На твоей стороне

Sunrise Avenue - Monk Bay (трек для атмосферы) В ранних сумерках чиркает зажигалка и блуждающий огонёк поджигает сигарету. Кенши глубоко вдыхает и выпускает едкий дым, поднимая голову к затянутому облаками небу. Ночью будет дождь. Очередная затяжка. По телу проходит приятная дрожь запретного наслаждения, голову немного отпускает. Кое-кто этого точно не одобрит. - Ты же говорил, что бросишь, - раздается голос со стороны, что Такахаши дёргается от неожиданности. - Чёрт, напугал, - фыркает. Он курил около здания колледжа. Ещё один выговор ему был ни к чему. Джонатан легко улыбается, но в глазах читалось беспокойство. Встаёт напротив гитариста, пробегая взглядом по лицу. На пирсинге в брови виднелась запекшаяся кровь, под глазом огромный синяк, на носу длинная царапина, прямо до прокола. Джонни тяжело вздыхает, но ничего не спрашивает, всё понимая. - Тебе стоит перестать туда ходить, - тихо говорит. - Это был последний раз, - снова фыркает Кенши, делая третью затяжку. Сегодня утром ему позвонила мать, просила прощения, звала домой. И Такахаши, как наивный дурак, согласился, не сказав ничего даже Кейджу. Но когда он пришёл вечером, его мать была опять пьяная вусмерть, валялась на диване в отключке, ни на что не реагировала. - Там был её хахаль, - судорожно выдыхает Кенши, - Требовал у меня денег. Когда я отказал, он решил, что возьмёт кое-что другое... - нервно сглатывает. - Он же не... - у Джона всё внутри похолодело, кулаки невольно сжались. Но гитарист отрицательно качает головой. - Нет. Но, скажем так, в долгу я не остался, и синие яйца на неделю ему обеспечены, - намекая на свои тяжёлые ботинки. На губах Кенши была усмешка, но пальцы, державшие сигарету, все ещё дрожали. Джонни тяжело выдыхает, стараясь успокоиться. Такахаши пробегается взглядом по студенту. Волосы уложены, видимо, только с репетиции. В своих извечно дурацких рубашке и брюках, кожаных туфлях. Так со стороны и не скажешь, что это единственные его приличные вещи. Богатая и известная семья Карлтон, если и смирилась с тем, что вместо юридического факультета Джонатан выбрал актёрский, но точно не смогла принять тот факт, что их единственный сын, наследник семейного дела, стал встречаться не просто с бедным музыкантом, так тот ещё и парнем оказался. Кенши до сих пор помнил, как в тот вечер доставал осколки вазы из руки Джонни, которую об него разбил отец, хотя изначально целился в музыканта. Но американец вовремя встал между ними. Джонни тогда не издал ни звука, пока Кенши обрабатывал раны. Карие глаза были все красными, пара капилляр лопнуло, щеки мокрыми, как и футболка. Такахаши крепко обнимал Джона всю ночь, а тот уткнулся лицом ему в грудь, иногда проваливаясь в беспокойный сон, но снова просыпаясь, начиная дрожать и плакать. - Джона Карлтона больше не существует, - заявил он утром, сидя на матраце, с опухшими глазами, пока Кенши готовил для них кофе, - Зови меня теперь Джонни Кейдж, - усмехается. Такахаши подходит к нему с двумя чашками горячей жидкости, ставя их на стул рядом, в старой растянутой футболке теперь Кейджа. "Зачем ты её всё ещё носишь?" "Это же такой гранж, чел." Кенши садится ему на колени, ставя свои по обе стороны от бёдер парня, обнимая за шею. Джонни прижимает его к себе за талию. - Ну, здравствуй, Джонни Кейдж, - легко ухмыляется и целует искусанные губы. Кейдж хоть и был клоуном, но не дураком. Все деньги, что ему давали родители, он откладывал, благодаря чему они смогли снять маленькую, почти пустую мансарду в старом здании. Да, они оба работали, Джонни бариста, Кенши выступал в различных барах или на улице, параллельно учась. Но они планировали свалить из города после окончания колледжа, оставить это прогнившее захолустье, сжечь любые мосты. Джонни забирает сигарету из пальцев Кенши, вырывая его из пространных мыслей. Кладёт локоть на плечо Такахаши. В свете одного фонаря он выглядел почти божественно. - Эта штука однажды убьет тебя, - хмыкает Джонни. - Но зато я попаду в клуб 27, - улыбается в ответ японец. - Если раньше не отъедешь, - усмехается. Джонни глубоко затягивается. Кладет руку на затылок Кенши и целует, впуская в его рот горький дым. Такахаши сладко стонет, отвечая, чувствуя странную смесь вкуса табака и самого Кейджа. Через пару минут Джонни отстраняется и тушит сигарету о стену, выбрасывая бычок. Соприкасает их лбы, смотря в любимые глаза, полные боли и такой глубокой нежности, какой Кейдж нигде не встречал. - Идём домой, - шепчет американец. В маленький, холодный, почти пустой, но их дом. Кенши кивает и снова целует, глубоко, чувственно, обнимая своего парня за шею. Джонни обнимает возлюбленного музыканта за талию, плотно прижимая к себе. Они лишь две потерянные души в этих бесконечных вселенных, но они вместе. И вместе они готовы идти против этого мира. А много лет спустя, со всех таблоидов будут кричать заголовки о помолвке известного актёра и режиссёра Джонни Кейджа и одного из самых талантливых музыкантов последнего десятилетия Кенши Такахаши.