная ткань. Прохладные влажные пальцы очертили линию моей скулы, прошлись по подбородку... И гореть мне за это в Аду, но то ли из-за моего воспалённого бредом сознания, то ли ещё из-за чего, но это было чертовски приятно. Это было настолько успокаивающе и в то же время казалось, будто все мое существо всю мою жизнь только этого и жаждало - этой ласки, этих нежных касаний - это желание будто прожгло меня насквозь, и если бы я могла двигаться, я бы подалась навстречу его прикосновениям как ластящаяся кошка. Его палец упёрся в мои губы, прошёлся по всему их контуру, а затем настойчиво попытался проникнуть внутрь. Проклятье, я держалась из последних сил, чтобы сжать челюсть, и если бы сейчас была более трезвомыслящей, точно расплакалась бы от стыда. - Не сопротивляйся, - послышался его хриплый голос где-то совсем близко от моего лица. - Ну же, малышка, я всего лишь хочу тебе помочь. Его голос ласкал меня так же, как до этого ласкали его пальцы. Издав невнятный полустон, я мучительно сдалась, ощущая себя настолько беспомощной и слабой, что это было почти болезненно. Послышался шорох разворачивающейся бумаги, и в мой рот посыпалось что-то неприятное на вкус. Прежде, чем я попыталась воспротивиться, неожиданно я ощутила теплые мягкие губы, крепко впечатавшиеся в мои, и в следующее мгновение в мой рот тонкой струёй полилась вода, вынуждая меня проглотить горькое лекарство. Чужой язык мазнул по моему, будто чтобы удостовериться, что я все проглотила, и все прекратилось. Я так и замерла с полуоткрытым ртом, почти мучительно ощущая нехватку чего-то доселе неизведанного, что-то внутри меня переворачивалось с ног на голову, лишь усиливая и без того полыхающую по всему телу лихорадку. - Теперь спи, - послышался тихий голос и столь же тихий вздох, и я снова ощутила прикосновение его пальцев, смыкающих мои губы. Какое-то движение, которое я уже с трудом различила, шорох, потом ещё один. Вдруг запахло каким-то терпким и приятным ароматом, будто окутавшим меня со всех сторон, и я заснула, как ни странно, впервые за долгое время ощущая убаюкивающее чувство защищённости.