Наваждение

      Как ни странно, но Чонгуку скорее хотелось оказаться дома. За четыре дня пребывания в Италии он так и не увидел достопримечательности. А озеро Комо удалось лицезреть вблизи только в день отлёта. Через шесть часов его вылет домой. И в Италии он сейчас только физически. Кажется, душа и мысли уже там, в Сеуле. Он не любит надолго покидать Корею. Слишком привязан к дому. А над озером этим ранним утром расстилается плотный туман. И от этой красоты перехватывает дыхание. Ему бы наслаждаться прекрасными видами, но не удается. В памяти отчего-то всплывает Тэхён. И от этого становится не по себе. Чонгук не звал его в свои мысли. Он не желал о нём вспоминать и не вспоминал все эти дни. Намеренно старался этого не делать. Работа захватила его полностью. Не было и минуты свободного времени. А может, он таким образом спасался от навязчивых мыслей? И приходя под вечер в номер, он валился от усталости и засыпал, кажется, едва голова касалась подушки.       Вот только всё напрасно. Сейчас Тэхён стоит перед ним как живой. Вспоминается тот вечер, когда Тэхён чуть ли не на коленях умолял его остаться у себя и не оставлять одного. Вспоминается тот день в кабинете Чонгука, когда Тэхён пришел к нему и так запросто уселся в кресло и смотрелся в нём более чем естественно и непринуждённо. Казалось, в тот миг сложились все пазлы и, наконец-то, в этом кресле оказался именно тот, кто должен был.       Очевидно, что расстояние и переключение на работу должны были спасти его. Эта свадьба отняла много энергии и сил. А Чонгук не любил организовывать свадьбы. Вот просите его о чём угодно: дни рождения, юбилеи, корпоративы, гендерные вечеринки, которые нередко теперь устраивались с целью празднично и красочно узнать пол будущего ребенка. Но только не свадьбы, где он постоянно видит лица счастливых людей, любовь которых искрится в глазах. Зависть? Да. Вот что он чувствует, глядя на них. Ведь у него этого всего нет и неизвестно, будет ли когда-нибудь вообще. Вместе с Бомгю они провели чудесную свадьбу на озере Комо. Благодаря этому торжеству обзавелись множеством новых знакомств и уже набрали для себя работы на пять месяцев вперёд. И теперь ему предстояло улетать назад. А он сидит на озере, вглядываясь в туманную даль и не может понять, как ему жить дальше. Он запутался. Буквально на днях он расстался со своей девушкой, которую и назвать-то так можно было с большой натяжкой. Не думал, что их расставание пройдет настолько театрально. Но уж как получилось. Честно, он был очень рад, что его теперь ничего не связывает. Он не хочет сейчас никаких отношений. Устал и пришел к выводу о том, что одному намного спокойнее. Не нужно ни перед кем отчитываться. Не надо выискивать время для встреч. Можно заниматься собой и своими собственными желаниями. Хотя их не очень-то и много. Можно встречаться с друзьями, задерживаться на работе сколько угодно. Наконец-то навестить родителей, которых не видел уже полгода. Вот и всё, чем занята жизнь Чонгука. И он теперь будет дорожить своей свободой. В тугие тиски отношений он больше не хочет попадать. А отношения с мужчиной - это вообще темный лес. А Чонгук знает, что дай он единожды слабину перед Тэ, как его затянет накрепко.       Сейчас вспоминалось то, как Тэ к нему пришел. Его вопрос, прозвучавший так жалобно: «Неужели ты меня не помнишь?». И снова становилось стыдно. Зачем он так грубо с ним обошёлся? Тот же вроде как зашёл по-доброму, без каких-то там претензий. Даже поблагодарил за помощь. И простились они как-то сумбурно. Чонгук вообще не собирался так быстро уходить, но девушка, влетевшая в кабинет, испортила его планы. А потом его вылет на следующий день на озеро Комо. И всё как-то неправильно у них получилось. Изначально неправильно.       Чону было интересно, действительно ли он будет снимать офис на его этаже? Если да, то что тогда Чонгук станет делать? Да ничего. Будет жить, как и прежде, относиться к нему, как и ко всем соседям по этажу. Хотя сделать это будет очень сложно. Он не такой, как все. Он особенный. Чон заставлял себя подавить эти внутренние противоречия. Только бы Тэхён не объявился больше. Были даже мысли, если объявится, поменять место дислокации и переехать куда-то. Он бежит? Бежит от Тэхёна? Возможно…       Чонгук понимает теперь, как люди медленно сходят с ума, мучаясь от навязчивых мыслей. Кажется, он сейчас сам на грани сумасшествия. Он старается гнать от себя мысли о человеке, который в его жизни никто и, возможно, останется никем. Но эти мысли не уходят. Они в голове, они в подсознании. Они во снах. Да. Сегодня ему приснился Тэхён, с которым они были так естественно близко. Его хотелось коснуться. Он стоял рядом. А Чонгук в прямом смысле молился о том, чтобы он сделал первый шаг и поцеловал его. Ведь сам он такой нерешительный. С девушками все по-другому. Привычнее, что ли? Понравившуюся девушку он давно бы уже затащил куда надо и уложил. Но с Тэхёном так не получится. Потому что он чувствует себя перед ним каким-то слабым. А Чонгук не любит быть слабым. Слабость не в его природе. Он привык брать и добиваться. Но здесь сам, как маленький щеночек, съеживается перед огромным хищником. Именно это его и коробит. Именно от этого ему не по себе. Потому, что он привык быть хозяином собственной жизни. А здесь появляется другой человек, который претендует на то, чтобы Чонгук подчинился. Его неосознанно подавляют и ставят на колени. Чонгук буквально это чувствует. Но как же ему всё это нравится. Ему и нравится это, и в то же время останавливает. Сейчас он в полном замешательстве. Он многого хочет. От Тэхёна хочет. Больше ни от кого.       -Что мне делать? Я не хочу тебя вспоминать! - громко кричит он в тишину. Эхо возвращает вопрос. Никто ему не отвечает. Он один на один со своими сомнениями и переживаниями ранним утром на пустом берегу.       -Молодой человек, это озеро не терпит таких криков. Люди сюда приходят за тишиной, красотой и размышлениями.       Чонгук слышит тихий голос позади себя, а обернувшись, видит мужчину с удочкой в руке. Чон понимает свою оплошность. И в самом деле, что это он? Зачем кричал, как безумный?       -Извините, - просит он прощения. И видит, как мужчина устраивается рядом с ним.       -У вас проблемы? Что-то серьёзное стряслось? - голос мужчины звучит участливо.       -Нет, - Чонгук краток. Не собирается он первому встречному изливать душу.       -Значит, дела сердечные. И разум конфликтует с сердцем, - заключает он со знанием дела.       -С чего вы взяли? - протестует для вида Чонгук.       -Молодой человек, у вас до этого был слишком мечтательный вид. Я наблюдал за вами какое-то время. Глаза выдают вас и сейчас.       -Всё это ерунда. Вам показалось,- отрезает Чон грубо.       -Да, видимо, ещё и послышалось, - вздыхает незнакомец, - Знаю, что непрошеные советы - это признак старости. Ну, так и мне далеко не двадцать. Я гожусь вам в деды. Так вот. Часто мы сами себя ограничиваем. Не даем и не позволяем случиться в нашей жизни неизбежному. Оттягиваем и откладываем вместо того, чтобы протянуть руку. Ведь женщины… - он смотрит внимательно на Чонгука, будто считывает информацию, - Как и мужчины… Все хотят взаимности, внимания, участия. Если любовь безответная, тогда, конечно, всё сложнее. Но если двоим мешают быть вместе недосказанность и страхи, то это надо скорее преодолеть. Жизнь коротка. Не тратьте её на сомнения. Вот вы кричали, что не хотите вспоминать. Так может, этому и не надо сопротивляться?       Чонгук молчит. Понимает, что сказать ему в ответ нечего. Не станет же он признаваться этому почтенному мужчине в своих желаниях и фантазиях. Не сможет озвучить объект своего притяжения. Тот может не понять. Чонгук запутался. Он словно потерял ориентир и теперь совершенно растерян.       Он смотрит на часы, понимая, что пора возвращаться в отель. Бомгю заждался его там и, наверное, уже сидит на чемоданах, его ругая.       -Извините, мне пора, - тихо сообщает ему Чонгук, подрываясь с места. Он кланяется незнакомцу, а тот ему в ответ. Мужчина больше ничего не говорит, принимаясь готовить удочку. А Чонгук с облегчением осознает, что хоть ничего о себе и не рассказывал, а стало значительно легче.       Всю дорогу до Кореи он старается спать и болтать с Бомгю. Делает такой наигранно веселый вид, что даже друг подмечает его фальшь.       И ему удается на какое-то время отсрочить погружение в мечты. Но оказавшись дома, наедине с собой, его снова окутывает Тэхён. Мысли о нём преследуют, не позволяя забыться. Ночь проходит в беспокойстве и уснуть удается лишь под утро.       А утром, встав по будильнику и спешно собравшись, он торопится в офис. В надежде на что-то. Его одолевает предчувствие какого-то важного события. И интуиция его не подводит.       Хан, встретивший его на пути, сообщает, что у них теперь новый классный сосед, очень обаятельный и интересный человек. Без умолку рассказывает, как они успели сдружиться.       -Его зовут Ким Тэхён. Вам обязательно надо познакомиться, - смеется Хан, а у Чона по позвонкам бегут мурашки.       Чонгук только и успевает, что закинуть вещи в кабинет и, выпроводив Хана, спешит увидеть соседа. Теперь уже он влетает к нему и застывает на месте. Перед ним сидит тот самый Тэхён. На глазах очки и вид слишком сосредоточенный. Волосы на голове в беспорядке. Видимо, Тэхён их постоянно ерошил. Он был глубоко погружен в работу, посасывая при этом кончик ручки. Тэ поднимает на него удивленные глаза, и Чонгук теряется в ощущениях.       Он не хотел так грубо общаться. Как-то само получилось. Будто сработала защитная реакция. Но защита от чего? Тэхен был спокоен и не нападал, пока не встал с места, оказавшись максимально близко. Вот тут уже Чонгук пожалел о своём незапланированном визите к соседу. Лучше бы не заходил, потому что с каждым новым шагом Тэхёна он чувствовал ту самую слабость во всём теле. Его словно обездвижил этот взгляд и этот голос. Захотелось уйти, но ноги не слушались. Следовало что-то сказать, но язык окаменел. Тэхён дышал на него ароматом шоколада и сводил с ума своим грудным тембром. А потом контрольный в голову. Ким прикоснулся к нему. И, кажется, даже погладил по щеке. Но это не точно. Всё было как во сне. Чонгук замер и просто ждал. И если бы не звонок Бомгю, неизвестно, чем бы всё закончилось. Возможно, поцелуем. А может, и чем-то большим. Чонгуку никогда и ничего так остро в жизни не хотелось, как этих губ в ту минуту. Чего же стоило ему держать руки подальше от Тэхёна и не сорваться. Было не объяснить и не описать словами его состояние в тот миг. Это было не желание. Это было вожделение. Сняв очки, Тэ смотрел на него без этой тонкой преграды, и Чонгук читал в его глазах те же чувства. Но разве так бывает? А потом стало безумно стыдно за себя и своё поведение. Он путал слова. Зачем-то напялил на себя пиджак Тэхёна. Запнулся на пороге и выскочил из кабинета, как ошпаренный. Вёл себя крайне нелепо и уверен, что со стороны смотрелся полнейшим идиотом.       Вернувшись к себе и решив все вопросы с Бомгю он, наконец, остался один и принял для себя самое важное решение. Он не позволит Киму стать ближе. Будет держать его на безопасном расстоянии. Так Чонгуку спокойнее. Его эмоциональная армия выставила защиту. Чон в своей голове расставил всё по местам и всеми силами будет стараться ничего не менять.       Так и делал. Придерживался обещания, данного самому себе, выстроив, как ему казалось, нерушимую преграду. И оставался собой вполне доволен.       Тэхён всё это видел и всё прекрасно понимал. Он пытался несколько раз пойти навстречу Чону. Были попытки угостить того кофе, но Чонгук резко обрывал его светлые намерения, отговариваясь занятостью, деловито поглядывая на часы. Тэ несколько раз подсаживался в кафе за столик, где обедали Хан и Чонгук. И вроде поначалу всё шло хорошо, но стоило Тэ задержать на Чонгуке долгий взгляд, как тот, не доев свой обед, собирался на выход, снова оправдываясь неотложной работой.       Тэ не понимал, что происходит. А тем временем прошел уже месяц, как он работает по соседству. Но между ними до сих пор был леденящий душу холод. И если поначалу Тэ мирился с этим, оправдывая всем, чем угодно, то теперь, по прошествии времени, действительно не знал, как дальше быть.       Джин, постоянно ошивающийся у Тэ в офисе, неизменно называл Чонгука упертым бараном и олухом. Он бесконечно хаял его, открывая по уши влюбленному Тэхёну на него глаза и убеждая друга в том, что там совершенно не на что смотреть. И удивлялся, как можно сохнуть по такому недотёпе, уже который месяц не понимая, что всё это полная глупость и ни к чему доброму не приведет. А Тэ затыкал Джина, не стесняясь в выражениях, неизменно объясняя, что сам разберётся со своими амурными делами и что в душу к нему лезть не стоит, а то можно за такие нелестные слова в адрес Чонгука и в глаз получить. Джин затыкался и смолкал, но хватало его ненадолго. День, два, и Джин снова принимался делать Чону антирекламу. Тэ отступаться не собирался. Вот только придумает, как ему стать ближе. А думалось, на самом деле, крайне слабо. Только Намджун поддерживал его полностью. Он постоянно твердил о том, что Тэ стоит, наконец, просто взяться за ум, прийти к Чонгуку в офис, прижать того к стенке и высказать всё, что он чувствует и о чём он думает. Тогда-то и разрешатся все их недопонимания. Ну или, по крайней мере, Тэ услышит в глаза всю правду. И Тэхён, возможно, так и сделал бы. Вот только опасался, что в сердцах наговорит лишнего, а потом об этом будет горько сожалеть, после того, как Чонгук пошлёт его безвозвратно в далёкую даль. Не хотелось всё испортить.       -Он далёк от меня, как Земля от Марса, - сокрушался Тэ, видя, как Чон ежедневно дефилирует мимо его кабинета бодрой походкой, - Ему бы на подиум. До чего же хорош. Вот чёрт!       Он видел и слышал Чонгука каждый день. И уже одно это бесконечно его радовало. А потом стали происходить необъяснимые вещи.       А случилось это после того, как Тэ решил действовать ненавязчиво, но планомерно, будто бы всё происходящее от него не исходит, а берется откуда-то свыше. Он стал часто проходить мимо кабинета Чона, задерживаясь около него, болтая с Ханом дольше задуманного и громче обычного. Хану ведь только дай повод поболтать и он готов развить любую тему. А Тэ только дай повод помаячить перед Чоном, напоминая о себе. Тэ даже по такому случаю сменил давно надоевший гардероб. Тут даже старшие Кимы присвистнули, подмечая, насколько секси теперь выглядит их младшенький. А Тэ подмечал, что Чонгук нет-нет, да и посмотрит в его сторону и прислушается к ним с Ханом, проходя мимо. Видел, как тот не раз выходит из кабинета в момент их бесед и непозволительно долго возится с замком, вникая в суть их разговора.       Их случайные встречи в коридоре, столкновения в кафе не были никем запланированы. Тут Тэ ничего не подстраивал. Их пересечения невозможно оправдать тем, что это он виной всему. Просто это стало происходить само собой. Пару раз они даже встретились в туалете, откуда Чонгук снова вылетел пулей, увидев Тэхёна, выходящего из кабинки, поправляя на себе одежду. Весело было наблюдать за реакцией смутившегося Чона, когда Тэ, расплывшись в улыбке, полушепотом произнес:       -Привет…       Чонгук бегал от него, а Тэхён наблюдал и умилялся. Это смотрелось со стороны слишком забавно. И этот человек написал ему когда-то в записке, что он забавный? Теперь вот совсем наоборот.       К слову сказать, соседство с Чонгуком было чем-то непредсказуемым. Чонгук удивлял, веселил, иногда интриговал и воспламенял даже сквозь стену, которая оказалась слишком тонкой. Тэхён через неё многое слышал.       Чонгук был неутомимым соседом и крайне шумным. То он в запале кричал на весь кабинет, что ему на торжество доставили не те цветы, что оговаривались заранее. И он лично приедет и засунет их нерадивому продавцу, куда пожелает и как можно глубже. А если не влезут, то с силой протолкнет. Тэ ухохатывался этим угрозам и представлял, как Чон злится в эту минуту. И какой он при этом горячий.       То торт для очередного праздника был выполнен мастером не по эскизу заказчика. А это, несомненно, провал. И он снова грозил приехать и размазать по лицам кондитеров этот самый торт, не стесняясь в выражениях своего негодования. Тэ прямо поверил в то, что угроза будет выполнена. Даже посочувствовал этим несчастным исполнителям.       То Чон чихнет пять раз подряд, отчего у Тэ от страха замирало сердце. Ведь сидя в тишине и сосредоточившись на работе, вдруг услышать настолько громкий звук - это любой испугается.       То Чон громко засмеется в тишине так, что Тэ снова вздрагивает, будучи уверенным в том, что Чонгука нет в кабинете. То он вдруг начнет расхаживать по кабинету, что-то бурно обсуждая. Видимо, сам с собой. То начнет издавать какие-то недвусмысленные стоны, отчего у Тэ просто табуном бегут мурашки. Один раз Тэ не выдержал и вышел в коридор в надежде, что сможет подглядеть и понять причину этих звуков. Он караулил так не раз. И всё же ему удалось узнать. Эти стоны были вызваны тем, что Чон разминал затекшую спину и шею, совершая вращательные движения. И кто бы мог подумать, что причина в этом. На ум приходило совсем другое.       А ещё Чон любил петь в кабинете. Делал это подолгу и часто. И, надо сказать, пел отвратительно. Так, что у Тэ в трубочку скручивались уши и, казалось вытягивались, как у эльфа. Слышать это было порой невыносимо. И Тэ даже, бывало, намеренно выходил из кабинета, чтобы проветрить мозги и не слышать этих неумелых арий. Нет, при разговоре у Чона прекрасно звучит голос. Но вот слух отсутствует совершенно. Но, несмотря на это, Тэ всё же был бы не против, чтобы Чон когда-нибудь спел ему на ушко что-то из своего репертуара. А Тэ, уж так и быть, обучит его азам пения и улучшит его вокал хотя бы до твердой троечки.       А ещё Чонгук любил вздыхать. Скорее, это была его привычка. Возможно, от усталости. Потому что вздохи слышались в конце рабочего дня. Тэ замирал, вслушиваясь в них, и прикрывая глаза, представлял, как откроет дверь. Войдет к нему в кабинет. Опустит ладони на его напряженные плечи и останется рядом, тихо сообщая на ухо о том, как за день соскучился.       Было очень прикольно находиться в такой близости от Чонгука, слушать его голос, узнавать его привычки и восхищаться. А где-то даже раздражаться им. Но ведь всё это жизнь. Было так волнительно. И как же мешала ему эта несчастная стена, разделявшая их. Как же хотелось её снести. А лучше прижать к ней Чонгука и воплотить в реальность свои эротические сны.       А один раз он стал невольным слушателем очень интимного, но громкого разговора двух друзей.       Бомгю в злости кричал на Чона, объясняя, что так грубо вести себя с коллегами нельзя. Они из-за него растеряют все свои связи. Видимо, это касалось угроз Чона кому-то из сторонних, обслуживающих банкеты, фирм. А грозил Чонгук часто. Потому что, как Тэ понял, Чонгук, будучи перфекционистом во всём, требовал от других того же и не терпел в работе ошибок.       -У тебя сперма дошла до мозга? Что ты такой раздражительный стал, Гук? - в запале орал на него Бомгю, - От недостатка секса ты скоро начнешь кидаться на всех подряд. Найди себе уже кого-нибудь и выпусти пар. Могу помочь с выбором. Есть у меня на примете пара девочек. Тебе понравится, - предлагал друг. Видимо, действительно переживал.       -Не нужны мне твои девочки. Сам их трахай. А я разберусь без твоих советов, - заткнул его кратко Чон и шум в кабинете стих.       Тэ шумно выдохнул. Тема волнующая. Он тоже уже медленно сходил с ума от недостатка секса.       -Мне тоже очень не хватает этого. Тут мы с тобой похожи. Массажик бы тебе сделать, мой потеряшка. А после отлюбить до потери сознания, - признался сам себе вслух Тэхён и сняв очки, потер переносицу.       Глаза слипались от усталости и не покидала грусть от того, что за стеной находится человек, от которого сносит крышу. Но подойти к нему вот так просто нельзя. Конечно, Тэхёну тоже не хватало всего того, о чём шла речь за стеной. Да и много чего человеческого не хватало. Не доставало того, что происходит между двумя близкими людьми. Да просто общения и тепла. Друзья не в счёт. Это другое. Не хватало интимного шепота на ухо, драгоценного времени, проведенного наедине, сбившегося от ненасытных поцелуев дыхания, вечерних прогулок и объятий, спасающих от пронизывающего ветра. Хотелось этого всего именно с Чонгуком, который бежал от Тэ как от огня, видимо, боясь растаять. Не зря Тэ нарёк его айсбергом. Чонгук такому названию вполне соответствовал.       Очень часто, да почти ежедневно, Джин разбавлял грустные мысли своими визитами и, естественно, не давал скучать. А на днях вытворил такое, что Тэ чуть под стол не свалился, узнав о его чумовом поступке. Но отчасти он благодарен был ему за незапланированный диалог с Чонгуком, который сам привёл страдальца Джина к нему в кабинет.       В середине дня в дверь напористо постучали и Тэ, не подозревая подвоха, поднял глаза и негромко пригласил посетителя войти. Он никого не ждал в этот час. И решил, что, скорее всего, это к нему стучится Хан, чтобы устроить незапланированный перекус, как частенько это бывало.       Но вместо ожидаемого весельчака Хана на пороге вырос Чонгук, державший под руки истекающего кровью Джина. Кровь заливала всё его прекрасное лицо. Она сочилась из носа, из губы и даже с макушки стекала.       Тэ враз забыл обо всём на свете и метнулся к ним обоим с вопросами.       -Это же твой друг? - уточнил Чонгук, проводя в кабинет поднывающего от боли и шока Джина. Только слепой и глухой не знал, кем Джин приходится Тэхёну, потому что он успел перезнакомиться на этаже со всеми, держась на расстоянии только от Чонгука и тихо его ненавидя, не забывая напомнить Тэ о том, как не хочет, чтобы они сблизились.       -Да-да. Что с ним случилось? Ты откуда его привел?       Тэ грешным делом подумал, что это Чон его разукрасил. Ведь Джин не раз грозился с ним по-мужски поговорить. А по всему видно, что удар у Чона сильный. И если бы разговор Джина допёк невозмутимого Чона, то исход вполне мог быть именно таким кровавым.       -Он буквально выполз весь в крови из кабинета Лисоль. Я как раз мимо проходил. Узнал его и решил к тебе привести, - объяснил Чонгук, усаживая пострадавшего в кресло, во все глаза глядя на встревоженного Тэ.       Только Тэ было не до взглядов Чонгука в эту минуту. Хотя по телу и разлилось приятное тепло. Но все мысли были заняты только Джином, который по виду вот-вот отдаст концы. Тэ совершенно не понимал, что произошло и почему он в таком состоянии выполз из кабинета косметолога, которую безуспешно обхаживал уже месяц. Джин только мычал, хныкал, ныл, но толком не мог ничего объяснить. И вообще вёл себя как беспомощный ребёнок.       -Да, спасибо. Он мой друг. Хорошо, что ты его привел ко мне.       Тэ метался взглядом от с виду спокойного Чона к израненному Джину и не знал, что делать.       -Ему надо остановить кровь. У меня здесь нет ничего подходящего, - Тэ посмотрел на Чона умоляющим взглядом. А тот не заставил себя долго ждать.       -Я сейчас всё принесу. Не переживай, - заверил его Чонгук и скрылся за дверью.       Наконец-то друзья остались вдвоем и Джин, после ещё нескольких настойчивых вопросов Тэ, начал понемногу рассказывать о случившемся, запинаясь и то и дело вытирая кровь, сочащуюся из губы.       -Понимаешь, сегодня был последний день моих процедур у Лисоль. Она со мной всё также холодна и неприступна. И я решился приблизиться к ней. Когда она надо мной нависла, нанося крем, я просто прижал её к себе и поцеловал. А она, прикинь, как давай меня лупить. Ударила мне кулаком в челюсть, под глаз зарядила и в конце каким-то кубком по затылку припечатала. А после выставила за дверь с криками, чтобы я больше никогда к ней не приближался.       После исповеди среднего Кима Тэ хотелось заржать во весь голос. Только Джин способен на подобное. Неугомонный ловелас. Но кровавый вид друга остановил его. Не время злорадствовать.       -Скажи спасибо, что она тебя вообще не прибила. Я бы так точно ушатал до смерти. Как ты мог на такое решиться? И потом, вряд ли из-за одного только поцелуя последует такая реакция. Ты что-то мне не договариваешь, друг, - ругал его Тэ, тщательно стирая салфетками кровь с его щеки.       -Да. Был не только поцелуй. Я её ещё немного за попу пощупал и прижал к себе. Ну, так… Не очень сильно… А может и очень… Да я и не понял сам, что на меня нашло. Как затмение какое-то. Ну, помнишь, ты рассказал мне про Чона. Как тот растаял, когда ты подошел ближе, как ты прикоснулся к нему. Как ты чувствовал его дыхание. Как вам обоим понравилось. И я решил попробовать. Ведь сегодня крайний день моих процедур. И неизвестно, когда я её увижу снова, а тем более так близко к ней окажусь. А она мне железякой по балде. Больно-о! - жалобно протянул Джин, гладя свою дурную голову.       -Дурак! Чонгук ведь мужик. И естественно, я чувствовал, когда шёл к нему, что он не оттолкнет. Так мне казалось на интуитивном уровне. Тем более, между нами уже было… А она девушка. Нежная и хрупкая. Как ты не понимаешь? Это тебе не те шалашовки, что ты привык цеплять без проблем по барам. Она не из тех, кто станет сама на тебя вешаться! Разве ты сам не видишь, какая она? Она девушка серьезная и воспитанная. Уж точно не позволит с собой такого обращения. И, как оказалось, ещё и довольно сильная, раз смогла тебя обезвредить без особого труда.       -Я просто поцеловать её хотел. А она меня по морде и по голове! Как так можно? Зачем так бить-то сразу? - возмущался Джин, ища в глазах друга поддержку.       -Тэхён прав. С ней так нельзя, - послышался знакомый голос с порога. И это был Чонгук. Скорее всего он слышал слова Джина и речь Тэ о нём и теперь понимает, что раз Тэ обсуждает его с другом, значит, это для него не второстепенно. Естественно, что Тэ всерьёз воспринимает его и их скудное взаимодействие. И зачем только Джин завел эту тему сейчас? Зря… Но сказанного не вернешь.       -Я знаком с ней уже два года. И за всё это время не видел, чтобы она с кем-то встречалась и флиртовала. Всегда держит мужчин на расстоянии. А таких подкатчиков, как ты, Джин, было немало. Вроде у неё давно была несчастная любовь и парень ей изменил. С тех пор она никого к себе не подпускает. А тем более таких, как ты! Таких напыщенных мажоров! - спокойно продолжил Чонгук, войдя в кабинет. Он уверенными движениями сильных рук, от которых Тэ не мог отвести глаз, положил на стол аптечку и вместе с Тэ принялся без вопросов обрабатывать Джину раны.       -Вот видишь, как всё, оказывается, непросто. А ты со своими поцелуями полез, - укорил его Тэ, прикладывая лёд под глаз, про себя подмечая, что Чонгук с ним вот так же холоден, как этот кубик льда.       -Может, его в больницу? - предложил Чонгук, вновь задерживаясь взглядом на Тэхёне. Он в этот день отчего-то подозрительно долго смотрит. Ну а теперь, конечно, после услышанного не отводит глаз. Видно, переваривает услышанное. А Тэ уверен, что он всё слышал.       -Неа. Голова не кружится. Всё норм. Переживу. Мне сейчас морально гораздо хуже, чем физически. Я чмо! - заявил Джин, хватая со стола тяжелую папку и резко ударяя ею себе по голове. А после ещё раз и ещё.       -Это без сомнения! - согласился с ним Тэхён, и Чонгук согласно кивнул, заканчивая стирать Джину с лица ещё одну дорожку крови. Чонгук выхватил у Джина из рук папку и убрал на безопасное расстояние, чтобы тот больше не калечил себя.       А Тэ удивлялся, следя за Чоном. Всё это было так необычно. И почему тот остался? Почему помогает незнакомому Джину? Зачем рассказал о Лисоль и при этом так открыто смотрел на Тэ? Что-то меняется? Тэ хотелось на это надеяться.       -Я вас оставлю. Мне уже пора, - словно прочитав мысли Тэ, Чонгук сложил все средства первой помощи в коробочку на столе и поспешил к выходу.       -Спасибо, Чонгук, - практически одновременно произнесли Тэ и Джин, провожая его взглядами. Джин смотрел ему вслед с благодарностью. Ну а Тэхён - с восхищением и тоской. Он снова видит спину Чонгука. И от этого очень грустно. Хочется остановить, не отпускать, задержать любым нелепым вопросом или просьбой. И возможно, не будь рядом К-2, он так и поступил бы.       -Да без проблем. Тэхён, ты держи его теперь на привязи. А то второй раз может оказаться последним, - хмыкнул в ответ Чон, скрываясь из виду.       -Постараюсь, - Тэ только это и смог выдавить, теряясь от взгляда темных глаз на себе. А ещё было приятно, что его назвали по имени. Слышать своё имя от Чонгука ему очень понравилось.       Напоследок они обменялись теплыми улыбками и Чонгук вышел за дверь, оставляя после себя шлейф терпкого парфюма и дурман в голове Тэхёна, на душе которого вмиг потеплело.       А Джин сидел, качаясь на стуле с мрачным видом на побитом лице и сокрушался вслух.       -Тупоголовый кретин! Что я наделал? Она меня теперь ни за что не простит. Может, пойти и извиниться?       -Сегодня и пытаться не стоит. Придешь с извинениями позже. Когда страсти поутихнут. Но обязательно придёшь и извинишься. На колени падай, цветами засыпай. И всё такое. Ну, ты знаешь. Не мне тебя учить.       -Я моральный урод. Тэ… Я урод, - схватился за голову Джин, а в глазах промелькнула такая тоска и боль, что Тэ вмиг всё осознал.       И как он раньше не догадался? Джин ведь уже месяц трется у него в офисе. Ходит на эти бесконечные процедуры к Лисоль. Оказывает ей знаки внимания.       -Что у тебя к ней? - Тэ решился спросить об этом, ведь раньше считал увлечение Джина несерьезным. Думал, после очередного отказа Джину надоест и он свалит в туман, найдя себе новый объект страсти. Вот только преследования и ухаживания на этот раз затянулись. Средний Ким и не думал отступать.       -Она мне очень нравится. Тянет меня к ней. Не знаю, как это объяснить. Я теряю голову, когда она рядом.       -Похоже на любовь, Джини! Да ты втюрился, дружище! - улыбнулся ему Тэ, перебирая его влажные от медицинских процедур волосы и трогая припухшее веко. Джин с подбитым глазом выглядит ну очень колоритно и смешно.       -Да сплюнь. Не гони! Нет! Всё не так! Просто… - оправдывался Джин, краснея. Он прятал глаза и теребил кольца на длинных пальцах, шумно вздыхая.       -Да, да! Джини! Поздравляю! Хоть себе-то не ври. Меня не обманешь.       Джин сник ещё больше, но спорить не стал. После звонка старшему Намджун забрал своего горе-близнеца и увёз домой. А узнав о том, что тот вычудил, надавал ему затрещин по больному месту ещё сильнее, чем предполагалось и выволок из кабинета Тэхёна. Как на казнь повёл.       -Иди сюда, придурок! Сам отвезу тебя домой, а то ещё во что-нибудь вляпаешься. На твоё счастье, она тебя просто побила, а не вызвала полицию со всеми вытекающими. Ты что, решил опозорить нашу семью? Отец согнёт тебя в бараний рог, если этот инцидент станет достоянием общественности. А если она всё же на тебя заявит? - гремел Намджун, раздувая ноздри, волоча настрадавшегося Джина наружу. Средний Ким между оплеухами только и успевал, что оправдываться и чертыхаться от боли. Удар у брата сильнее, чем у девушки. Тэ успокаивал злющего Намджуна, провожая их до лифта. Ясно было, что старший очень переживает из-за случившегося.       Тот день стал знаковым для Тэхёна. Ему показалось, что лёд слегка тронулся и, всё возможно, скоро между ними с Чоном потеплеет. Так ему казалось.       А на следующий день он неожиданно для самого себя встретил Чонгука у лифта на первом этаже. Тэхён в это утро проспал и сильно припозднился. Ещё Тэ долго простоял за бутылочкой воды у автомата. Хотел уже было уйти, но жажда давала о себе знать. Он даже позавтракать дома не успел. Так торопился в офис. Но увидев Чонгука, стоящего у лифта, позабыл обо всём и просто залип, наблюдая.       Тот стоял, будто кого-то ждал, не решаясь войти в кабинку. Лифт ждать было не нужно, тот как раз был на их этаже. Но Чонгук отчего-то не нажимал на кнопку и просто стоял в ожидании чего-то или кого-то. Тэ не понимал, что происходит. Прошло уже больше пяти минут и стало понятно, что Чонгук ехать наверх не собирается. А Тэхёну-то нужно. Поэтому он тихо подкрался к нему сзади с вопросом.       -Доброе утро, Чонгук. Ты едешь?       Взгляд темных глаз смотрящих, кажется, в самую душу, заставил замереть.       -Привет. Еду.       У Чонгука был странный вид. Он был бледен и казался растерянным. Его рука потянулась к кнопке и он нерешительно нажал на неё. Двери лифта тут же открылись перед ними. Но Чонгук входить не торопился. Он пропустил Тэ вперед, следуя за ним. Тэ без промедления вошел внутрь, не придав особого внимания такому жесту, решив, что Чонгук попросту выказал таким образом своё уважение к нему.       На кнопку под номером «10» с их этажом нажал уже Тэхён. А Чонгук при этом стоял, вглядываясь в табло, где медленно менялись цифры, приближая обоих к нужному им этажу.       Оба молчали. Тэхёна это вполне устраивало. Отчего-то в эту минуту не хотелось говорить. Лифт гудел едва слышно, разбавляя звенящую тишину. А он заметил смятение Чонгука. И не стал беспокоить его лишними разговорами. Но стоило на табло высветиться цифре «7» как лифт резко остановился. Чонгук дернулся и со страхом в глазах оглянулся на Тэ.       Тэхёна ничего не смутило. Он стоял спокойно и ожидал открытия дверей, полагая, что кто-то с седьмого этажа вызвал лифт, и они сейчас захватят ещё одного или нескольких пассажиров и двинутся вверх снова. Однако двери не открылись. Не произошло это и спустя минуту их безмолвного и неподвижного ожидания. А после и вовсе в кабинке стал методично моргать свет, и Чонгук снова нервно дернулся, озираясь по сторонам. Тэхёна это не удивило. Мало кому доставит удовольствие застрять в лифте. Он и сам слегка расстроился. Ему доводилось раньше вот так же зависать между этажами. Ничего страшного в этом нет. Но устранения неполадки придется дождаться. И сколько времени уйдет на это у специалистов, неизвестно.       -Мы застряли? - услышал Тэ взволнованный голос Чонгука и вот сейчас, сфокусировавшись на его лице, сам занервничал. Чонгук был очень бледен. Зрачки расширены, а на лице застыла маска ужаса.       -Да. Похоже на то. Я сейчас вызову диспетчера, - спокойно ответил Тэ и нажал кнопку вызова.       Ответила молодая женщина, сообщая, что им придется подождать какое-то время, обозначив время устранения неполадки от десяти минут до получаса. И отключилась, пожелав сохранять спокойствие.       -Ну вот. Придется подождать. Давненько я не застревал в лифтах, - улыбнулся Тэ, разворачиваясь к Чонгуку, уже окончательно убеждаясь, что тот не в порядке. Кожа на лице бледнее просто некуда. Губы тоже утратили естественный цвет, став как мел. Глаза лихорадочно блестят и Чонгук стоит, прислонившись к стене, жадно ловя воздух приоткрытым ртом.       -Что с тобой? Чонгук? - Тэ смотрит на него с тревогой, понимая, что тому совсем плохо. Кажется, он в любое мгновение потеряет сознание.       Чон молчит и продолжает тяжело дышать, прикрывая глаза.       -Чонгук? Просто скажи, чем я могу помочь? Что-то болит? Где болит? Ответь!       Чон не отвечает. Тэ теряется. Не знает, как поступить. Ему непонятна причина такого состояния. Он гадает и не понимает, что могло привести к такому. Он берёт в руки ладони Чонгука, а они ледяные. Не время для сравнений. Но он сейчас действительно как айсберг.       -Чонгук, открой глаза. Пожалуйста… Что с тобой?       Ответа нет. Тэ обхватывает его за предплечья, слегка встряхивая. Замечает капельки пота на лбу. Тот медленно открывает глаза.       -Я боюсь… Мне… Мне страшно здесь, в закрытом лифте… Нечем дышать… Совсем, - отрывисто шепчет Чонгук, вцепляясь в руки Тэ.       Тэ понимает. У Чонгука паническая атака. Чего конкретно он боится, не ясно: то ли замкнутых пространств, то ли его так напугала остановка лифта и неизвестность. Он совершенно не знает, как тут помочь. Он что-то слышал о подобном. Но никогда не имел и близко дел с такими ситуациями. Бутылочка воды, что он опустил в карман пиджака, больно давит на бедро, когда он невольно прижимается к Чонгуку, приводя того в чувства. Тэ достает её, сворачивает крышку и подносит горлышко к пересохшим губам Чонгука, вынуждая сделать глоток. Но всё тщетно.       -Попей немного, - тихо просит его Тэ.       Чон сопротивляется, нервно мотая головой. Вода разливается и стекает по его подбородку и шее. Тэ расстегивает три верхних пуговицы на его рубашке и стирает струи воды, не смолкая.       -Посмотри на меня, Чонгук. Не теряй со мной контакт, пожалуйста. Смотри мне в глаза. Попей. Тебе станет полегче.       Тэ снова подносит горлышко к губам и вынуждает сделать пару глотков. Чонгук теперь уже послушно отпивает и отстраняется. Тэ смачивает руку, а затем проводит влажной ладонью по его лицу, освежая кожу. Чонгук открывает глаза. Смотрит невидящим взглядом и также тяжело дышит. Ему будто воздуха не хватает. И видеть такое очень страшно. Мысли Тэ путаются, но решение приходит из ниоткуда. Он где-то слышал о чудесах дыхательных практик. Можно попробовать. Ведь ничего другого в данных условиях не применить.       -Чонгук, давай подышим. Вдох и выдох. Давай? Я помогу тебе. Всё будет хорошо.       Тэ стоит напротив, крепко держа его ледяные ладони.       -Я не могу, - слабо отзывается Чон. Возможно, ему действительно трудно говорить и дышать. Сложно понять, что человек чувствует при таких приступах.       -Ты можешь. Давай со мной. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Чонгук, ты не один. Я с тобой. Скоро нас выпустят. Потерпи.       После нескольких минут уговоров Чонгук сам обхватывает руки Тэ ледяными ладонями и послушно дышит в унисон. А потом опять закрывает глаза, теряясь в страхах. Тэхён снова его встряхивает, не уставая повторять и заставлять дышать.       -Чонгук. Открой глаза. Не уходи в себя. Не замыкайся. Посмотри на меня, - Тэ крепче сжимает его ладони, растирая их своими. Они ничуть не потеплели.       -Знаешь, когда я был маленький, мама пела мне много разных колыбельных. А что пела тебе твоя мама? Есть какая-то любимая колыбельная? - Тэ говорил невпопад, но ему казалось, что обязательно надо что-то говорить, и тогда Чонгуку станет легче. Тот отвлечется и забудется.       Он понимал, что эти вопросы странные и неуместные. Но в данный момент они должны были прозвучать для того, чтобы Чонгук немного успокоился и переключился.       -Чонгук, нас скоро выпустят. Пожалуйста, успокойся. Ты не один. Я рядом, - Тэ не выдерживает и обнимает его, прижимая к себе. Он ощущает его сильную дрожь. И неторопливо гладит по голове. Успокаивает и убаюкивает. В голове просто не укладывается, как такой всегда сильный с виду Чонгук в момент сник, уйдя в себя.       -Какую песню мама пела тебе в детстве? Вспомни. М? Поговори со мной, пожалуйста.       Чонгук молчит. Возможно, от этого приступа и слова даются ему с трудом. Тэ не знает. Но подмечает, что дыхание его немного выравнивается. И в руках Тэхёна его тело расслабляется.       -Ты не помнишь? Это не страшно. Я спою тебе ту, что пели мне. Тебе понравится. Послушай.       После недолгого промедления Тэ начинает тихо петь. Для него это всё необычно и он понимает, насколько нелепо выглядит сейчас. Но он готов ради спокойствия Чонгука на всё. А это такая малость.       -Я сплету для тебя колыбельную песню из чистых грез и сказочных снов, из песни моря и музыки ветра – сегодняшней ночью. Спи, мой ангел. Лишь в чистых снах твою держу я руку.
 Рассвет крадет коварно образ твой.       Тэ тихо напевает ему знакомую до боли песенку. Он и сам не понимает, почему до сих пор помнит её наизусть. Ведь прошло уже так много лет с тех пор, как мама пела ему её каждый вечер.       -Ты в безопасности, Чонгуки. Ты не один. Я с тобой. Всё будет хорошо. Ты мне веришь? - гладит его по голове Тэ и снова напевает. Он повторяет ровно то, что уже пропел. К сожалению, продолжения не вспомнил. Но и этого хватило. Он чувствует телом, как спокойно теперь дышит Чонгук.       -Да, - слабым голосом звучит в ответ. Чонгук удобнее устраивает голову на его груди и молчит.       Тэ слышит шум лифта, что наконец, приходит в движение и на табло вновь меняются цифры. Оба молча следят за ними.       Семь… Восемь…       -Вот видишь, Чонгуки. Мы почти на месте. Скоро выйдем отсюда, - успокаивает его Тэхён, не разрывая объятий. Это блаженство ни с чем невозможно сравнить. Обнимать человека, в которого влюблен - это истинное счастье.       На экране высвечивается «9». И снова лифт с треском замирает. Время идёт, но двери не открываются. И снова это гнетущее ожидание.       Чонгук безмолвно смотрит на Тэ. В его глазах застывает вопрос. В них опять зарождается страх.       -Ничего. Они его ремонтируют. Осталось немного и мы выйдем. Всё хорошо. Давай-ка ещё подышим. Вдох и вы…       Тэ не успевает договорить потому, что Чонгук разворачивает его к себе лицом и тянется руками к лицу, снимая очки. Он бережно снимает их, и медленно складывая, убирает в карман пиджака Тэхёна. При этом смотрит уже более осознанно и действует решительно.       Тэ не мешает ему и ничего не спрашивает. Просто наблюдает и ждёт. Хотя интуитивно уже понимает, что с ним собираются сделать.       Лифт снова дергается, а на табло уже заветная цифра «10». Но ненадолго. Лифт медленно опускается вниз, как и сердце Тэхёна, когда он ощущает на себе чужие губы. Сначала они мягко целуют щеку, а после накрывают его губы. И уже становится неважно, что в любую секунду двери могут открыться и им надо будет выходить. Тэхён забывает обо всём и целует в ответ. И поначалу этот робкий поцелуй больше похож на просьбу о спасении. Тэ понимает что, возможно, Чонгук захотел таким образом спастись, переключив себя. Но это неважно. Тэ готов оказать ему и такую помощь, если это поможет. А ведь и в самом деле помогает. Тэ понимает это, когда спустя неизвестно сколько времени ладони Чона начинают медленно перемещаться по его спине, а язык скользит внутрь и поцелуй становится упрямее и слаще. Из медленного и робкого он переходит в стремительный и страстный. Из поверхностного он становится глубоким. Хорошо, что Чонгук снял с него очки. Иначе ничего бы у них не вышло.       Это похоже на безумие. Тэ не мог понять, как сам переключился из режима доктора и психолога в режим неудержимой страсти. Но сейчас они оба испытывали одинаковые эмоции. Тэ зарывался пальцами во влажные от воды густые пряди Чонгука. И прижимался плотнее, сгорая в его объятиях. Чонгук держал его очень крепко, пробравшись руками под ткань пиджака. И Тэ готов был сорвать с себя и рубашку, только бы ощутить столь желанные прикосновения пальцев к своей коже. Ему хотелось большего. И не ему одному. Когда Тэ успокаивал его, то совершенно не думалось о тепле его тела и аромате кожи. А теперь мозг переключился, и в нос забился запах Чонгука. Закружилась голова то ли от его приятного парфюма, то ли от нехватки воздуха в легких. Они целуются без остановки уже неизвестно сколько минут и прекращать это наслаждение никто не собирается. Внутри Тэ фейерверки взрываются и он остался бы здесь навсегда, лишь бы с Чонгуком рядом. Только рядом, именно вот так, обнимая его и целуя до боли. Воздуха катастрофически не хватает, но Тэ не способен это прервать. Лучше он умрёт на месте от асфиксии, чем сейчас оторвется от Чонгука.       Тэ слабо контролирует желание им обладать полностью. Держаться на одних только поцелуях уже нет сил. Он размещает ладони на стене по обе стороны от Чонгука. Прижимает его к себе всё плотнее. Дыхание обоих смешивается. Руки Чонгука непрерывно и требовательно гладят его спину. Тэхен наслаждается и утопает в каждом движении его губ на своих. Он и не предполагал, что Чонгук целуется так одуряюще. Тогда, под воздействием алкоголя, он мало что запомнил. Вспоминался сам факт и то, что было приятно. Но приятно - это не то слово, что подходит под описание их поцелуев. Это ошеломляет. Чонгук ошеломительный.       -О Боже, Тэхён! - шепчет ему в губы Чонгук, опуская ладони на его ягодицы. И это первое, что он произнес за всё время их нескончаемых поцелуев. Его голос будоражит. Слова оседают где-то в груди, и сердце бьется ещё чаще.       А вот теперь Тэхёну самому было сложно ответить что-то внятное и он просто разрывает поцелуй, вжимая Чонгука в стену лифта. Он смотрит в темные глаза, ища в них разгадку прозвучавшей только что фразы и слабо улыбается. Он подмечает, как зажглись огнём губы и щёки Чонгука. Чувствует, какие горячие теперь его ладони. Ощущает, как напористо и страстно они его гладят. Тэ вернул его в реальность. Вырвал из лап страха и, несомненно, возбудил.       -Рад, что тебе лучше, - шепчет Тэ, глядя в его затуманенные глаза. В кабинке снова моргает свет, а из динамика слышится громкий голос диспетчера, оповещающий о том, что им необходимо отойти от дверей в целях безопасности и ждать их открытия. Работы завершены.       -Вот и отлично, - Тэ нехотя отрывается от Чонгука, возвращая свои очки на место, и поправляет смятую Чоном одежду. Оба они сейчас имеют потрепанный и взъерошенный вид. Тэ слышит его неровное дыхание. Но виной тому уже не приступ. Причина этого - сам Тэхён. Это безумно приятно.       Двери бесшумно открываются и оба одновременно издают выдох облегчения. Чонгук вновь пропускает Тэ вперед, даря напоследок красноречивый взгляд, полный огня.       Кажется, те, кто встретил их на десятом этаже, совершенно не заметили их смятения и помятости. У лифта их встречали Хан, Бомгю и ещё много кто из соседей по этажу. Тэ даже лиц не различал. В ушах до сих пор стоял гул их сердец и слова Чонгука: «О Боже, Тэхён!». Что бы это могло означать?       Их встречали как героев, вернувшихся с победой с поля сражения. Бомгю кинулся к Чонгуку, расспрашивая, как тот себя чувствует. Видно, знал о страхе друга. А к Тэ подлетел Хан, уводя подальше от лифта и говоря, что он бы, наверное, с ума сошёл, если бы ему пришлось просидеть в лифте полтора часа.       -Полтора часа? Но как? - Тэ был удивлен. Он не заметил этого времени. Неужели они так долго дышали вместе? Или так долго целовались? Второе, наверное, больше подходит, потому что губы горят огнем и, ещё не до конца спал тот каменный стояк, что не мог не возникнуть при таких горячих и долгих обоюдных ласках.       -Мы поговорим позже? - тихо спрашивает у него Чонгук, догоняя у двери.       -Да. Обязательно, - расплывчато отвечает Тэ, смотря то в черные глаза, то на его припухшие губы.       Бомгю торопит Чонгука и уводит за собой. А тот оборачивается и украдкой смотрит на Тэ, прежде чем войти в свой офис. А Тэ понимает, что сегодня вряд ли сможет сфокусироваться на работе. Благо, что нет срочных дел. Мысли о произошедшем не дадут ему покоя.       Он опускается в своё кресло и прикрывает глаза, размеренно дыша. Рядом фонит своими бесконечными разговорами Хан. Он предлагает сбегать за едой и накормить Тэхёна. Но Тэ почти его не слушает. Кажется, открывается дверь и входит Хосок. Но Тэ хоть и в очках, а лица видит с трудом. Перед глазами застыл яркий образ разгоряченного и возбужденного Чонгука. Велико желание сейчас же пойти к нему. Но Тэ сдерживает себя, слыша за стеной негромкий разговор двух друзей. Его тоже окружают люди. Заходит Лисоль и спрашивает, не нужна ли Тэ какая-то помощь. Но он слабо на них реагирует, застыв в одном положении с мечтательной улыбкой на лице. Это невежливо, но ему не хочется ни с кем сейчас говорить. В голове ощущение блаженной пустоты. Он боится выдохнуть из себя ту фантастическую эйфорию, что наполнила его полностью. Поэтому отправляет в рот маленький квадратик любимого шоколада и снова прикрывает глаза, думая о нём.