Давай поиграем

       Амалия недовольно хмурится, а детское личико озаряется непониманием, злостью и неким, пока ещё слабо ощутимым, страхом. С самого утра слуги превратились в тени, кажется боясь и пискнуть. Весь дворец в одно мгновение затих. Красоты картине не добавляли и робкие жалостливые взгляды служанок, отчего-то качающих головой из стороны в сторону. Но сколько бы девочка не спрашивала - никто не отвечает, отмахиваясь, мол, надо бежать, работа и дела. Такое ей совсем было не по нраву, но делать было нечего, и устав бороться с этим всеобщим заговором Амалия покорно уселась у себя в комнате, пользуясь возможностью, ведь её до безумия скучные и совершенно бесполезные занятия на сегодня отменили. Кто знает, может нрав принцессы вновь довел какого-то старика, впрочем, имеет ли сие значение, когда перед девочкой лежит целый короб дорогих, прекрасных игрушек.        Решив оставить слуг в покое, принцесса погрузилась в игру и не заметила, как дверца тихо приоткрылась и в комнату кто-то вошёл.        Подняв взгляд на пришедшего Амалия, тут же изменилась в лице и фыркнула, показательно отворачиваясь, но вместо очередных нотаций или детских оскорблений она не услышала ничего. Её брат молча, что для него совершенно удивительно, уселся рядом, и только теперь девочка обратила внимание на его внешний вид. Глаза покраснели и опухли, нижняя губа дрожала ровно так же, как и руки, а дыхание было учащенным. Но даже так Амалия не была бы собой, покажи она истинное беспокойство за состояние брата, поэтому решив не подавать виду она задала вопрос в своей привычной манере.        — Зачем явился? — девочка внимательно наблюдала за реакцией брата, предвкушая очередную перепалку, но то, что она увидела напугало её, то, как он смотрел, то, как его лицо выражало абсолютное ничего, это пугало лучшего всего произошедшего ранее.        — Давай поиграем, — вопрос всплыл спонтанно, совершенно неожиданно.        Он, Арманд, тот кто ранее был готов уехать на край королевства, лишь бы избежать игр с сестрой, лично явился к ней предлагая это. Воистину, мир сошёл с ума, впрочем, ведь нужно уметь приспосабливаться?        Амалия кинула ему в грудь одну из кукол вместе с её нарядами, принявшись прихорашивать свою. Старший, с минуту колеблясь, взял игрушку, начав монотонно её прихорашивать.        — А когда меня пустят к маме? Я все утро пытаюсь к ней попасть, но все отказываются отвести меня к ней! — только успела девочка поделиться такой выпиющей картиной, как её брат издал то-ли хрип, то-ли предсмертный вздох, после чего медленно отложил игрушку, нечитаемым взглядом взглянул на Амалию, следом на часы, находящиеся за её спиной, и сам себе на уме кивнул, медленно поднимаясь с пола.        — Я не могу на это ответить, пока не могу, — голос парня звучал непривычно тихо и хрипло, словно это был не юный мальчишка, а старик поведавший жизнь.        Амалия уже раскрыла рот, захлебываясь в своём возмещении, как в дверь раздался стук, после чего в комнате появилась фигура одного из чиновников. Тот низко поклонился отпрыскам царской семьи, а после обратился к старшему.        — Ваше Высочество, король... он... — мужчина с жалостью взглянул на обоих детей, что пуще прежнего выбесило Амалию, но вновь её недовольство ей не дали выразить. — Он временно не может принимать решения, в связи с сильной... занятостью, но некоторые указания должны быть отданы немедленно, поэтому мы решили прийти к вам, — чиновник вжал голову в плечи, словно опасаясь, что её в любой момент могут снести.        Арманд устало качнул головой, подходя к сестре. Он быстро уселся на корточки и поцеловал её в лоб, гладя по шелковистым волосам. И вновь в его взгляде читалась эта раздражающая жалость, но в отличие от слуг она была вперемешку с болью и отчаянием.        — Никогда, — Амалия уже собиралась задавать вопрос, что же это значит, но брата как ветром сдуло, и комната в одно мгновение опустела.        Девочка старательно обдумывала произошедшее, но как не старалась понять, что же происходит не могла.        Позже она наканонец узнала причину таких взглядов и тишины. И единственное, чего ей хотелось больше всего в этот миг - вновь впасть в блажкнное неведение.