Amor non opus est explicationibus

      Сказать, что Сынчоль испуган и удивлен — ничего не сказать.       Будучи обычным человеком в мире, где магией владеет около половины жителей земного шара, Чхве не особо удивлялся странным происшествиям в его жизни. В конце концов, его родители тоже были магами. Иногда ему даже казалось, что все члены семейства скрывали тайну его происхождения, но он старался особо не думать об этом.       Однако за всю свою относительно долгую жизнь не так часто случалось, чтобы чужое тело оказывалось в его объятиях, заставляя задыхаться в попытке вымолвить хоть что-то. Что, черт возьми, происходит?       — Ну, это определенно не то место, куда я хотел телепортироваться. — Запинаясь, бормочет кто-то, а после приподнимает голову и перекатывается на другую сторону кровати, — Извини, что появился в твоей постели в два часа ночи.       Если быть честным, Сынчоль действительно ошарашен. Кому рассказать — не поверят.       Он зол и измотан, потому что долго не мог уснуть из-за волнения, а внезапный гость еще больше вывел его из себя, своим появлением заставив очнуться от дремоты. Однако стоило ему протереть глаза, как сердце начало стучать громче обычного, а лицо заливаться краской.       Пока Сынчоль переваривает информацию, Джонхан, маг с юридического факультета, осматривает маленькую студию, в которой обосновался Чхве. В полумраке мало что можно заметить, однако яркие картины Минхао, парня с факультета дизайна, становятся еще более интересными под лунным светом. Все на их курсе знали, что Чоль — главный фанат всего, что делает Минхао. Джонхан немного завидует, но не совсем понятно, кому больше. Стопки книг с выглядывающими из них стикерами были разложены, кажется, по всему полу (как Сынчоль не спотыкался от них?). На деревянном столике рядом с кроватью было много мелочей: самодельные брелоки из бисера, пачка сигарет, ваза с белыми сухоцветами, монетки. Все это создавало невероятно приятную и домашнюю атмосферу, окутывая теплотой.       Откашлявшись, Сынчоль чуть привстает и, оперевшись на спинку кровати, смущенно проговаривает: — Так… что произошло?       Шумно набрав воздуха в грудь Джонхан тараторит: — Мне очень жаль, это было нечаянно. Я хотел попасть в другое место, но что-то пошло не так, и я оказался здесь. Прости, что разбудил тебя!       Внезапный гость опускает глаза, руки его покоятся на одной из подушек. Неловкость ощущается почти физически, поэтому хозяин квартиры быстро встает и направляется в сторону кухни. Прежде чем завернуть за угол, он поворачивается лицом к Джонхану и проговаривает с вымученной улыбкой на губах:       — Не беспокойся об этом. Я рад видеть тебя. — Заметив, как плечи парня расслабились, он добавляет: — Давай угощу тебя чаем?       Хан молча встает с насиженного места и направляется за Сынчолем, потупив взгляд. Ему так стыдно, но одновременно так хорошо.       Вону умрет от смеха, если узнает, где оказался его друг.       Десять минут назад они сидели в общажной комнате, обсуждая предстоящие экзамены по разным отраслям права, и Джонхан, измотанный изнуряющей учебой, лишь на секундочку задумался о том, что хотел бы сейчас оказаться в месте, где его любят.       Оказался, блин.       На самом деле, кажется, уже ни для кого не секрет, что Джонхан влюблен в Сынчоля уже второй год. Ни для кого, кроме самого Сынчоля. Но Джонхан ведь хотел оказаться в месте, где любят его, а не он, ведь так?       Все верно.       Сынчоль достает из холодильника стеклянный контейнер с печеньем, усыпанным шоколадной крошкой, и ставит его рядом с заварочным чайником. Приятный запах ягодного напитка забивается в легкие Джонхана, а слюни текут при виде сладости. Сладости — его слабость.       — Присаживайся. — Тихо проговаривает Чхве, отодвигает стул и чешет затылок. — Я бы предложил тебе еще чего-нибудь, но в холодильнике пусто, так что…       — Все в порядке! У нас в общажном холодильнике давно мышь повесилась! — Живо проговаривает Джонхан, пытаясь снизить градус напряженности. Воздух ему кажется запредельно тяжелым в эти минуты.       Вообще-то Сынчоль весь день потратил на то, чтобы придумать, как завязать диалог с Ханом и как преподнести тому свое неловкое признание в любви. По совету Минхао он даже испек печенья, которые, по заверениям младшего, Джонхан обожает. И какое совпадение: Чоль обожает печь.       Сейчас Чхве чувствует, что значит быть «влюбленным по-уши». Кто-то считает, что выражение настолько избито, обманчиво и неопределенно, что почти ничего не означает. Кто-то, но точно не Сынчоль. Его влечение было настолько сильно, что все вокруг теряло свое значение, когда рядом был Джонхан.       «Страх — наш самый больший тормоз. Это единственное, что стоит между нами и всем тем, о чем мы мечтаем» — сказал Джошуа пару часов назад.       Сердце Сынчоля трепещет, пока Хан болтает без умолку о том о сем, стараясь разрядить обстановку. Он рассказывает об экзаменах, о страшном преподавателе, который грозится всех завалить, о любимой книжке, о вечных трудностях с интернетом из-за подавителей сигнала. Кажется о чем-то еще? Чхве не знает. Он набирался смелости, чтобы.       — Хей, остановись на минутку. — Сынчоль смотрит в испуганные глаза парня и не может не улыбнуться. — Мне нужно тебе кое-что сказать.       Джонхан вдруг замирает и молчит, Чхве принимает это за согласие выслушать.       — Я думаю… Нет, я знаю… Нет, прости… — он теряется, но через мгновение берет руки Хана в свои и продолжает: — я влюблен в тебя. — Он прикрывает глаза и старается, чтобы его голос не дрожал: — Пожалуйста, не отталкивай меня сразу. Я сделал эти печенья сегодня, — кивает он в сторону пустой тары, где некогда была сладость, — я сделал их, чтобы завтра подойти и признаться тебе.       — Я не знаю, что сказать. — Честно признается Джонхан. Спустя несколько десятков секунд (для Сынчоля — лет), его взгляд перестает бегать по разным поверхностям комнаты и останавливаются на лице Чхве, глаза которого устремлены прямо в глаза Хана.       Чхве чувствует подступающую панику из-за долгих раздумий парня. Он ждет, так ждет ответ.       Долгий выдох позволяет Джонхану сосредоточиться на мыслях и он робко говорит:       — На самом деле, я пожелал телепортироваться туда, где меня любят. Так что, в каком-то смысле, магия решила все за нас? — отшучивается. Заставляет себя вздохнуть поглубже еще раз и прислушивается к тиканью часов. (Они всегда здесь были?)       Любви не нужны объяснения. Вместо разглагольствований Джонхан тянется к губам Сынчоля, соединяясь в нежном поцелуе. Легкое прикосновение вызывает бурю в их душах. Мягкое и ласковое прикосновение к щеке сводит Хана с ума, и его губы пускаются в путешествие по длинной шее Чхве.       Становится жарче.