Ловля на живца

На столе перед Четвёртой Предвестницей лежали следующие предметы: письменные показания каждого из её осведомителей, маленькая деревянная игрушка, кочан капусты и книжка сказок Тейвата в редакции для детей от двух до шести лет. Арлекино перелистнула страницу отчета и мрачно посмотрела на подчинённую исподлобья. - Две тонны? - Так точно, две тонны, - подтвердила молодая женщина в маске. Где-то за стеной обречённо куковали часы. Арлекино перевернула следующую страницу. - Итак, - начала она, - Значит, ты утверждаешь, что Дотторе собирает экспедицию в Сумеру. - Да, госпожа Предвестница, - кивнула девушка. - Без официального согласования с планами Царицы. - Да, - она кивнула ещё раз. - Ради… чего, прости? - Мой осведомитель назвал это передовым исследованием, - уточнила она. - Элементальные взаимодействия с природой сознания, или нечто вроде того. - Нечто вроде того, - произнесла Арлекино, подняв деревянную игрушку за торчащий из головы черенок. - Вроде этого. Молчание затягивалось. - Госпожа Предвестница, я могу идти? - неуверенно спросила девушка. Арлекино взмахнула рукой в отсылающем жесте. За агентессой закрылась дверь. - Передовое исследование, - холодно сказала Четвёртая Предвестница в пустоту, откладывая принесённую папку в специальный ящик. - Леших ловить. Дожили. По пятницам с Панталоне ты, Зандик, леших ловишь. Перелистнув верхние бумаги в ящике, Арлекино окончательно испортила себе настроение. В нём обнаружилась старая подшивка с лиюйскими чеками Тартальи, а ещё ниже - перечень разрушений, учинённых Шестым Предвестником за второй квартал прошлого года. Раздражение Предвестницы возросло в новую степень. Тайная Канцелярия Царицы, детище Арлекино, её любовно выпестованная служба безопасности, оплетающая недосягаемые верха этого мира и призванные открыть ей, Четвёртой, его секреты, понемногу превращалась в ведомство учёта транжир, невротиков и идиотов, живущих в книгах детских сказок. Иногда она серьёзно скучала по Розалин. - И это, - вздохнула женщина, - передовая снежнийская наука. Что ж, господин Второй, - взглянула она на одну из вечно преследовавших её теней. - Надеюсь, вы знаете, что делаете. Или, - мысленно добавила она, - хотя бы предоставите такой отчёт, над которым я смогу как следует похохотать. _ Период собственного алкоголизма Дотторе, в отличие от своей коллеги, вспоминать не любил. Тем не менее, коридоры мыслей, закручивающиеся в помутнённом сознании, периодически приводил его к неожиданным идеям, а Пульчинелле надо было куда-то девать самогон, который ему упорно посылал Тартальин дед. В теории, этого отравителя можно было бы посадить за государственный терроризм, - десять миллилитров этанола в лучшем случае вызывали у эльфов кататонический ступор, - но Царица под страхом Бездны строго-настрого наказала всем не обижать Одиннадцатого Предвестника и всю его вредоносную родню. Поэтому дед продолжал упорно гнать чудо-эликсир из брюквы, а исторически привычный к возлияниям сегмент Мю - приносить нотку свежести в порождения их коллективного сознания и в пятничные вечера с господином министром финансов. - Доктор, - Панталоне доверительно наклонился к нему, - Ты вот в неслужебном порядке мне скажи. Зачем тебе две тонны капусты? Ты ее квасить собрался? Мю немедленно поднял голову со стола. - Квасить? - Спи давай, - отмахнулся от него Дотторе. - Регратор, Регратор. Мы ведь с тобой уже обсуждали суть данного исследования. - Обсуждали, - кивнул Панталоне. - Я не естествоиспытатель, я финансист. Позволь уточнить одну вещь. Почему именно такой подход? - Что ж, - Дотторе сел, расправив плечи. - Слушай, мой друг. Спина Доктора, оказывающаяся в ровном положении приблизительно раз в двадцать лет, немедленно заныла. - Во всех человеческих социумах Тейвата существует культура подношений элементальным существам. Цели их, как правило, просты. В его голосе играли бархатистые нотки. Послав ментальный всплеск, он убедился, что другие Дотторе внимательно слушают главного, оторвавшись от трапезы. - Подкупить. Склонить на свою сторону. Приманить, - перечислил он. - Нужно что-то особое. Золото и драгоценности? Но какое удовольствие духам леса от чуждых им камней и металлов? Нужно что-то другое. Что-то редкое, но знакомое. То, что является неотъемлимым - например, пища. Сегмент Дельта передал Дотторе блюдо с изысканно разложенными яствами. - Единое с их предпочтениями, но способное дать им что-то новое… Дотторе наклонился над столом и картинным жестом подвинул к собеседнику сияющий в свете ламп дар. - Как ты думаешь, есть ли живое существо, которое не заинтересуется подобным? - Доктор, - сказал Панталоне. - Это была неплохая метафора. Но ты же знаешь, что я не ем сладкое. - Что ж, как скажешь, - уязвлённо пожал плечами Доктор и взял с утратившей мистический ореол тарелки самый большой кусок пахлавы. - Вернёмся к обсуждению экспедиции. - Вернёмся, - кивнул Регратор. - Кто из тебя будет там? - Сами хотим знать, - невнятно пробурчал Мю, честно проторчавший всю речь с открытыми глазами и теперь спокойно укладывающийся обратно спать. Дотторе уставились на Дотторе с крайне ожидающим видом. Воцарилось молчание, бывшее таковым только с точки зрения Регратора. - Потише, - Дотторе поморщился и поднёс пальцы к вискам. - Никто никуда не едет. Ответственное лицо уже назначено. Пару секунд сегменты мысленно проводили конкретизацию лица. - Ты сошёл с ума, - сказал обычно весёлый Омикрон, выражая общее мнение о ситуации. - Звёзды и Бездна, и этот Дотторе ещё не разрешает нам говорить с Царицей. Мне за тебя стыдно. - Тебе стоит привыкнуть, что ты не сможешь убежать от своего прошлого. И от своего будущего, - спокойно ответил Дотторе своему сегменту. - И от себя. Кстати, напомни, кому последнему приходило в голову рассказать на банкете Предвестников анекдот про гречку? Сегмент Мю согласно всхрапнул из миски с салатом. Судя по виду Омикрона, он хотел убежать от себя прямо в эту секунду. Но его, как и всех Дотторе, держало на месте то, что Панталоне очень не любил, когда они устраивали сцены у него дома. - Кажется, я понял, о ком вы, - задумчиво произнёс Регратор. - Доктор, ты же помнишь, что порча дипломатических отношений с Сумеру запланирована только на ноябрь? - Всё будет в порядке. В конце концов, его будут сопровождать не последние из моих людей. Я имею в виду, - Доктор тонко улыбнулся, - из тех, которые при этом не являются мной. - Что ж, тогда - Регратор поднял бокал, - За успех в исследованиях. - За успех, - прошелестело по комнате одним и тем же голосом. - Так что, - спросил Дотторе, когда отзвенели бокалы. - Мне нужно будет составлять полное прошение о двух тоннах капусты на имя министра финансов Снежного Царства? Или нам нужно ответить ещё на несколько вопросов? Или у господина Девятого Предвестника будет какая-то просьба? Чтобы различить в этом тоне лукавство, надо было знать Доктора очень хорошо. Например, так, как его знал Панталоне. - Приказ уже подписан, - вздохнул Регратор, откидываясь на спинку кресла. - Моей секретаршей. Неделю назад. - Я знаю, - хором сказали трое из Дотторе, а Дельта, еще не избавившийся от проблем с социализацией, спросил: - А зачем вы нас тогда здесь собрали? - Потому что ему веселее пить в компании, - громким шёпотом объяснил Мю и скрылся от пронизывающего взгляда Панталоне, упав лицом обратно в салат. _ Розовый закат нежно золотил опушку густого сумерийского леса. Теплые лучи рисовали дорожки по коре деревьев, подсвечивая медленно раскрывающиеся бутоны ночных цветов. Где-то далеко вяло копошились животные. Садха уже заканчивал собирать хворост, когда услышал тихий шорох в кустах. Незнакомый шорох, нехороший. Как будто сквозь них тащили что-то большое и тяжёлое. Что-то, чего не должно быть в авидийских лесах. Мальчик остановился. Шорох тоже замер. Казалось, нечто из густых зарослей смотрело прямо ему в глаза. - Не бойся, маленький нара. Этого аранару зовут Аралера, - хриплым прокуренным голосом прошуршали кусты. - Хочешь узнать, как выглядит мир аранар? Садха сделал то, что делали на его месте все полные авантюризма юноши, жаждущие приключений: отчаянно заорал и бросился наутёк. _ - Вы там в своей пещере совсем в кретинов превратились? Струйки воды взлетели вверх по траве, подчиняясь изящному повороту ладони. Роса завилась вокруг темной фигуры, удерживая ее на месте, и взвихрилась, формируя зеркала - поверхность за поверхностью, пока в одной из них не отразилось лицо… - Трофим, - поинтересовалась, опуская руки, знакомая ему учёная из исследовательского центра. - тебя не учили не подкрадываться к Зеркальным Девам? - Нет, вы точно кретины, - зашипела темная фигура, отряхиваясь от окатившего ее водопада. - Нашли кого в полевую работу вывести. Я тут полгода под прикрытием, а она - по имени! Ты думай, кто тебя услышать может! Трава под ногами Девы начала медленно покрываться конденсатом. - Здесь никого нет, - холодно сказала она. - А про моё назначение ты можешь поговорить с господином Дотторе. И с капитаном. Лично. - С каким? - Со мной, - негромко сказал кто-то, кого Трофим Снежевич, агент особого отряда Дотторе, воспитанный Домом Очага, не замечал ровно до того момента, как тот вышел из тени. Кто-то, неслышно ступающий по траве джунглей в тяжелых походных сапогах. Кто-то в тёмно-серой скрывающей глаза маске. Трофим сглотнул и вытянулся по струнке. - Не заметил, прошу извинить. - Вольно, - махнул рукой капитан особого отряда Второго Предвестника Лерий Снежевич. - Так вот, Трофим. Объяснись. - Не понял, товарищ капитан. - Совсем вольно, - уточнил почти-друг его далёкого почти-детства. - Трошка, чего кретины-то сразу? Окончательно вольный агент Фатуи всплеснул руками. - А как ещё вас назвать? Никого не трогали, работать мне не мешали, сидели чаи гоняли в своей пещере… - Исследовательском центре, - ледяным голосом поправила Зеркальная Дева. - И не чаи гоняли, а… - Неважно, - отмахнулся агент, - А тут началось. Шатания по лесу какие-то. Повозки. Ящики. Подкустовые аранары. Всех детей мне, блин, распугаете! Лерий смущённо поскрёб бороду. - Ну да, растерялся немножко, - пробурчал он, но сразу же встряхнулся. - Это приказ господина Дотторе касаемо проекта “Ванарана”. В связи с приближением первой фазы “Сёки но Ками” возникла необходимость ускорить исследования, касающиеся способности Дендро Архонта контролировать сны. Тебе не нужно прекращать внедрение. Господин Предвестник просто образовывает вторую исследовательскую группу, и уже утвердил дополнительное финансирование, оборудование и персонал… - В том числе тебя? - спросил Трофим. - В том числе меня, - подтвердил Лерий. - И себя. И ещё себя. И кое-что ещё. Трофим опустил глаза. Лерий протягивал ему кочан капусты. - Метельская белокочанная, - сказал капитан Снежевич. - Высший сорт. _ - Ого, - сказала Паймон, - капуста! Люмин подошла к расписанному округлой вязью камню. На нём, отмеченном письменностью аранар как чья-то собственность, вместо привычных яблок и моркови сиял на солнышке зеленовато-белый бок. - Капуста, капуста! - захлопала в ладоши её маленькая напарница. - Паймон хочет копчёного цыплёночка с овощами! Или питательный салат! Или … Путешественница, опершись на камень, задумалась. С одной стороны, познакомившись с аранарами, она уже знала, что все дары леса, обнаруживающиеся рядом с узорчатыми выдолбленными камнями, сохранял для себя бережливый лесной народец. Но они шли по зелёным джунглям и полям уже больше двух дней, и против вкусностей на мондштадский манер Люмин совершенно не возражала. Тем более, что в этой стране с огородной капустой были какие-то нелады. В столице Сумеру, богатого собственным биоразнообразием, капуста продавалась только в двух лавках, где не закупался никто, кроме иностранцев. Естественно, в одном из магазинчиков за редкий овощ ломили какие-то бешеные деньги, которые Люмин просто не была готова тратить на капусту. Но в другой, приличной, в последний месяц ситуация становилась всё более и более плачевной. Продавец молча разводил руками на фоне пустых зачарованных Крио ящиков. Мол, поставок больше нет - всю белокочанную капусту ему возил единственный фермер из Снежной, и у этого поставщика вдруг куда-то делись все предназначенные к отправке в Сумеру партии. Неурожай у них там, что ли. Паймон ныла, Люмин молча раздражалась. В алфавитный список претензий к Крио Архонту, открытый ещё в Мондштадте, “неурожай капусты” встал как раз между пунктами “международный терроризм” и “организованная преступность”, но это делу не помогало. Проблемы неизвестного снежнийского фермера лишали Люмин с Паймон нефритовых мешочков. Якисобы. Грибной пиццы… Люмин стояла над камнем и думала. В её воображении маленькие квадратные глазки ждущей их в Ванаране Арамы укоряюще смотрели в душу золотой нары, обносящей дома её друзей вместо того, чтобы собирать их на Утсаву. Вроде как, это всё ещё были аранарьи овощи. Вроде как, воровать всё ещё было нехорошо. Но совесть у Люмин закончилась где-то в Иназуме, а капусты ей очень, очень хотелось. - Что ж, - бодро сказала она, наклоняясь, - Сегодня на ужин гамбургеры! _ Жизненные испытания Лерия Снежевича начались с первой строки свидетельства о рождении. Его мать за свою недолгую жизнь успела отличиться двумя вещами: неумением писать половину алфавита и трагической загадочной смертью, в результате которой лишённый полагающихся ему букв “в” и “а” сын оказался в Доме Очага. Там от жизненных испытаний наступил небольшой перерыв. Всего-то и нужно было, что тренироваться, учиться и планировать свою карьеру в Фатуи. Остальные дети, - Лера об этом позаботился, - его не доставали, госпожа Арлекино раз в месяц привозила воспитанникам мятные пряники, а наставники сулили самым верным, хитрым и умным невероятный профессиональный рост. Мысли и сплетни о карьерных перспективах не покидали коридоры и спальни Дома Очага. Лично Лерий нацелился попасть ко Второму Предвестнику - тот проводил исследования в Сумеру, и это была великолепная возможность уехать туда, где никто не спросит, почему у него такое странное имя. Среди детей ходила сплетня, что для того, чтобы обратить на себя внимание Дотторе, нужно было дёргать кошек за хвосты, играть со спичками и писаться в постель по ночам. Но маленький Лера не верил слухам, обожал домашних животных и не любил грязи и неприятных запахов. Потому параллельно планируемому карьерному росту он спасал котят от однокашников, тушил подпаленные занавески и подвергал как можно более интенсивному общественному осуждению каждого, кто решал, что энурез приведёт его к пределу мечтаний. И, в отличие от остальных, не прогадал. - Дядя Лера-а-а, - протянуло внизу. Но, несмотря на карьерный успех, Царица-матушка продолжала посылать своему верному Фатусу самые сложные испытания, и он должен был пройти их со всем находившимся в его распоряжении достоинством. - А? - стоически отозвался Лерий, опуская голову. - То есть, слушаю вас, господин Дотторе. Очаровательный светловолосый мальчик улыбнулся ему во все двадцать пять зубов. Не то, чтобы Лерий всегда смотрел в челюсть дарёным начальством детям. Однако количество зубов юного сегмента было вопросом научной важности. Будучи единственным ежегодно возвращаемым к исходной форме сегментом, Бета заслужил в иерархии Дотторе статус уникального экспериментального образца и охранялся соответствующе. Вплоть до этих самых зубов - пару лет назад секретарша Девятого Предвестника раскормила одного из предыдущих Бет до кариеса, что припоминалось господину Панталоне вплоть до следующей ротации памяти тела. Лерия, в отличие от секретарши, Регратор не покрывал, и вряд ли он отделался бы так легко. До того, как капитан Снежевич был посвящён в тайну Срезов, он, думая о прошлом серьёзного учёного Дотторе, представлял спокойного вежливого мальчика, сидящего в углу библиотеки с трактатом о критике нечистого небесного разума. Но, как Лерий докладывал в официальных письмах начальству, сегмент Бета был интересующимся, любознательным и открытым всему миру ребёнком. Иначе говоря, мелким вредителем с шилом в пятой точке. Всю дорогу от Снежной до Сумеру Лерий почти не спал, познавая на своём опыте тяжкое бремя опекунских неврозов. Оттащить собравшегося нырять ребёнка от борта корабля. Выслушать желание посмотреть, как плавают морские обитатели. Пресечь эксперимент над мёртвой рыбой с кухни, глазом порчи Электро и украденной из трюма кадкой. Так и быть, разрешить порисовать на палубе под присмотром. Утешить ревущего ребёнка, которому на альбом нагадила чайка, объяснить, почему она так сделала. Вытащить из-под столового ножа пойманную птицу, спасая от намерения Беты пришить ей сделанный из сосиски толстый кишечник… - Можно я поиграю около муравейника? - спросил его замечательный ребёнок. - Нет, господин Дотторе, вы можете обжечься, - вздохнул Лерий, протягивая руку. - Отдайте, пожалуйста, увеличительное стекло. Мальчик, потупившись, вытащил лупу из-под подола рубашки. - Второе тоже отдайте. - Это нечестно, что мне ничего нельзя, - надулся Бета, доставая стёклышко из заднего кармана. - А Гамме из пустыни змейку привезли, - заныл он, тыча пальцем в лежащий на лужайке хвост гигантского унута, не пролезший во входное ущелье исследовательского центра. - И на Руинных Охотников ему можно залезать. И у него была своя девочка с элеазаром… Лерий похолодел. - Какая ещё девочка с элеазаром? Перед его внутренним взором развернулась мрачная картина, спонсированная брошюрой по прикладной эпидемиологии. - Которая от меня сбежала три года назад, - донёсся голос откуда-то со стороны хвоста. - Такой образец был, и всё зря… Бета, хочешь подержать инструменты? Бета хотел. Пришлось смириться с субординацией, и Лерий, выдав ему защитные перчатки, отправился околачиваться рядом, с усилием подавляя желание замотать ребёнка в ватную куртку, зафиксировать рукавами и оставить лежать в глубине палатки. Перед сегментом Гаммой Лера отвечал не в меньшей степени, чем перед главным… основным… в общем, перед незасекреченной версией Второго Предвестника. Да, официальный Дотторе дал своему капитану полный карт-бланш на воспитание сегмента Беты. А вот двадцатипятилетний на вид Гамма уже считался дееспособным и не нуждающимся в сохранении уникального ментального состояния. Что не означало, что он не был немного особенным. Ходил слух, что, впервые воскрешённый из памяти и посвящённый в тонкости своего бытия, первым делом Гамма бурно восхитился. Похлопал в ладоши. Жутко посмеялся. Затем объявил, что хочет создать нечто, отражающего его самоощущение в новом качестве. “Под гнетом дел и ответственности я совсем забыл о былой тяге к творчеству,” - сказал ему тогда Доктор, “Что ж, попробуй.” Рекурсивно существующей самоподдерживающейся системой, собранной Гамма-Дотторе, стала циклическая человеческая многоножка. Второй Предвестник тогда ностальгически прослезился. Подумал. Затем заперся со старшими сегментами в лаборатории на ночь, а потом вышел и приписал реликт бурной молодости к сумерийскому исследовательскому центру. “Субъект Гамма был помещён в среду, аналогичную исторически актуальной” - скромно указывало доступное подчинённым дело, но Лерий подозревал, что старшие Дотторе просто запихали Гамму в джунгли подальше от греха. Тем не менее, Гамма был гениальным как теоретиком, так и практиком. И, что немаловажно - живым свидетельством периода заинтересованности Дотторе в элементальной биоте джунглей. Получив назначение из Снежной, сегмент бегом (буквально, Лерий видел) вылетел из тьмы подземной мастерской, унося под мышкой недорезанного унута и единственную во всём центре учёную, согласившуюся расширить область своих занятий, и теперь вовсю наслаждался природой, погодой и перспективами в области исследования аранар. Но искреннее всего Лерий ценил его за другое. Гамма был единственным, кто мог удержать Бету на одном месте в течение десяти минут. - Полагаю, ты захочешь изучить это сам, - сказал Гамма своей младшей версии, и одной рукой, разбрызгивая остатки внутренности по всей лужайке, выдернул из унута длинную склизкую кишку. Бета заверещал. Капитан Снежевич тоже - внутренне, задушенно и далеко не так восторженно, как выданное ему милое дитя. Ладно, может быть, с искренностью он несколько погорячился. - Гамма, я тут подумал, - сказал Бета, задумчиво наматывая змеиный кишечник на руку. - Если аранары - это спелые фрукты, то значит ли это, что старые аранары уже переспелые и их можно проткнуть пальцем? - Какая интересная гипотеза! Приятно знать, что я был таким одарённым ребёнком. - покивал Гамма. - А хочешь я тебе расскажу, что ещё можно засунуть в аранару? - Что? - склонил Бета голову набок. Старший сегмент нехорошо заулыбался. - Нож? - вмешался Лерий, пока Гамма не нарушил психологическую целостность своего же экспериментального образца. - Конечно нож, - улыбнулась подошедшая Поляна, сделав Лерию огромные глаза, обвиняющие его в предположениях, порочащих честь Дотторе. Рядовая учёная из исследовательского центра, на время экспедиции приписанная к особому отряду, Зеркальная Дева в первый раз работала в прямом контакте с сегментом Гамма. Её наивные представления о прошлом Второго Предвестника и её саму было даже немного жаль. Солнце понемногу катилось к западу. - Ещё немного поиграете и собирайтесь, - сказал Лерий засовывающему органы обратно в змею Бете. Нужно было успеть с сегодняшним этапом исследования. Пара часов после рассвета и пара до заката были идеальным временем для их работы. Было не так жарко, чтобы волноваться о тепловом ударе, и при этом не так темно, чтобы Лерий переживал за встречу Беты с особо дикой природой лесов Авидья. Даже несмотря на то, что у природы было меньше шансов. Старший Дотторе присел рядом с муравейником и поманил рукой младшего себя. Лерий дёрнулся было, но успокоился: в интересах Гаммы же было не допускать повреждений Беты так далеко от восстанавливающего инкубатора. Гамма, порывшись в карманах рабочего фартука, протянул младшему два хирургических пинцета. Тот, восторженно взвыв, схватил оба инструмента, и, размахнувшись, засунул их в глубину муравейника. Поля задумчиво листала книгу сказок, брошенную мальчиком у входа в палатку. - Тут написано, - наконец сказала она, - что аранары показываются только детям с невинными намерениями, праведными целями и чистыми сердцами. - Ну, - отозвался Лерий, - Намерений и целей тут, конечно, хоть отбавляй. Сегмент Бета, висевший над разрытой муравьиной кучей на руках у Гаммы, с крайне заинтересованным видом тыкал в брюшко зажатую в пинцете матку. _ - Привет, - сказал сидящий на камне светловолосый мальчик. Садха остановился, поудобнее перехватил охапку хвороста и с ног до головы оглядел незнакомца. Тот был примерно его возраста, одет как иностранец и держал в руках огромный круглый овощ. С недавних пор Садха побаивался джунглей и неизвестных ему тамошних обитателей, но застегнутая на пуговицы рубашка и шорты незнакомого кроя напомнили ему о дядюшке Альфонсо. А дядюшке Альфонсо он доверял. - Привет, - ответил ему Садха. - Ты кто? - Я Зандик, - сказал мальчик. - То есть, лучше Бета. А ты? Завязался разговор. Выяснилось, что Бета приехал из Снежной в научную экспедицию и, как и Садха, жил с дядей - неожиданно заботливым, тётей - неожиданно старательной, и братом, которого он почему-то называл просто старшим. Ну, мало ли, какие там на севере порядки. - Ой, мои дядя и тётя совсем не такие, как ты рассказываешь. Твои как будто из столицы приехали, - сказал Садха. - Не пьют и не ругаются. А мой старший брат тоже учёный. Только он не в лесу исследует, а в Академии. Повезло тебе! - Ага, ещё как. Он мне даёт образцы потрогать! - похвастался новый знакомый. - И инструменты подержать. - А что они все у тебя изучают? - быстро спросил Садха, прежде чем его начала грызть зависть. - Кое-что с капустой, - туманно отозвался Бета. - Вот с этой. Садха сделал вывод, что родственники ему ничего не рассказывают, и немного расслабился. - Хочешь попробовать, кстати? У вас такая не растёт, я знаю. Бета оторвал с овоща лист и протянул новому знакомому. - Прикольно, - вынес вердикт Садха, осторожно пожевав угощение. - Похоже на латук. - Ага, мне тоже нравится, - кивнул ему Бета. - Только мне как бы её есть нельзя, поэтому, если встретим тётю с дядей, не говори им, что я тебе её дал. А ты можешь показать, где здесь живут аранары? - Откуда ты про них знаешь? Ты же иностранец. - Из книжки, - пожал плечами Бета. Садха не удивился: новый знакомый был похож на людей, которым было интересно много читать. Но он сам мог рассказать ему куда больше. - Они везде живут. Просто в лесу - можно идти и встретишь. В сказках говорят, что ещё есть Ванарана, их страна, но брат рассказывал, что там давным-давно почти пустыня. А так они обычно просто где-нибудь гуляют. А зачем тебе? - Это научное исследование, - важно сказал Бета. - Надо всё узнать. Какие они. Из чего состоят. И везде рассказывают, что с ними можно поиграть. - У них неинтересные игры, - объяснил ему Садха. - Вроде пряток, где вы сразу друг друга находите. Или очень медленных пятнашек. Иногда можно побегать, но это было интереснее, когда я был маленьким. А в исследование они с тобой играть не будут, они игры в учёных не понимают. - Ну не будут и ладно, - Бета скрестил руки на груди. - Я сам с ними поиграю. Кажется, новый знакомый его не понял. - Скучно же, - повторил Садха. - В смысле, одному играть с тем, кто не знает, что это за игра. Вот смотри. У тебя есть друзья? Чем вы обычно занимаетесь? Бета внезапно заколебался. - У меня есть старшие, - сказал он неохотно. - Но это не совсем друзья. Просто старшие. - Вот как, - растерянно сказал Садха. - И я не совсем с ними: они все могут общаться, а у меня всё по-другому в голове, у меня редко получается, - сказал Бета что-то совсем непонятное. - И до того, как стало, как сейчас, со мной тоже никто не дружил. Мальчик из далёкой Снежной, сидя на камне, ковырял пальцем отогнутый лист капусты. Садха представил, как это - когда вокруг нет друзей, с которыми можно и поиграть, и поделиться секретами, и нормально поболтать. Что вокруг никого - только взрослые, занятые своими непонятными взрослыми вопросами и взрослыми делами… - Да дались тебе эти аранары, - решительно сказал он. - В лесу есть ещё много всякого. Мы с ребятами знаешь, что вчера нашли? - У вас это не исследование, - осторожно возразил Бета. - И меня дядя надолго не отпускает. - Про дядю не волнуйся, тут в двух шагах. И это такое исследование - закачаешься. Садха протянул руку всё ещё не вставшему с камня Бете. - Ты знаешь, кто такие крокодилы? _ Следующее испытание Царицы явилось им в виде невысокого ушастого хмыря, завёрнутого в многослойные узорчатые тряпки. - Лесной дозор джунглей Авидья, страж Тигнари - сказал хмырь охраняющей периметр Поляне. - Кто такие, с какой целью разбили лагерь? Предъявите документы. В десяти метрах от них из палатки вышел сегмент Гамма. Потянулся, открыв лицо утренней лесной теплоте. Сверкнул в лучах солнца зацепленный за ворот хирургический зажим. Потекли вниз по прорезиненному фартуку угрожающе-бордовые полосы… Выбежавший следом Лерий срочно оттащил Гамму обратно в палатку. - Научно-исследовательская экспедиция, - сладко-дрожащим голосом ответила Поля, благодаря Царицу, что настоящая снежнийская конспирация, называемая стиркой, не позволила ей выйти в дозор в форме старшего офицера военных сил соседнего государства. - От Снежнийского института сельского хозяйства. За спиной лесного стража удивительно бодрый для проспавшего три часа капитан Снежевич стремительно и бесшумно заматывал в брезент снаряжение застрельщиков, остатки скелета пустынной твари и Бету, не дошедшего вечером до палатки и мирно уснувшего между огромных позвонков. - Один землевладелец заказал нам расследование о причинах неурожая на его полях, - продолжала вдохновенно гнать Поляна, закрывая широкой грудью обзор ушастого. - Отрабатываем гипотезу, что некий инвазивный элементальный паразит, начавший питаться капустой… Хвост хмыря дёрнулся туда-сюда. Минуя взглядом естественные баррикады, он покосился в сторону стоящих за палаткой ящиков. Дева сглотнула, оборвавшись. Возможно, не так уж она и скучала, сидя в исследовательском центре и анализируя подаваемые Акашей энцефалограммы. Ситуацию спас Лерий, наконец утрамбовавший в палатку весь подозрительный материал, включая детей и начальство. Торжественно прервав паузу, он встал на пути вида на ящики с капустой и оборудованием, по законам Академии наверняка подлежащим изъятию, и протянул хмырю толстую стопку бумаг. Пробежавшись по документам глазами, наученный не первой и не последней “снежнийской экспедицией” представитель лесной власти точечно выдернул оттуда назначение с институтской печатью. Поля невовремя вспомнила, что стационарным исследователям, в отличие от полевых агентов Фатуи, показушные корочки никто не рисовал. - Вы значит… консультант экспедиции Поляна Борщевик, - прочитал вслух лесной страж. - Кандидат кхемических наук, доцент кафедры элементоведения Цэ-гэ-бэ-у… Продравшись через официальное название одной из немногих незасекреченных исследовательских организаций, хмырь спал в настороженности и даже посмотрел на Поляну с некоторым уважением. Перечисление снежнийских букв оказывало гипнотизирующее воздействие на всех причастных к мировой науке, но расслабляться было ещё рано. - А что же вы, алхимик, делаете в экспедиции по части сельского хозяйства? - прищурился страж Тигнари. - Как это, паразит же элементальный! - всплеснула руками матерящаяся про себя Поля, убедительно изобразив невинное научное слабоумие. - Необходимо сверить след стихий, отыскать его в дикой природе, пронаблюдать… В общем, знай своего врага! - подвела итог она и решила играть в открытую. - Кстати, там, за деревом, - тоже кто-то из вашей организации? Если бы не стоящий рядом с ней Лерий, напряжённо вглядывавшийся в лес и чуть крепче, чем надо, сжимающий поддельные бумаги... - Не волнуйтесь, - сообщил Тигнари. - Это моя ассистентка, и работать с людьми она пока немного стесняется. Коллеи, не представишься? - С-сейчас. Из-за дерева нерешительно выглянула девочка-подросток в коричневом платье. Краем глаза Поляна заметила, как палатка неровно зашаталась. - Здравствуйте, это лесной стажёр, дозор Коллеи, - протараторила девочка. - То есть ой. Лесной дозор, стажёр Коллеи. Ай-яй-яй, а-а-а... Окончательно смешавшись, девочка закрыла лицо руками и юркнула обратно. Поля расслабилась: оказывается, она была не самым неловким человеком на этом следственном мероприятии. Но тут лесной страж, расправившись с подбадриваниями, решил нанести финальный удар: - А ребёнок - ваш? - Какой ребёнок? - Вот этот. Поля обернулась и похолодела. Проснувшийся Бета тёр кулачками глаза, выползая из палатки. Отпираться было уже поздно. - Наш, наш, - идиотски улыбнулась она, и отчаянным жестом схватила Лерия за руку. Тигнари посмотрел на кудрявого мальчика, отличающегося от местных ребят только нарушением пигментации. Затем скептически оглядел востроносого мужчину, занавесившего прямой тонкой чёлкой круги, темнеющие под прозрачно-серыми глазами, и крупную женщину с типично снежнийскими чертами широкого румяного лица. - Вы только не говорите вслух, что он приёмный, - наклонившись, прошептала Поляна. - Он пока не знает. Исследовательница, конечно, была тайно возмущена не самым уважительным отношением капитана Снежевича к высшему начальству. Но что-то внутри всё-таки подсказывало Поляне, что единственного человека, похожего на сегмента Бету, выпускать из палатки было категорически нельзя. - Вот это, значит, ваш ребёнок - оценивающе взглянул Тигнари на заинтересованно подошедшего мальчика. - Знакомые приметы. Может быть, ребёнок что-нибудь знает про местный выводок крокодилят? - Крокодилята? - брови Поляны взлетели к вершине лба. - Наш мальчик бы никогда… Все посмотрели на Бету. Тот выглядел откровенно смущённым и смешавшимся. У капитана отчётливо дёрнулся глаз. - Как и ваш сын, все крокодилята целы и возвращены в среду обитания, - поспешил успокоить их Тигнари. - Уже. Тем не менее, мне стоит вас просветить о повадках диких животных. И о сопряжённых с этим опасностях. Итак, слушайте… Лерий вывел Бету вперёд и нежно, но твёрдо придерживал за плечи, пока лесной страж подробно рассказывал о маленьких крокодилятах, больших крокодилах и о том, что бывает с мальчиками, слишком активно заинтересованными в дикой природе и не слишком - в здравом смысле и технике безопасности. - Если нужно, мы выплатим лесничеству штраф. - после завершения рассказа вздохнула впечатлившаяся Поляна. - Лучше внимательнее следите за ребёнком, - посоветовал ей Тигнари - Не пускайте мальчика одного в лес. И осторожнее с местными растениями - в последнее время участились случаи отравлений ложными овощами. Не советую есть то, что вы не можете распознать по справочнику… - Понял вас, - абсолютно серьёзно ответил Лерий, ответственный за вытаскивание изо рта Беты незнакомых ягод. Многословно пожелав удачи в исследованиях, лесной страж наконец-то удалился в чащу. Оправившийся от лекции Бета подёргал Поляну за рукав. - Так ты Зеркальная Дева или кандидат наук? - Да, - облегчённо-подрагивающим голосом откликнулась она. Строго говоря, Поляне был ближе второй вариант. Повернись её жизнь немного иначе, девушка так бы никогда и не покинула Снежную, и публиковала бы под своим обычным скучным именем свои обычные скучные статьи по кхемии, не отрываясь от верстака. Но в качестве научного руководителя студентке Борщевик достался бывший ассистент Второго Предвестника, отпущенный на пенсию после загадочного исчезновения обеих рук. Несмотря на частичную глухоту, неудобные протезы и десять различных нервных тиков сразу, профессор вспоминал проведённые с Дотторе годы ностальгически. Его мутные, полные намёков на засекреченную информации рассказы, туманили юную голову Поляны. Лечение элеазара! Воссоздание кхаэнрийских механизмов! А эта неясная история с чем-то великим, скрытым в Сумеру, о котором профессор говорил только шёпотом… Так что, как только у Поли появился шанс, она схватилась за содержащую его вербовочную брошюру научно-исследовательского центра. В требованиях к участницам проекта “Зеркальная Дева” были указаны рост, вес и пространная речь о важности миссии Царицы, подразумевающая полное отсутствие инстинкта самосохранения и каких-либо жизненных обязательств. Но Поляне, уже несколько лет живущей на историях о Докторовой славе, очень хотелось взобраться на алтарь науки и как следует на него возлечь. Желательно, прямо перед героем её амбициозных грёз. Поэтому, пока все нормальные учёные строчили бумажки в стол, а все нормальные будущие воительницы Фатуи бездумно и безыдейно тренировались, Поляна, вовремя помахавшая перед вербовочной комиссией набранными в аспирантуре статьями, творила магию в залах научно-исследовательского центра и писала диссертацию о Гидро кристаллах. И, в отличие от остальных, не прогадала. Тем временем, убедившись, что хмырь отошёл на достаточное даже для его ушастости расстояние, Лерий широко распахнул листья, скрывающие вход в палатку. Наружу немедленно вывалился пылающий яростью сегмент Гамма. - Это мой образец! - возмущённо зашипел он, пытаясь выпутаться из маскировочного брезента и развязавшегося фартука. - Этот… страж мой образец украл! - Какой ваш образец? - вздохнул Лерий, помогая ему подняться. - Стажёрка его! Мы с Дельтой в неё останки архонта присаживали! Поляна тихо охнула. На пару месяцев не успевшая на этот проект, она много слышала о нём от сотрудников центра. В основном, конечно, это были шепотки, полные отвращения и ужаса. Но не всем было дано понять величие разума Дотторе, и одна лишь Поля заочно сожалела о потере уникального образца. Возможно, всё же не одна. - Эта жертва селекции еще пожалеет о том, что он со мной связался, - бушевал Гамма. - Да я ему в уши… - Изложите жалобу? - предложил Лерий, покосившись на заинтересованно слушающего Бету. - Конечно изложит жалобу, - подтвердила Поляна. - Что же ещё господин Дотторе мог сказать. Судя по виду Гаммы, он мог ещё очень много говорить про лесного стража, его мать и всю его семью. Но сегмент с видимым усилием сдержался и умолк. - Мы игнорируем возникшую проблему, - сказал капитан Снежевич хмурым голосом. - Нас заметили местные официальные органы. - Это входило в неизбежные риски экспедиции в Авидью, - мрачно ответил Гамма, сверля глазами лесную чащу. - К счастью, Поляна была достаточно убедительной, и это ворьё должно было потерять интерес к нашему лагерю. Конечно, - ядовито добавил он, - если ему не успеют приглянуться ещё какие-то из моих разработок. К счастью! Поля пожалела, что не взяла с собой устройство звукозаписи. - Да, всё было почти замечательно, - кивнул Лерий. - Но факт остаётся фактом. Из-за риска наблюдения мы больше не можем самостоятельно размещать приманки… - Тем более, что это не сработало, - вставил Гамма. - …и отправлять с ними сегмента Бету - тоже, - с видимым усилием проигнорировал шпильку капитан. - Ради его же собственной безопасности. Серьёзно, господин Дотторе, крокодилята? Бета, зажмурившись, спрятался за Полянину штанину. - Ладно, - вздохнул Лерий, - Селестия с этим всем. Пора применить более наукоёмкий подход. _ Последние пару месяцев в истории восходящего бизнеса Саада наступала новая полоса - пустая и чёрная, как голые без его товара снежнийские капустные грядки. Чудом найденный партнёр из северных земель последние два месяца вместо капусты присылал ему письма, полные метафорического разведения руками. Мол, не может он отправить овощи, и всё тут. Как понял Саад, вся капуста, предназначенная к поставке в Сумеру, куда-то испарилась - вследствие неких недосягаемых целей, очевидно связанных с местными властями. Если этой недосягаемой целью было испортить жизнь лично Сааду, то северные злопыхатели неплохо справлялись. Как-то побывавший на полях у этого самого партнёра, он знал, что от перерыва в экспорте тому не становилось ни горячо, ни холодно. В отличие от свежего бизнеса по доставке и продаже заморской еды, впервые ощутившего на себе бремя мировых экономических процессов. Жаждущие капусты и только капусты покупатели начинали вызывать у Саада нервный тик. Содержимое погребов заканчивалось. Ехать в Снежную искать других партнёров было некогда, а пара уникальных хозяйств, выращивающих редкий северный овощ непосредственно в Сумеру, уже обзавелись контрактами куда более перспективными, чем его маленькая лавка. Решение пришло, откуда не ждали. Один из его знакомых, потрясая дипломом Амурты и каким-то знакомым с Дендро Глазом, пообещал Сааду организовать эволюцию дикорастущей сумерийской капусты в снежнийскую домашнюю. Конечно, экспериментаторам пришлось бы отвалить некоторый процент - но проблемы затягивались, и торговец, вооружившись ботаническими справочниками, принялся подбирать достойный экспериментальный образец. С первой ложной капусты его долго и надрывно тошнило. Вторая при приближении Саада выпустила тонкие длинные лапки, и, покачиваясь, убежала в противоположную сторону. Третью изъял вышедший из чащи лесной дозорный, немедленно принявшись зачитывать новое положение Матры о наркоконтроле. Еле от него отделавшись, Саад попробовал розовый лист спрятанной в котомке четвёртой, после чего несколько часов смотрел в голове кинематографическую картину про хохочущего мужика в маске и огромный горящий дуб. На этом месте следовало бы взять перерыв и подумать что делать дальше, но бизнес не терпел простоев. И прямо сейчас Саад двигался вглубь авидийских джунглей, подталкивая перед собой громыхающую на кочках тачку. Колесо обо что-то запнулось. Молодой бизнесмен обошёл тачку и нагнулся к земле. И увидел чудо. На плоском камне, покрытом волнообразными узорами, лежали они. Два круглых светло-зелёных овоща. Метельская. Белокочанная. Высший сорт! Еле сдерживаясь от восхищенного вопля, Саад потыкал в капусту пальцем. Настоящая! Первым порывом было захлопать в ладоши и немедленно потащить капусту к себе в лавку. Но бизнес не терпел избыточных восторгов, и, призвав на помощь рациональное, торговец завертел головой, задаваясь вопросом, каким же это иностранным туристам взбрело оставить дефицитную еду посреди дороги. - Ау! - крикнул он на всякий случай. - Есть кто? Никто не откликался. Строго говоря, огородная капуста, свободно валяющаяся посреди леса, была тем ещё настораживающим обстоятельством. Но бизнес не терпел не только простоев, но и ненужных вопросов, и Саад сложил капусту в предназначенную ей тачку. Полюбовавшись на неё, он повернулся обратно к камню. На нём снова лежали два круглобоких кочана. Саад медленно взял их в руки. Медленно же положил в тачку, не отрывая глаз от загадочной точки… И потерял дар речи, глядя, как сияющая длань, оплетённая золотистой сетью, протянулась к нему из густой древесной кроны, и нависла над его головой. Будто благословляя. Затем рука втянулась обратно в густую древесную крону. Зашумели на ветру листья, среди которых, мигая, теплился крохотный огонёк, сияя знакомым и родным каждому сумерийцу нежно-зелёным светом. Полный благодати, Саад опустился на колени. - О малая владычица Кусанали. - проговорил он, глядя на камень, покрытый забытыми божественными рунами. - О наследница величайшей из величайших, именем Руккхадеваты, той, что одарила землю лесом, а людей знаниями. О богиня моя, пою тебе, Кусанали, хранящей древнюю мудрость… Саад всё молился и молился, глядя, как с небес к нему спускаются ещё два кочана капусты. Затем встал, вытряхнул на землю у камня галлюциногенные вредоносные овощи и как следует размял руки. За последние пару месяцев его дело, конечно, перенесло очень многое. Чем-то пришлось поступиться, что-то - оставить или пустить на самотёк. Но сейчас Саад был точно уверен только в одном. Бизнес совершенно не мог стерпеть отказа от божьей помощи. _ - Коллеги, - сказала Поляна, оглядев поредевшие штабеля ящиков, из которых был собран импровизированный наблюдательный пункт. - Мне кажется, наша капуста всё-таки понемногу исчезает. - Прямо сейчас - ещё как исчезает, - мрачно ответил невыспавшийся после ночного монтажа установки Лерий, протягивая ей бинокль. - На, смотри. Локация для капустомёта-аранаролова была выбрана крайне удачно. Корпус был надёжно скрыт густой кроной ветвистой кармафалы, а лежащий под деревом камень служил отличной платформой для установки приманки. К сожалению, вместо аранары на капусту поймался какой-то дурак. Прямо сейчас он с крайне глупым видом стоял на коленях перед платформой, сжимая в подрагивающих руках два кочана. В кроне дерева замигал датчик капустомёта, передающего сигнал активации. Из листьев к дураку протянулась снабженная всем для удержания аранары роботизированная длань. Засветился огонёк оптического прицела... Геометрические параметры объекта не соответствовали ожидаемым. Аранаролов с позором скрылся обратно. Незваный гость что-то забормотал и положил кочан в стоящую сзади тачку. Затем на капустомёте загорелся датчик активации. Сдетектировав отсутствие аранары в длани, тонкий прозрачный щуп протянулся в один из скрытых листьями ящиков и выложил перед парнем ещё два кочана. Тачка постепенно пополнялась. - Можем попробовать настроить принудительный выход из цикла, - предложила Поляна. - Как здесь дистанционно корректировать программу? - В общем описании не указано, - Лерий побарабанил по коробочке пульта, в сто пятый раз за последние полдня листая лежавшую в одном ящике с капустомётом маленькую печатную брошюрку. - Сейчас посмотрю расширенную инструкцию. Где она? Сегмент Гамма протянул ему многократно сложенный лист бумаги. Капитан Снежевич кивком поблагодарил начальство и развернул инструкцию. Потом развернул ещё раз. И ещё. - Это ещё что? - недоумённо спросил он. Вся задняя сторона инструкции была покрыта мелким нечитаемым почерком, перемежающимся подозрительными тёмными пятнами и анатомическими иллюстрациями, отрисованными человеком, слишком хорошо знакомым с исходной натурой. - Это черновик жалобы в Академию, - сообщил Гамма. - На воровство интеллектуальной собственности. - Вы там уже четыреста двадцать лет не числитесь, - рационально указала Поляна. - Её могут не принять. - Я успел навести справки. Эта жертва селекции заочно считается хирбадом, поэтому прецедент будет достаточно громким, чтобы не обращать внимания на заслуги и звания истца. - Жалоба - это, конечно, хорошо, господин Дотторе, - Лерий перевернул лист, убедившись в аналогичности обеих сторон. - Но зачем было писать её поперёк инструкции? - Вся остальная бумага была либо мелкоформатная, либо в птичьем помёте, - сегмент скрестил руки на груди. - Я достаточно общался с учёным советом. Проблема в том, что в мудрецы после гибели Руккхадеваты не избирали никого, кроме невежественных идиотов, - со вздохом добавил он. - Без пояснений на пять часов и иллюстраций не поймут. Пока Лерий пытался хоть что-то разглядеть в инструкции, Поля, присев, изучала рисунки с другой стороны листа. - Интересное новообразование, - сказала она, указывая на серповидную деформацию в районе нарисованного мозжечка. - По идее, его не должно здесь быть. Или же…Или же оно сформировалось под влиянием элементальных эманаций? Учёная восторженно ахнула. - Это же совершенно невозможно! Каково было влияние на высшую нервную деятельность? Судя по всему, у подопытной сохранён интеллект, но потенциальные изменения психического состояния… - Оно и правда невозможно. Это не новообразование. - Гамма поскрёб в затылке тупым концом извлечённого из кармана скальпеля. - Это я сюда чашку поставил. Капитан Снежевич сдавленно хмыкнул, глядя в другую от Поляны сторону. - Лучше взгляните на этот рисунок, - указал сегмент на развёрнутую иллюстрацию не менее развёрнутых лёгких. Наиболее любопытные деформации встречались именно в респираторных органах. Вы же знаете, что такое респираторные… - Ну, да, - сказала без пяти минут доктор наук, внутренне костеря себя за ошибку с чашкой. Видимо, Гамма периодически забывал, что не все учёные на его пути были академическими мудрецами в худшем смысле этих слов. - Отлично, - не запнувшись продолжил он. К примеру, посмотрите на форму альвеол. Присутствием скверны в дыхательных путях… - А что это за картинка? - спросил Бета, ткнув в центр листа. Поля проследила за движением его пальца. - А это пещера аранар, - быстро сказала она. Услышав в её голосе ту самую интонацию, Лерий оперативно перевернул лист на себя. - Конечно пещера аранар, - подтвердил капитан после недолгого визуального осмотра. - В которую ещё и попала запись о том, как прервать режим раскладывания капусты. Что делать будем? - Сейчас уточню. Сегмент Гамма приложил пальцы к виску. С каждой секундой разговора часть его лица, различимая под маской, становился всё более и более раздражённой. - Не сейчас, - недовольно сказал он. - Главный зачем-то отдал капустомёт на аутсорс. Что ж, - подошёл он к крайнему ящику с оборудованием, - Стоит попробовать договориться. Поднапрягшись, Гамма вытащил из ящика обитый медью аппарат, чем-то напоминающий огромную кофемолку, оснащённую ружьём, наушниками и встроенным в корпус Ядром Хаоса. Вытянув из глубин аппарата провод и подсоединив ко входам источника питания, сегмент надел наушники, сел на корпус и завертел ручку. Внутри приспособления что-то громко зашуршало. - Барышня, Заполярный дайте! - крикнул он в торчащее сверху дуло. - С мастерской Марионетки соедините, будьте добры. Шуршание наконец прекратилось. Гамма прижал к голове наушники и наклонился к корпусу. - Да, Дотторе у аппарата. В смысле - который? Как обычно, законный представитель. Нет, по поводу Сумеру. Хотелось бы получить уточнения к инструкции от капустомёта. Понимаете, с ней кое-что… Нет, я не прошу вас писать инструкцию во второй раз. В смысле - не уважаю вашу работу? Госпожа Седьмая, не срывайтесь на необоснованные обвинения. Нет, коллективная ответственность Дотторе работает не так. Послушайте, лично я вашего Стража Руин в жизни не трогал. И ваш элементограф. И вашу кружку. И вашу Катерину! Сандроне, попрошу вас так не выражаться. Ещё одно слово в таком тоне, и я сообщу Омеге, чтобы он отозвал ваш доступ к проекту “Сёки но Ками” навсегда. Да, даже для ваших роботов. И для сделанных вами манипуляторов. В смысле - я без них ничего не смогу собрать? Я в двенадцать целых сто пятьдесят три тысячных раза старше вас, и производительность моего коллективного интеллекта несравнима с жалкими потугами вашего человеческого разума. И мне совершенно не требуется ваша инструкция. Ах ты… Сама пошла! До свидания!!! Сегмент сорвал наушники, сказал несколько не предназначавшихся для ушей Беты фраз и слез с аппарата. - Пожалуй, я достаточно компетентен, чтобы разобраться с этим сам. Ну, - Гамма обвёл подчинённых таким взглядом, что Поля не к месту вспомнила историю о рекурсивной многоножке. - Где этот ваш пульт? Поляна, очень постаравшись не съежиться от тона голоса начальства, указала ему на квадратную коробочку, лежащую на одном из ящиков. Мгновенно выяснилось, что осторожничала она не зря. Правда, повод был немного другой. Как только коробочка коснулась рук Дотторе, она задребезжала, заискрилась, и Лерий рванул к нему, в последнюю секунду выхватив её из бледных рук. Собрался было бросить, но не успел. Пульт с громким грохотом взорвался, разлетевшись на мелкие кусочки. Наблюдательный пункт заволокли клубы дыма. Где-то среди них что-то большое упало на землю, и раздался детский крик. Поля оперативно кинулась в сторону пострадавших. - Господин Дотторе, вы в порядке?! К счастью, быстро выяснилось, что от взрыва было больше дыма, чем огня. Стоявший в двух метрах Бета был в полном порядке и заорал скорее от неожиданности, Гамму взрывной волной откинуло на землю, и тот сидел, хлопая глазами и не обращая внимания на ерошащийся проводами осколок пластины, торчащий из середины его маски. А вот капитану Снежевичу повезло меньше. Он лежал на траве без сознания, и на его лбу наливалось большая красно-синяя гематома. - Господин Дотторе, - слабым голосом позвала она. - Лерий… Ничего не сказав, сегмент повернулся к подчинённому и оперативно принялся ощупывать его голову. - Всё нормально, - через минуту сообщил Гамма, за годы опытов на людях наловчившийся разбираться в разных степенях травм - Ушиб. Полежит и очнётся, хотя рекомендую оттащить его в тень. Поля осторожно подняла Лерия на руки. Понесла его - бледного, ровно дышащего, совсем лёгкого. - Но, конечно, она, - задумчиво произнёс сегмент. - Ах, она… - Она? - осторожно уточнила Поляна, гадая, чем может закончиться конфликт между высшей властью Фатуи, уже миновавший стадию покушений на жизнь. - Ах, она, - повторил Гамма. В его голосе звучало искреннее восхищение. - Через шесть тысяч километров! Взорвать! Нет, ну какая женщина, какая… Тут он резко вскочил на ноги и кинулся подбирать наушники, валяющиеся под аппаратом. - Барышня, Заполярный, мастерскую! - заговорил он в дуло. - Алло, Сандроне? Признаться, вы меня удивили. Да, немедленно беру все свои слова обратно. Что вы хотите за информацию о том, как сделали это без кхаэнрийских источников питания? Бета, поднялся с лужайки и деловито огляделся. Потом подошёл к старшему и выдернул дымящуюся плату из его маски. - Бери пока что, - быстро кивнул старший. - Извините, отвлёкся. Давайте не касаться сейчас вопроса Сказителя… - А что с капустомётом? - шёпотом спросила Поля у сегмента, устроив Лерия под навесом у палатки. - Пульт-то уже… - Потом новый соберу, - оторвавшись от торгов, сообщил ей Гамма. - Что? Нет-нет, это не вам. Нет, на это я ещё не согласен. Сандроне, у вас прекрасные идеи, но… Так. Уже звучит более приемлемо, но необходимо будет согласовать нюансы с Пьеро. Позвольте, я на полминуты отойду. Гамма стянул наушники. - Если вы ещё не поняли, с этим ничего нельзя сделать, пока он оттуда не уйдёт, - немного раздражённо объяснил он уставившейся на него Поляне. - Конечно, можно ещё раз подумать насчёт стрельбы из лука… Поля помотала головой. Одного разговора с лесными дозорными ей целиком и полностью хватило. Не глядя на неё, сегмент отстранённо барабанил пальцами по аппарату. - И долго так будет? - уныло спросила она. Покосилась в сторону - но не в бинокль, а на дуло аппарата связи. Фигурка вдалеке вновь пала на колени, быстро подхватила капусту и, не вставая, развернулась к тачке. - Пока на дереве не закончатся ящики, - развёл руками Гамма и надел наушники обратно. - Да, Сандроне, слушаю вас дальше… _ Перед глазами Лерия закручивались разноцветные концентрические спирали. Тело как будто разделилась надвое: половина где-то далеко качалась на мягких волнах, другая - лежала в высокой голубоватой траве. Под правой щекой была теплая, сухая земля, над левой – сплошные кроны деревьев, через которые едва пробивался солнечный свет. Сильно пахло свежей травой и овощами. Где-то рядом шелестело и раздавались тонкие голоса. У Лерия появилось странное чувство, будто кто-то гладил его по спине маленькой морковкой. - Нара пришёл. Нара пришёл. Лерий медленно сел и ощупал голову. Он помнил удивлённое лицо сегмента Гаммы, треск, резкий, оглушающий звук и растекающуюся по голове боль. Что ж. Рано или поздно это должно было произойти. Капитан Фатуи, - наверное, сказал он себе, уже бывший, - сел на траве и огляделся вокруг. Хм. Что ж. Ни одна легенда не предупреждала о том, что за гранью его будут ждать говорящие овощи. - Я мёртв? - спросил он чисто для проформы. - Вы те, кто унесёт меня в вечную мерзлоту? Или как это в Сумеру происходит? - Нара ещё не ушёл из мира, освещаемого луной и солнцем, - укоризненно поправил его накрытый шапочкой из листьев огромный кабачок. - И нара знает, кто мы такие. В голове щёлкнула картинка из раскрытой книжки Беты. - Я вас нашёл, - пробормотал Лерий. - Но как? Сказки врали? Невинные намерения и праведные цели, как же. Откажись Дотторе от экспериментов со снами и сознанием, при наименее извращённом раскладе экспедиция Лерия просто пустила бы пойманного аранару на салат. - Нара действительно пришёл в вану с дурными мыслями, - строго сказал коричневый аранара со смешными кусками коры вместо усов. - И поэтому нара не запомнит ни нас, ни это место. Но Ванарана откликнулась на чистосердечный поступок нары. Вана позвала его к себе, и нара пришёл. Нара смотрит на вану, нара видит сон. - Сон, - мечтательно произнёс Лерий. - Ого. Сон. Так подсчитать, за последние две недели он спал где-то около двенадцати часов. Суммарно. Сначала он пас Бету, чтобы тот не вздумал взяться ловить рыбу в три часа утра. Потом под покровом ночи таскал ящики из исследовательского центра до лагеря. Следующие несколько дней он бережно распихивал капусту по всем встречным камням и пещеркам. Потом следил по ночам одним глазом снова за Бетой, а другим за Гаммой, инструктировал растерянную от полевой работы учёную, собирал не терпящий отлагательств капустомёт… - Мы можем пробудить нару ото сна, - сказал усатый аранара - но только если нара этого хочет. - Нара не хочет, - мрачно ответил Лерий овощному братству. - Поспишь с ними всеми, как же. Неудивительно, что у него после длительной депривации сна в голове поселилось целое аранарье племя, занятое гипнотизирующими разговорами и бесполезной рефлексией. - Пусть нара отдохнёт, - кивнул ему другой плод, похожий на переспелую хурму. - А потом уходит. Вана всё равно сохранит Ванарану, сохранит своих обитателей, сохранит себя. В ване нет места плохим нарам, но аранары всё равно позаботятся о тех, кто дорог этому наре. Только пока нара спит, только сейчас… Сейчас… - Дядьлера! - Лерий. - Капитан… - Всё хорошо. Я спать, - сказал Лерий всему своему грузу ответственности и закрыл глаза, возвращаясь в царство добрых нетребовательных цветных редисок. _ На третий час наблюдения богомолец, пошатываясь, отчалил в сторону города Сумеру, осторожно везя перед собой доверху забитую казённой капустой тачку. Вечерело. Поляна опустила бинокль и обернулась на отряд. Обозначивший свою позицию Лерий спокойно и крепко спал, укрытый её плащом. Бета, утомившись играть с осколками пульта, сидел у палатки и рисовал поверх стащенной жалобы толпу соединённых стрелочками крокодилят. Чуть поодаль, у аппарата, сегмент Гамма всё ещё договаривался об обмене научно-техническими знаниями с той отчаянной лихой энергией, с которой на снежнийских рынках торговались за шапки из бобра и хлопковые трусы. Ей определённо требовалось побыть одной. Поля встала с наблюдательного пункта и побрела в направлении установки. Зрелище у дерева тоже выглядело усталым. С густой кроны свешивались щуп и длань, потратившие весь имевшийся заряд. На земле у опустевшего камня валялось два почему-то совершенно разных на вид кочана. Поля воровато оглянулась. Затем выбрала себе тот, который поменьше и порозовее, - кем-то уже оборванный, - оторвала с него ещё лист, и опустилась на камень. Конечно, это было имущество экспедиции. Но Поля поняла, что она уже слишком утомилась от всего происходящего, и может позволить себе маленькое должностное преступление. Пока никто не видит, конечно. Это вам не в пещере за чертежами Сёки но Ками чаи гонять. Капуста оказалась странновато-сладковатой. Может быть, переспелая. А может быть, у них в ящиках на самом деле было два сорта капусты, Поля не знала. Но это становилось всё менее и менее важным. С каждым прожёванным кусочком капустного листа мир вокруг Поляны преображался. Насекомые вокруг гудели все дружелюбнее, непроходимые сумерийские джунгли сияли все более и более яркими красками, а маленький овощ на ножках, выглядывающий из домика неподалёку, улыбался все приветливее и приветливее. - Здравствуй, редисочка! - помахала ему Поляна. Маленький овощ, слегка подпрыгнув на месте, покачал в ответ маленькой овощной лапкой. _ У кхаэнрийских технологий было одно значимое преимущество: разговоры, ведущиеся по энергетической системе связи, не облагались совершенно никакой тарификацией. - И значит, он говорит, мол, это моя стажёрка. Моя - это Лесного Дозора, значит. И персонально этого амуртского недоноска. Нет, ну вы представьте: чужая интеллектуальная собственность! - Прямо интеллектуальная? - сочувственно вздохнула Сандроне. - Да, - вздохнул Гамма. - Я дифференциальные уравнения её научил решать… Тьфу ты, Бездна. - Что такое? - Только сейчас понял, что надо было учить не только считать, но и писать. - Ничего, - успокоила его Седьмая. - Она же не гуманитарий. В процессе торгов за источники питания и изучение тела Скарамуччи Гамма, конечно, получил большое удовольствие, предвкушая ценность вытянутой информации. Но, думая об исследованиях, сегмент невольно возвращался мыслями к произошедшей с ним на днях чудовищной несправедливости, о которой он совершенно не мог молчать. К счастью, Седьмая Предвестница оказалась весьма благодарной слушательницей. Иногда даже слишком понимающей. - Вот говоришь ты, Гамма, о чужой интеллектуальной собственности, - начала она. - А как же быть с Катериной? Кто там ночью в мастерской солнечные батареи ей спиливал? - Это был не я, - возразил сегмент. - Это был Эпсилон. Он сейчас в Натлане. Строго говоря, сегмента Эпсилон вообще не волновали какие-то там батареи. Приняв Катерину за оставленную в мастерской подопытную, одичавший в пустынном госпитале сегмент попросту пытался вырезать себе на память кусок неизвестного науке кожного заболевания. - Он в Натлане… А ты, значит, в Сумеру, сегмент Гамма. - Марионетка что-то промычала под нос. - Интересно, почему так? - Потому что я - ценный исследователь, помещенный в исходную среду адаптации, - гордо ответил Гамма. Сандроне мягко рассмеялась. Может, связь не передавала всех тонкостей речи, но это звучало совсем не обидно. В отличие от кражи его достижений! Гамма вновь принялся отводить душу, повторно расписывая, что бы он сделал с лесным дозорным, будь у него поменьше важных дел, вроде многочасовых разговоров по кхаэнрийской связи. - Вот знаете, госпожа Седьмая, - вздыхал он, - Эту жертву селекции бы да за загривок… - И в уши его? - подсказала Сандроне. - И в уши, - кивнул Гамма, забыв, что его не видят, и чуть не пустил слезу, скатившуюся бы в не заткнутый в кои-то веки рот. Такое понимание и искреннее сочувствие в последний раз он встречал только при давно неактуальной жизни. Юг Ардрави. Тёплые летние ночи. Дастур Сохре, улыбаясь ему под звёздами, гладила его шрамы на лице и рассуждала о том, как скрыть от экспедиции тела, оставшиеся от опытов над деревенскими детьми… Правда, он понятия не имел, чем там закончилось дело. Это уже была территория памяти, на которой главенствовал сегмент Дельта. Но с новыми создаваемыми воспоминаниями Гамма был целиком предоставлен сам себе. Время позволяло сделать от важных дел, аранар, капусты и жалоб в Академию небольшой, но продуктивный перерыв. - Сандроне, - решительно сказал он, - вы мне очень симпатичны. Думаю, этап с пикником можно пропустить. Как вы относитесь к эротической асфиксии? _ От нары пахло речной водой, металлом, и тем, что аранары, живи они в несколько ином культурном концепте, назвали бы ароматом разрушенных надежд. - Я сама не понимаю, - вздохнула водяная нара, и в её голосе стыло стоячее болото. - Вот я. Коллега. Из его исследовательского центра. Десять лет слежу за его научной деятельностью. Диссертацию по четвёртой фазе его - его! - проекта писала! Болото вскипело пузырями горящего под поверхностью торфа. - И что он? - Что? - пискнул Аракилари. - Полдня трещит с подорвавшей его мымрой, выпытывая у неё информацию! - нара ударила сжатой лапкой по камню и потрясла ей, зашипев. - У меня тоже можно было бы что-нибудь выпытать. Или поторговаться. Вот ты знаешь, что я одна из двух - во всём мире! - научных специалистов по поляризационным призмам? Аракилари даже не знал, что такое поляризационная призма, но на всякий случай кивнул. - Вот! - всплеснула лапками нара. Правда всплеснула - вокруг них разлетелись сияющие зеркальные брызги. - Ты мне скажи, редисочка, - водяная нара приобняла Аракилари за тельце. - Вот зачем мы становимся ценными специалистами? Чтобы наши научные идеалы не видели в нас никого, кроме неразумных ассистентов? Чтобы объясняли всё, как глупеньким? Вот скажи мне - зачем? Затрепетали лепестки шапочки. - Бабочка взлетает ввысь не для того, чтобы нравиться солнцу. - Аракилари сочувственно потрогал нижнюю лапку нары своими верхними лапками. - Иногда она летит, просто потому что она бабочка и не может иначе… - Пока солнце к грёбаной Бездне выжигает бабочкины крылышки. - водяная нара грустно вздохнула. - Такая вот херня, редисочка. - Но, - сказал Аракилари, - В ване Мотийимы живёт одна особенная бабочка. Если она потеряет крылышки, она не умирает, как все остальные. А ищет капельку, что помогает бабочке отращивает крылья вновь. Может быть, нара захочет быть как та бабочка? - Добрая ты, редисочка, - сказала нара, утирая с глаз зеркальные брызги. - Почти как капитан Снежевич добрая. Держи капустку. И пододвинула к ему лежавший на оставшемся от святилища камне удивительно большой белоснежный кочан. Аракилари поколебался. По-хорошему, им с нарой нужно было сразу поменяться вкусностями. Так было всегда: глупые нары ели капустку аранар и становились или смешными, или грустными и странными, как эта. Или вообще начинали болеть. И стоило бы сказать этой наре, что пусть они лучше поменяются. И пусть она сама ест эту особенную нара-капусту, а Аракилари покушает своё… Но Аракилари еще никогда не отказывался от огромного кочана дармовой капустки. _ - Э-э-эй! - замахал руками Садха, глядя, как Бета бежит по лесной тропинке. - Дядя тебя наконец отпустил? - Нет, дядя уже полдня спит и ругается, когда его пытаются разбудить, а тётя ест какие-то странные листья и ревёт, - сказал Бета. - Я решил их пока не трогать. - Вот, теперь они совсем как нормальная семья, - сказал Садха. - А старший брат? - Разговаривает с тётенькой из коробки о том, кто из них должен кого задушить, - неуверенно сказал Бета. - Я не очень понял, что происходит, но ему, кажется, тоже не до меня. - Взрослые странные. - авторитетно покивал наученный опытом деревенский мальчик. - Ну и ладно. Во что сегодня будем играть? - В исследования? - предложил Бета. - Мне за предыдущие влетело, - помотал головой Садха. - Потом приходили Лесные Дозорные и жаловались дяде. И крокодилят пришлось самому обратно относить. - Мне тоже влетело, - кивнул друг. - Поэтому сегодня будем играть в опыты. Я такой с крокодилятами придумал - закачаешься! Мне кажется, такое не приходило в голову никому из моих старших. Кроме того, который тут… А кроме нас с ним больше никто-никто в мире такое не придумает! Бета достал их кармана нитки, иголки, схему с нарисованным в центре замкнутым кругом и длинный хромированный скальпель. И широко, безмятежно улыбнулся.