***
Антон очень хотел вчера предупредить Диму насчет сигарет, но новая игра слишком увлекла его и он забыл про все, включая домашку и подготовку к контрольной по его «любимой» физике, которую вел его классный руководитель и по-совместительству парень. Первые три урока пролетели незаметно для всех, кроме Антона, которому прилетело за не сделанную домашку и теперь в портале маячили две красные точки. «Да уж, вот так начало дня, супер просто. Еще и Арс дома опять ругаться будет, задолбал…» — Чем я там тебя задолбал, Антон? — глаза парня округлились, когда он понял, что сказал это вслух. — Ничем, Арсений Сергеевич, я это не вам, извините, — он опустил голову вниз, как бы извиняясь. — Ладно, к этому мы еще вернемся. А пока зови всех и заходите в класс, я пока в лаборантскую за листочками. Садясь за любимую первую парту второго ряда, Антон вспомнил, о чем еще вчера забыл — о контрольной по физике. Он прекрасно помнил, что Арсений не любит, когда его ученики списывают, но все равно решил, что лучше он скатает все с интернета, чем получит два или три и будет переписывать. К середине урока у Шастуна была списана половина контрольной. Он решил взглянуть на часы, чтоб понять, сколько он еще успеет «решить», но вместо этого наткнулся на злой взгляд Арсения. Попов еще на перемене понял, что его любимый ученик забыл подготовиться, но решил посмотреть, что же будет. Но, к сожалению, ничего хорошего не вышло. Старший вернул свое внимание телефону, а Антон, осознав, насколько влип, убрал телефон и рухнул головой на парту.***
— До конца урока три минуты, сдаем работы. Позов, задержись, пожалуйста, на перемене, мне нужно кое-что тебе вернуть, — Арсений, дожавшись утвердительного кивка Димы, перевел взгляд на поникшего Шастуна. Когда была сдана последняя работа и класс опустел, Дима подошел к учительскому столу: — Арсений Сергеевич, вы что-то хотели? — А, Дима, да, хотел. Вот, — на стол упала пачка Мальборо, — Антон сказал, что ты попросил их придержать. — Эм… А, да, спасибо, я пой… — Позов развернулся уходить, но был остановлен, — да, что-то еще? — Еще раз я увижу тебя или Шастуна курящими за школой, замечание уже получите не вы, а ваши родители. Можешь идти, — Попов махнул рукой в сторону двери и отвернулся к монитору.***
— Антон, мать твою, Шастун, где ты? Ах, вот он, родненький. Ты какого сказочного хуя Сергеичу сказал, что сигареты мои? Совсем ебу дал? — очень злой Дима шел в сторону Антона. — Дим, Дим, погоди, дай объясню. У меня пачка из рюкзака выпала, я решил сказать, что твои, ты ведь знаешь, что Арс убьет меня, если еще раз спал… — договорить ему не дал кулак, прилетевший в нос, — эй, ты че тут руками своими размахиваешь? Думаешь, что я не ударю в ответ? И тут началась драка…. Позов попытался повалил Антона на пол, но был перехвачен. Шастун заломил ему руку и в отместку пару раз вдарил по животу. Это великолепное месиво было остановлено Павлом Алексеевичем, директором школы и учителем русского языка, который, разняв ребят, рявкнул в телефон: «Попов, Матвиенко, живо в мой кабинет. Да, который 209». Не прошло и пяти минут, а вызванные учителя уже подходили к кабинету русского, удивленно смотря на своих учеников. — Паш, что случилось то? Ты зачем нас с уроков сорвал? — ничего не понимающий Сережа подошел к директору. — Полюбуйтесь, эти двое умудрились подраться прямо здесь. Все, разбирайте своих бойцов и проводите воспитательные беседы, а у меня урок. — Добровольский скрылся за дверью кабинета. Попов, сытый выходками Антона по самое горло, подошел к нему и, взяв за ухо, поволок в сторону своего кабинета. Зайдя в кабинет, он попросил седьмой класс вернуться к решению задач и направился в лаборантскую. — Шастун, драка в школе — край! Что же такого ты не поделил с Позовым, что в ход пошли кулаки? — Антон закатил глаза и отвернулся, не желая что-либо отвечать, — а вот игнорировать меня не надо! — Ай, Арс, что ты делае… — договорить ему не дал шлепок, прилетевший на правую ягодицу. Парень попытался вырваться, но крепкая рука удерживала его за поясницу у стены. — Я. Задал. Вопрос. — каждое слово он закреплял шлепком, но уже по левой половине. — Не. Твое. Собачье. Дело. — не оставляя попыток увернуться от ударов, Антон оказался полностью прижат к стене, — хватит, я не маленький мальчик, чтоб ты меня наказывал. Отпусти! Возмущения младшего ни к чему не привели, но Арсений перестал что-либо говорить. Ударив еще около десяти раз, он толкнул Шаста к двери: — Если не желаешь со мной разговаривать, то вон! Я сыт твоими выходками по самое не хочу! — отвернувшись, он дождался, когда дверь хлопнет и вернулся на урок.***
После инцидента в лаборансткой Антон извинился перед Димой, но совесть мучить не перестала. Она кричала о том, что парню нужно объясниться перед Поповым, признаться, что он соврал. Прийдя домой раньше Арсения, он переоделся в домашние штаны и футболку. На телефон пришло сообщение: Арс Буду дома через полчаса, задержался у Паши. Тоша Хорошо «Если расскажу все Арсу, он точно меня накажет, но и не сказать я не могу, ведь он считает, что Дима тоже курит, а он бросил давно уже. Блин, зачем я вообще соврал? Не было бы этих проблем тогда…» Копаясь в ворохе этих мыслей, он не заметил, как заснул. Попов нашел его таким же спящим и, решив не тревожить любимого мальчика, ушел на кухню проверять контрольные. Но долго Антон спать не смог: он услышал шум на кухне и пошел проверить, что же там такое. Он ожидал увидеть там кого-угодно, но не своего парня, который листал что-то в телефоне и ждал, когда закипит чайник. Голубоглазый окинул взглядом зашедшего и вернул свое внимание дневнику Шастуна. — Арс, ой… То есть Арсений Сергеевич, — учитель напрягся, услышав, как его назвали, — я соврал тогда, сказав, что сигареты Димона, они мои… Он недели две назад бросил, но за компанию стоит со мной. Я просто помню, что ты ненавидишь то, что я курю и всегда на меня ругаешься… Ты когда Диме мою пачку отдал, он разозлился, ну мы и подрались… — Я знаю, что пачка твоя, — парень испуганно посмотрел на взрослого, не ожидая такого ответа, — ты не сможешь меня обмануть, Антош, я знаю тебя очень хорошо. Но я рад, что ты все-таки решил сознаться, но от хорошей порки тебя это не спасет. — Арсений приобнял своего парня за плечи и повел в сторону их комнаты. Он усадил парня на кровать и, открыв шкаф, достал один из своих ремней: черный и не сильно толстый. Вернувшись к кровати, он сел и похлопал себе по коленям, зовя виновника торжества. Осознав масштаб проблемы, глаза Антона сильно округлились и он замотал головой. Но твердая рука Попова заставила его остановиться и улечься на колени старшего. Он погладил спину мальчика, успокаивая, и спустил штаны. Оставшись только в трусах, Шастун покраснел и попытался скрыть это, уткнувшись лицом в подушку. Но кончики ушей выдали его стеснение, как пару дней назад они же выдали его ложь насчет сигарет (именно так Арс понял, что он соврал). Мужчина занес руку для первого шлепка и опустил ее на левую ягодницу. Второй шлепок пришелся на правую, а третий — ровно посередине. Приловчившись, он нанес около десяти хаотичных ударов, но с минимальной силой. Так как на Антоне были трусы, он не знал, покраснела ли кожа или нет. Поэтому он стянул их и, убедившись, что все в порядке, продолжил наказание. Теперь сила удара была чуть выше и сыпались они с большей скоростью, а снизу послышались первые шипения. Когда кожа приобрела розоватый цвет, Попов взял в руки ремень и, сложив его вдвое, пару раз с достаточно большой скоростью натянул с характерным, немного пугающим хлопком. Его шаловливое чудо с испуганными глазами повернулось на звук, не веря в то, что его правда выпорют ремнем. Арсений несколько раз провел сложенным ремнем по попе Антона и замахнулся для первого удара. Ремень с небольшим свистом опустился посередине ягодиц, вызвав болезненный стон. Кожа в этом месте сразу приобрела более яркий цвет. Как только голубоглазый собрался ударить еще раз, Антон попытался прикрыть свой зад руками. Старший спокойно убрал руки за спину и снова опустил ремень на то же место. — Если еще раз вырвешь руки, я ударю уже по ним, но твое наказание это никак не уменьшит, поэтому лежи смирно, — подкрепляя почти каждое слово новым шлепком и опускаясь все ниже, Попов дошел до места перехода на бедра, где было намного больнее, — перестань дёргать ногами, ты можешь упасть! — Тогда перестань меня бить! — парень снова начал двигать ногами, пытаясь уйти от боли. — АНТОН! — пытаясь утихомирить Тошу, Арс шлепнул довольно сильно и на его заднице проявилась ярко-красная полоса. И тут первые капли упали на одеяло, но на мужчину это не произвело никакого впечатления. Он продолжил шлепать в прежнем темпе, лишь иногда меняя силу. Еще ударов через десять мальчик начал всхлипывать громче, поэтому Арсений последние разы ударил с оттяжкой, чем вызвал сильную боль и истерику Антона. Попов натянул трусы и домашние спортивки на ярко-красный зад и начал успокаивать своего мальчика, поглаживая его по спине. — Тоша, все закончилось, успокаивайся и пойдем на кухню, — Арс заботливо потрепал младшего по волосам и помог подняться. — Арс, мне больно… — В этом и вся суть порки, должно быть больно. Но это не смертельно, — парни направились на кухню, где Шастуна ждало очередное испытание. Подойдя к столу, Попов отодвинул стул и усадил на него Антона. Парень ойкнул, ведь ягодицы все еще горели огнем после наказания. На стол перед учеником упали два листа: один был с заданиями, другой — в клеточку. Два недовольных глаза вопросительно посмотрели на учителя. — Антош, это второй вариант той самой контрольной, которую ты так славно списал. Поэтому, сейчас ты разворачиваешься к столу, берешь ручку и начинаешь решать. На все у тебя сорок минут, можешь приступать. — Арс похлопал парня по плечу и отошел за чайником. Пока старший спокойной пил чай и проверял чужие работы, Антон ерзал на стуле, пытаясь найти менее болезненную позу. За двадцать минут он решил только две задачи из восьми, но мозг отключился полностью, заменяясь болью на заднице. Арсений увидел, что парень снова начал крутиться, забив на работу. — Антон, перестань дрыгаться, решай, у тебя осталось меньше десяти минут. Или ты все решил? — он изогнул бровь и усмехнулся. — Арсений Сергеевич, мне больно, я не могу сосредоточиться на работе. Можешь забирать и ставить два! — Шастун сложил руки на груди и отвернулся. — Хорошо, два так два. Но учти, что теперь я буду спрашивать тебя на каждом уроке, дабы ты закрыл эту контрольную, потому что твои родители вряд ли обрадуются итоговой тройке. — Ну Ааааарс….