500 лет ожиданий

Родственные души. Это словосочетание значит много, очень много для людей, достаточно много для богов и совсем ничего не значит для Сяо. Ему полторы тысячи лет, метки у него никогда не было. До этого момента. В один из дней посреди поля боя (война архонтов шла полным ходом) руку в районе предплечья обожгло острой болью. Охотник на демонов привычно не обратил на это внимания и только по возвращении смог рассмотреть руку. Там было… слово. На неизвестном языке, но всё же. В Тейвате различные языки почти исчезли, оставшись только в качестве наречий. Как и везде, отличился здесь только Каэнриар'х. Но не значит же это, что… Сяо силой прервал свой поток мыслей. Он ни разу не сомневался в приказах Властелина Камня и возможная эфемерная родственная душа не заставит его передумать. Чтобы избежать излишних вопросов Сяо добавляет к своему одеянию рукав на всю левую руку. Как бы якше не хотелось никогда в жизни не видеть эту надпись, он всё равно иногда ухватывал её взглядом. Она не изменялась. Абсолютно все сомнения исчезли на корню, даже не появившись. Родная душа Сяо мертва. Ничего другого он и не заслужил. *** Когда Итер очнулся в новом мире в полном одиночестве, то обнаружил на своей руке слово на неизвестном ему языке. Точнее, слова: надпись менялась. Однако одна конкретная конфигурация символов встречалась чаще других. На всякий случай он её выписал, мало ли, вдруг это что-то важное. Встретив Паймон, первым делом путешественник спросил значение слова. - Здесь написано “больно”, а где ты это увидел? - У меня на руке надпись меняется. Эта появляется чаще других. Взгляд феи резко стал грустным. - Ох, мне так её жаль. - печально протянула она. Кого “её”? - Твою родственную душу, конечно! - воскликнула девочка, как будто это была самая очевидная мысль. - Чего? Во многих мирах, в которых Итер бывал с сестрой были родственные души, но ни разу это не затрагивало самих путешественников. Вот это дела, конечно. Чуть позже он выяснил, что в этом мире связь между душами проявляется через обрывки чувств. Они отражаются на коже соулмейта так, как это бы описала сама душа. За несколько дней путешествия Итер выяснил, что его соулмейт был немногословен и крайне одинок. А также у него постоянно что-то болит. Впервые за долгое время Итер ощутил желание обнять совершенно незнакомого ему человека. Обрывки былых сил помогли быстро выучить тейватский и вскоре путешественник читал надписи без помощи Паймон. Хотя та в свою очередь без зазрения совести подлетала и зачитывала короткие фразы вслух. - Сладко! Тут написано “сладко”! - не успел Итер вставить “Я знаю, Паймон”, как та продолжила. - Твоя родственная душа явно сладкоежка, Паймон точно с ней подружится, когда мы её найдём! Итер закатил глаза. - Ты не забыла. что мы ищем мою сестру? Девочка слегка насупилась. - Но мы же не можем оставить тебя без родственной души, а её - без тебя! В процессе найдём. - решительно заявила она и полетела вперёд к Монштадту. В последующем калейдоскопе событий некогда было думать о соулмейте. Сбегай туда, помоги здесь, победи дракона, спаси дракона, похорони дракона, а так он не умер! Итера хватало только на краткие взгляды на собственное предплечье и распознавание букв. Его соулмейт… был явно не в лучшей жизненной ситуации. Вчитываясь в фразы, путешественник с каждым днём всё больше и больше разделял мнение Паймон, что найти его надо. Хотя бы, чтобы спросить, что за херня с ним произошла и происходит до сих пор. “Больно” “Холодно” “Пусто” “Темно” “Когда же это закончится?” “Я должен” Изредка: “Сладко” “Тихо” И личный фаворит Итера: “Спокойно. Слишком спокойно” Практически ничего больше не появлялось. И это расстраивало (возможно, иногда излишне) эмоционального путешественника. Но помимо этого подогревало желание найти соулмейта. *** Это была тяжёлая ночь. Наполненная страхом, воем и смрадом. Ну и болью, конечно, никуда без этого. Сяо вернулся в свою комнату на чердаке постоялого двора под утро, когда первые лучи солнца появились над небольшими скалами сбоку Драконьего хребта. Вся его одежда была насквозь пропитана чёрной кровью демонов и прочей нечисти, обитающей в округе Ли Юэ. По ощущениям, всё одеяние якши можно было выжимать. Он с отвращением скинул с себя испорченные тряпки, которые потом нужно будет отдать Верр Голдет в прачечную гостиницы. Всё, чего сейчас хотел Сяо - это помыться. Однако его взгляд зацепился за левую руку… Ох. Надпись поменялась. Впервые за 500 лет. Нет, не то, чтобы он часто проверял, всё - таки одежда закрывала напоминание о его, уже явно покинувшей мир живых, родственной душе. Однако кратких взглядов раз в столетие хватало, чтобы знать: надпись всё та же. А здесь на тебе, сюрприз. Адепт уставился на собственную руку как на восставшего архонта. И заметил ещё кое-что. Теперь надпись была на тейватском. "Страшно. Эти платформы запросто могут обвалиться!" Оу. Только объявилась - уже в опасности. На удивление, Сяо не чувствовал по этому поводу раздражения. Он хотел найти сие создание, чтобы вправить ему мозги и поинтересоваться, что с ним вообще происходило последние пол - тысячелетия. Но адепт не злился. Совсем. Для него это было странно, ведь как правило ко всем живым существам, кроме других адептов (и то не всегда) и Верр Голдет, Сяо испытывал либо безразличие, либо раздражение и злость (если ему особо досаждали). Это… кто бы там оно ни было досаждало сначала своим не существованием, теперь своим существованием. Сяо никогда так странно себя не чувствовал. Поэтому он накинул на себя ханьфу и отправился на крышу смотреть на успокаивающее мерное сияние звёзд. Они всегда манили его, почему - то давали ощущение покоя и чего-то родного. Гань Юй как-то застала его за созерцанием ночного неба и тихо сказала, что в день, когда Сяо получил надпись, с неба упали две звезды. Может, это и было правдой, откуда якше знать. Теперь надпись менялась постоянно и иногда растягивалась настолько, что уходила Сяо под перчатку. Его родственная душа оказалась очень эмоциональной и постоянно подвергалась какой-то опасности. В якше без его воли просыпался инстинкт защитника, однако тот давил его в себе. Адепт даже не знал, что оно такое, да и надпись на каэнрийском, висевшая 500 лет, напрягала. В конце концов Сяо устал метаться в неведеньи и решил впервые обратиться к Мораксу с вопросом о родственной душе. Гео Архонт обнаружился возле бюро Ваньшен за разглядыванием доски с табличками у входа. Якша переместился ко входу в паре метров от него. - Ты что-то хотел, Сяо? - спросил архонт, не оборачиваясь. Сяо в свою очередь немного помолчал, пытаясь сформулировать свою просьбу. - Да, господин. Я хотел бы… Спросить Вас кое о чём, если вы не заняты. - он неловко стоял, сжав руки на груди в ожидании ответа. Моракс молча развернулся и, подойдя к двери бюро, посмотрел на Сяо. - Заходи. Думаю, ты был бы против лишних свидетелей нашего разговора. - И зашёл внутрь. - Так что ты хотел спросить, Сяо? - поинтересовался Властелин Камня уже в своём кабинете. - У меня есть… надпись. Возможно, вы знаете: она не менялась последние 500 лет, к тому же была на неизвестном мне языке. - произнёс адепт отрепетированный много раз текст. - Да, это мне известно. Так в чём твой вопрос? - Она… поменялась. И теперь меняется постоянно, и… слова теперь на тейватском. Я бы хотел узнать значение предыдущей надписи. Чтобы… узнать, что вообще происходило. Если Вам не сложно. - якша протянул собеседнику бумажку с тщательно скопированными символами неизвестного языка. Моракс внимательно осмотрел написанное, затем перевернул бумажку поочерёдно на все 4 стороны. - Ты знаешь, что это за язык? - спросил наконец Гео Архонт. - Нет, господин. Но предполагаю, что каэнрийский. В Тейвате нет других языков, неизвестных мне. Моракс нахмурился. - Как бы там ни было, это не каэнрийский, Сяо. Я не могу прочитать написанное. Вот такого ответа якша не ожидал. Получается, язык был не из Тейвата. Но как такое вообще возможно? Невольно вспомнились слова Гань Юй об упавших звёздах. Охотник на демонов слегка помотал головой, отгоняя странные мысли. Нет, такого точно быть не могло. - В любом случае, я рад, что твоя родственная душа жива. Не советую набрасываться на неё, как на чужака, когда встретишь. Селестия редко ошибается при связывании душ. Адепт кивнул, затем склонился в благодарном традиционном поклоне. - Спасибо Вам, господин. Я, безусловно, прислушаюсь к Вашим словам. Однако в случае опасности, грозящей Ли Юэ, связь душ не помешает исполнению моего долга. - И якша растворился в чёрной дымке. - Ох, Сяо. - вздохнул Властелин Камня, оставшись в одиночестве. - Твоя слепая преданность рано или поздно выйдет тебе боком. За тобой обязательно должен кто-то приглядывать. В Ли Юэ Итер успел: завести едва ли не больше знакомых, чем в Монштадте; спасти город и чуть не умереть ("чуть" только потому, что его поймали в падении с огромной высоты в море с огромными волнами). И путешественник не собирался оставить своего холодного как первый снег спасителя без простой человеческой благодарности. После разговора с адептами на причале Сяо просто испарился, а до этого всё, что успел сделать Итер - это признательно склонить голову. Однако, справедливо посчитав, что этого маловато за спасение жизни, путник приготовил любимое блюдо Защитника Якса и отправился на крышу Ваншу. Адепт материализовался на своём балконе, когда Итер карабкался наверх по черепице. - Что ты делаешь, смертный? - сощурился якша, пристально глядя на попытки путешественника удержать равновесие и не уронить тарелку с тофу. - Сяо! Я хотел поблагодарить тебя за спасение и принёс миндальный тофу. И не надеялся, что ты будешь здесь. - Я не был. - покачал головой Охотник на демонов. - Почувствовал приближение к своей обители и вернулся. И мне не нужна благодарность смертных. Защита людей - мой долг. - взгляд его стал ещё более холодным. "Мои действия не заслуживают благодарности. Я не заслуживаю благодарности." - явно читалось во взгляде и в тоне Сяо. И ровно это прочитал он на открытом участке руки путешественника. Итер на свою руку не смотрел, был слишком занят попытками не уронить еду. Наконец ему удалось перелезть низенькую оградку балкона и протянуть собеседнику тарелку, склонившись в традиционном поклоне Ли Юэ. - Хотя бы попробуй! Я сам готовил, должно быть вкусно. Тебе совсем не обязательно принимать мою признательность, чтобы съесть тофу. Считай это подношением тебе как адепту. "Что же он несёт? Не желает, чтобы его дар воспринимали в прямом значении… Он стыдится, что его спас именно я, но пытается быть вежливым?" - прочитал свои ощущения якша на руке смертного. - Я принимаю твоё… подношение. - сказал Сяо и взял тарелку с едой из рук путешественника. - Спасибо. - добавил он уже чуть тише. Судя по всему, этот мальчишка и правда его родственная душа, не стоит создавать у него впечатление хуже, чем Сяо уже создал фактом своего существования и своим отвратительным характером. Путешественник просиял, когда адепт откусил первый кусочек. Казалось, его улыбкой можно было осветить весь Тейват, золотые волосы отлично сыграли бы роль отражателя. "Красиво... и вкусно" - прочитал Сяо. - Это… хорошо приготовлено. - решился всё же озвучить он. "Очень красиво." - подумал Якша, увидев ещё более яркую улыбку, чем до этого. *** Несмотря на свои странные заверения, смертный (Итер, так его называла извечная спутница - белая феечка) оказался очень настойчивым в своём желании общаться с Сяо. Не то, чтобы они виделись или разговаривали часто, но для адепта это было единственным взаимодействием с кем - либо, кроме Верр Голдет. Поэтому складывалось ощущение, что путешественник был рядом постоянно. И, к своему ужасу, якша не мог сказать, что ему это не нравилось. Хуже того, чем дольше они общались, тем больше времени хотелось проводить вместе с путешественником. Итер одним своим присутствием перекрашивал однообразные серые дни адепта в яркие цвета, как правило в золотой. Как будто бы путешественник был солнцем. Его личным солнцем. От своего желания видеться с ним всё чаще и чаще Сяо становилось страшно. Чем он за свою полную тьмы и отчаянья жизнь заслужил такую родственную душу? И почему Селестия так ненавидит путешественника, что тот получил его? "Ты должен держаться от него подальше. Если приблизишься - сделаешь ему хуже. Как и кому угодно другому." - думал якша, издалека наблюдая за чутким сном своей безответственной родственной души под открытым небом. "Ты ошибся, он просто не может быть связан с тобой. Оставь его в покое, пока не сделал плохо." - крутилось в его голове, когда он оставался один на крыше Ваншу. И Сяо оставлял. А потом путешественник снова приходил к нему неизменно с тарелкой миндального тофу ("Я давно тебя не видел, вот и пришёл.") и всё повторялось по кругу. В один из дней якша решил убедиться, что не сошёл с ума окончательно и не выдал желаемое за действительное. Он попросил Итера почитать застывшую на 500 лет надпись. - Это… Откуда ты это взял? - лицо путешественника выражало крайнюю степень удивления. Оу. А вот над появлением подобного вопроса Сяо не подумал. Возможно, в глубине души он рассчитывал, что ответ Итера будет идентичен ответу Властелина Камня и в душе адепта наступят привычная темнота и мрачное спокойствием без лучиков надежды. - Нашёл, - не долго думая, соврал якша. А потом добавил: - В руинах. Подумал, раз ты путешествуешь - смог бы прочитать. - Вау, - свистяще выдохнул путешественник. - Это… Сяо, это мой родной язык! Это ведь может быть посланием от Люмин! Потом Итер пригляделся. - Где, говоришь, нашёл? Если это и послание от Люмин, то крайне странное. Писать подобное просто не в её характере, какой бы отчаянной не была ситуация. - В руинах. - спокойно отвечает Сяо. - Это было лет 500 назад, так что не скажу, где. О. Вот и паззл сложился. Якша просто не мог найти эту надпись в руинах в этот период, тогда они только прибыли в Тейват. Значит, он прочитал это где-то в другом месте. Но где? Он мог только на себе. Значит, Сяо соулмейт Люмин! К своему удивлению, Итер расстроился. Нет, он ни в коем случае не собирается мешать счастью сестры. Но так хотелось надеяться… - Здесь написано "страшно", Сяо. Тем же вечером якша узнал, что после боя с неизвестным божеством из Селестии путешественник провёл во временной ловушке без сознания 500 лет. *** Люмин, вышедшая из портала вслед за вестником бездны, выглядела также, как и половину тысячелетия назад. За исключением небольшой фразы, которая хорошо виднелась в отверстии на ручном платке сестры. На самом деле, это было больно. До рези в глазах от непростых слёз и горького привкуса предательства во рту. Паймон всеми силами пыталась растормошить напарника в следующие несколько дней, но в чувства его привело только фраза: "Тебе не показалось, что её надпись идеально описывала чувства Дайна?" Так или иначе, Итер нашёл в себе силы продолжать путешествие. И в итоге поручения привели его в глубины Разлома. Последующая встреча с Дайнслейфом в этом самом Разломе нисколько его не удивила. История с хиличурлами и рыцарями Чёрного змея была действительно ужасна. После Инадзумы он немного отошёл от потрясения с Люмин и мог спокойно о ней разговаривать. Поэтому обратил внимание, когда Дайнслейф обронил, что и у него с сестрой Итера есть некая связь. И тихо добавил: "Рановато радуетесь, Ваше Высочество." Паймон подтвердила его подозрения, сказав, что эти двое подходят друг другу, скрытные идиоты. И, честно, Итер был склонен с ней согласиться. "Все проблемы от Разлома." - думал путешественник, когда вышел из странного портала. Мало ему было в кошмарах бежать за сестрой без возможности коснуться, так ещё и наяву то же самое. Он чувствовал себя отвратительно. Когда им с Янь Фэй удалось вытащить из неизвестного подпространства Сяо, добавилось и беспокойство за него. Поэтому, после выхода на поверхность всё, чего ему хотелось - это лечь и не видеть людей как можно дольше. Те несколько секунд, что Сяо оставался в Разломе были страшными. Одними из самых страшных в его жизни, если уж совсем честно говорить. В этот момент его взгляд упал на левое предплечье. "Наконец этот день настал" - было написано там. На глаза навернулись непрошенные слёзы. Только недавно он научился читать закрытого и нелюдимого якшу, и вот, получите, распишитесь. Спустя несколько секунд, когда Сяо оказался на земле рядом с остальными, путешественник испытал вселенское облегчение. Такие эмоциональные качели никому на пользу никогда не шли. Поэтому, только отдышавшись, он схватил Охотника на демонов за руку. - Никуда не перемещайся, подожди меня. - Сказал он скороговоркой и ушёл к остальным. Спустя несколько минут, оставшись наконец наедине с якшей, Итер облегчённо выдохнул и тут же набросился на адепта с объятиями. Осознал, что сделал он только, когда ощутил, насколько напрягся Сяо под его руками. Мышцы Охотника на демонов стали просто каменными. - Ох, прости, пожалуйста. - спохватился Итер. - Я забыл, что ты не любишь прикосновения! Я-я просто так испугался, что никогда больше тебя не увижу, да ещё и эти твои ощущения… Ты и правда хочешь умереть? Прости- Путешественник буквально отлетел от своего собеседника на несколько шагов и опустил голову, продолжая выглядеть виноватым. - Какие мои ощущения? - спросил Сяо спустя несколько секунд. - О чём ты? - О, об этом. - Итер вытянул левую руку вперёд и на неё уставились две пары глаз. "Страшно. И неприятно." О нет. Он что, знал всё это время? И не говорил? Ему настолько отвратительно быть родственной душой Сяо? - Нет, нет, нет! Не думай исчезать! Я по твоему лицу вижу, что ты собираешься. Да, тебе может не нравится, что ты мой соулмейт, но хотя бы послушай, пожалуйста. Я так испугался за тебя. Н-не делай так больше, пожалуйста. Даже если… даже если решишь больше меня не видеть. - путешественник опустил голову, почти склонившись в поклоне. - С чего ты взял, что я так решу? Якша был удивлён тирадой Итера. Разве он дал повод думать в этом ключе? Однако, раз всё-таки дал - нужно исправиться. Так или иначе, в действиях Сяо всегда был более хорош, чем в словах. Поэтому не дождавшись ответа от путешественника он решил как-то действовать. - Итер, посмотри на меня. Пожалуйста. Когда тот поднял голову, якша мягко поддел его пальцами за подбородок. - Можно мне..? Не долго думая, путешественник кивнул и прикрыл глаза. Такое доверие… Чем только заслуженное? Якша наклонился к лицу собеседника и мягко прикоснулся к его губам своими. Чжун Ли деликатно отвернулся от сцены, что разворачивалась в нескольких сотнях метров от него. Наконец-то нашёлся кто-то, кто сможет позаботиться о нерадивом защитнике якше.