Шоколадный батончик

             Дин пытается спать, но получается у него плохо. Темнота номера наполнена странными шорохами и тихими скрипами. Он как никто знает, что темноты надо бояться. И он боится. Не за себя, за Сэма, который слишком мал, чтобы защитить себя. За Сэма, который еще пока не знает, куда так часто уезжает отец.              Шорох в углу становится громче прежнего. Дин резко открывает глаза и лезет под подушку. Там спрятан самый настоящий пистолет. Отец оставил ему, чтобы он мог защитить себя и Сэма, если придется. Дин ужасно гордится. Ему только восемь, а отец уже доверяет ему настоящее оружие.              Встать с кровати получается почти бесшумно. Дин сжимает пистолет и резко включает ночник на тумбочке. От угла вдоль стены тут же шустро убегает обычный усатый таракан. Дин хмурится и не по-детски серьезно сжимает губы. Таракан наглый и упитанный, но это точно не монстр. По нему из пистолета стрелять не надо.              Дин никогда не признается вслух и тем более не скажет отцу, но он чувствует большое облегчение и радость от того, что это обычный таракан. Ему не нравится стрелять, но отец еще в прошлом году сказал, что он обязан научиться, потому что кроме него некому защитить брата. Ради Сэма Дин готов на что угодно.              Таракан уползает под шкаф. Сзади скрипит кровать. Дин сразу же оборачивается. Он боится, что разбудил Сэма, который спит так же чутко, как он сам. Но, кажется, нет. Дин хмурится, когда видит, что брат мечется по кровати. Сэму точно снится что-то плохое. Его надо разбудить, хотя и не хочется. Дин вздыхает и идет к кровати Сэма.              Тот просыпается от первого же несильного толчка в бок и сразу же хватается за его руку. Дин чуть-чуть морщится. Руке больно. Но это не так важно как то, что Сэма надо успокоить. Дин пытается: он осторожно гладит брата по плечу и бормочет какие-то глупости о том, что это был плохой сон, а они в порядке. Он даже про таракана рассказывает.              — Мне снилось, что везде был огонь, — Сэм говорит тихо, немного нечетко. Дин мигом прекращает болтать все подряд и вздрагивает. Он помнит то, что могло присниться Сэму. — Случилось что-то плохое. Я видел...              — Давай я разогрею тебе молока, — Дин специально не дает Сэму договорить. Он не хочет, чтобы братишка вспомнил что-то еще. Он расстроится и может заплакать. А Дин ненавидит, когда Сэм плачет. Он все готов отдать, чтобы тому никогда не приходилось. — Папа говорит, что теплое молоко на ночь успокаивает. Давай, Сэмми, отпусти меня. Я быстренько.              — Не хочу молоко, — Сэм мотает головой и не выпускает его руку. — Хочу конфету.              — Конфет нет, — быстро говорит Дин. Он старается не думать, что под его подушкой спрятан один-единственный батончик из тех семи, что оставил им отец. Шесть он потихоньку скормил Сэму, который без сладкого всегда начинал сильно кукситься. Но один очень хотелось попробовать самому. — Вот папа вернется и привезет, — обещает Дин, стараясь подбодрить брата.              — Но я видел, что у тебя была конфета, — упрямо говорит Сэм и насупливается. — С орешками. Я хочу. Дин, пожалуйста.              — Не… — Дин хочет соврать снова, сказать, что у него ничего нету, но не может.              Это Сэмми, и он смотрит таким жалобным взглядом. Дин вздыхает, спрыгивает с кровати и лезет под свою подушку. Сэм широко улыбается при виде батончика. Он выхватывает его, когда Дин протягивает ему, срывает обертку и сразу ломает пополам.              — Держи, - Сэм протягивает половину ему. — Ты тоже хочешь, я знаю. Ты только говоришь, что не хочешь.              Сэм лепечет быстро и от этого слова еще меньше понятны, но он так светло улыбается, что Дин чувствует, как в глазах становится щекотно. Он уже взрослый и ему нельзя плакать, но влага все равно выступает и остается на ресницах. Дин берет протянутую половину и откусывает кусочек. Батончик кажется самым вкусным, что он когда-то ел.              Они быстро расправляются со сладостью вместе. Дин берет салфетки и сует Сэму, у которого пальцы перепачканы шоколадом. Сэм старательно их вытирает, а потом хлопает по кровати и снова улыбается. Так ярко и радостно.              — Давай спать, Сэмми, — Дин тоже выдавливает улыбку. — Я выключу свет.              — Ложись со мной, — просит Сэм и снова хлопает ладошкой рядом с собой. — Когда мы вместе, нам же никакие чудовища и кошмары не страшны, правда?              — Правда, — Дин вздыхает, гасит торшер и забирается в кровать к Сэму. Братишка тут же прижимается к нему. Становится тепло и спокойно. Даже шорохи, кажется, исчезают. Дин закрывает глаза и бормочет, уже проваливаясь в сон: — Спокойной ночи, Сэмми.