Выгорание

Рутина так или иначе настигает каждого человека, ведь все из нас погружены в ежедневные, нудно повторяющиеся действия или занятия. В детстве это школа, в юношестве — университет или колледж, а уже во взрослой жизни — работа. В более нежном возрасте всё ощущается не так однообразно: вокруг так много друзей, общения, эмоций, свободного времени, в конце концов. Однако с началом четвёртого десятка лет каждый следующий день становится похожим на предыдущий настолько сильно, что ориентироваться остаётся только на сменяющиеся дни недели и погоду за окном. Пробуждение, завтрак, путь до работы, работа, дом, ужин, сон — типичная схема буднего дня. В выходные сил абсолютно не остаётся, хочется лишь хорошенько отоспаться и абстрагироваться от всего, связанного с работой. Единственное, чем жил Гэвин Рид в сложившейся ситуации — это попытки подняться вверх по карьерной лестнице, дабы занимать должность не среднестатистического офисного рабочего, а какую-нибудь руководящую или хотя бы более высокооплачиваемую. Он тратил на это всю имеющуюся энергию, всячески проявляя себя, как хороший и активный работник. Даже если это значило, что он поведёт себя с кем-то из коллег грубо, жестоко или же попросту несправедливо. Конечно, такие усилия не могли остаться незамеченными — ему выделили стол в достаточно удобном месте офиса, рядом с его, наверное, единственным другом в этом месте — но на этом поощрения и заканчивались, не успев начаться. Как бы мужчина не старался, кого бы не подставлял и сколько бы работы не выполнял, всё было бесполезно — начальник словно пропускал это сквозь пальцы. Когда же настанет тот момент, когда Гэвин устанет стараться? Это лишь вопрос времени. Конечно, такой момент неизбежно настал. Рид не осознавал этого в полной мере. Он лишь чувствовал, что что-то в его жизни протекает не так, как должно было бы. С утра совершенно ничего не хотелось, ему еле как удавалось заставить себя подняться с постели, чтобы потом несколько минут подряд пялиться на своё отражение в зеркале, такое помятое и, кажется, несуразное. Свой ежедневный завтрак в виде кофе и пере-недожаренных тостов он мог бы часами сверлить взглядом, если бы к другому его не подталкивало осознание того, что если он сегодня не выйдет на работу, то в его жизни начнутся большие проблемы. Конечно, как отличную дисциплинированность и готовность лезть из кожи вон ради отличных результатов вознаградить чем-то действительно стоящим, это мы не можем и вообще предпочитаем закрывать на это глаза, а как один пропуск, так сразу же выговор и гневные предупреждения по поводу оставшихся двух прогулах до увольнения. Не сказать, что Гэвину не нравилась его работа. Безусловно, есть люди, добившиеся в своей жизни гораздо большего, чем он, и их немало, но какая вообще разница? Ему приносило удовольствие и чувство некоего соперничества, ведь в офисе не только он был «лапочка и умничка» — кто-нибудь то и дело стремился отобрать его звание лучшего работника месяца, которое давало о себе знать лишь фотографией в рамочке. На доске и в центре офиса, конечно. Была ещё, разумеется, премия, но на неё без слёз не взглянешь — так, небольшая прибавка к зарплате. Вот только заниматься всем этим ему уже совершенно не хотелось, ведь какой в этом был смысл? Такое, скажем, выгорание сказывалось не только на внутреннем состоянии Гэвина Рида. Его поведение стало более резким, импульсивным, замечания — более колкими и агрессивными, а голос в большинстве сказанных фраз скорее походил на рявканье. Несомненно, Рид был итак не подарок — его поведение и отношение к окружающим зачастую оставляли желать лучшего, но таким говнюком он ещё никогда не был. Ещё и рассеянным, к тому же. Из-за достаточно резкого и своеобразного поведения у Гэвина, честно говоря, друзей в жизни было не то чтобы много. Некоторые люди из офиса оставались лишь в статусе знакомых, а своего начальника ему периодически хотелось собственноручно придушить, ни о какой симпатии в его сторону речи и не идёт. Все школьные и университетские товарищи остались где-то там, глубоко в памяти, а с родителями и семьёй в принципе он поддерживал несколько натянутые отношения, зачастую не желая с ними контактировать. Однако хорошего друга в лице коллеги Криса ему удалось обрести каким-то чудом. Этот человек терпел все его заскоки, а когда более-менее свыкся со стилем его общения, стал отвечать примерно тем же и даже подшучивать над своим хамоватым приятелем. Крис не особо раздражал Гэвина, потому что не имел привычки обижаться на каждое неосторожно брошенное слово мужчины, не стеснялся честно высказать своё мнение по тем или иным вопросам, даже если знал, что в ответ на это поступит бурная негативная реакция. Но главное, за что Гэвин уважал этого человека — так это за его трудолюбие и стремление к работе. Так уж получилось, что именно с Крисом он и соперничал больше всего, желание утереть нос своему другу иногда даже в нынешнем состоянии выгорания заставляло мужчину начать шевелиться и сделать всё как можно лучше и быстрее. Вот только в один день это самое состояние Рида стало совершенно критическим. И, конечно, это незамедлительно заметил его хороший друг. Он уже давно замечал за своим коллегой изменения в поведении, но сейчас, когда Гэвин уставился куда-то в одну точку на выключенном мониторе и даже с третьего раза не слышал то, что Крис пытался ему сказать, нужно было срочно предпринимать хоть какие-то меры. — Гэвин, ты слышишь меня? — уже повышенным голосом задаёт ему вопрос Крис, поставив руку на плечо и начиная усиленно дёргать за него в попытках обратить на себя внимание собеседника. В ответ на это Рид поморщился и немного вздрогнул, будто бы оказавшись выдернутым из какой-то другой реальности, существующей только внутри его головы. — Слушай, я не хотел говорить об этом, но… мне кажется, что с тобой что-то явно не так в последнее время. — Не так? Что ты вообще имеешь в виду? — разумеется, раздражённо послышалось от Гэвина, ведь ему такая формулировка показалась даже несколько оскорбительной. Честно говоря, он просто не вслушивался, услышав из всех слов собеседника лишь «с тобой что-то не так». — Ты ходишь вечно, как зомби. Ничего не слышишь, звать тебя по нескольку раз приходится. Что с тобой? Может к психологу тебя записать? Вот в этот раз Гэвин внимательно слушал, что говорит ему Крис, и уже предложение сходить к психологу звучало, как призыв к открытой конфронтации. — Какой ещё нахуй психолог? Я тебе что, псих? — сразу же возмущённо спрашивает Рид, в ответ на это натыкаясь лишь на уверенный взгляд и понимающее выражение лица, что, откровенно говоря, бесит его ещё больше. Чтение нотаций мужчине совершенно не нравилось, как и непрошенные советы. — Ну почему сразу псих? — начинает коллега уже более мягким голосом, кажется, начиная догадываться, к какому типу людей относится его приятель — к тому самому, который никогда не попросит о помощи, держит всё в себе, а уж всяких этих «мозгоправов» вообще за версту обходит. — У меня тоже как-то всё накопилось, я не знал уже, что делать, но вот к психологу сходил по совету жены, стало намного лучше. Давай я тебя запишу? — Да иди ты нахер! Ничего там у меня не накопилось, и не нужны мне никакие психологи, ясно? Отъебись, я работаю. — последним предложением Гэвин старался завершить столь некомфортный для него диалог, как обычно отгородившись от своего собеседника воображаемой занятостью. Крису уже хотелось настоять, вот только он решил не пытаться дальше давить на разгневанного Рида. В конце концов, сам этот диалог уже должен был натолкнуть мужчину на какие-то мысли, не так ли? Заставить его немного покопаться в своей голове и понять, что же он сейчас чувствует и нужна ли ему помощь специалиста. — Ладно, моё дело предложить. Удачи тебе с работой. — удивительно мягко завершает этот диалог приятель. Иногда для остальных коллег оставалось загадкой, как этот человек вообще смог найти общий язык с таким мудаком — некоторые поговаривали даже о более тесной связи между этими двумя, вот только Крис был человеком крайне семейным, после работы всегда торопился к своей жене и детям, а на обеде с невероятным аппетитом уплетал то, что заранее приготовила ему его любимая женщина, не забывая хвалить её и её еду каждому, кто вдруг поинтересуется. Остаток рабочего дня прошёл до боли обыденно — в какой-то момент Рид даже начал жалеть, что вот так вот оттолкнул от себя Криса. Может, эта небольшая стычка помогла бы ему взбодриться? Подарила бы хоть какие-то эмоции, отличные от бесконечной скуки и бессилия, которые он ощущал без остановки? Видеть эти вордовские файлы, экселевские таблицы, а уж тем более заполнять и корректировать их уже не было никакого желания. Глаз замыливался, и то и дело Гэвин совершал ошибки, на которые ему конечно же указывал начальник. Как только вся эта каждодневная пытка закончилась, мужчина отправился домой, не желая сидеть здесь ни минуты больше положенного. Вот только слова друга всё чаще и чаще въедались в мозг. В какой-то момент мысль о посещении психолога достигла некой кульминации — когда в воскресенье Гэвин не мог себя заставить делать вообще ничего, думая лишь о том, что завтра его ждёт работа, и сегодня ему в связи с этим ничего не хочется. Может с этим состоянием действительно могут помочь? Вся эта концепция психологии была для него совершенно далёкой, но если представить психолога как стороннего человека, который сможет внимательно выслушать его проблемы и дать совет, как с этим справиться, то почему бы и нет? Приёмы конфиденциальны, никто не узнает о его потаённых страхах и переживаниях, а уж то, что сам психолог может обсуждать это со своими дружками у барной стойки, его совершенно не интересовало. Терпеть это сил уже не было. В голову то и дело лезли отвратительные мысли о том, что чтобы это закончить, ему нужно либо уволиться к чёрту, либо вообще свести счёты с жизнью. В конечном итоге Гэвин, всё ещё не желая вылезать из кровати, хоть и голод уже давал о себе знать, еле как дотягивается до тумбочки и берёт в руку смартфон, выбирая из небольшого списка контактов нужный ему номер. — Алло? Алло, Крис, доброе утро. — мужчина не знает, что пока он провалялся в постели, время продолжало идти вперёд: сейчас было уже два часа дня. — Запиши меня к тому психологу, пожалуйста. «Во вторник в 19:00» — приходит чуть позже сообщение, и у Рида в расписании появляется новый пунктик, хоть какое-то запланированное мероприятие, ради которого можно было бы пережить следующие два дня недели. Рабочий день заканчивался в шесть часов вечера, с небольшими оговорками, что иногда нужно было задержаться в офисе на полчаса-час, чтобы успеть закончить отчёт к концу дня. Сразу же после окончания работы во вторник Рид отправился на нужный адрес, по которому находилась какая-то частная клиника, судя по всему, место работы того психолога. Конечно, у Гэвина было ещё очень много сомнений, даже некоторое волнение перед предстоящим сеансом — нужно ведь будет действительно о чём-то много говорить, даже о совсем уж неприятном. Он старался всячески избавляться от подобных мыслей в своей голове, заранее пытаясь настроить себя на позитив. Если этого специалиста посоветовал его хороший друг, если этот человек смог помочь ему наладить свою жизнь и внутреннее состояние, то к чему тут вообще сомнения? Помещение клиники внутри было довольно приятным — стены таких нежных, пастельных оттенков, мягкие сидения, приветливые и улыбчивые люди на регистратуре. Гэвин лишь уточнил у девушки на входе, в какой кабинет ему следует идти, после чего сразу же отправился ожидать, ведь до его приёма ещё осталось некоторое время. Опустившись на сидение перед дверью, мужчина поймал себя на мысли, что чувствует себя так же, как когда-то в университете, когда ожидал своей очереди перед сдачей зачёта. Всё внутри немного сжимается в беспокойстве, сердцебиение учащается, и хочется всеми силами как можно скорее прекратить это ожидание. Неудивительно, что как только он увидел семь часов вечера на своих наручных часах, то сразу же вскочил с сидения, как кипятком ошпаренный. Пару сдержанных стуков в дверь в качестве вежливого жеста, и Рид чуть приоткрывает её, заглядывая внутрь и пытаясь понять, был ли там кто-то помимо самого психолога. Так там что, всё это время было пусто? И почему тогда Крис записал его именно в семь часов, а не пораньше? И можно было не допустить такого нервного ожидания, просто зайдя пораньше… ох, да какая вообще разница? Гэвин открывает дверь пошире, собираясь наконец зайти внутрь. — Здрас-сте. — небрежно здоровается он, всё же задерживаясь на пороге и не делая больше ни шага вперёд. Проходить внутрь отчего-то не хотелось, но уже совершенно не из-за волнения.