Освежающий морской бриз. Ласковые лучи солнца

Утренние солнечные лучи пробиваются сквозь неплотно задвинутые шторы. Один лучик ласкает нежную кожу шеи, а другой играется с рыжими прядями. Чимин мирно спит, иногда чуть морща нос. Интересно, ему сейчас что-нибудь снится? Хотелось бы знать. Юнги склоняется, проводит кончиками пальцев по бархатной щеке и приоткрытым пухлым губам. Увлекается разглядыванием трепещущих ресниц. Чувствует, как в районе сердца сонным котёнком сворачивается в клубок любовь. Как же Юнги любит Чимина. – Просыпайся, – шепчет, зарываясь носом в волосы и вдыхая приятный аромат персикового шампуня. Пак, хмурясь, тихо мычит. – Давай, Чимини, пора вставать, – целует и ведёт губами вдоль скулы. – Ммм... Не хочу, – парень дует губы, пытаясь натянуть тонкое одеяло повыше. – Не капризничай, – Юнги полностью стягивает с них кусок ткани и отбрасывает в угол кровати. Наваливается и начинает щекотать. Ведь знает, как парень боится щекотки, но это почти единственный способ быстро поднять того с постели. – Ну, Юнги! – Чимин звонко смеётся и пытается сбежать от настойчивых пальцев, но сильные руки держат крепко. – Ну, всё, всё! Я проснулся! – Хорошо. А то ведь знаешь... я могу долго, – Мин отпускает парня, давая тому облегчённо вздохнуть. – Да, уж я то знаю, как долго ты можешь, – двусмысленно произносит Пак, играя бровями. Юнги на это только закатывает глаза. – Встаём, Чимин. Мы же хотели сегодня съездить в храм, а до него ехать несколько часов. Ещё позавтракать надо. Мин поднимается и довольно бодро шагает в ванную. Странно, обычно именно Юнги любит поспать подольше и утром активничает неохотно. Видимо, их совместный отпуск в Греции действует на него вдохновляюще. Пак провожает своего любимого мужчину взглядом, сладко потягивается и лениво сползает с кровати. Ещё раз тянется в разные стороны и идёт следом. *** Завтракают они в ресторане отеля. Вкусно поев, выдвигаются в сторону храма на арендованной машине. В 10 утра уже стоит тридцатиградусная жара, а солнце палит так, что хоть яичницу на асфальте жарь. Благо, в машине работает кондиционер. В салоне играет лёгкая ненавязчивая музыка. Юнги внимательно следит за дорогой, держа одну руку на руле, а другую на бедре Чимина. Ему нравится постоянно касаться своей пары, быть к нему как можно ближе. Особенно сейчас, на время отпуска, он не планирует отлипать от него ни на минуту. Чимин накрывает своей рукой руку Юнги, задумчиво смотря в окно и улыбаясь чему-то своему. – О чём думаешь? – Мин искоса смотрит на парня. – О том, как мне нравится вот так неспешно ехать с тобой в машине. Не важно куда. Главное, чтобы вместе, – спустя пару секунд ему отвечают. – Нравится держать тебя за руку. Чимин мягко улыбается, смотрит своими невозможными карими глазами, кажется, в самую душу. – Мне тоже, – тихо, но уверенно произносит Юнги. Ему тоже всё это так нравится. *** Приезжают в храм они только к обеду. Солнце не сбавляет обороты, но панамки и бутылочки воды с распылителем немного спасают. Мин не большой любитель полазить по руинам, но Чимин это любит, поэтому он не говорит и слова против. Да и ему не так важно где быть, если рядом его парень. Особенно, если тот довольный и, как сейчас, увлечённо рыскающий по всем закоулкам полуразрушенного храма. Остаётся просто ходить хвостиком, пока тот делает сотни фотографий одного и того же. – Юнги, иди сюда, – зовёт Чимин, маня к себе рукой. – Давай сделаем селфи. Мин подходит, плотно прижимает любимое тело к себе и ждёт пока парень настроит камеру. Тот делает десятки фотографий с разных ракурсов и с разным выражением лица, и только после этого отпускает. – Хочу есть, – Пак устало садится на первый попавшийся камень. Они ходят по этому храму уже часа два. Юнги кажется, что ещё немного и он полезет от скуки на стену, как человек-паук. Он не понимает, что можно здесь делать столько времени, но терпеливо молчит. Единственное развлечение для него – это наблюдать за Чимином. Тот то так забавно хмурится, то соблазнительно надувает губы, то высовывает кончик языка, когда пытается понять, как лучше сфотографировать камушек или колонну. Юнги же думает, что Чимин – лучшее произведение здесь и фотографировать надо не развалины, а его. Что он, собственно, втихаря и делает. Позже он покажет эти фото парню, и тот будет забавно возмущаться о том, почему его не предупредили о съёмке, и вообще, он выглядит на фото непрезентабельно, скрючившись в позе "зю", в попытке что-то нащупать в углублении стены около земли. – Я тоже, – облегчённо выдыхает Юнги. Всё. Если Пак хочет есть, значит они сейчас оперативно отсюда смотаются. Тот совсем не любит испытывать чувство голода. – Думаю, нам пора. Или ты ещё хочешь здесь побыть? – Чимин, кряхтя, встаёт и вопросительно смотрит в глаза напротив. – Нет-нет, думаю, мы уже всё осмотрели, – Юнги берёт парня за руку и спешно уводит в сторону машины. Как же хочется поскорее оказаться в прохладном от кондиционера салоне. *** Пара заезжает в ближайший более-менее приличный с виду ресторанчик. Чимин сходу заказывает салаты, всевозможные виды морепродуктов и бокал белого вина. Юнги пить алкоголь не может, так как за рулём. – Ты уверен, что съешь всё это? – немного удивлённо спрашивает Мин, жуя помидор из салата и смотря на гору устриц в тарелке перед Чимином. – Боишься, что не выдержишь мой напор ночью? – томным голосом произносит Пак, намекая на то, что устрицы – природный афродизиак. Затем сексуально проводит кончиком языка по нижней губе и окидывает тело перед собой оценивающе-похотливым взглядом. Юнги чувствует, как от этого внутренности скручиваются в узел, а дыхание сбивается с ритма. – Нет... – прочищает горло, выпивая весь стакан прохладной воды. Почему в ресторане внезапно стало так жарко? – Думаю, я справлюсь. – Вот и отлично! – Чимин дарит яркую улыбку и принимается поглощать одну устрицу за другой. На самом деле, Юнги готов уже здесь показать, как он хорошо справляется. Прямо на этом столе. Останавливает его только правила приличия. Ну и голодный до сих пор Чимин. И как у него получается быть то сладкой булочкой с корицей, то, уже через мгновенье, горячительным коктейлем "секс на пляже"? Юнги это очень нравится. *** В отель они приезжают вечером. Солнце ещё не село за горизонт и его мягкие лучи приятно скользят по коже. – Может, пойдём искупаемся? – спрашивает Чимин, заходя в номер. – Как раз солнце уже не палит и мы не сгорим в воде. – Да, ведь мы это уже сделали в храме, – шутит Юнги, заваливаясь на застеленную кровать. Ответом ему служит поднятые брови и страшные глаза. – Ладно, ладно. Не смотри на меня так! Идём купаться, – смеётся, уворачиваясь от пытающегося задушить его подушкой Чимина. – Вот-вот, Мин Юнги. Тебя сейчас спасает только то, что я хочу охладиться в воде и побултыхаться среди волн. Если они есть, конечно. Пак милостиво отпускает своего мужчину и, гордо подняв голову, идёт в ванну, чтобы переодеться. – Мог бы и здесь переодеться... – выдыхает немного расстроено Юнги, провожая парня взглядом щенка. – Не заслужил, – хмыкает Чимин перед тем, как закрыть дверь. – И вообще, я обиделся, – летит вдогонку. Мин поднимается и подходит к ванной. Скребётся в дверь. – И как же мне заслужить прощение? – тон заискивающий, маслянистый. Шорохи по ту сторону будят воображение. – Ну... Я подумаю об этом ночью. Юнги жмурится, пытаясь отогнать различные картинки совсем не детского содержания, начавшие бодро возникать в голове. – Буду ждать с нетерпением, – выдыхает, прижимается лбом к прохладному дереву, а затем идёт за плавками, чтобы переодеться. Его Чимин такой шалунишка. *** Вода в море тёплая. Волн почти нет, поэтому Паку не удаётся на них покачаться. Зато можно спокойно полежать на спине, не боясь наглотаться солёной воды. Юнги нарезает круги вокруг своей пары, больше походя на акулу, которая вот-вот набросится на свою жертву. Чимин специально старается не обращать на него внимания, делая вид, что его чувства глубоко задеты. Хотя, конечно, оба знают, что это лишь напускное. Маленькая игра, небольшая прелюдия, так сказать. И им обоим это нравится. Юнги надоедает кружить и он ближе подплывает к парню. Тот, как бы невзначай, отворачивает от него голову. Мин на это тихо хмыкает. Проводит пальцем сначала по ноге, потом по боку Чимина, щекотя рёбра. Знает ведь, что долго игнорировать его у Пака не получится. И вот, спустя секунд десять, парень начинает улыбаться, поворачивается в его сторону и пытается убрать наглую руку, что так бесцеремонно хочет его защекотать. – Ну, Юнги! – восклицает, принимая вертикальное положение. – Что, наконец, заметил меня? – игриво спрашивает, подплывает ещё ближе и производит захват такого любимого стройного тела. Чимин немного сопротивляется для вида, но вскоре успокаивается и мирно балдеет в сильных руках. – Я всегда тебя замечаю, – тихо выдаёт, пронзительно смотря в глаза. Взгляд до того серьёзные и открытый, что у Юнги замирает дыхание. И сердце тоже. Глаза начинает пощипывать, но дело, похоже, не в солёной воде. Они застывают, плотно прижавшись и смотря друг другу в глаза. Кажется, всё вокруг замирает вместе с ними. Лишь лёгкий ветерок теребит кончики мокрых волос. – Я тоже, Чимин, я тоже. Только тебя. Юнги подаётся вперёд и сцеловывает счастливую улыбку на любимом лице. Им сейчас так хорошо. Душа словно купается в исцеляющем бальзаме, а сердце будто завернули в мягкий пушистый плед. И каждый чувствует, что внутри у них расцветает райский сад. Юнги ощущает, как что-то тёплое и мокрое скатывается по носу, а затем касается губ. И это не морская вода. – Чимини, не плач, – принимается губами собирать слёзы с чуть покрасневших щёк. – Я так счастлив, Юнги, так счастлив. Если бы ты только мог почувствовать то, что чувствую я. Я бы так этого хотел... – парень обнимает Юнги, укладывая подбородок на плечо. По его телу проходит мелкая дрожь. – И я так счастлив, Чимин, что даже вообразить нельзя. Я очень тебя люблю. Мин закрывает глаза, проникаясь в ощущения, в момент. Если бы время можно было остановить. Если бы этот момент можно было законсервировать в банке или где-то ещё. Но это невозможно. Но возможно сохранить этот момент, эти ощущения в памяти. Бережно их охранять и доставать, когда будет грустно или одиноко во время их разлуки. А затем снова прятать в уголок души, когда они воссоединятся. Оба знают, что надолго их ничто не сможет разлучить. Только лишь работа или какие-то дела, но это всего на несколько часов. А затем будут тёплые объятья, душевные разговоры, жаркие поцелуи и полные страсти ночи. И всё это принадлежит только им. – Пора выходить, уже прохладно, – шепчет Юнги на ухо Чимину, нехотя отстраняясь. Тот слабо кивает, робко улыбаясь. Ему не хочется выпускать из таких приятных объятий своего мужчину, но в воде уже действительно прохладно. А болеть, тем более в отпуске, желания нет. Они выходят на берег, и Юнги сразу заботливо укутывает Чимина в полотенец. Затем вытирает уже себя. Садятся прямо на ещё сохранивший тепло после жаркого дня песок. Диск солнца едва виднеется и совсем скоро скроется за горизонт. Людей на пляже почти нет, так что легко представить, что они здесь полностью одни. Чимин прижимается боком теснее и кладёт голову на плечо Юнги. Тот сразу упирается в неё щекой. Смотрят, как солнце полностью исчезает, оставляя после себя тонкую полоску света. Как хорошо вот так сидеть, никуда не спешить, наслаждаясь обществом друг друга. Мин еле заметно трётся щекой о рыжие солнечные волосы. У него спирает дыхание от той нежности и любви, которую он испытывает. – Ты словно вечерний морской бриз, что нежно ласкает уставшую от дневного зноя кожу. Такой освежающий, окутывающий. И им невозможно надышаться, – шепчет Чимин, прикрывая глаза. – Ты словно весеннее солнце, что дарует свои тёплые лучи, когда вокруг ещё холодно. Нежит в своём тепле, обещая, что скоро настанет лето. Юнги трепетно целует мокрую макушку, тоже прикрывая глаза. Сейчас их мысли полностью совпадают. "Я люблю тебя больше всего в этой вселенной".