Всегда будешь моим

Его все ненавидели. Он ничего никому сделал, даже толком ни с кем не общался, а с кураторами ограничивается кивком головы. Леон не общительный, замкнутый, в какой-то мере неловкий, и по детски строит свои голубые глаза. С ним почти никто не разговаривает, и его это устраивает. *** В любом случае, долго длиться это могло. Но Леон наивно полагал, что до конца учёбы на него никто особого внимания обращать не будет. Майор Джек Краузер, появляется в его жизни, как холодная вода на голову. Все меняется в ту же секунду, когда Леон опаздывает на тренировочную площадку. Парень считал, что как обычно, на это не будет нацелено внимание. Ну, подумаешь, наорут при всей группе, не впервые же. Кеннеди, быстрым шагом становится в последние ряд, и только встав на место, ловит тяжёлый взгляд на себе. - Опоздавший. Голос мужчины грубый, слышно что недоволен. Блондин никак не реагирует. Лишь изучает взглядом нового учителя. Они оба молчат. Джек усмехается. Он наслышен о мальчике с чёлкой, который совсем ни на что не способен. Замечает что тому все равно, кто перед ним стоит. Никаких "извините, Сэр. Больше не повторится, Сэр". Не воспитанный и наглый. В первый день знакомства с Майором Краузером, Леон валяется избитым у его ног. Тем же днем, Джек наконец-то садится за бумаги. И больше всего его интересует тот мальчишка. - Леон Скотт Кеннеди, значит. *** - Зачем он тебе, Майор? - Это же абуза Джек, есть и другие. - Мальчик явно не в себе, Джек. Вот что ему говорят коллеги по работе. Леон Скотт Кеннеди, больной, которому здесь, в армии совершенно нет места. Ему просто повезло выбраться из того кошмара, но все же, никто не смел говорить больше нужного, зная что Майор Краузер просто так ни за что не возьмётся. Остальным осталось только гадать, зачем же Майору такой бестолковый парень. Никто в лицо не говорил, но некоторые шушукались. - Очевидно для чего нужен ему Кеннеди, ты видел его личико? Весь этот шквал дурных сплетен, каждый раз слышал Леон в свою сторону. Обидно? Конечно. *** Через пару дней, Кеннеди оказывается прижат к койке, дико отбиваясь, и шипит на Краузера. Парень слышит насмешку мужчины в голосе над своим ухом, чувствует на себе его дыхание, и его пробирает до костей. Майор трахает его жёстко и быстро. Вжимая лицом в простыни, тягает за светлые волосы, несколько прядей остаются у него руке. Леон сдерживает слезы, хнычит, все ещё пытается вырваться, руки заломаны за спиной в стальной хватка. Через пару сильных толчков, парень не выдерживает. - Н-не могу б-больше... Пожалуйста.. Заикаясь, еле произносит парень. Ему мерзко от себя же. Не спобосен вырваться, не способен ни на что. Леон резко подаётся назад головой, совсем неожиданная от себя, заезжает затылком Краузеру в нос. И жалеет об этом в ту же секунду. Его голова встречается со спинкой железной койки, толчки становятся сильнее, и Кеннеди не знает от чего быстрее отключиться, от грубых толчков, или ударов в голову об железяку. Толчок, удар, стон. Толчок, удар, стон. Толчок, удар, стон. Он забывает как дышать, забывает все слова, но запоздало понимает, что это его голос кричит в мольбах прекратить. Ему становится страшно, когда Джек слишком мягко гладит пальцами вдоль позвонков. Леон дрожит и всхлипывает, потом чувствует, как рука Майора протискивается между его животом и постелью. Его накрывает паника. - Не д-делайте этого... Нет, нет, Майор, прошу! Извивается змеей. Слезы легли пеленой на глаза, в эту же секунду Леон дёргается от укуса в плече, и от чужих пальцы на своем члене. Он задыхается, сжимается, все еще пытаясь вырваться. Блондин не слышит, что говорит Джек. Вообще ничего не слышал, как оказался под ним в этой койке. Мир остановился, в ушах играет собственный отчаянный голос, а в теле боль. Леон вскрикнув кончает первым, содрагаясь всем телом, крепко жмурит глаза, и понимает что не может остановиться. Краузер выжимает с него все, заставляя Леона потеряется в пространстве. Майора член ещё в нем, двигается быстро и жёстко. Блондин закусывает простынь зубами, не в силах больше терпеть. Почти не дёргается, когда Джек кончает глубоко в него. Никакого облегчения не наступает, стоит Майору выщатить из его дырки член. Леон кривится, пытается подавляет в себе эти жалкие всхплипы, получается плохо. - Посмотри на меня, Кеннеди. Леон не слышит, или не хочет слышать. Снова не выполняя прямого приказа. Ничего кроме гула в ушах и собственной боли. Тяжёлая рука снова тянет его за волосы, и пара слезинок сами собой падают на щеки. Джеку показывается красивая картина: Леон весь в слезах и слюнях, шмыгает носом, через раз дышит. Смахивает на скорую истерику. Краузер наблюдает, как грудь ломается в приступе, видит в голубах глазах сломанного в край парня. Мужчина ухмылкой смотрит в смазливое лицо, и грубо отшвыривает тело на койку за волосы. Краузер оставляет его вот так лежать, выходит из комнаты, будто не было в ней ничего. Он знает ему и слова никто не скажет, потому что это чёртов Кеннеди, рано или поздно, мальчишка оказался бы прижат. На выходе, он смотрит на неподвижно лежащего блондина, синяки на бёдрах уже отчетливые, смотрит на то, как сперма вытекает из него. Краузер хмыкает про себя, мысленно подмечая, что мальчишка красив в слезах и отчаянии. *** После этого все меняется. Все замечают изминившиеся отношения между ними. Во время тренировок, на вылозках, даже в столовой. Леон старается не обращать внимание на едкие фразочки в свою сторону. Хэй, шлюха Майора. Эй, принцесса. Может в душе покажешь, чему научил тебя, Майор. С этим, впринцепи, можно было спокойно дожить до конца учебного года, считал Леон. Майору словно было все равно кто, что там говорит, как оскорбляют Кеннеди, что с ним, и в каких позах хотят сделать - фиолетово. Важно лишь то, что мальчишка справляется со всем что ему даёт Майор. На тренировках и в койке. Леон стал сильнее с прибытием Майора. Уже не такой на вид беззащитный, взгляд посерьезнел. Так сказать одни плюсы. - Любимчик Майора! Кричат ему в спину, когда он покидает тренировочную площадку. Кеннеди проглатывает все, что ему говорят, и все что ему кончает Майор Краузер в рот. *** Солнце слепило и от жары хотелось скрыться подальше в тени. - Руку выше, - подходит ближе, за локоть поправляет как нужно, - Двигайся быстро и правильно, Салага. Кеннеди кивает, облизывает пересохшие губы и делает все сразу, как нужно. Слегка кривится от боли в запястьях. Джек слишком сильно сжимал их этой ночью. Спарринг проходит хорошо, Майор довольно улыбается, он отлично натрениварол парня. Пот пропитывается в футболку. Они уже пол дня на площадке. Леон не против. Они часто занимаются индивидуально. Джек наслаждается своим лучшим творением. Идеальных ударов, превосходное владение ножом. Все удивлялись, что Майору удалось полностью раскрыть потенциал парня, Джек забрал его себе. Кует из него идеальный клинок. Для себя под себя. У него на пацана большие планы. Леон же не против, тот таким образом наказывает себя за то что выжил. - Майор Краузер, можно вас на пару слов? Мужчина смотрит на гостя, привычным жестом показывает Леону стоп, и тот выходит из боевой стойкм. - Отдохни пока. Мальчика кивает, быстро смотрит в сторону мужчины, что вошёл на площадку. Кеннеди крутит между пальцев острый нож. Они часто практикуются на настоящих, Майор доверяет ему. Знает, что Леон не способен его серьёзно ранить. Территория залита солнцем, ничего не видно. И то что ещё один парень на площадке тоже не заметно. Но Кеннеди чувствует его спиной. Майор научил его этому. Леон слышит эту походку, звук подошвы ботинок об мелкий камень и песок. Гость словно пытается покраситься, но получается плохо. Звук шагов замедляется. - Говорят, ты резко пошёл вверх. Леон оборачивается на голос. Невысокий парень, стоит перед ним сложив руки в карманы военных штанов, и смотрит как кажется ему с... Насмешкой? Леон смотрит на него недолго, отвечает: - Так и есть. Парень напротив ещё шире улыбается. Кеннеди прячет нож в ножные. - Сложно, наверное, было найти общий язык с Майором Краузером. Леон пожимает плечами, словно это было легче простого. Но он даже не утруждался. Незнакомец, будто провоцирует блондина вопросами за Майора. - С чего бы тебе интересоваться? Парнишка слегка напрягается, а потом смеётся на вопрос, и как ни в чем не бывало разворачивается на пятке подошвы, идет к выходу площадки. Шепчет так, чтобы его услышали: - Шлюшка Майора. С насмешкой, типа он знает больше, чем сам Леон. Это было последней каплей. Нож пролетает мимо лица парня, царапая левую щеку. Кеннеди зверет и драка начинается сама собой. - Ты больной ублюдок! Кричит парень. Всё заканчивается так же быстро, как и началось. Краузер держит Леона на весу, почти обнимая. Другой куратор держит незнакомца за плечи, переграждая собой путь. Леон широко усмехается, замечает что разбил нос парню. Джек видя в глазах Кеннеди злость, держит его покрепче. - Просто так тебе это не сойдёт с рук, Кеннеди! Рычит парень и покидает площадку. Куратор извиняется перед Краузером за своего ученика. - С головой не дружишь? - Прошу прощения, Сэр, этого... Ему не дают договорить. Пощёчина обжигает щеку. Шлюшка Майора. И Леона накрывает ярость. Все из-за Майора. Шлюха, сучка, подстилка. Разве он заслужил такое обращение к себе? Нет. Джек никогда не терпел его характер, подавлял как мог. Взглядом, словом, ударом, и того хватало на долго. Мужчина вправлял ему мозги втрахивая в матрас. Показывал, где его место. Под ним. Леон приходя в себя через пару дней в этом сомневался, а потом рыдал и просил прекратить. В этом не было никакого удовольствия. Только для Джека. Кеннеди же хромая, после жёсткого секса и через боль бегал круги вокруг территории. Леон наносит удары, которые Краузер блокирует. Всё происходит быстро. Хороший бой, чёткие удары, но Кеннеди все равно оказывается прижать лицом в землю. Он чувствует крошку песка на зубах и губах. Парень дрожит начиная соображать, что натворил. Леон жмурит глаза, мысленно надеется чтобы Майор не трахнул его прямо здесь. Только не тут. Эту площадку видно со всех окон, блять, он не переживёт этого. В прошлый раз, Леон, тихо умолял Джека, закрыть хотя бы дверь тренировочного зала на ключ, тому было плевать. Кеннеди тогда косился на двери, и прислушивался к каждому шагу, кусал губы чтобы быть тише. - Тебе повезло, что у меня появились дела, Салага. Эта поза смущает блондина все больше. Чувствует, как Джек прижимается пахом к его заднице. Их же видно с окон! Кразур наклоняется, шепчет прямо в ухо: - Но не думай, что я оставлю твой выебон незамеченным. Леон остаётся один на площадке, и почему-то дрожит как в минус 30. Он пытается себя успокоить тем что устал, выливая воду с бутылки себе на лицо, чтобы скрыть слезы. *** Вечером в душе уже никого не должно быть. Леон всегда моется последним. Сначала это было смущение, теперь же из-за шуток в свой адрес. Душевая наполнилась паром. Парень упирается рукой в плитку. Он пытается расслабиться, но ничего не выходит. Слова Майора не покидают его голову. Эдакое предупреждение. Накосячил выгребай, вот что было между ними. За пару тех месяцев, что тренирует его мужчина, познал больше чем за 21 год своей жизни. Леон даже не знает что было хуже, Раккун-Сити или совершенно необоснованная ненависть чужих людей. В какой-то степени его понимает только Майор. До его пояления все лишь орали на него, уперекали в чем-то. Словно он не может быть с ними дышать одним воздухом. Со стороны кураторов это было так же явно, как и теми с кем он учился. Поток мыслей прерывает хлопнувшая дверь душей. Леон напрягается. Вечером тут никогда никого не было. Шум разговоров, смех, кажется их пятеро. - Какой сюрприз, Кеннеди. Леон узнает этот голос. Тот парень с площадки днем. Нужно сваливать. Краузер запрещал ему драться вне тренировочного зала, а тут в любом случае драка будет. Лучше уйти по хорошему, без лишних проблем. Все пятеро заграждают ему дорогу. Леон бьёт первым, те бьют куда попадая. После пропущеного удара поддых, Леона прижимают к плитке. - Я же говорил, что тебе это с рук не сойдёт. То, что начинает вытворять парень, Леон резко забывает как дышать. Руки по бёдрами, удар по ягодицам. Он явно знает чего хочет. И Леон понимает чего он хочет. Кеннеди не знает откуда у него взялись такие силы, просто открылось второе дыхание. Бежал за дверь душевой и сталкивается с Майором Краузером. Тот оценивает его с ног до головы. Мокрый, в одном полотенце, которое прикрывает пах, и светит задницей. Джек молчит. Видит испуганные глаза Леона, понимая что что-то произошло. Двери душевой открываются, показывая пятеро людей. - Добрый вечер, майор Краузер. Говорит один из парней. Грудь Леона вздымается. Одной рукой он держится за руку Джека, перепуганно смотрит напротив. - Мы всего... Майор просто смотрит на них, потом кидает глаза на Леона, и блондин действительно думает, что сейчас те уйдут, чтобы избежать лишних хлопот. Но ему не послышалось, Джек спокойно говорит: - Только будьте по тише. И кидает Леона прямо в руки тем мразям. Кеннеди ощущает себя куклой, не понимая, что сейчас произошло. Его отдали на растерзание. В тот вечер, он чувствует будто снова попал в ту ночь в участке. Только теперь он плачет и просит прекратить. На следующее утро, на построение Кеннеди сам не свой. Все это замечают. Следы на шее и руках тоже все замечают. К тому же Майор избивает его при всей группе. Леон не знает что хуже, то что он выжил в ту ночь в Раккун-Сити, или то что он доверился человеку и обжогся. *** - Ты всегда будешь моим, Леон. Как-то говорит ему Джек. Молодой парень уставший, смотря на почти оранжевый закат, вздыхает. Ему 21, и он не задумывается об этих словах серьёзно. *** Всё резко меняется, после травмы руки Джека на задании. Его вежливо отправляют на якобы пенсию, не забыв сказать огромное спасибо за службу. Леон не знает, что нужно чувствовать в такой ситуации, просто так вышло, и это случилось с Джеком. *** Леону 24, он все ещё под боком Краузер, только теперь наёмник. Профессиональный убийца. Как он дошёл до этого? Все просто, слишком увлёкся отношениями с Джеком, если их так можно было назвать. Ещё до знакомства с ним, Леон и думать не смел, что будет так отчаянно нуждаться в ком-то. В этих приказах, грубых ласках, слов, совсем нездорового отношения к себе. Ему плевать, чем заниматься, если Джек кидает его на задание украсть какую-то важную информацию, он выполняет это так, как сделал бы сам Краузер. - Кеннеди чёртов ребенок, который держит нож, лучше любого застранца из S.T.A.R.S! Хвалит того один из знакомых Джека. Они отдыхали в баре тогда после задание, ему удалось поработать в группе с Леоном, и он до сих пор под впечатлением. Блондин за барной стойкой, без какой либо эмоции на похвалу, медленно, но верно напивался, и ловил на себе глаза партнёра по работе. Одного взгляда Джека было достаточно, чтобы до того дошло, что мальчик только его. И Леон привык быть только его. *** Они проебались, за долгое время в самом деле накосячили в плане, и теперь Крис знает, парень в маске это Леон Кеннеди, тот добрый, голубоглазый парнишка, который однажды спас его сестру. Леон знал, что его нужно было убить сразу на месте. Но он не смог... И только сейчас, когда все действительно плохо, слишком, даже для них двоих, он наконец-то за свои 27 лет, говорит: - Мне больно. Сильные пальцы сжимаются на дрожащих плечах, Кеннеди начинает трясти всего. Блондин боится, за долгое время чувствует этот нарастающий страх, и понимает, что даже рядом с таким человеком, как Джек Краузер, его пробирает до костей. В этом забытом Богом дешёвом отеле, он не найдёт покой, Леону кажется, что теперь ему нигде не будет покоя, в том числе и в могиле. - Хотя бы сейчас... - сипит низком голосом, - Пожалуйста, не сейчас. Слезы пленой стоят на глазах, он закидывает голову к потолку, в надежде что станет легче. Джеку все равно. Он толкает парня ближе к кровати, и тот отбивается, знает что только хуже делает. Он молчал все эти годы, держал обиду, и сейчас почувствовал необходимость высказать все. Не забывая добавить: - Это ты кинул меня в их руки! - зло кричит парень, стирала руками злые слезы - Ты виноват в том что я такой! - Виноват что ты шлюха, Кеннеди? Спокойно интересуется Джек, и парень напротив теряется. Теперь он говорит все, что накопилось за все 6 гребаных лет бок о бок. - Конечно, - усмехается блондин, - Я же шлюха Майора. Хэй, Кеннеди! Покажи чему тебя Майор научил. Леон высказывает все эти фразочки и клички, что он терпел из-за него, все удары и взгляды. Делает выпад, бьёт с кулака, Джек не сразу успел среагировать, удар в челюсть получился смазаным, но ощутимым. Потом удары посыпались. - Вот, чему меня научил Майор! Кричит Кеннеди в бешенстве. Раны, которые только покрылись корной, снова начали кровоточить. Всего секунда заминки, и Леон оказывается грубо прижат к стене, он приходит в себя быстро. Руки сильно зажаты за спиной, попытки вырваться четны, сил совершенно нет, и слезы предательски скатывается по щекам. - Прости, - хрипло шепчет, - Я не знаю что на меня нашло... Свободная рука Джека проходится по спине, и оставливается у шеи. Леон знает этот жест. Таким движением он всегда вбивал его в стену когда трахал. - Не надо... - жалко всхлипывает. Ему противно от себя. Парень снова чувствует себя, тем мальчишкой, который не умел защищаться. - Только я знаю, что будет лучше для тебя, - проводит губами по загривку мужчина, он зарывается носом в грязные волосы парня, сильнее сжимая шею. Джеку нравится все в этом блондине. Голубоглазый, вырос у него на глазах, из мальчишки в здорового мужчину. С годами Леон стал серьёзней, сильнее, мощнее. Бывало удержать его все такой же сложный характер тяжко. Его удары, кстати, тоже, просто Краузер знает своего мальчика достаточно хорошо, и во время приминяет нужные меры. Леон знает, он провинился, Джек его таким образом наказывает. За вольничество на задании, из-за чего оно провалилась. Из-за громких слов. Мнение парня, Майор не считает нужным, Леона учили выполнять приказы, а не высказывать свои мысли, идеи. - Прости.. Прости меня... Тело под руками бьёт крупная дрожь. Ладони спускаются на бока, идут ниже к шнатам, и срывают их вместе с бельём, Кеннеди поздно понимает, что никто останавливаться не собирается. - Не дергайся. Леон сжимает рот рукой, чтобы всхлипы были не такими громкими. Джек ставит свою ногу между его, заставляя поставить ноги шире мальчик делает так, как его просят, так, как было тысячи раз до этого. Спина выгнута дугой, водолазка неприятно липнет к телу из-за пота и грязи, ему жарко и противно. - Я.. Я не растянут, с-смазка в... - Неужели ты считаешь, что заслужил чтобы я смазал твою дырку? - усмешка тянет уголок рта - Ты, Кеннеди, не заслуживаешь даже слюны. Он шепчет это прямо в красное ухо парня, у того дыбом встают мелкие волоски на загривке и шее. - Но.. Пожалуйста! Его грубо придавливают всем весом в стену, и Леон в панике рассматривает мелкие цветочки на обоях этого долбаного мотеля. Джек отлично знает настолько чувствителен Леон, и настолько вредно входить в него хотя бы не сплюнув на дырку. Этот парень всегда будет узок, ни смотря на все эти годы что они трахались. Джек входит в него, и это, блять, почти невозможно. Невыносимо узко и больно, одновременно приятно и хочется стонать в удовольствии. Это сложно дать себе пару секунду, чтобы снова начать двигаться, потому-что протолкнуться дальше практически невозможно. Сложно, потому-что Леон слишком сильно сжимается, приходится дать ему по заднице, от чего тот ойкает, и рыкнуть в ухо "расслабься", но это блять невозможно. Сложно, потому-то парень хнычет и всхлипывает, умываясь слезами, блять, это раздражает, его хочется заткнуть, сильнее вдолбить в стену. Джек так и делает. - Не могу так... Прошу!.. Болезненно стонет парень. С Леоном всегда было сложно и невозможно, но Джек всегда делал все легким и возможным. Доводил Кеннеди до уступления, заставляя поверить в то, что он действительно шлюха. Блондин все равно хрипел и плакал. - Прости, прости... Я виноват! Виноват! - Да, детка, виноват. Двигаться все равно не легче, Джек продолжает доводить мальчишку, целует шею, покрытую испариной и следами грязи. - Ты, позволил им прикоснуться к себе, Кеннеди, - толчки не прекращались, - Знал бы ты, как противно было тебя брать после них. И он слышит громкий всхлип. Получилось задеть. - Кто же знал, - коротко смеётся мужчина - Может, я в тебе ошибся, и ты не заслуживаешь, быть моим мальчиком. Сухими губами проводит по кромке уха, заставляя парня задрожать в коленях. Чувствительное местечко. Джек в шутку называл его из-за этого девченкой, типа Леон ушами любит. - Нет, нет, нет, - он жмурит глаза, лбом из стороны в сторону мажет по обоям. - Только ты, я буду хорошим. Слёзы крупными каплями застывают на подбородке. Блондин потерялся в чувствах. Вина, которую он испытывает, боль вполне заслуженная. Леон хочет сказать, чтобы он не кончал внутрь, но кто его будет слушать? Джек кончает глубоко в него, пару раз ударяя своими бедрами об его, и Леон чувствует как это больно. Он хочет отодвинуть, и хочет чтобы Джек оставался внутри, потому-что если тот сейчас вытащит, будет больно. А ещё он не кончил, и дрожит из-за уже порядком больного перевозбуждения. Но Джеку плевать, он выходит из растраханной дырки, наслаждаясь громким стоном. У Леона нет поддержки, он просто рухнулся рядом со стеной, и сдерживает истерику. Хоть член стоит колом и сочится, блондин пытается успокоить дыхание но все заканчивается тем, что он остервенело дрочит, захлебываясь слезами. Его бьёт дрожь, он кончает себе в кулак, прикусив губы, чтобы не стонать. - Встать. Голос сверху звучит отдалённо. Леон был уверен, что Джек ушёл. Его тянут за волосы, поднимая на ноги, парень хватает за запястье мужчины своими тонкими пальцами, не сдерживая стонов. Шутки про то, что Леона достаточно потянуть за волосы, чтобы он кончил, были не такими уж и шутками. После оргазма парень вдвойне чувствителен, поэтому сейчас любое неаккуратное движение будет отдаваться болью. - Тебе лучше заткнуться самому, если ты не хочешь, чтобы я тебе помог. Леон не хочет, поэтому дышит носом, закрывает глаза и облизывает настрадавшиеся губы. Его закидывает в ванную пинком, просто волоча по полу, как щенка. Под прохладными струями воды, Леон позволяет себе полностью расклееть. Обнять себя руками, жалеть как маленького ребёнка, и рыдать до икоты. Из него вытекает сперма вперемешку с кровью, он пальцами пытается вытащить остатки, но только делает хуже, задевая пальцами точку внутри себя. Леон дрочит сильно себя сжимая у основания, вода из душа заливает глаза и попадает в рот. Он трахает себя пальцами, используя сперму как смазку. Выстанывает имя Джека, он кончает с его именем на губах. Леон стоит под горячими струями, и мечтает просто смыть себя эти последние сутки, постараться смыть эту боль от рук этого человека. В конце концов, даже если не получится, боль в теле всегда заглушит обезболивающее. Ровно в 5 утра, Леон с Джеком покидают город. В машине Леону уютно, словно не было между ними никогда этих разборов, они как нормальная пара слушают дорожное радио, иногда смеются с шуток, и просто беседуют. Джеку нравится улыбка его мальчика. Леону нравятся таблетки, которые он закинул в себя по дороге. Действительно помогает не думать о том, что было пару суток назад. Леону Кеннеди спокойно.