Владыка снегов

Снег - белый, невесомый, - медленно кружит в воздухе, ложится на реи с зачехлёнными парусами, кромку фальшборта, покрывает палубу тонким слоем. На нём тут же остаются следы обуви суетящихся рабочих. Белые снежинки оседают на берег и безмолвно исчезают, коснувшись поверхности воды там, где море свободно ото льда. Гавань, скрытая в изгибах фьорда, становится белой. - Смотри, какая большая! - Девочка в стареньком пальтишке, из которого она уже явно вырастает, поймала на рукавицу снежинку. Она стояла на баке корабля возле бушприта, словно не замечая творящейся вокруг суеты. Её чёлка выбивалась из-под капюшона, и на светлых прядках медленно таяло несколько снежинок. - Красивая... - проговорила она, любуясь своей добычей, и спросила: - Ты любишь рассматривать снежинки? - Да, - ответил голос, который могли слышать лишь она и ещё один человек, если бы он был поблизости - но он сейчас руководил работами на борту. - Их много, и каждая из них непохожа на другую. Совсем как люди. - И как люди, они умирают. - Снежинка на рукавице девочки уже начала таять. - Но ведь люди живут гораздо дольше снежинок, - попробовал её утешить невидимый собеседник. - И даже дольше многих кораблей. Агата, а знаешь, почему снежинки такие прекрасные, что можно на них до бесконечности смотреть? Потому что их создаёт Владыка снегов. Как художник пишет картины. - А кто это - Владыка снегов? - Агата перелезла через фальшборт, забралась на бушприт корабля и устроилась, свесив ноги. - Фрам, расскажи! - Он живёт на Северном полюсе... - начал голос, и Агата тут же перебила: - Как Юлениссен, да? (Примечание: Юлениссен - норвежский Санта Клаус.) - Нет, - последовало возражение. - Потому что он живёт и на Южном полюсе тоже. - А, поняла! Он путешествует с Северного полюса на Южный в повозке, запряжённой оленями! - Нет, Агата. У него нет повозки с оленями и ему не нужно путешествовать. Владыка снегов всегда находится в своих владениях и повелевает оттуда всеми снежными тучами и несущими их ветрами. - Он что, живёт в двух местах сразу? - удивилась Агата. - Разве так бывает? - Он не человек. - Ты тоже не человек, а корабль, - допытывалась девочка. - Но ведь ты не стоишь в двух гаванях одновременно? - Верно, не стою, - рассмеялся голос корабля и пояснил: - У меня только один корпус и я не могу быть сразу в двух местах. И ты не можешь, потому что у тебя одно тело, а не два. А у Владыки снегов тела в нашем понимании нет. - Он невидимка? - высказала предположение Агата. - Нет, - возразил корабль. - Он просто может быть одновременно везде, где нужно. Иначе как уследить за всеми тучами и ветрами? Агата состроила недовольную рожицу: - Как-то ты непонятно объясняешь, Фрам. - Прости, не знаю, как объяснить лучше. Фрам и сам не мог объяснить, почему, подрёмывая у пристани, он часто видит сны - белые-белые, снежные-снежные. И в этих снах он легко и стремительно скользит над бескрайними льдами, и ветер бросает хлопья снега в туго натянутые паруса. И за снежной завесой Фрам ощущает направленный на него взгляд. Кто-то незримый и могущественный смотрит испытующе и строго, но незло; так глядит учитель на ученика, следя, как тот выполняет ответственное задание. Девочка всё ещё делала вид, что недовольна, и корабль проговорил: - Может, вернувшись из экспедиции, я буду знать больше о Владыке снегов. - А может, ты даже встретишь его! - Глаза Агаты оживлённо заблестели: - Ты же идёшь к Северному полюсу! Фрам, если встретишь Владыку снегов, спроси, может ли он создавать снежинки, которые не тают летом? - Если встречу - обязательно спрошу, - пообещал корабль. Агата хитро улыбнулась: - А если Владыка снегов умеет делать снежинки, которые не тают, попросишь, чтобы он сделал для меня хотя бы одну? - Попрошу. - Обещаешь? - Обещаю. - А я обещаю надрать тебе уши, если будешь забираться сюда, - проговорил звучный голос, недавно командовавший рабочими на палубе. Сильные руки подхватили девочку под мышки, сняли с бушприта и поставили на палубу. Агата подняла глаза на высокого мужчину со светлыми, чуть закрученными вверх усами и строгим взглядом из-под белёсых бровей: - Херр Нансен, я больше не буду. - И ступай домой. Нечего тебе здесь делать. Надо бы сказать твоему отцу, чтобы не разрешал тебе приходить сюда. Девочка, надувшись, развернулась и направилась к сходням. - Фритьоф, разве плохо, что Агата приходит поговорить со мной? - спросил корабль. Нансен облокотился о его фальшборт: - Во-первых, здесь опасно. Вот свалилась бы она с твоего бушприта, что бы ты стал делать? Во-вторых... Не приваживай её. И сам к ней не привязывайся. Лишние привязанности только мешают. Что-то печальное промелькнуло в глазах Нансена, когда он произнёс эти слова. Фрам вспомнил такую же печаль в глазах фру Нансен, спускавшейся по сходням несколько дней назад. Это было после нелёгкого разговора мужа с женой на борту корабля. Фритьоф потом долго сидел в каюте один, сутулый и молчаливый, и Фрам понимал, что сейчас друга беспокоить нельзя. Фритьоф стоял, опираясь о фальшборт и молча глядя на сжатый скалами залив, всё ещё покрытый большими участками льда. Наверное, думал о неблизкой дороге и льдах, с которыми им придётся дрейфовать, возможно, несколько лет. План путешествия Нансен не раз обсуждал с Фрамом. По предположениям Фритьофа, существовало трансполярное течение от района Берингова пролива до Гренландии, проходящее рядом с полюсом. Им Фритьоф и собирался воспользоваться, вморозив корабль в льды и дрейфуя с ними. С этой мыслью Нансен и проектировал свой корабль: борта, округлой формы в поперечном сечении, помогли бы избежать разрушения корпуса во время ледового сжатия, - Фрам был бы просто вытолкнут наверх. По крайней мере так надеялись сам Фритьоф и конструктор Колин Арчер, взявшийся за постройку корабля. Удивительно, что Нансен - строгий, требовательный, временами даже суровый человек - мог слышать голос корабля и более того, стал Фраму другом. С самого начала он попросил обращаться к себе не "херр Нансен", а по имени - Фритьоф. Делился с кораблём всеми деталями предстоящей экспедиции и не скрывал опасностей, которые могли их поджидать. Но со словами Фритьофа о том, что не нужно лишних привязанностей, Фрам не соглашался. Конечно, ему будет жалко расставаться с Колином Арчером, с рабочими, строившими его корпус, устанавливавшими рангоут и такелаж, и с маленькой непоседой Агатой, дочкой инженера Кристиансена. Но он, Фрам, совершает путешествие и для них - чтобы вернуться и увидеть их счастливые глаза. Ведь его победа - это и их победа. И всё же в глубине души корабль ощущал беспокойство. "Моя главная цель в жизни - достигнуть Северного полюса", - часто повторял Фритьоф. И Фрам чувствовал, что в этом они оба созвучны. Ведь откуда ещё у Фрама эти сны о далёкой стране снегов и вечного льда?.. А ещё Фрама беспокоило другое. Его маленькая приятельница, выдворенная Фритьофом с бака, конечно же, никуда не ушла. Улучив момент, она скользнула в штурманскую каюту, спустилась оттуда в трюм и спряталась в узком пространстве между составленными в ряд ящиками с провизией и закруглённым бортом корабля. Если её там обнаружат, Фритьоф может и в самом деле рассердиться. Агата сидела в промежутке между двумя шпангоутами и массивными диагональными балками, упирающимися в бимсы, которые поддерживали палубу над трюмом. Она знала из объяснений отца, что такая конструкция позволяла равномерно распределять нагрузку во время ледового сжатия, и значит, придавала дополнительную прочность кораблю. Она также знала, что борта Фрама - из дубовых досок, а шпангоуты и балки - из норвежской сосны. "Крепкий, как сама Норвегия", - не раз говорил про него отец. В темноте, рассеиваемой лишь светом из приоткрытого грузового люка, за ящиками с провиантом Агату и в самом деле трудно было разглядеть. - Фрам! - шепотом позвала девочка. - Ты что делаешь в моём трюме? - спросил корабль. - Прячусь! - пояснила Агата, стараясь устроиться поудобнее на закруглённом борту. - Знаешь, что я придумала? Я так спрячусь перед твоим уходом и поплыву с тобой к Северному полюсу! - А знаешь, что будет, если Фритьоф тебя найдёт? - Знаю, - ответила Агата. - Надерёт уши. Но если мы будем в плавании, не выбросит же он меня за борт! - За борт не выбросит, но в дороге может случиться много чего ещё, - строго проговорил корабль. - Это не прогулка под парусом по спокойному морю. Херр Нансен, между прочим, долго тренировался перед тем, как начать готовить экспедицию. И людей отбирал тренированных, способных выдержать полярные холода. - Я тоже буду тренироваться! - заверила Агата. - Ещё целых два месяца до отправления, даже больше! Буду купаться в заливе, чтобы привыкнуть к холоду! - Скорее всего, ты простынешь и заболеешь пневмонией, - сердито возразил Фрам. С одним из его рабочих, случайно упавшим в воду, так и произошло. - Да и вообще ты ещё ребёнок. Вырастешь - тогда и станешь полярником. Агата обиженно закусила губу: - Когда вырасту, я выйду замуж, буду вести хозяйство и воспитывать детей. И не увижу ни Северный полюс, ни Владыку снегов... А-апчхи! Ну и пылища у тебя в трюме! - Утром грузили уголь, пыль ещё не осела. Агата, ступай домой, пока тебя не нашли! А то тебе точно попадёт. - А-апчхи! - Кто здесь? - в люк заглянул сверху Якоб, круглолицый парень из рабочих, помогавших дооборудовать корабль. - А-апчхи! Рабочий отодвинул крышку люка, ухватился за край и спрыгнул вниз. Посветил керосиновой лампой за ящиками с провиантом. Оттуда на него блеснули из-под капюшона два испуганных глаза. - Какое у нас здесь спрятано сокровище!.. Ну-ка вылезай отсюда! Агата, продолжая чихать, покорно выбралась из свого укрытия. Якоб строго посмотрел на неё: - Ну что, отвести тебя к отцу или к херр Нансену? - Лучше к отцу, - хмуро ответила Агата, понимая, что взбучки теперь не избежать. Поднявшись по трапу в штурманскую каюту, они столкнулись с темноволосым человеком крепкого телосложения, носившим пышные усы и раздвоенную бороду. Агата вздохнула - ну вот, теперь она ещё и попалась на глаза Отто Свердрупу, капитану. - Вот, херр Свердруп, конвоирую нашу маленькую разбойницу, - пояснил рабочий. - Случайно нашёл её в трюме. Пряталась за ящиками у правого борта. - Спасибо. Ты свободен, Якоб, - отпустил капитан рабочего и обратился к девочке. - Агата, разве тебе не сказали идти домой? И зачем ты пряталась в трюме? Или уже собралась с нами в экспедицию? Агата, насупившись, молчала. Пальто и рукавицы девочки были вымазаны угольной пылью. Отто Свердруп развёл руками и проговорил в пространство: - Ну и скажите на милость, что делать с этой маленькой хулиганкой? - Херр Свердруп, отпустите её, - услышала Агата голос Фрама. Свердруп поднял брови, и девочка удивилась: значит, он тоже слышит корабельный голос! - И пожалуйста, не говорите Фритьофу, - добавил Фрам. Свердруп вздохнул. Он знал, как его друг не любил нарушений дисциплины на борту, даже если корабль ещё не вышел в море. - Ладно, просьба корабля - закон для капитана, - сказал он и легонько подтолкнул Агату к выходу на палубу: - Ступай, путешественница. Если попадёмся Фрить... херру Нансену, скажу, что это я водил тебя показывать машинное отделение в трюме. - Вы тоже можете говорить с Фрамом, херр Свердруп? - спросила девочка, направляясь к сходням. - Как оказалось, могу, - отозвался Свердруп, размашисто шагая рядом с ней.