Юбкина бабка

Арсений выпрямляется, откладывает топор и вытирает пот со лба тыльной стороной ладони. Он мог бы этим не и заниматься, но глупо не пользоваться ресурсами своего прекрасного тела. Да и содержать его в такой форме в лесных условиях несколько веков задача не из простых. — Тише ты. Сейчас спасёт, — мужик в зарослях ядовитого плюща болезненно мычит и вырывается уже минут сорок — отличный аккомпанемент для его небольшой спортивной тренировки. Избушка начинает счастливо приплясывать, на что Арсений обреченно закатывает глаза. Какая же она очевидная, конечно. Видит Антона издалека и уже радуется. Арсений радуется чуть менее очевидно. Подпрыгивает, пытаясь проветрить и подсушить влажную от пота майку, и ещё несколько раз успевает поправить причёску, пока на заднем дворике наконец-то не появляется Антон. — Здорова, — он даёт Арсению пять и издалека машет мужику в ядовитом плюще. — Поз! Порядок? Сейчас вытащу. — Ты бы для вида хоть доспехи надел, — ворчит Арсений, ведь Антошенька Кудрява Бошенька сегодня совсем налегке, в просторной льняной рубахе и даже оружия нет в ножнах: где-то потерял или просто забыл. — То все решат, что я уже совсем не в форме. Берёшь меня голыми руками. Лошадь Антона за его спиной ржёт. Уж она-то многое повидала и знает, кто кого там и какими руками берёт. — Да, надо было надеть. Забыл просто, — Антон топчет лебёдушку, нервно переступая с места на место, и поглядывает на Позова, который перестал вырываться и навострил уши, хотя никто не приглашал его участвовать в диалоге. — Арс, разговор есть. Зайдём? Избушка тут же радостно подпрыгивает и поворачивается к лесу задом, а к ним — передом. Даже присаживается немного, чтобы Антону было удобнее шагнуть на крыльцо. Даже Арсений не был достоин таких почестей. — Поз, сейчас вытащу, не переживай, — Антон вспоминает, что вообще-то тут по нескольким делам сразу. — Пару минут, ладно? Так, Серёжа, а ты чтобы яблоки не жрал, понял? Они молодильные, не хочу снова ехать во двор на пони. Антон поправляет своей лошади затянутую резиночкой гриву и заходит в Избушку. И так благодарно гладит дверной косяк за такой тёплый приём, что Арсению приходится надеяться, что крыша у его дома не потечёт. — Серёж, потерпи. Ещё полтора века и расколдуешься, — Арсений чешет морду лошади и запрыгивает на крыльцо. С ним Избушка вовсе не так гостеприимна. Антон заметно нервничает. Даже делает несколько глотков слёз деревенских детей из кружки Арсения и не выражает недовольства, что невкусно. — Проблема у меня, Арс, — он берёт копчённую жабью ножку, смотрит на неё и кладёт обратно. — Даже кусок в горло не лезет. — У меня ваша еда тоже есть. Жду, когда немного подтухнет, — Антон мотает головой и продолжает кручиниться. — Ты расскажешь, или мне наливное яблочко по серебряной тарелочке покатать и самому посмотреть, как ты облажался? Кто-то уже точно в волшебную сеть это выложил. — Да расскажу, — Антон подвигает ужа, с которым живет Арсений, и садится на лавку. — Помнишь, девицу красную из лап Змея Горыныча на прошлой неделе спас? — Дочку кузнеца? Помню, конечно. Такая молва ходит о твоих геройствах. Если сарказм ещё не изобрели, то Арсений придумал его вот только что. Он берёт ужика на руки и присаживается рядом с Антоном. Обычно его Антошенька всегда был весел, голоден и румян, но сегодня же, судя по грустному выражению на его красивом лице, и правда очень печалился. — Так вот, — начинает свой рассказ Антон. — Пришёл я в башню его. Он сидит, две башки в лапту играют, третья барана доедает. Ну, я прошёл на самый верх, в темницу. Там даже не заперто было, просто дверь. Я её открыл, спрашиваю: «Домой пойдёшь, девица?», она говорит: «Ну, пойду». Ну, мы и пошли. Посадил я её на Серёжу, до двора довёз, да и думать про это забыл. Арсений внимает. Хотя пока история напоминает обычный будний день славного богатыря. — А Змей-то! Окаянная эта его третья главная башка! — Антон вскакивает с лавки, больше не удерживая в себе эмоции. — Лысая, которая барана доедала. Говорит, что это он сам меня без боя отпустил, потому что, видите ли, обещал я на этой дочери кузнеца жениться, да младенцев ему на ужин поставлять! Какой кошмар! Даже Арсений охает. Младенцев, надо же. Да что с них взять? Рыба в озере и то поприятнее будет, хотя и её Арсений не любил. Только если хорошо подбродившие кишочки, да под огненную водичку. — И теперь молва пошла по деревне, что свадьба у нас. Да какая мне свадьба, Арсений! Это же конец карьеры! И три сына разной степени умственной отсталости, — Антон тяжело вздыхает и падает обратно на лавку. — Не хочу я этого. Хоть мужское достоинство не отрубай. — Но-но, не думай даже, — достоинство у Антона хорошее, большое, в банке на полке будет смотреться хорошо, но все-таки в деле оно нравится Арсению куда больше. Уж переползает на колени Антона и обвивается вокруг запястья. А ведь Арсений даже приказ не давал. — Женишься только через мой труп, а я, на минуточку, бессмертный, — у Арсения аргумент, с которым ни в одном споре не проиграешь. — Раз её так замуж хотят отдать, пусть выходит, но за кого-нибудь другого. Если в наших краях лучше и краше тебя богатыря всё равно нет, то надо просто в другое государство её отправить. И делов-то. — Как это? Отправить? — Антон не догоняет, но слушает внимательно, Арсений для него то самое существо, которое примерно на одном уровне с Котом Учёным, но поговорить с Котом ему пока что не доводилось, возможно, он работает так же недобросовестно, как сам Антон. — Да просто. Пойдёт гулять по лесу, заплутает, ступит на территорию Тины Болотной и… всё! Не твоя территория, Антош, тебе ступать туда нельзя, — Арсений разводит руками, его план почти без прорех, а уж как ему нравится путать лесные тропинки, сплошное удовольствие. — Знаю, что у них там Гусар один есть, как раз жену ищет. Вот и сделаем дело благое. Пусть спасает её, да женится. Арсений мастер по разработке планов разной степени исполняемости, но тут всё кажется довольно простым. В лес можно заманить хоть прямо сейчас, да ещё и Лихо Одноглазое к делу подключить, это старый должник Арсения. Или лучше возврат долгов оставить до лучших времен, всё-таки красна девица не виновата, что именно она на антошкином пути встала. Тины одной должно хватить. — И всё так же ты не весел, — план кажется надежным, как солнечные часы, но Антон ничуть не повеселел и даже не зарумянился. — Да я пытался сам проблему решить, — продолжает Антон, поглаживая ужа, и вот сейчас Арсений напрягается, а уж сжимает запястье так, что Антон ойкает. — Сказал, что есть у меня уже невеста. В других краях. И что пропадаю я у неё, и женюсь я на ней… — Какая ещё невеста? — Серебряное блюдечко сегодня получит, если скрыло от Арсения столь важную информацию. — Где пропадаешь? — Ты сейчас серьёзно? Или снова мухоморов наелся? — Удивляется Антон, хотя Арсений просто раньше в ревности замечен не был, и от того его способности здраво мыслить сомнению не подвергались. — ГДЕ это я пропадал? Антон красноречиво обводит взглядом избушку, и Арсений вынужден молча согласиться. Да, здесь. Сначала Антон появлялся только по делу, потом без дела, а потом и вовсе начал задерживаться на несколько дней. Миленько тут у Арсения. Есть, чем заняться, да и перина мягкая. Сотрудничество оказалось во всех смыслах взаимовыгодным. Арсению все эти случайно забредшие в его ловушку путники уже поднадоели, а Антону было так кстати вызволять их из лап страшного и ужасного Арсения. И у Антона слава самого бравого богатыря, и Арсений в целом всё ещё могущественный и пугающий. Хотя, вот этот мужик что? Просто собирал какие-то свои травки целебные, случайно зацепился за ядовитый плющ и всё, Арсений даже нос из избушки высовывать не собирался. — И что теперь? Какие идеи? — Не знаю, — пожимает своими широкими плечами Антон. — Вроде бы с кузнецовой дочерью всё, но матушка уже такой слух про мою невесту пустила, что на свадьбу в следующий четверг даже сам Кощей из соседнего государства собирается, хотя там с Тиной Болотной не уверен, что сможет вырваться. Но… невесты-то нет! — Избавиться от воображаемой невесты даже проще, чем от настоящей, — эта проблема кажется Арсению ещё менее весомой, чем предыдущая. — Скажешь, что померла. — Тогда снова дочку кузнеца подсунут, — тяжело вздыхает Антон. — Не отвяжутся они от меня теперь. Уж слишком слава обо мне громкая ходит. Особенно после того, как я Соловья-разбойника победил. — В кости победил, — напоминает Арсений, хотя битва тогда и правда была эпичная. — А в кулачном бою проиграл. — Не проиграл, — напоминает Антон, – а отказался участвовать. Так что делать, Арс? Найдут мне невесту, как пить дать. Арсений тяжело вздыхает. Он предполагал, что долго ли, коротко ли, но с Антоном такое произойдёт. А вот Антон как будто и не думал об этом никогда и вот сейчас оказался на распутье. Пойдёшь налево — на дочке кузнеца женишься, пойдёшь направо — теоретически, женишься снова на ней же. Но Антон прав, даже если не она, невесту ему в скором времени всё равно найдут. — Я думаю… — начинает Арсений, но его отвлекает стук в окно. Это ядовитый плющ. Ветки у него длинные и очень упрямые, в спор с ними Арсению вступать бы точно не хотелось. Избушка тоже не спорит, распахивает окна, прерывая разговор Арсения и Антона громким мычанием деревенского лекаря. — Блин, Позов, — Антон про него уже давно позабыл, но делать нечего, работу за него никто не сделает, хотя Арсений и сам своего пленника отпустит, когда тот надоест. Они снова выходят во двор. Арсений гладит лошадь и угощает морковкой, пока Антон сам расправляется с плющом. — Вот же вы, писюны, — ругается Дима, как только у него появляется такая возможность, и выплевывает на землю листья. — Чтоб вы стали уродливыми, как Леший. И воняли, как Водяной. — А нечего было тут ползать, — Антон ласково укладывает ветки плюща, с которым тоже уже успел подружиться. — И другим скажи, что с Арсением лучше дел не иметь. — Вот же, Антоша, связался с Бабкой, — Дима поправляет одежду и подходит ближе к богатырю, говоря чуть тише и заговорщицки: — Ты так разорялся, что услышал я о твоей проблеме. У Арсения слух тоже очень чуткий. Он вытирает слюнявую руку о свои штаны и встаёт в позу, готовый в случае чего резко рвануть за мухоморами и немного подчистить лекарю память. — Горыныч этот, — продолжает Дима, и Антон его внимательно слушает, — особенно эта его лысая башка, то ещё трепло. Скажет, что завтра заберёт трех девственниц, а забирает одну и послезавтра. Там уже давно фляга свистит, две другие головы потому в лапту и ударились. Дима смеётся, Антон его не поддерживает и вопросительно смотрит на Арсения. Арсений же жестом показывает подождать и сам подходит ближе, останавливаясь рядом с Антоном. — И что ещё ты про него знаешь? — Осторожно спрашивает Арсений, ведь сам он с Горынычем общих занятий и тем для разговора практически не имеет, да и заиметь не пытается. — Давайте сначала про то, что я знаю о вас, — Арсений снова становится в мухоморохватательную позу, но Дима продолжает. — Да и не только я, тут все догадываются. Но! Горыныч вас и по одному побаивается, но если уж представить вас вместе… Вы же ему житья не дадите. Вот он и решил, что надо Антошу поскорее женить, чтобы союз ваш его одно место не поджигал. Дима потирает ладошки, как назойливая муха. Он же Дима, а не Иванушка-дурачок, ему этот Змей тоже уже поперек горла встрял. А Антошенька вроде бы парень неплохой, Арсений тоже, хотя из плюща мог бы и вытащить. — Вот же… червяк недоделанный! — Ругается Антон. — И что же мне делать теперь? Я жениться ни на ком не собираюсь. — Так женись на нём, — Дима тычет пальцем в грудь Арсения. — На мне? Совсем с ума сошёл? — Арсений так возмущается, что в боевую позу становится даже Избушка. — А почему нет? Если по факту, то ты же Баба Яга. Бабка, — Диму вообще ничего не смущает, даже то, что за спиной Арсения вдруг выросла лошадь, внимательно следящая за разговором. — Ну да, заколдовали тебя несколько веков назад в этого красавца неземного, потому что тогда были очень странные представления о пытках, но на бересте умной ты как записан? Как бабка. Глаза Антона загораются. А что? А почему нет? Никаких красных девиц, если он уже будет занят. Да ещё кем, к Арсению и сунуться никто не рискнет. Тем более этот Змей. Хотел бы Антон поджечь ему одно место. — А зачем тебе это всё? Нам помогать, — Арсений настроен скептически, дружбу он с людьми не водит, только если те утонули и умерли, вот тогда да, готов заглянуть на чай. — У меня дочь подрастает, а этот Горыныч с каждым днём всё безумнее становится. Надо бы заканчивать с ним, — отвечает Дима, и до ответа как будто не докопаешься. — Арс, что скажешь? — Антон снова румяный, веселый и, Арсений готов дать что-нибудь чужое на отсечение, даже проголодался. — Ну, — начинает он, хотя что тут скажешь. Отдавать Антона девице ни то красной, ни то какого-то другого цвета он точно не собирается. — Да какая же из меня бабка? Возникнет много вопросов. — Да какие вопросы? Бересту покажем. А ты бабкину юбку наденешь. И станешь Шастун. Лошадь снова ржёт, Дима улыбается, а Арсений прячет лицо в ладонях и в итоге согласно кивает.