В округе Мандела погасли все огни

      В полных непонятках с этого разговора, Марк пошёл на кухню для того чтобы хоть как-то отвлечься за приготовлением позднего чаепития.       На стене кухни висело фото где Марк стоял с Сезаром и ещё двумя парнями — блондином Адамом Мюрреем и беловолосым, чуть загорелым Джоной Маршаллом. Это была его компания, дожившая до нынешних событий с тех пор, когда он углядел их в школе ещё совсем мальчиком.       На фото был запечетлён их поход этим летом. С ним стоял Сезар и, хоть на фотографии не видно, но Хитклифф до сих пор помнит, что в тот июльский денёк Сезар был сильно смущён, когда все наперебой хвалили его мини-кексы, которые он испёк специально для поездки.       Черт возьми, Марк до сих пор помнит эту лучшую поездку в его жизни.       «Я так был счастлив тогда! Эх, вот бы собраться ещё разок с ними, — подумал Марк, соцерзая фотографию, похожая висела в его спальне, — но стоп! Марк, ты же пришёл сделать чай!»       Мысленно поругав себя за такую оплошность, Хитклифф достал подарочную коробку чая и шоколадное печенье, которое обожал Сезар.       «Думаю, есть две вещи, которые Торрес обожает. Разнообразный алкоголь и сладкая выпечка. Ни от чего из этого он просто не в силах отказаться!» — улыбнулся Хитклифф, ставя кружки и блюдца. Но как только он закончил расставлять все необходимое, Марка охватила паранойя.       «Что с голосом Сезара?»       «Кто-то следит за мной из окна!»       «Почему так неспокойно?»       Мысли роились подобно раздражённому пчелиному улью. Марк боялся этого. Во рту стало солёно будто он съел пачку соли, всего трясло и парень принял решение уйти из комнаты и где-нибудь привести своё психическое состояние в порядок.       Пройдя в гостиную он сел на диван и набрал Торресу. Ему нужно было успокоиться и убедиться, что с ним всё хорошо. — Сезар, чёртов ты латиноамериканец, ответь! Ответь пожалуйста! — умолял его Марк.       Он бы всё отдал чтобы услышать в трубке бархатистый, может, несколько пьяный голос Торреса. Но ему ответил лишь холодный роботизированный женский голос: — Абонент вне зоны доступа.       Выругавшись, Марк сел и прижал к себе ноги. Он боялся за лучшего друга, ведь потерять Сезара он не хотел.       Вдруг пискнула одна из камер видеонаблюдения. Четырехнувшись, шатен пошёл к камерам. Сработала третья. — Твою мать! — заорал Хитклифф, когда его взору предстало лицо Сезара, — Это что еще за шуточки такие были?       Покрестившись, он отошёл, пытаясь выдохнуться. Кажется, дверь в задний коридор открыта, несильный ветер шумел в абсолютной тишине.       «Стекло разбито?» — подумал Хитклифф, когда ему показалось, что будто бы был слышен тихий хруст стекла.       Когда парень вернулся к своим камерам то увидел, что лица Торреса уже не было. Всё было чисто.       Только Хитклифф хотел было пойти и позвонить другу ещё, как белая дверь сотряслась от удара. — Ты кто?! — испугавшись, заорал Марк. — Марк, открой дверь пожалуйста! Это я. Твой друг Сезар! — ответил голос, хотя он и звучал также бархатно, как и всегда, но в голосе были какие-то помехи. — Сезар? — Да-а у меня для тебя подар-ро-ок! Я спе-ециально для тебя его купил!       Эти помехи. Это не Сезар. Марк это сразу понял и в панике думал, что он будет делать. Позвонить в полицию? Вариант, но как сказать? — Здравствуйте, ко мне ломится какой-то шизофреник? — тихо спросил он сам у себя.       Кажется, Лжесезар услышал это. Удары повторились. Резкие, сильные и громкие толчки сотрясали дверь.       Хитклифф понял, что надо что-то делать. Надо издавать как можно меньше шума. Да, тот, кто притворяется Торресом, услышал его, но возможно, если Марк не будет шуметь, то самозванец уйдёт с пустыми руками.       Быстрыми шагами парень пошёл к шкафу, где среди одежды лежало ружьё. Это ружьё досталось Марку от прадеда Гарольда. Сам Гарольд был заядлым охотником и позже ружьё перешло к деду Марка Норману, который продолжил увлечение Гарольда. А начиная с отца Марка Альберта, ружьё стало чем-то по типу раритета, который красиво можно было продемонстрировать гостям. Сам Марк, хоть и умел стрелять из ружья, но прадедушкину память не трогал.       «Вот и пришло твоё время!» — сказал Хитклифф, проверяя, заряжено ли оно. Оказывается, что заряжено. Там было три патрона и это могло остановить Лжесезара.       Как только он достал увесистое ружьё, в дверь снова забарабанили. — Ма-арк, открой! У меня для тебя сюрпри-из. Ну же, Хитклифф, будь хорошим мальчиком и открой эту чёртову дверь! — голос Торреса изменился и уже напоминал бас сорокалетнего мужика, но не бархатный голос восемнадцатилетнего чуть полноватого паренька.       Ударами самозванец продолжал выбивать дверь и перепуганный Марк еле успел спрятаться в спальне, когда дверь буквально вылетела из петель и на ней влетел, проехав несколько сантиметров, Торрес.       Тут же, отряхнувшись, он начал рыскать по дому, будто голодный хищник ищет себе добычу. В гостиной Марка не оказалось. Не было его и на кухне, а значит, что он может быть только в своей спальне.       Улыбнувшись, парень пошёл к двери. Он снова постучал в дверь друга, который сидел и трясся в обнимку с ружьём. Входить он не стал, вместо этого начал говорить: — Марк, ты же впустишь своего дру-у-уга? У него есть под-а-а-рок! Ты же хороший мальчик? — за дверью творилось что-то непонятное, оно не укладывалось у Марка в голове.       Ясно было одно: это не Торрес. — Марк, если ты не откроешь то я разломаю эту две-ерь! — голос Лжесезара, как его назвал Хитклифф, всё больше искажался, переходя то в писк, то в глубокий бас.       Парень поискал глазами ружьё, которое он хранил дома чисто как вещицу, которая передавалась с поколение в поколение.       Дверь не выдержала и в неё ввалился «Торрес». — Ма-арк, — противно растягивая слова сказал альтернатив, — ты же хочешь получить свой подарок?       «Ещё посмотрим кто кого», — ухмыльнулся Хитклифф, снимая капюшон серой толстовки, держа тяжёлое ружьё. Волосы лезли в глаза, что мешало. — Марк! Подойди сюда! — прорычал альтернатив, высматривая Хитклиффа.       Он начал также выбивать дверь, пока она не поддалась. И в темноту комнаты влетел альтернатив. Бах!       Первый патрон угодил Лжесезару в ногу. Тот зашипел и замешкался. Бах!       Патрон летит в живот, но, похоже, это лишь разозлило альтернатива и тот с каким-то животным рычанием налетел на Марка, выбивая из рук ружьё.       Сам парень оказался прижат к полу, пока Торрес усаживался на него сверху, придавливая.       Марк начал молиться, постоянно путаясь в словах от волнения. То, что происходило просто не укладывалось в его голове.       Сезар подобрал ружьё и повертев, сказал: — Марки, похоже, ты оставил последний патрон специально для себя? Кха… — он выплюнул кровь, пачкая серую толстовку Хитклиффа. — Урод. Ты не Сезар! — прошипел Хитклифф, пытаясь выбраться из-под тела «друга». — Ты, конечно, умный мальчик, но здесь я сила!       Он с ужасом наблюдает как альтернатив с ухмылкой направляет на него дуло будто на дикого кролика и из последних сил хватается за ружьё. — Отпусти руки, ты, никчёмный кусок мяса! — утробно прорычал альтернатив, пытаясь подставить дуло к лицу Хитклиффа.       Но тот явно не сдавался. По времени эта возня заняла не более шести минут, может, больше. Бах!       От громкого выстрела сам Лжеторрес чуть не оглох. Но теперь Марк был мёртв из его головы вытекала багровая струйка крови, пачкая такой чистый ковёр. — Estúpido, estúpido Mark. Fue tan fácil engañarte fingiendo ser tu amigo que creíste. Eres tan valiente, pero al mismo tiempo estúpido, ya que tuviste el coraje de atacar a la alternativa, después de darte cuenta tarde de que no era cierto. Bueno, soy un actor, ¡no está mal! — говоря голосом Сезара, посмеивался альтернатив.       Потом он встал и тихо вышел из комнаты. К Марку никто не пришёл и в его глазах навсегда застыл ужас.       Машина завелась и Лжесезар поехал на Стоуни-Брук-роуд, 1879 где жил настоящий Сезар. Точнее, когда-то жил.       За всей этой прекрасной картиной наблюдал Гавриил. И чем дальше всё заходило, тем шире становилась улыбка Гавриила, обнажая его клыки и деформируя лицо, становясь непохожим на тот облик красивого, миловидного человека лет двадцати пяти. Это было нечто злое. Что-то, что мало походило на его обычный добренький облик. — Кому ты молился, Марк? Кому? Глупец, что верит в свой собственный бред, настало время примкнуть к своему грешному стаду, — сказал он, обращаясь к мёртвому Марку.       Обернувшись в свой более человеческий облик, Гавриил пошёл к парню, чтобы потом решить, что с ним сделать. А судьбы у несчастного лишь две — отправиться на мясо или же быть возрождённым, но стать альтернативом и примкнуть к «Спасителю».       Но, естественно, ничто он не решает.