Проснувшись, Изабелла первым делом ощутила во всем теле легкое онемение и пощипывающий холодок.
Она видела фрегат Лукарда.
Она была на верфи Армады.
Если бы кто-то сказал ей об этом еще вчера днем, она бы всерьез обеспокоилась его моральным состоянием. Сейчас же она изо всех сил пыталась привести в порядок свое. Поэтому, когда Рикардо предложил всем развеяться и совершить вылазку на природу, она вприпрыжку побежала переодеваться в верховой костюм и была готова к выезду еще до того, как Кери дошла до шкафа в своей спальне.
Единственное, что ее немного отвлекало от шевелящихся на голове волос, это мысль о Морисе, для которого минувшая ночь должна была стать самой выдающейся в его жизни. Как несчастный смотритель смог пошевелиться и броситься закрывать проход при виде несущейся ему навстречу фрейлины, для Изабеллы до сих пор оставалось загадкой, потому что уже к тому моменту он превратился в одни сплошные глаза. А учитывая, что после этого ему еще предстояла встреча с Бенджамином, отдавшего распоряжение проводить принцессу до дома и явно не ждавшего исполнителя обратно через пару минут после ухода…
Кроме двух своих подопечных, Линарес также позвал на прогулку и дона Рафаэля с Шарлоттой, и его решение было вполне обоснованным. Чтобы впечатлительная натура единственного наследника рода Веласкес не вызвала в его окружении подозрений своим сияющим видом, необходимо было на некоторое время увести его от любопытствующих глаз. Хотя нельзя было не отметить: никто не преступил установленную ночью запретную черту, и всю дорогу небольшая компания, многозначительно переглядываясь, вела только отвлеченные темы. Керолайн, в частности, сразу же задала общий тон беседы напоминанием о завтрашнем бале и спустя некоторое время осталась единственным оратором, повествуя о невероятном костюме своей принцессы, затраченных на него средствах, материалах, украшениях и прочих бесчетных мелочах. Последний отрезок пути, таким образом, прошел под ее безостановочное щебетание и оказался чересчур информативным, поэтому сообщение Рикардо о том, что они почти приехали, было воспринято с небывалым энтузиазмом.
Всеми, кроме Изабеллы.
Едва она подняла на место прибытия начавшие было закрываться от бесконечного монолога глаза, как все дорожные перипетии исчезли из головы в мгновение ока. Это было то озеро, где она впервые оказалась на руках у Зорро и где спустя пару дней его слова навсегда изменили ее жизнь.
— Вот хорошее дерево, — донесся до нее сквозь туман голос подруги. — Можно расположиться под ним.
В ответ раздался низкий тембр Линареса, по-видимому, согласившегося с высказанным предложением. Со всех сторон послышались характерные звуки спешивающихся всадников, сразу же занявшихся обустройством привала.
Девушка тоже спустилась со спины Арабики, но, отметив, что Керолайн справится и без посторонней помощи, покинула гостеприимную тень и направилась к озеру.
— Ты куда? — донеслось ей в спину.
— К воде.
— Лягушка!
Изабелла приблизилась к зеркальной глади и, бездумно постояв рядом пару минут, медленно опустилась на землю. В прошлый раз здесь цвели белые кувшинки. И хотя сейчас озеро было не менее живописно, его поверхность была пуста. Без
него все было пусто…
Девушка одернула себя и попыталась отвлечь внимание на что-нибудь более материальное. В поле зрения невольно попала Керолайн. Изабелла задумалась. У ее подруги не было родителей. Никто толком не мог сказать, откуда она появилась во дворце. Кери всегда была одна, и ее принцесса являла для нее всю осознанную вселенную. На этом же конце света она обрела новый мир. Рикардо обосновался у нее за спиной непроходимым редутом. Он стал ей и другом, и братом, и отцом, и женихом.
Какая странная земля… Сначала она всех разлучила, а потом вновь собрала вместе. Правда, раньше Изабелла думала, что так нужно было только для встречи Керолайн и Рикардо. Сейчас же становилось ясно, что фрейлина была не единственной причиной. Горящие глаза дона Рафаэля и потупленный взор Шарлотты говорили сами за себя.
Шарлотта… Каково ей было? Изабелла прекрасно понимала, почему девушка так рвалась покинуть Калифорнию. Ведь, несмотря на все расположение, оказываемое ей домом губернатора, события, к которым она была причастна, еще долгое время будут всплывать в памяти участников. Как она несла бремя этого осознания на своих плечах? Не жалела ли она о том, что в момент минутной слабости поддалась взгляду юного дона? Впрочем, юным он был лишь по сравнению с Рикардо. Настоящий его возраст совпадал с возрастом Изабеллы, то есть он был на год старше Шарлотты и Керолайн.
Изабелла незаметно вздохнула. Шарлотта и Керолайн. Их перемирие тем или иным способом пытались устроить все. И если Шарлотта сразу же безропотно признала главенствующую роль фрейлины во всех аспектах своей жизни, то Кери все еще была непреклонна. Конечно, спустя месяцы ее поведение начало носить более демонстративный характер, нежели отражать истинное отношение, но все же она до сих пор не сдавала позиции. Тем не менее, надо было отдать должное: компетентность Шарлотты в некоторых, чуждых для самой фрейлины, вопросах, как, например, медицина или латынь, никогда не подвергались последней сомнению.
Шарлотта…
А ведь они так и остались бы в неведении о том, что Фиона планировала взорвать обе гасиенды. Равно как и о том, кто это предотвратил…
Изабелла встряхнула головой. Это озеро вызывало у нее слишком много мыслей и эмоций. Девушка снова невольно посмотрела в сторону спутников. Керолайн полыхала от взглядов Рикардо, Шарлотта рделась от любого слова дона Рафаэля. Сама же Изабелла, несмотря на шумное соседство, была одна.
Как и дон Алехандро.
Как часто Изабелла думала о его силе духа. Такая тяжелая судьба. Сначала он потерял любимую жену, умершую, чтобы дать жизнь их сыну, а потом потерял и сына. Эта многолетняя разлука во время учебы дона Диего сделала их такими далекими друг от друга, что едва ли они провели после его возвращения хоть один семейный вечер. Дон Диего нашел себе новую семью в книгах и друзьях по Университету, дону Алехандро же осталась лишь его работа. И какая! Требующая постоянного сосредоточения, ответственности за каждое слово, не допускающая ни одного неверного шага. Круглосуточный контроль ситуации, непреходящее напряжение. Сколько внутренних сил нужно было иметь для такой жизни. А особенно после того, как к его единственной опоре и главному соратнику вернулась его семья…
Кто-то из учителей Изабеллы сказал ей однажды, что настоящей силой духа обладает лишь тот, кто сможет порадоваться чужому счастью в собственном горе. И дон Алехандро был первым человеком в ее жизни, который оказался на это способен. Не имея именно того, что вернулось к его другу, он разделил с ним его великую радость. Без зависти, без затаившейся обиды на судьбу. И не просто разделил, а, взвалив на свои плечи заботы дона Ластиньо, отпустил его к семье.
Воистину, на таких людях держится свет.
Да, дон Алехандро с возвращением сеньоры Камелии тоже обрел часть своего старого мира, потому что они приходились друг другу очень дальними родственниками, разделенными не одним и не двумя поколениями, и, согласно их расчетам, являлись шестиюродными братом и сестрой. Но она вернулась и справедливо исчезла за оградой владений Линарес. Как и много лет назад, когда дон Алехандро вел ее под венец к своему лучшему другу. Они оба рано остались без родителей и всю сознательную жизнь старались держаться друг друга, а когда жена дона Алехандро умерла во время родов, сеньора Камелия, насколько могла, заменила дону Диего мать. Однако замужество, а потом и двое детей предсказуемо сократили время встреч и родственных разговоров за вечерним чаем. Так случилось и сейчас, спустя четырнадцать лет разлуки. Как не пыталась сеньора Камелия уделить своему названному брату хоть пару часов в день, семейная жизнь забрала ее с головой. И, несмотря на периодические совместные обеды или ужины, которые сначала казались удачным компромиссом в сложившейся ситуации, все мысли сеньоры Камелии сосредотачивались лишь на ее доме, дочери, сыне, муже и невестке.
Изабелла как-то слышала от матери, что у дона Алехандро был еще двоюродный брат. Но их родители плохо общались в молодости и еще до рождения детей разъехались по разным странам. Отец дона Алехандро приехал в Калифорнию, а отец дона Валентина — в Мексику. Дон Алехандро уже в сознательном возрасте пытался связаться с двоюродным братом, даже сумев найти его адрес в далеком городе, но тот не испытывал потребности в родственном общении, и через несколько лет и без того вялая переписка совсем прекратилась. А еще через несколько лет дон Алехандро узнал, что его двоюродный брат умер и у него осталось двое детей: мальчик Андрес и девочка София. Но их мать к тому времени уже вышла замуж за другого мужчину, и они все были достаточно хорошо обеспечены, поэтому от предложения помощи дона Алехандро она отказалась и больше никак не проявилась.
Таким образом, у дона Алехандро не осталось никого, кроме его такой далекой по крови, но близкой по духу сестры. Изабелла часто видела легкую улыбку на губах губернатора. Его сестра была прекрасной женой, матерью и хозяйкой, и все, чем полнилась ее голова, являлось естественным порядком вещей, пытаться изменить который было бессмысленно.
Что же касалось встречи дона Диего и сеньоры Камелии, то она не узнала в молодом человеке своего воспитанника. Правда, у них почти не было времени на разговоры, потому что у дона Диего впереди уже маячила поездка в Мексику, которая, как всегда, требовала серьезной подготовки. И тем не менее Изабелла видела в глазах матери неподдельное ошеломление. Тот мальчик, которого она помнила, и юноша, вышедший ей навстречу четырнадцать лет спустя, не укладывались в ее сознании в единый образ. И хотя они успели немного поговорить о минувших днях и общих воспоминаниях, Изабелла поняла, что ее мама так и не смогла принять происшедших в доне Диего перемен.
Девушка посмотрела на водную гладь и внезапно вздрогнула: Рикардо не преминул захватить на прогулку гитару и сейчас решил усладить слух своей музы очередной серенадой. Кери моментально порозовела от удовольствия и, в лучших традициях сложив на коленях руки, обратилась в слух. Правда, она, кажется, так и не поняла, что внезапный романтический порыв Линареса был призван хоть на пару минут спасти их небольшое общество от очередного витка повествования о бальном платье ее принцессы.
Изабелла откинулась назад на согнутые в локтях руки и посмотрела на голубые кусочки неба, проглядывающие сквозь густую крону избранного ею дерева. Память услужливо подсунула картину первой поездки в Гранит и всех последовавших за тем развлечений, которые казались ей такими глупыми и детскими. Изабелла думала тогда, что Зорро поддерживал их затеи исключительно в силу своего воспитания. Сейчас же она со всей ясностью понимала, что он в тот момент тоже отдыхал…
На шее и плечах вдруг стало горячо, словно загорелись впечатавшиеся в кожу его поцелуи. Так воспламеняются кажущиеся потухнувшими угли костра, от одного легкого дуновения обретающие новую силу. Изабелла пошевелилась и попыталась отвлечься, однако все это время обманчиво витавшие разрозненными образами мысли наконец дождались момента слабости и без предупреждения взяли штурмом сдавшее оборону сознание.
Как же многого они с Керолайн еще не понимали… Изабелла до сих пор не могла найти объяснение тем ощущениям, которые охватили ее в руках Зорро в последнюю ночь перед его отъездом. И хотя она помнила происходившее только короткими урывками, этого объема воспоминаний хватало, чтобы утопить ее в них с головой.
Это то, о чем в исступлении шептала Фиона? И то, о чем девушкам при дворе было запрещено говорить? С
ним так бывает всегда? Или только в тот момент? А мог ли он испытать рядом с ней что-то подобное? Если да, то желание Рикардо быстрее заполучить Керолайн в качестве жены приобретало дополнительные мотивы. Изабелла сжала тонкие пальцы. И мотивы эти были очень сильными. Равно как и прятавшиеся за ними ощущения.
По телу пробежала тянущая волна.
Его руки способны были свести с ума,
его дыхание у нее на коже пронизывало ее насквозь,
его губы…
— Тебя сейчас водяной утащит, — раздалось над головой.
— Кери! — подпрыгнула Изабелла.
— Ты что это такая задумчивая? — прищурилась фрейлина.
— Просто, — попыталась принять как можно более раскрепощенный вид Изабелла, неотвратимо ощущая приближение допроса с пристрастием, — на воду смотрю.
— Еще ни разу твое "смотрение" не привело ни к чему хорошему, — начала повышать интонацию Керолайн, за версту учуяв попытку уйти от разговора. — А не далее как несколько месяцев назад эта привычка…
— Тут моя жизнь разделилась на "до" и "после", — поспешила пресечь надвигающийся ураган Изабелла, понимая, что в первую очередь в него неминуемо попадет Шарлотта, а за ней и все оказавшиеся рядом.
— Ты о чем? — насторожилась Кери.
Изабелла собрала волю в кулак: лучше сразу столкнуть фрейлину с воинственной тропы.
— Полгода назад здесь мне сообщили о том, кем я являюсь, — твердо произнесла она.
У Керолайн виновато вытянулось лицо.
— Там еще утренний пирог с папайей остался, — промямлила она.
Изабелла бросила последний взгляд на судьбоносное озеро и поднялась с примятой травы. Девушки в полном молчании дошли до спутников, где сразу же попали в круг оживленной беседы.
— Ее Высочество наконец соизволили почтить нас своим присутствием, — не преминул вставить веское слово Рикардо, прерывая какой-то распаленный разговор с доном Рафаэлем.
— Да, — решила сократить до минимума диалог с братом Изабелла.
— Надеюсь, Вам не будет скучно в нашем нижайшем обществе.
— Нет, — поджала губы девушка.
— Слава Богу, а то вдруг наши темы слишком примитивны для столь высокопоставленного слуха.
— Высокопоставленным он был в Британии, — не удержалась Изабелла.
— Смею заверить, так было всегда, — поддержал ее тон Линарес. — Диего так разбаловал тебя в детстве, что ты уже и без Британии была принцессой.
— Если тебе кажется, что жизнь при дворе — это сплошная свобода действий и самоуправство, то очень сильно…
— Мне все равно, какая жизнь была у тебя при дворе. Сейчас ты здесь.
— Вообще-то она всегда была послушной, — встала на защиту своей принцессы Керолайн.
— Женщина и должна быть послушной, — сверкнул глазами в ее сторону Рикардо, явно заведенный после беседы с доном Рафаэлем. — Иначе на кой черт она сдалась в доме? — Кери сжалась и придвинулась поближе к подруге. Кажется, молодые люди в их отсутствие успели затронуть какую-то крайне неприятную для Линареса тему. — Экспансивные дамочки, конечно, привлекательны, но только на один раз. — Девушки впали в испуганное молчание. Идти Рикардо поперек слова было чревато. В этом они успели убедиться на собственном опыте. Но что его так завело всего за несколько минут? — А Зорро теперь расхлебывает чужие ошибки десятилетней давности, — продолжил молодой человек. — Хвала Небесам, на тебя нашлась управа. И хотя, на мой взгляд, он очень снисходителен, надеюсь, рано или поздно ты получишь по заслугам за все свои похождения. Попробовала бы ты уйти к своей луже в его присутствии.
Так вот что случилось… Дон Рафаэль на свою голову и на головы всех отдыхающих умудрился заговорить про их ночное путешествие.
— Интересно, как пройдет бал в этот раз? — словно невзначай произнесла Шарлотта, разглядывая расстеленную на траве скатерть ручной работы.
— Да, полгода назад он выдался очень запоминающимся, — поспешил поддакнуть дон Рафаэль, осознав, к каким последствиям привела его неосторожно оброненная фраза.
— Надеюсь, никаких вторжений не будет, — притворно заломила руки Керолайн.
Сейчас нужно было как можно скорее посодействовать смене настроения Рикардо. Хотя, зная его более чем терпеливый характер, столь резкая реакция на несколько, пусть и затрагивающих неприятную тему, слов выглядела очень необычным явлением. Может, молодой человек не выспался? Или плохо себя чувствовал?
— Главное, чтобы Монтесеро не проявил такую же бурную деятельность, как в прошлый раз, — попытался развить отвлеченную тему дон Рафаэль.
Нет, Рикардо никогда не показывал усталости, а тем более — повлеченного ею плохого настроения. Значит, произошло нечто, выбившее его из колеи. Ему сообщили утром неприятные новости? А дон Рафаэль своими словами неумышленно надавил на больное место?
— Да, это был крайне нелицеприятный поступок, — бросая осторожные взгляды в сторону своего трубадура, протянула фрейлина.
— Но формально он был прав, — как можно небрежнее повел плечом Веласкес.
— Почему? — неподдельно удивилась Кери.
— Только Монтесеро и его люди вот уже на протяжении последних трех лет имеют разрешение заниматься личностью Зорро, — радостно доложил дон Рафаэль, понимая, что неожиданно вышел на интересный предмет для беседы, которую можно было растянуть хотя бы на пару минут. — Это вопрос их ведения, так что Монтесеро лишь выполнял свое задание.
— Все равно не хотелось бы такого повторения, — попыталась поддержать разговор фрейлина, однако общение под гнетом необъяснимого состояния Рикардо становилось все надуманнее и напряженнее.
— Да, — протянул Веласкес.
Столь усиленно недопускаемая пауза все-таки повисла над головами собравшихся.
— Диего задерживается, — внезапно раздался голос Рикардо.
Пожалел ли он своих заметно приунывших друзей или действительно счел необходимым поделиться с ними неприятной информацией, осталось неизвестным, однако на его лице после этих слов мелькнуло обеспокоенное выражение.
Вся небольшая компания затихла окончательно.
Дон Диего никогда открыто не входил в их узкую коалицию. Он заменял отца, одновременно занимался своей ученой деятельностью и б
ольшую часть времени пребывал в разъездах. Он действовал без собственных инициатив, лишь исполняя возложенные на него поручения, и, в отличие от Зорро, всегда идущего первым эшелоном, предпочитал оставаться в тени. Однако он создавал там такой надежный тыл, что у дома губернатора появлялось немыслимое в их положении право на ошибку. Как та, что они допустили с Фионой и доном Эстебаном. Ведь если бы дон Диего не вернулся тогда в Эль Пуэбло согласно общему плану и не оказался в Пещерах, случилось бы непоправимое.
Он был их последним редутом, который врагу так и не удалось переступить. И сейчас, в преддверии возвращения Зорро, а следовательно, обострения активности Монте, отсутствие дона Диего создавало крайне напряженную ситуацию.
О том, что их многолетний противник начал предпринимать определенные шаги, дом губернатора догадывался по невидимым глазу и едва ощутимым импульсам, возникающим то в одной, то в другой стороне полуострова. Вчерашний же визит Изабеллы в непонятное, но, судя по каменной двери, связанное с Зорро место, дал понять Линаресу, что общее движение началось, и на этом фоне сокращение их компании на одного представителя сконцентрировало все мысли молодого человека на возможных последствиях образовавшейся проблемы. Он не стал допрашивать сестру о причинах ее ночного путешествия — ему вполне хватило увиденного. Кроме того, он и так знал, что скоро получит всю необходимую информацию. Он умел ждать и наблюдать.
— А почему? — внезапно прервал поток мыслей голос дон Рафаэля.
— Скончался какой-то важный учитель в Университете, и Диего на полпути развернули обратно, — махнул Рикардо.
— А как об этом стало известно?
— Вместо него приехало письмо, — забарабанил по колену Линарес.
— И когда он теперь вернется?
— Написал, что постарается обернуться в самые короткие сроки.
— А какие?
Рикардо вместо ответа одарил Веласкеса довольно тяжелым взглядом. Дон Рафаэль тут же сник и уставился на изрядно оскудневший запас провизии, чему, надо отметить, в первый раз Линарес практически не поспособствовал.
Изабелла не смогла разобраться в том, какие чувства для нее принесла новость брата. С одной стороны, это означало, что ее уже ставшая притчей во языцех свадьба, за которую она так удачно пряталась все это время, снова откладывалась, что позволяло ей отказывать всем претендентам на свою руку и продолжать вести обычный образ жизни. С другой же — она в полной мере разделяла обеспокоенность брата сложившейся ситуацией. Отъезд Зорро дал время на передышку не только им, но и Монте. И то, что последний не преминул ею воспользоваться, Изабелла уже знала наверняка. А теперь еще неизвестно, когда вернется дон Диего.
— И сегодня вечером приезжает один франт из Мексики, — внезапно добавил Линарес.
Изабелла не поняла, как встретилась со взглядом глубоких карих глаз.
— Не исключено, что про твою душу, — услышала она.
— Что?
— Новое развлечение к тебе едет, говорю. Прямиком из Веракруса.
— Ко мне? — снова переспросила Изабелла.
— Я похож на невесту на выданье?
Девушка от неожиданности ничего не смогла ответить.
— Некий Энрике Монтеррей, — сообщил Рикардо. — И он намерен влить очень большую сумму в строительство порта.
— Если я не ошибаюсь, — осторожно подала голос Изабелла, — мы были против второго порта в Ла Пас.
— Я и не говорю про Ла Пас.
— Но ведь новый порт…
— Он хочет поддержать строительство в Эль Пуэбло.
— У нас будет второй порт?! — одновременно раздалось несколько голосов.
— Мы работаем над этим.
— Первый раз об этом слышу, — протянула Кери.
— Наверное, потому что и не должна была, — не глядя в ее сторону, произнес Рикардо.
Девушка испуганно съежилась и придвинулась к такой же зажатой подруге. Надо признать, в таком расположении духа молодого человека они давно не видели. Если не сказать, что не видели вообще.
— И да, — вдруг снова раздался его голос, — поскольку он приезжает в сопровождении всего двух слуг, не исключено, что в крепости или отеле ему селиться не будет смысла.
— А где же он остановится? — едва слышно спросила Изабелла, уже всем телом ощущая грядущий ответ.
— В гасиенде де ла Вега.
***
— Ваше Высочество, Ваш ужин остыл.
— Можно забирать.
— Но Вы ничего не ели уже три дня.
— Можно забирать.
— Но…
Невысокая и очень худая девичья фигура, резко обернувшись, сверкнула взглядом пронзительных серых глаз, который однако в следующий миг потух и опустел.
— Можно забирать.
Безымянная служанка неслышно взяла в руки поднос с нетронутыми тарелками и быстро удалилась. В дверях раздался тройной оборот ключа, и в комнате вновь воцарилась тишина.
За единственным окном, отделявшим помещение от внешнего мира толстой решеткой, давно стемнело. Теплые сентябрьские дни подходили к концу. Прохладный порыв ветра, несущий с собой напоминание не только о приближающейся ночи, но и о грядущей печальной осени, без труда миновал преграду и коснулся густых тяжелых каштановых волос. Они на мгновение колыхнулись и снова замерли. Как и все, что находилось вокруг.
— Я ждала тебя, — удивительным образом сочетаясь с неподвижной тишиной, прозвучал мелодичный голос. — Только не знала, когда ты придешь. — Один выверенный жест откинул волосы на спину. — Значит, твой маршрут все же прошел через Британию. Ты уже возвращаешься или еще двигаешься вперед? — Девушка усмехнулась и повернулась в сторону двери. — И как у тебя получается оставаться невидимым для других? Глупая служанка, не заметить такого мужчину всего в двух шагах…
Обладательница прекрасных локонов обхватила себя одной рукой за талию, а пальцами другой легко коснулась груди. Неестественный и оттого очень красивый румянец, не покидая лица ни днем, ни ночью, полыхал на мраморной коже, словно нарисованный на холсте. Такие же яркие губы, тонко очерченные алой линией, сейчас чуть приоткрылись в легкой улыбке. Холодные серые глаза, то зажигаясь необъяснимым внутренним блеском, то совершенно угасая, остановились в одной точке рядом с запертой дверью.
— Ну, покажись уже, я так давно тебя не видела.
От стены неслышно отделилась высокая тень.
— Так странно видеть тебя здесь, — задумчиво произнесла девушка. — Словно из другого мира. — Недолгое молчание. — Впрочем, тот конец света — действительно другой мир. Такой далекий, что иногда кажется сном. И если бы не это, — она обрисовала в воздухе незавершенный круг, — я бы всерьез подумала, что те дни привиделись мне в ночных фантазиях. — Тонкая фигура медленно подошла к серой стене и коснулась ее рукой. — Но нет, все реально. Вот мой новый мир. Не дворец, конечно, но, говорят, это здание сложено из тех же камней, что и фундамент дворца. — Она внезапно рассмеялась. — Так что я все еще в дворцовых стенах.
Так же быстро, как зародился, исчез ее смех. Заключенная и ее полуночный гость молчали. За окном слышались негромкие выкрики караула, сдающего пост следующей смене. За дверью, напротив, стояла мертвая тишина.
— Я бы могла сказать тебе "добро пожаловать в мой мир", но правда в том, что это не он. В том смысле, что, — рассказчица приблизилась к письменному столу и, заведя руки за спину, повернулась и оперлась о край столешницы, — в этом мире мне уже нечего делать, поэтому он не мой. Здесь стало совсем скучно. А вот то, что откроется там, за его гранью, в самом деле интересно. Представляешь, сколько нового и неизведанного там сокрыто? Сколько знаний и тайн.
Она замолчала и с мечтательной улыбкой надолго погрузилась в свои мысли. Физически ощутимая пустота снова хлынула откуда-то сверху. С улицы теперь только изредка доносились короткие переговоры охраны и очень далекое пение ночных птиц.
— Что ж, кроме шуток, ты мой первый гость за долгие дни, — наконец произнесла хозяйка серых стен. — И, думаю, последний. Сюда, знаешь ли, не часто захаживают. Слуги, врач, да священник. Скучная компания, надо отметить. С ними и поговорить не о чем. Надеюсь, ты повеселишь меня, — она отошла от стола и приблизилась к темному облику. — Я была уверена, что ты выкарабкаешься. Ты слишком невероятен, чтобы вот так умереть. Не могу выразить, как мне жаль, что так получилось, но, смею заверить, я не хотела тебя ранить. Хотя ты и так должен это понимать. — Она вплотную подошла к молчаливому оппоненту. — Разрешишь? — Ответа не последовало. — В том мире сейчас, наверное, светит солнце и искрятся голубые воды океана. — Раздался едва уловимый щелчок, тонкие пальцы расстегнули дорогую пряжку из черного агата, и поблескивающий в свете нескольких десятков свечей длинный плащ с легким шорохом скользнул вниз. — Там сейчас сезон винограда? Представляю, как льется рекой вино. — Девушка задумчиво провела рукой по ряду темных металлических пуговиц со строгим узором. — А через пару месяцев будет главный праздник поселения, и это молодое вино уже можно будет пробовать. Какое оно будет? Кислое? Терпкое? Сладкое? — Черная рубашка обнажила рельефное тело и повисла на манжетах. — А здесь только книги. И каждая из них имеет свой вкус и цвет. — Почти прозрачные очертания медленно обошли неподвижного гостя. — Когда читаешь учебник по латыни, чувствуешь привкус земли и ветхости. Он фиолетовый с темно-синими пятнами. А вот история Шотландского Королевства соленая и грязно-желтая. Большинство стихов приторные и пестрые, романы же имеют пряный вкус и неизменно цвет загорелой кожи. — Изящная бледная рука легла на широкую спину в том месте, где виднелись три шрама от лезвий ножа. — Вот так раз! — вдруг снова послышался неестественный смех. — Ты теперь заклеймен ее именем! — На левой половине спины под красивыми черными узорами на плече виднелись следы от трех кортиков, с удивительной точностью ударивших практически в одно место и расположившихся там в виде контура латинской буквы "I". — Что же вас связывает? Никак не могу понять. Я провела столько бессонных ночей, размышляя над этим вопросом, но так ни к чему не пришла. И это единственное, что мне еще здесь интересно. — Длинные овальные ногти с легким нажимом заскользили по завиткам причудливого рисунка. — Это была непростая встреча. Очень непростая… Но что за ней крылось? Я перебрала тысячи вариантов, самых невероятных, и ни один из них не приблизил меня к разгадке. Не хватает какого-то одного элемента, одной детали. Кусочка головоломки, который перевернет все вверх дном, но станет ответом на все вопросы. — Исследовательница оторвалась от своего занятия и, сложив перед лицом кончики пальцев, прошла вперед. — Что-то очень важное, но усиленно всеми скрываемое. Кажется, что вот-вот ухватишь суть, однако она каждый раз прячется за дверями дома губернатора и… — длинная юбка темно-зеленого платья ненадолго взметнулась в воздух, следуя за резким оборотом, — за твоей маской. Это второй неразгаданный вопрос. До определенного момента мне казалось, что я знаю твое имя, но потом я увидела невозможное и потерпела крах, хотя была так уверена в своих умозаключениях. Или же я права, а ты все это время используешь какой-то фокус. — Девушка наклонила голову вбок и, внимательно изучая гостя, постучала себе указательным пальцем по губам. — Только твое имя и еще эта ваша странная связь не дают мне покоя. Уже узнать бы все и пойти дальше. Туда, в мир за гранью. Ты же для этого здесь?
Она два раза ступила вперед и, словно примеряясь, ненадолго застыла на месте, но в следующий момент сделала стремительный шаг и подняла руку. Прохладные пальцы очертили красивые скулы и дотронулись до черной полоски ткани. Время остановилось, и все вокруг замерло. Было слышно, как оседает на раскрытых страницах недочитанного романа невидимая глазу книжная пыль и скользят по атласным рукавам шелковые локоны. За окном установилась режущая слух тишина. Такая острая, что, упади сквозь нее на пол швейная игла, ее обычно незаметный звон прозвучал бы сейчас громче сигнального колокола. Едва уловимое, словно дыхание призрачной тени, движение промелькнуло в затаившемся воздухе.
— Черт возьми, да как же тебе это удалось?! — раздалось рассерженное восклицание, и в сторону отлетел бесформенный темный комок. — Я была права: это, действительно, ты! — вновь зашуршала длинная юбка платья, вторя ритму своей хозяйки, шагающей по комнате и до побеления заламывающей руки. — Ничего не понимаю. Может, у меня и не в порядке с головой, но со зрением проблем никогда не было. — Девушка обошла несколько кругов и вновь оказалась перед обнаженной по пояс фигурой. — Я ведь своими глазами видела. Как же так?..
Она поджала губы и, взявшись одной рукой за виски, немного повернула голову в сторону. Из зеркала на нее с легкой усмешкой смотрел дьявольски красивый молодой зеленоглазый аристократ. Его собеседница очень долго изучала отражение в зеркале и вдруг вздрогнула, как будто озаренная неожиданной мыслью. Она перевела взгляд на невероятное видение, потом на зеркало, потом на высокий облик и снова на его отражение.
— Этого быть не может! — вырвалось у нее. — Неужели так просто! — посвященная взяла своего гостя за плечи, как будто проверяя его на подлинность, затем последний раз взглянула в зеркало и захохотала. — Ну и поворот! Мне ведь ни разу в голову не пришло ничего подобного! Хотя что может быть элементарнее?.. Воистину, все гениальное просто. — Она смеялась безостановочно, с трудом выговаривая фразы. — Ты надул весь Эль Пуэбло! И никто этого не видит! Никто! Даже… — она резко и словно заговорщически замолчала. — Да, я не зря ждала тебя. Ты не представляешь, как скрасил мои серые будни. Вот спасибо.
Девушка провела рукой по освобожденным от узла маски густым смолянисто-черным волосам и приблизилась к лицу безымянного визитера.
— Что ж, ты дал мне ответ на первый вопрос. Теперь пролей свет на второй. Что такое необъяснимое вас с ней связывает? Я не обрету покоя ни на этом свете, ни на том, пока не узнаю истину. Сотвори же благое дело и прекрати мои бессмысленные мучения.
Красиво очерченные губы ее гостя чуть дернулись в легкой улыбке и впервые за минувший вечер разомкнулись.
— Это очень долгая история, — заполнил помещение бархатный баритон.
— О, не бойся, у меня впереди вечность.
***
— Что-то он задерживается, — барабанила пальцами по столу Керолайн. — Завтра бал, уже пора ложиться, чтобы как следует выспаться, а этот твой новый ухажер еще даже не появился в поле зрения.
— Не надо называть его моим ухажером. Он приезжает сюда по делам.
— И селится в двух шагах от тебя, конечно, просто так.
— Во-первых, еще неизвестно, где он остановится, а во-вторых, Рикардо уже объяснил, что так будет удобнее.
— Ну-ну, — далеко неоднозначно хмыкнула фрейлина.
Изабелла махнула рукой. В такие моменты исход одиночного выхода против несущегося навстречу табуна мустангов выглядел значительно благополучнее, чем попытка переубедить ненаглядную подругу в ее фантазиях.
— Энрике, — словно смакуя вкус нового имени, протянула Кери. — Как тебе?
— Что — как? — обреченно вздохнула Изабелла.
— Имя его, говорю, как тебе?
— Мне вообще-то все равно.
— Неужели? — хитро прищурилась фрейлина.
— Точно, — процедила сквозь зубы Изабелла, с каждой минутой все больше удивляясь столь боевому настрою подруги.
— Энрике, — снова произнесла фрейлина, совершенно определенным образом подняв правую бровь.
Ну это уже явный перебор! Использовать их самый многозначительный знак применительно к незнакомому мужчине! Что такое взбрело ей на ум?
— Я уже выучила его имя, — выдавила сквозь плотно сжатые губы Изабелла.
— Нравится? — сверкая белоснежной улыбкой, вытянулась в ожидающую позу Кери.
— Я же сказала, мне все равно.
— Тринадцатое ноября, — нараспев произнесла подруга.
— Я в курсе, что это завтра.
— Ежегодный бал-маскарад.
— Спасибо, что напомнила, а то я забыла, — из последних сил сохраняя спокойствие, обвела руками спальню Изабелла, где каждый свободный сантиметр пространства был занят подготовкой к грядущему празднику.
— И кто всегда появляется именно в этот день? — наклонилась вперед из своего кресла Керолайн настолько, что Изабелла всерьез стала опасаться, как бы ее ненаглядной подруге не пришлось отправиться завтра на бал с повязкой на носу.
— Ума не приложу, — возвела глаза к потолку Изабелла.
— Когда-нибудь ведь должен наступить тот самый день.
— Какой? — нетерпение в голосе нарастало с каждой секундой.
— Особенный.
Нет, эта вредная служанка просто издевается!
— Самый особенный, — не преминула добавить Кери.
Изабелла молча четвертовала носовой платок.
— День истины.
— Какой истины? — простонала Изабелла, потрясая руками.
— День, когда будут сняты маски и откроются имена.
Девушке показалось, что гром и молния грянули прямо посреди ее спальни. Неужели?.. Да нет, это все розовые фантазии фрейлины.
Его еще ждет впереди встреча с Монте, и он это прекрасно знает. О какой истине в настоящем и столь напряженном положении дел может идти речь?
Но сердце уже билось, как сумасшедшее.
Нет-нет, это просто придумки Керолайн, которая сейчас сидит напротив и самодовольно наблюдает за произведенным эффектом.
Нет, это совершенно не в
его духе.
— Девочки! — раздался голос дона Ластиньо из коридора. — Пойдемте быстрее. Наш гость только что въехал во двор де ла Вега.
Изабелла не успела даже вздохнуть, как подруга набросила ей на плечи шелковую накидку и потащила из комнаты на улицу.
— Сеньор сейчас передаст свой экипаж конюхам и подойдет в главный зал, — успел выпалить девушкам последние сведения пробегающий мимо управляющий, когда подруги переступили порог соседней гасиенды.
Там уже были все, кроме губернатора, лично вышедшего встречать важного гостя. Или, может, он поспешил к конюшне, чтобы убедиться, что стоящий в самом дальнем закрытом стойле Торнадо находится вне зоне видимости чужих глаз?
Чужих ли?
Сердце снова ударило так сильно, что, наверное, его движение должно было быть заметно сквозь плотный бархатный корсет.
В попытке отвлечься от оглушающего сердцебиения девушка бросила взгляд на родителей. Понятно, почему они ни словом не обмолвились о грядущем визите. Сеньора Камелия не захотела лишний раз тревожить и без того растрепанные чувства дочери. Дон Ластиньо, по всей видимости, придерживался похожих воззрений. Предупредить же о возможных скрытых мотивах этого приезда решился только Рикардо, хотя и в довольно резкой форме. И все же Изабелла была ему за это благодарна. Предупрежден, значит, вооружен. Теперь она будет знать, что от нового гостя надо держаться подальше и вдвойне контролировать собственное поведение, чтобы ни в коем случае не совершить никакого неоднозначного действия.
Девушка судорожно пыталась выровнять дыхание. Это просто важная персона, которая приехала к губернатору Калифорнии на переговоры о строительстве нового порта. И никем другим этот человек являться не может. Кери слишком ждет завтрашнего бала, поэтому так торопит события.
В коридоре послышались мужские голоса. Ноги задрожали так, что вот-вот должны были подкоситься и утянуть на пол свою обладательницу.
— Друзья мои, — произнес дон Алехандро, появляясь на пороге зала, — пожалуйста, поприветствуйте нашего гостя. Он должен был приехать еще неделю назад, но сильная занятость задержала его.
В дверном проеме появилась высокая широкоплечая фигура.
— Добрый вечер, — прозвучал низкий голос. Молодой человек вошел в помещение и, не поднимая взгляда из под темной дорожной шляпы, наклонил голову. — Честь имею. Энрике Монтеррей.
