Лололошка уже уходил от своих друзей не в самом лучшем настроении. Его сильно выбесило то как Сдерик говорил про Абди. Да он не был до конца честен с ними, но на то свои причины. Он был слишком запуган Даной с Бурисом чтоб рассказать им всё и сразу. Он ведь знал, что с ним сделают в противном случае...
Да разве он мог знать про то что Дана решится убить скульптора?! Хотя, зная её, скорее всего она попросила кого-то из своих приспешников избавиться от главного скульптора Мисра. Чтоб не пачкать свои руки в чужой крови, ведь есть другие кто может это сделать за неё.
Холодный морской ветер ласкал лицо юноши, играя с его кудрявыми красно-коричневым волосами. На нём не было его привычной одежды, на нём была одежда Зарифа, его друга. Вспомнив об этом путешественнике, на лице Лололошки появляется не произвольная улыбка. Чего только стоят его рассказы о своей матери, а его радостные возгласы когда Лололошка попросил Кнефмтити воскресить и своего друга... Они бесценны. По груди разливается тепло, когда мироходец вспоминает о Синдбаде, Зарифе, о его матери... О тех самых посиделках на зелёном континенте. Хочется петь о том как тогда было хорошо. И вложить в эту песню всю свою душу и все свои самые тёплые чуства.
Но улыбка сразу изчезает с лица, стоит только вспомнить о том самом злочасном списке в который их занесли. Возможно, они с Зарифом никогда больше не встретятся, и единственное что будет напоминать о таком прекрасном друге, его одежда, которую подарила шатену мать Зарифа.
Изо рта срывается грустный вздох, больше похожий на всхлип. Но Лололошка никогда не плакал. Сколько себя
помнит.
Шатену хотелось успокоиться, закрыться ото всех. Сдерика, Окетры, подступной Лейлы, да от всего чёртового Мисра! Иногда даже самым сильным людям надо отдохнуть от всего. И лучшим решением стало....
—
Prunus!—Мироходец резко превратился в силуэт из красных частиц, который сразу же исчес, оставляя за собой пару маленьких но ярких частичек. Которые как и свои собратья испарились в ночной мгле.
Сам же Лололошка видел то как перед ним всё постепенно растворяется и через пару мгновений он видит перед собой ворота, которые ведут буквально в пустоту. Которая легко может его убить, если шатену взбредёт в голову пойти туда, проверить что будет. Он уверен что ничего хорошего с ним не случится. Но, он же общался в этой-же пустоте с чёрно-фиолетовой маской и богиней смерти. Может не убьёт?
Но мироходцу было не до размышлений о пустоте. Он пришёл привести мысли в порядок. Уйти от всей этой, казалось, вечной суматохи с То'ифэтуном. Он решил осмотреть измерение в сотый раз. Вдруг что-то поменялось? Всё те же железные ворота, всё те же каменистые колонны усыпанные скинтом, всё та же плитка под ногами, всё те же красные лианы, всё те же жёлтые квадраты света на потолке. Ничего не изменилось.
«И как они только держатся?»—Задал сам себе вопрос Лололошка шагая к сундуку с огнями богов—«Неужели даже физика не подвластна этому месту?»
Ноги будто на автомате, ведут шатена в тот самый угол, кинув взгляд в пустоту, Лололошка повернулся к сундуку доставая из него два артефакта. Третий он носил на своём поясе, ну или иногда он клал его вместе со стрелами в колчан. Но потом приходилось стирать одежду и колчан от яда. Поэтому прикреплять его к поясу было самым оптимальным вариантом. Ведь лезвие не дотрагивалось до одежды.
Лололошка берёт в руки все три артефакта:
Знаменитый молот Монту, лук Кнефмтити из “детской сказки” и клык её сына, Ронаса, который мироходец не может выкинуть или положить в сундук. Примагнитился, так скажем. Лололошка прокрутил в руке молот и кинул свой взор на колоны усеяные скинтом.
«Интересно, а если ударить молотом по скинту, то он разобьется на кусочки или просто упадёт вниз?»—Лололошка взял в руки артефакт бога труда, —«Теории подтверждаются на практике»—И замахнулся на один из кристалов скинта, что спокойно торчал со стены.
Удар! И колона начала трястись, будто боясь величия артефакта бога труда. Мироходец понимал что она вот, вот обрушится и поэтому отошёл к воротам. Но обрушились лишь кристаллы скинта на ней, а тот самый по которому шатен и ударил, роспался на маленькие кусочки.
С уст Лололошки непроизвольно срывается восхищенное:
—Воу...
Он подходит к кристалам скинта и рассматривает их в тусклом освещении тех самых не поддающихся физике, очертаний квадратов и пустоте. Золотые кристалики красиво переливаются ярко фиолетовым и золотым что создаёт интересный контраст.
Юноша решает собрать их все в рюкзак, а позже подарить всем своим друзьям.
«Абди и Окетре точно понравится!»—В глазах мироходца появились ярко голубые огоньки при мыслях о том, что его друзьям понравится этот подарок. Уж кому, кому, а Лололошке было очень важно чтоб подарок понравился в первую очередь, именно друзьям.
Мироходец оперелся о ту колону, с которой только что вытряс весь скинт, он вертел в руках лук Кнефмтити, изредка стреляя ним в пустоту. Лололошка не раз успел подметить, что из всех собранных артефактов, именно этот лук лучше всего смотрится в его руках. И он самый безобидный. В то время как молот Монту может разрушить всё и вся, а клык Ронаса мало что убивает его анемией, мало что этот клык не разлей вода со своим обладателем, так ещё, этот чёртов клык может отравлять тех на ком его использовали. А лук Кнефмтити, всего-лишь отбирает жизненную энергию Лололошки, которая восстанавливается и красиво стреляет.
«Кнефмтити.... Богиня смерти.... Мать Ронаса.... Почему у меня дежавю, при любом контакте с ней?»
Все действия, жесты и слова богини смерти, навевали на Лололошку чувство будто всё это когда-то с ним было.
Абсолютно всё это—уже было.
Кто-то вёл себя идентично Кнефмтити, до того как Лололошка потерял память. Но он не может вспомнить кто. Кто этот человек? Кто вёл себя с ним как чёртова, богиня смерти?!
Голова разрывалась от вопросов.
Вдох, выдох, вдох, выдох. Шатен чуточку успокоился и решил вспомнить совершенно все слова и действия что вызывали у него самое сильное чуство дежавю. От самых давних, до тех что произошли на днях.
—Вселенная всегда стремится к порядку..... Где-то я это слышал... Но где...—излагая мысли в слух говорил Лололошка.
Он безцельно ходил по карманному измерению переваривая всё что говорила ему Кнефмтити. И тут, вспоминая что произошло когда он пришёл по её лук, мироходца ударило по голове озарение.
—Поцелуй........ Мужчина похожий на бога-Фараона.....—В голове шатена был своеобразный пазл, в котором не хватало огромного количества частей, для полной картины.
Лололошка уже знал кто является тем самым из-за которого у него ощущение того что был знаком с кем-то вроде Кнефмтити. Да и если он бог-Фараон то.. Тот факт, что он себя ведёт схоже другой богине, более чем логично! Но кое что не давало ему покоя....
«Твой глупый пернатый друг...»—Как молвила чёрно-фиолетовая маска.
Выходит... Бог-Фараон его, друг? И Бог-Фараон это... Джодах о котором говорила маска?... Мироходец судорожно достаёт записку из рюкзака, мозг работает на максимум. Глаза шатена снова пробегаются взглядом по тексту.
«Давненько мы с тобой не виделись, Лололошка, надо бы нам перечься как-нибудь. Ты, наверное, соскучился?
Джодах»
—Всё сходится! Маска называл его моим пернатым другом, сам он пишет что я должен был по нему соскучиться, если он пернатый, значит у него есть крылья, а у того мужчины из видения они были!—Кричит в пустоту Лололошка. Он доволен тем какую логическую цепочку построил его мозг.
Его самодовольная улыбка создаёт большой контраст с тем выражением лица , с которым он пришёл сюда.
Мироходец подошёл к сундуку с огнями и положил туда молот и лук. А через миг сел за ворота, его ноги хаотично болтались над пустотой создавая странные символы. А в руках был рюкзак с всякой ерундой, которая важна только ему.
«Я буду ждать того самого дня, когда мы встретимся с тобой. И.. Моё сознание само мне кричит, что я всё-таки скучал за тобой. Хоть и не помню тебя совсем. Так что да, скучал.
Лололошка»
Руки старанно выводят последние буквы. Но всё равно выходит не аккуратно.
Юноша тяжело вздохнул положив записку на сундук. А возле записки один из кристалов скинта. Он надеялся что, кое кто прийдёт сюда и увидит его послание. Но Лололошке надо помочь друзьям, ведь Лейла всё рассказала белолицым. И теперь их ждут новые бега, погоня за вторым огнём Кнефмтити, всё как обычно. Для него, это уже ежедневная рутина, выбивающая всю моральную и физическую силу.
Шатен рассправляет руки в стороны и закрывает глаза, а последнее что слышит его карманное измерение это:
—
Malus.
