Сколько лет они работают вместе? Таня уже и не помнит. За эти годы прожигания своей молодости она успела так сильно полюбить свою коллегу, что даже постоянные мысли о ней стали чем-то настолько привычными, что она ловила себя лишь на том, что не думала о ней. И это казалось ей странным.
Крис. Так звали ее бестию, что язвительно шутила над коллегами, над Таней в том числе, и только и занималась тем, что считала себя лучше. Но она была умной. И Таня знала это.
Все коллеги побаивались ее, зная характер Тани. Но к 34 годам она успела растерять все свое необъятное эго, став "изгоем". Серой мышкой, что сидела днём в офисе, а ночью спала. И так из раза в раз. При такой жизни уже не захочет качать права и злиться, унижая и оскорбляя всех на своем пути. Она была недовольна жизнью. Ее разочаровало то, куда она в итоге пришла. Даже за столько лет она не смогла найти себе партнёра. Но остатки гордости и прошлой жизни всё-таки проскальзывали у нее в глазах, когда она мысленно шутила над толстой коллегой или над смешной фамилией.
Именно это замечала только Крис. Она знала её ещё десять лет назад, когда Таня, полная энергии и планов, была самым отвратительным человеком в ее жизни. Таня всегда была Таней. Дерзкой, гордой и агрессивной. Крис всегда злилась на неё, но не говорила ничего, недоброжелательно сверкая глазами в ее сторону. И вот, она устраивается в офис. Крис только обжилась на новом месте, успела наладить со всеми отношения, оборудовать место. Как вдруг, на ее голову вновь упала Таня. Пять лет они не виделись, а за такой промежуток времени Таня очень сильно поменялась.
Впервые встретив ее в офисе, Крис внимательно смотрела на неё, пытаясь понять, кто так похож на так ненавистного ей человека. Таню она в ней не узнала, ведь девушка стояла сутулясь, поправляя свои очки. Она молчала, что, естественно, не свойственно Танку.
Но вот, уже пять лет ей приходится делить один кабинет вместе с ней. Крис так и не поняла, как так их судьба вновь свела.
Она ненавидела ее. Так ярко, что хотелось избить ее прям на рабочем месте, выбить все зубы, вырывать ее язык, что бесконечное количество раз оскорблял, шутил и унижал Крис. Но она чувствовала любовь к себе. Таня не умеет скрывать чувства - Желточенко знала это.
Крис лишь жаждала о мести, ждала момента отомстить ей за все годы насмешек. Ее память не давала забыть и слова.
Она пыталась лицемерно относиться к ней хорошо, иногда даже разговаривала с Таней. Но в этой зажатой девушке она больше не видела Танка. Это была Танька, Танюша, Танечка, Таня, Татьяна. Но никак не Танк. Она заправляла выбившиеся локоны худыми пальцами, а на носу все также находились очки, которые Таня любила надвигаться на самую переносицу.
Но она любила корпоративы. И каждый раз, выпив, жадно сверлила Крис глазками. Очки покидали ее, а пуговицы на рубашке чудесным образом оказывались растегнутыми. И это прекрасно видела Крис. Нет, она не соблазняла ее, не лезла. Она хотела заполучить ее своим телом, наивно полагая, что Крис интересует что-то такое. Но ее интересовала месть. И она готова делать все, чтобы наделать ей гадостей.
Это был очередной корпоратив, на котором ничего необычного не было. Крис стояла поодаль от Тани, иногда погладывая на неё, разговаривала с коллегами. Но в этот вечер глаза Тани ни на минуту не отрывались от Крис. Она пила без остановки, мешая все, что только можно. Понижая, а потом повышая градус. Словно пыталась заглушить свою боль и любовь. Крис внезапно поняла, что смотрит на нее уже более пяти минут. Отвернулась. Но вновь ей захотелось посмотреть на неё. Она ненавидела ее так сильно, что та стала синонимом к слову ненависть для Крис.
Таня напилась. Очень сильно, чтобы забыть вообще обо всем. И это идеальный шанс осуществить свою месть. Любым образом.
Крис подходит к ней, летит, злобно скалясь, когда в голове проскальзывают нехорошие мысли. Таня смотрит на нее краснеющими с каждой минутой глазами, ее зрачки дрожат перед приближающейся Крис.
– Ты чего такая? – она заглядывает в глаза, и видит там только чистую, такую светлую любовь к себе. Но ее привлекает лишь свое отражение в ее широких зрачках. Таня открывает рот, чтобы что-то сказать, но не может. Перед ней стоит ее любовь, от которой она без ума уже несколько лет. И она больше не может это скрывать.
– Знаешь, Крис, тут такое дело... – Таня запинается, зажмуривается и забывает вообще обо всем.
– Давай, говори, – Крис стучала по столу ногтем, дожидаясь три заветных слова. Тогда она сможет вертеть ей как угодно. Она придумывала миллиард идей, как сделать ей очень-очень больно. Нет, слово "боль" здесь не подходит. Она хочет, чтобы та почувствовала оголенное, чистое, безупречное, вселенское мучение. Она хочет, чтобы это было самым печальным моментом в ее жизни.
– Ну, слушай, – замявшись, Таня отпила алкоголь, сильно покраснев, – ты мне очень нравишься, я бы даже сказала я люблю тебя, – уши багровеют, и она стыдливо смотрит на нее. Таня не верит сама себе. Она вправду это сказала? Крис вскидывает брови, но ее лицо больше не выражало ничего.
– Вот как? Ну, ты ничо такая, – Крис оглядывает ее, насколько это позволяет стол, – лесби значит? – надменно посмотрев на смутившуюся Таню, Желточенко улыбнулась.
– Вроде да... Ну скажи, я тебе нравлюсь? – опьянев от вина, она чуть больше раскрепостилась.
– Нравишься, – хмыкнув, она отпила алкоголь, закинув одну бровь вверх. Ей не привыкать врать Тане. Крис прекрасно знала, что за человек сидит перед ней, и она всей душой ненавидит таких. Но Таня сейчас была нежной и ранимой. Она протянула руку, прикоснувшись к Желточенко, – настолько меня хочешь? – Крис попивала алкоголь, смотря на кисть Танка, что слабо сжимала её руку. Таня умирала со стыда, ее лицо превратилось в красный помидор, пока Крис с невозмутимым лицом наблюдала за ней.
– Я так давно в тебя влюблена, Крис, – язык немного заплетается от алкоголя, но в целом Таня не казалась пьяной, разве что от любви.
Она сейчас казалась такой влюбленной и прирученной, что совсем не походила на прежнюю Танка.
– Так, раз ты любишь меня - то не против поехать ко мне? – идеальнее шанса не будет. Таня на мгновение задумалась, нахмурившись, – я настаиваю, зай.
– Люблю, – глупо улыбается, краснеет, но не отводит взгляд. Глаза ее буквально светятся яркими огнями, – хорошо, поехали.
– Отлично, – и Крис улыбается ещё шире, уже досконально продумывая все, что будет делать с ней дома, – тогда вперёд, принцесса, – она встаёт, тянет за собой Танка и направляется к выходу из ресторана. Коллеги посматривают на них, перешептываются, но им было все равно. Тане - потому что она влюблена, а Крис - потому что наконец осуществить самую желанную мечту.
Они выпрыгивают вместе из офиса, Крис нажимает на кнопку на маленьком устройстве, и слышится неприятный клёкающийся звук разблокирования машины.
– Ты же пьяная, – Таня неуверенно отпустила руку Крис, не решаясь сесть в машину. Она хмыкнула, махнув рукой на претензии Тани, и села за руль.
– Поехали уже, плевать на всё, – и дверь рядом открылась, а после Танк устроилась рядом с Крис. Машина двинулась с места, за окном быстро мелькали фонари. Рука Желточенко легла на коленку Тани, поглаживая её. Танк покраснела, но не стала перечить Крис, ведь она боялась сказать хоть слово ей.
– ...ты хочешь со мной или хочешь на движ, ну что же ты вся горишь?.. – напевая песню, Крис качала головой в такт, – шептала ты о любви, меня нежно целовав, – мельком взглянув на Таню, она вновь уставилась на дорогу. А Танк смотрела на неё, замерев от бабочек в животе и холода на кончиках пальцев. Сердце замерло, а глаза сверкали то ли от фонарей за окном, то ли от любви к Крис, – ...гори, гори оно огнём. Ведь ты так долго ждала. Гори, гори оно огнём. Я твою душу сжирал, – и вновь взгляд Крис остановился на Тане. Она молча смотрела ей в глаза, не в силах что-то сказать. Да и слова сейчас были лишними. Но машина остановилась, и Крис закурила, не выходя из салона.
– Хочешь? – протягивая ей сигарету, Крис выдыхала в ее сторону дым. Таня приняла сверток, поджигая его о зажигалку Крис, – ты так изменилась, Тань, – Желточенко вновь врала. Она четко верила - люди не меняются.
– Да, жизнь такая, – Таня потупила взгляд, выдохнув едкий дым, что наполнил машину, – я даже не знаю, как я не сошла с ума после всего, что произошло в моей жизни, – ее взгляд казался таким безнадежным, пустым и опустошенным, что там виднелись все ужасы жизни, – но, Крис, ты словно мое спасение, – наконец взгляд ее упал на Крис, и там и вправду не было ничего, кроме любви. Она была для нее всем. Единственной надеждой исправить жизнь, – я так рада, что у нас есть шанс.
Есть... Есть шанс испортить себе жизнь из-за друг друга. Крис фыркает, и выдыхает дым в потолок машины. Как же она ненавидит ее.
– Конечно есть, Танк, – как-то рефлекторно называет ее так, забывая, что та давно не являлась Танком.
– Давно меня так не называли, я уже и забыла, что когда-то была "Танком", – она смеётся, но ей не смешно. Она наконец повзрослела. Резко и сразу. Почувствовала приходящую старость и поняла, что колени болят уже не из-за того, что вчера она подралась с кем-то. Ей пришлось измениться. Сейчас это не была Танк. Это была Татьяна Каширина. Она сильно похудела, потеряла мышцы, обзавелась морщинами и сединой. Но ничего не добилась в жизни. Совершенно ничего.
Крис потушила сигарету, выкинула ее в приоткрытой окно. Они вышли из машины, Таня выкинула окурок пол ноги собаки. Она смотрит на ее руку, что в темпе шагов болталась. Так хочет взять ее за руку, чтобы ощутить наконец тепло, любовь и близость с кем-то. Крис шла чуть впереди, и Таня видела в ней богоподобную. Видела в ней смысл, радость жизни. Видела свое спасение и
любовь.
Они зашли домой. Таня грустно выдохнула, увидев себя в отражении зеркала в коридоре. Какие же всё-таки у нее грустные глаза. Казалось, в них невозможно смотреть дольше секунды: утонешь в безумии и в тоске.
Кровать. Особо никто не хотел вначале разговоров и чаепития. Хотелось все и сразу. Только вот, Тане хотелось любви, а Крис хотела отомстить. Она целует ее, специально сильно кусает ее губы, чтобы сделать Тане больно. Но та пытается отвечать нежно, что не совсем получается, ведь Крис вдавливает ее в кровать, заставляя поддаться. Желточенко запускает руки под рубашку Тани, царапая ее тело. Она шумно выдыхает, не в силах сказать о том, что ей не совсем это все нравится.
Но Крис внезапно останавливается. В ее глазах блестит хитрость. Она встаёт с кровати, идёт к шкафу. Таня смотрит внимательно, поджимая губы: ей неловко.
Крис приносит камеру. Ставит ее на штатив перед кроватью, настраивает свет, положение черной камеры. Черный объектив, где была вся чернота души Крис, смотрит прям в широкие глаза Тани. Она открывает рот, чтобы возразить - Татьяна не хотела быть порнозвездой, это точно. Но Крис вновь идёт к ней, только уже не прислоняется так близко, чтобы ее не было видно на видео.
– Да я для себя, Тань,– она махнула рукой на камеру, как бы намекая не обращать внимания. Таня долго смотрит в объектив, изучая черный предмет на штативе.
– Точно? – с недоверием она переводит взгляд на Крис.
– Конечно, не сомневайся во мне, Танк, – собрав волосы в пучок, она жестом приказала сесть Тане. Камера не давала покоя ей, и она не могла перестать изредка смотреть в ее сторону, пока в голове крутилась одна за другой нехорошая мысль. Лицо Крис не было видно, она специально стояла так, чтобы ее личность оставалась анонимной.
Она помогла ей раздеться, с каким-то особым наслаждением снимаю каждую вещь медленно, мучая Таню. Она осталась лишь в трусах, что Крис почему-то не стала снимать. Таня смотрела на неё пьяными, влюблёнными глазами. Даже камера спустя пару минут перестала ее смущать - она полностью доверилась Крис. Но та стояла на коленях так, чтобы лица не было видно.
Таня, практически голая, опьяненная любовью и алкоголем, тянула к ней свои руки, намереваясь обнять ее. Она хотела ощутить теплоту ее тела, сидеть так вечно, пока их тела не превратятся в мумии.
Крис провела пальцами по шее, спускаясь на маленькую упругую грудь с набухшими сосками. Таня шумно выдохнула, выгибаясь навстречу Желточенко, практически забывая про назойливую камеру рядом. Пальцы спускаются вниз на живот, а вскоре и на черные трусы, которые она медленно, мучая Таню, снимает.
Она краснеет, когда чувствует себя полностью обнажённой. Но не отстраняется, улыбаясь Крис. Чувствует между ног ее руку, морщится, когда пальцы резко проникают внутрь вагины. Так и должно быть? Таня сомневается. Но не решается сказать ей что-то против.
Пальцы внутри не только не приносили ей удовольствия, но ещё и доставляли боль. Казалось, сейчас что-то внутри порвётся. Но она стойко терпела, думая, что хоть Крис нравится. Но та просто терпеть ее не могла.
Желточенко смотрит в сторону камеры. Прошло около десяти минут, может, пора действовать дальше? Да, пора.
Таня закрывает глаза: пальцы покидают ее. Слезы медленно наворачиваются на глазах. Ей так хотелось плакать, так хотелось рыдать. Всё закончить и реветь голой на руках Крис. Ей было так больно на душе.
Но вот, она вновь чувствует физическую боль. Немного в другом месте. Ощутив анальное проникновение, Таня резко открыла глаза, запищав. Крис казалась невозмутимой. Таня смотрит на нее, смотрит внимательно и долго, пытается понять, зачем это все Крис. Совсем она забыла про камеру, теперь для нее это чёрное пятно где-то сбоку. Было больно.
Но Крис продолжает. Вставляет второй палец, и Таня выгибается от боли. По щеке катиться слеза, ноги сгибаются произвольно. Всех бабочек убили пальцы Крис, что так грубо насиловали Таню. Она отворачивается. И видит камеру... Та стоит, стоит и насмехается над ней, потому что снимает все ее мучения.
– Мне больно, – крепко зажмуривая глаза, Таня пыталась забыть про камеру рядом.
– Терпи, Танюш, потерпи, – улыбаясь ей совсем не по-доброму, Крис украдкой смотрела на камеру, убеждаясь, что ракурс она выбрала самый лучший. Таня чувствует себя ужасно, чувствуя пальцы там, где они не должны быть. Никакого удовольствия это ей не приносило, да и некоторые травмы у нее останутся после этого странного секса.
– Крис, я передумала, давай заканчивать, – она пытается подняться с неудобной позы, но левая рука Крис надавливает на живот, не давая сделать это. Пальцы в узком отверстие двигаются, принося ещё больший дискомфорт, – остановись, я не хочу, – но никто ее не слушает, лишь самодовольно нажимает на живот.
– Зайка, ты такая узкая, – шепчет с какой-то злобой, – ещё чуть-чуть, – поглядывая на камеру, Крис ускоряется, от чего тело Тани немного трясётся. Кожа на ягодицах немного щиплет, когда на нее резко отпускается ладонь Крис, оставляя очередной красный след.
Наконец все прекращается, пальцы покидают тело, и наконец становится комфортно. Крис напоследок шлёпает Таню, переворачивая ее на спину. Она смотрит, искренне не понимая, что ей делать дальше и как разговаривать после всего этого. Крис наклоняется, целует мельком и сразу же идёт выключать камеру, подальше отодвигая ее от Тани. Ухмыляясь, она пожимает плечами и смотрит неотрывно на Танка.
– Тебе вызвать такси? – Таня не решается смотреть ей в глаза.
– Если можно, – нехорошее предчувствие полностью обуздало разум Тани, и она не до конца понимала, чем оно вызвано. Заказав такси, Крис попрощалась с Таней, поцеловав на прощание. Кажется, Таня не чувствует больше ничего, кроме дикого стыда и разбитости. Все произошло так быстро, она сама не успела понять, как решилась лечь в постель к Крис. Да и вообще, не стоило ей признаваться. В любовных делах Таня не сильна, но чувства к Крис казались такими светлыми и непорочными, словно к родной матери, так что портить эту любовь сексом ей явно не стоило. Будто она сделала что-то неправильно, переспав с ней. И Таня никак не могла избавиться от мыслей, пожирающие ее. Но все же ей удалось уснуть не смотря на переживания.
А Крис ненавидит ее. Ненавидит всецело, ненавидит каждую клетку Тани. Она унизила ее, оставила неприятный осадок. Но это ещё не конец ее мести.
На следующей день Таня "внезапно" обнаружила, что все внутри ужасно болит. А ещё кучу пересланных сообщений ей с видео, которое начинается со слов до боли знакомого ей голоса, который твердил
Да я для себя, Тань...
...И именно это видео так много раз пересматривал адвокат, что разбирался в деле со смертью Тани. Но Крис не оправдали. Адвокат специально проиграл дело. Она являлась причиной самоубийства человека, и ей не было оправдания.
Крис отомстила ей. Она осуществила мечту. Таня почувствовала самую страшную боль, за несколько минут сошла с ума и включила газ, закрыв везде окна. Но Крис поплатилась за это душевным спокойствием и свободой. До конца жизни ее будет грызть совесть, а Таня будет преследовать во снах каждую ночь, будет преследовать в тени и за каждый углом, мешая доживать Крис последние десятилетия. Она погубила себе всю жизнь, теперь на ней клеймо убийцы, потеряла работу, друзей.
И Крис жалеет... Жалеет о том, что не сделала это с Таней раньше.
