Слабый свет настольной лампы

      Время три часа ночи. За окном глубокая темень, а в комнате слабо горит только настольная лампа. Джисон сидит за своим рабочим столом, безразлично листая ленту соцсетей одной рукой, а второй прикрывая вырвавшийся из груди зевок. Ещё каких-то два часа назад он сел, чтобы поработать над одним учебным проектом, да так и не сдвинулся с мёртвой точки. Он думал, что ночью, как это обычно бывает, к нему придёт энергия, возникнет хоть какая-то мотивация, однако всё в точности наоборот. Открытый блокнот с ручкой лежит прямо перед ним, а на странице лишь пара непонятных каракуль. На этом всё. Хан смотрит на время в своём телефоне и грустно усмехается. — Мне вставать через три часа. Охрененно! Как обычно, блин, ничего не меняется.       К большому сожалению такое происходит не в первый и даже не в десятый раз. Последний месяц, а может и два, он не чувствует себя живым. Лишь в некоторых случаях в нём просыпается желание жить и любить данную ему жизнь: музыка и работа над ней, проведённое время с друзьями, что практически стали ему семьёй, и с Минхо. Без всего этого Хан бы вряд ли захотел жить в принципе. Однако даже все перечисленное не всегда может перекрыть эмоциональное выгорание на фоне изматывающей учёбы. — И сколько ты вот так сидишь?       Звучит сонный голос в тишине слабо освещённой комнаты. Джисон чувствует тёплые руки у себя в волосах и на секунду прикрывает глаза от разлившегося по всему телу спокойствия. — Не знаю. Часа два, может три. А ты чего не спишь? — Я спал. До того момента, пока не наткнулся на твою подушку вместо тебя. Я думал ты ненадолго тут застрянешь. — Прости. Что-то я совсем в последнее время расклеился. Ничего не делаю, чувствую себя отвратительно, нифига не успеваю и тупо прокрастинирую. Вот даже сейчас я просто сижу, адски хочу спать, но при этом не хочу, чтобы завтрашний день наступал так скоро. Ещё меня ужасно бесят упрёки и наставления одногруппников, что просто хочется послать их всех куда подальше. — Хан устало потирает глаза, с раздражением отмечая, что ему действительно надо больше спать. Он расслабляется, чувствуя, как ему аккуратно массируют плечи, и роняет свою голову на чужое плечо. — Значит реально пошли их. У тебя своя жизнь, у них своя, нечего лезть куда не надо. А насчёт проекта не переживай: вместе его разберём и сделаем завтра, когда ты нормально поспишь. — Минхо наматывает на палец прядку русых волос, слегка почёсывая макушку Джисона. — Разве тебе не надо на свои пары завтра? — К моему превеликому счастью препод отменил завтрашние три пары. А тебе я предлагаю завтра не идти и хорошенько отоспаться. Когда у тебя дедлайн? — На следующей неделе в среду. — А сегодня четверг, время ещё есть, так что пошли.       Минхо цепляется за рукав его худи словно кот, который пытается привлечь внимание своего хозяина. На его лице мягкая улыбка, а взгляд полон нежности. Хан с трудом встаёт со стула, глубоко зевает и слегка почёсывая живот. Свет лампы сменяется темнотой и плавно переходит в мягкий свет ночника, стоящего на тумбочке возле большой двуспальной кровати. Джисон откидывает край одеяла со своей стороны и со вздохом садится на мягкий матрас. Он лениво вытаскивает свою спальную рубашку из-под одеяла. — Честно тебе скажу, мне больно смотреть на твои мучения, особенно когда они того не стоят. — Минхо ждёт, когда Хан снимет футболку со штанами. Он помогает ему надеть рубашку как только видит, что Джисону это с трудом даётся из-за слишком сонного состояния. — Я пытаюсь как-то это фигню исправить, но у меня словно руки отказываются подниматься, а мозг — думать, как же это решить. Я просто устал. Не от тебя или ребят, а от учёбы. Ещё и эта дурацкая прокрастинация меня просто убивает. — Хан устало опирает лбом о торс Минхо, прикрывая глаза. Он снова чувствует пальцы у себя в волосах и борется с желанием расплакаться навзрыд, но позволяя себе лишь выпустить пару маленьких слезинок. — Давай ляжем спать, Хани.       Минхо цепляет голову Джисона за подбородок, наклоняется и мягко целует маленькую родинку. Он гладит ладонью пухлую щёку, на что Хан лишь сильнее льнёт к нему и выпускает с глаз ещё пару слезинок, рвано выдыхая. — Давай. Я ужасно сильно хочу спать. И обниматься.       Минхо в ответ лишь тихонько смеётся. Он обходит кровать, выключает ночник, и ложится на остывшую постель, слегка поёжившись. Хан тут же сгребает его в объятия, закинув все свои конечности и удобно устроившись на крепкой груди. — А теперь выспись, наконец. Хоть не так сильно будут видны синяки под глазами.       Минхо чмокает русую макушку и устало прикрывает глаза, начиная засыпать. Из медленного дрёма его вырывает голос. — Хён, я так счастлив, что ты у меня есть. Ты, наверное, даже не представляешь, как сильно я тебе благодарен. За всё.       Хан закрывает глаза, засыпая под мерный ритм сердца любимого человека.