Бутон

      Любая ложь порождает собой большие проблемы.       Малыш Лука был рождён в теле девочки, что совсем не планировалось его отцом: Герман чуть ли не снял ногтями кожу лица, когда ему с радостью в голосе сообщили о рождении «здоровой симпатичной девочки». Нет, это совсем не то, совсем другое! Ему нужен был сын, который бы с возрастом не бегал за юношами, а после не жил затворной жизнью бледной мамаши, тонущей в пышных тканях юбки.       Именно поэтому с самого рождения в доме под строгим запретом были хоть какие-то разговоры о «дочери» изобретателя.       Никаких иголок, жемчуга и маминых пудр; руки мальчишки были заняты энциклопедиями, карандашами, учебниками. Отец свято верил, что воспитывая своего сынулю, как настоящего мальчишку, Лука навсегда забудет о своём начале…              Однако он не учёл одного : половое созревание … — Мистер Альва?       Совсем молодой Бальса, которому недавно исполнилось одиннадцать, стоял в широком дверном проёме просторного кабинета. Именно тут он всегда мог найти мистера Лоуренса, который всегда мог выслушать, объяснить, поддержать. Он не был Германом, который резко замолкал и менялся в лице, как только сынок заводил тему о теле. И даже сейчас, дрожа от страха неизвестности, Лукочка пришёл именно к нему.        На его бежевых домашних шортах виднелось красное пятно. — Ох, Лука … — Я умираю?       Этот вопрос разбивался об стены, слабо возвращаясь к ушам старшего. Ему хотелось завыть от такого невинного вопроса, полного непонимания.       Случилось то, о чём Зельман решил не думать, а сам Альва боялся больше всего: Лука начал цвести, как молодая девушка. Кабинет заполнился запахом крови, отдающий звоном металла. — Не думай так. Подойди-ка сюда, малыш, мне нужно тебе кое-что рассказать…        Ребёнок робко подходит, передвигаясь на ватных ногах к своему спасителю. Остановился в пару шагах, потупив взгляд об деревянный пол. Пустые мысли смешиваются с рассматриванием узора. Вдруг большая рука легла на детскую поясницу. Это вызвало лёгкий «ой» из уст мальчишки. — Знаешь ли, ты родился особенным. Дело в том, что у некоторых мальчиков случаются моменты, когда из них течёт небольшое количество крови на протяжении какого-то отрезка времени. Это абсолютно нормально, просто ты взрослеешь. Такое теперь с тобой будет случаться часто, где-то раз в месяц …        Видя устремленный к себе расстерянный взгляд Луки, мужчина поторопился дополнить свою речь, более чётко обозначая края происходящего. — Нет, ты не умрёшь. Всё абсолютно нормально и идёт так, как должно. Мы обязательно после почитаем с тобой об этом, а сейчас тебя стоит подмыть.

***

       Через пару минут тёплая вода билась о стенки ванной, наполняя помещение своим слабым звуком хлеста. В самой воде на коленках стоял полностью нагой Бальса, всё ещё прибывающий в состоянии лёгкого шока от новых открытий о своём теле.        Его страх о возможном вреде подкреплялся неприятным чувством внизу живота. Будто огромный камень давил все органы внутри, пытаясь выбраться из мясной клетки. Порой становилось так больно, что мальчий ойкал и тихо скулил.        И всё-таки слова белокурого мужчины, стоящего сейчас сзади с закатанными рукавами рубахи, явно успокаивали.        Что же касалось чувств самого Альвы… Внутри него бушевал настоящий ураган эмоций. Казалось, что он уже успокоил своего маленького помощника, а значит самое сложное сделано, однако это было большим заблуждением. Лишь совсем робкие знания о женском теле помогали сейчас не стать беспомощным идиотом с истекающим кровью мальчиком в руках.        Его «бутон» расцвел слишком неожиданно, хотя этого стоило ожидать. И всё-таки тянуть время уже было некуда. — Не бойся, мы сейчас все быстро помоем и я сразу же укутаю тебя в полотенце. — А я и не боюсь!        Даже сейчас бойкий хараткер Луки давал о себе знать, напоминая, что мальчик далеко не зайчик-трусишка, а просто раненный воин!        Такая уверенность подбодрила даже самого взрослого, из-за чего он приступил охотнее.        Большая, но ужасно худая рука Лоуренса легко проскользнула меж худых бедер мальчика. От такой резкости от последнего вновь вылетело робкое «ой», а его тельце поддалось назад, упираясь на туловище Альвы.        Мокрые тонкие пальцы с легкостью прочищали все складки нежной розовой кожи от ненужной крови, порой опускаясь вниз, дабы зачерпнуть воды.        Луку же одолевали странные ощущения, вызванные потиранием чужой руки того самого места. Мальчонка никогда не смущался оголяться перед отцовским коллегой, что шло из самого детства. Но сейчас его неожиданно накрыла волна какого-то стыда и ощущения, будто происходит что-то донельзя запретное. Встряхнув головой, шатен глянул вниз.        Вниз смотрел и сам Лоуренс. Но его взгляд цеплялся далеко не за его собственную руку, куда он мысленно направлял себя постоянно. Туманный взгляд скользил по мягким линиям ещё мало выраженной талии, худых ножек, паху… Этот пах был самым настоящий нетронутым бутоном: только сейчас детский пушок начал становиться более тёмным, грубым. Это не могло не умилять!        От запутанных мыслей подушечка пальца надавила на еле заметный бугорок. Из мира размышлений вырвал громкий скулёж. — Прости, прости, мой милый друг… Тебе больно? — Совсем нет.        Бальса отвечает твёрдо, дабы не заставлять бедного мужчину волноваться еще сильнее. Принимая чужой ответ за правду, Альва продолжает.        Совсем скоро банные процедуры были окончены.        Под рукой ничего не было, потому на старое, чуть влажное нижнее белье, которое Лоуренс бережно выстирал в другой воде, была прицеплена медицинская вата, привязанная марлей. — Это всё?       Лука сказал это то ли облегчённым голосом, то ли озадаченным. И всё-таки в ответ он получил сначала слабое пожатие плечами, а после низкое, но заботливое: — Пока что да. Когда ты вернёшься к матушке, расскажи ей о том, что у тебя случилось… Только не говори, что я тебе помог, хорошо?        Просьба о сокрытии личности спасителя казалась «пострадавшему» странной, однако он даже не расспрашивал и более. Кивнув, он вновь чуть сморщил лицо. Внизу живота вновь тупым ощущением кольнуло. — Болит? — Ага-а-а … — Подойди-ка сюда.        Белокурый легко усаживает себе на колено подошедшего, слегка упирая его в свое предплечье, превращая себя в достаточно удобное кресло. Его большие руки вновь спускаются вниз, но останавливаются уже внизу живота, чуть выше паха.        Подушечки пальцев начинают усердно массировать чужой животик, не надавливая слишком сильно.        Такой процесс и впрямь помогал, что Бальса почувствовал, как внизу неприятный узел словно становится легче, вскоре и вовсе разойдясь на ровную полосу.        «Да, вот так в самый раз, » — раздалась в детской головушке мысль, когда боль исчезла окончательно. Пухлые губки расстянулись в приятной улыбке. — Прошло? — Конечно, спасибо большое! Вы самый настоящий кудесник!        До безумия радостный своим исцелением мальчишка тут же спрыгивает с чужого высокого колена, дабы встать на носочки и обнять старшего за шею, после страстно чмокнув его в щёку.        Сам Альва был рад, что смог помочь потерянному во всем этом кровавом месеве лепестков розы. — А теперь ступай к матушке и сделай всё так, как я тебе велел.        Активный кивок, и вот радостный Лука чуть ли не вылетает стрелой из кабинета, который полчаса назад казался ему последним местом, которое он вообще увидит за свою жизнь.

***

      Позже кроха обязательно найдёт мамулю и расскажет ей всё-всё-всё, смотря на то, как эмоции на ее лице мешаются меж собой.        Личность тайного спасителя так и никогда не раскроется, а обеспокоенная мама смахнёт все на служанку, подбирая лучший вариант событий…

конец.